Квантовый волшебник

– Какую работу? – спросил Святой Матфей. – Вы же должны были переправить Шестой Экспедиционный Отряд к эпсилону Индейца.

Белизариус снял наклейку с запястья одного из полицейских и прилепил себе, рядом с браслетом, внутри которого находился Святой Матфей.

– Святой Матфей, голографическая наклейка у меня на руке – интерфейс для входа в систему «Лимпопо». Взламывай ее сейчас же и позаботься, чтобы системы безопасности не увидели того, что я только что сделал.

На удивление, Святой Матфей замолчал, и молчал, пока Белизариус связал полицейских между собой ремнями от брони и сунул в спальный мешок. Вместо этого Святой Матфей направил на наклейку лазерный луч, и в воздухе заплясали фрактальные картинки. Он общался с интерфейсом. Белизариус надел форму служащего военной полиции.

– За некоторыми исключениями, программные меры безопасности достаточно стандартны для Союза тридцатилетней давности, – сказал Святой Матфей. – Однако они провели некоторые интересные усовершенствования.

– Я знаю, – еле слышно ответил Белизариус. – Я ее взламывал пару месяцев назад.

– Я создал ряд фальшивых изображений и сигналов, на которых вы внутри комнаты, а полицейские снаружи. Что делаем теперь?

– Вот теперь начинается настоящая афера, – ответил Белизариус, надевая шлем полицейского. У него темная кожа, но все равно слишком светлая, чтобы сойти за служащего Экспедиционного Отряда при ближайшем рассмотрении. – Я собираюсь выйти в коридор. Сделай так, чтобы датчики меня не видели.

– Что за настоящая афера? Почему мне никто не рассказывает о настоящем плане?

– Союз создал инфлатоновые двигатели не на пустом месте, – сказал Белизариус. – Они нашли устройство для путешествия во времени. И мы собираемся украсть его у Союза.

– Путешествия во времени невозможны, – сказал Святой Матфей.

– Союз постоянно пересылал информацию из будущего в прошлое. Это и позволило им создать их двигатели. Будет намного безопаснее, если врата времени будут в руках Homo quantus. Именно поэтому я и Кассандра взялись за эту работу.

– Вы снова солгали, – сказал Святой Матфей. – Остальные не согласились бы на такой риск.

– Мы уже в деле, Святой Матфей.

– Зачем?

Белизариус ощутил, как его лицо каменеет.

– Куклы рождаются с четкой уверенностью в том, кто они такие, – заговорил он. – Истина жизни Homo eridanus смотрит им в глаза ежедневно, давит на них каждую секунду их жизни. Homo sapiens ответили на свои вопросы тысячи раз на протяжении всей истории.

А Homo quantus эфемерны. Мы ничего не касаемся. Мы ничего не делаем. Мы задаем вопросы, не задумываясь об их смысле. Я покинул Гаррет, чтобы обрести смысл жизни, но не нашел ничего, только ниши в экосистемах, основанных на неуверенности: азартные игры, мошеннические схемы. Homo quantus в силу самой своей природы не способны придать своей жизни смысл.

Или не были способны, пока я не узнал, что существуют врата времени. Это наиболее прямой способ ответить на вопросы насчет того, что же человечество вложило в Homo quantus, являемся ли мы бесполезным тупиком истории или значимым шагом к пониманию того, зачем мы здесь. Ты можешь понять, почему я нуждаюсь в этом?

Святой Матфей молчал восемь секунд, почти столько же, сколько он решал, оставить ли ему свою маленькую часовню на Станции Сагеней. Целая вечность для них обоих.

– Я понимаю вашу потребность в смысле, – сказал Святой Матфей. – Она выполнима. Приступайте, но не мешкайте.

Белизариус открыл дверь и ринулся по коридору к корме, с ловкостью, которую он с трудом скрывал все то время, что находился рядом с Иеканджикой. Они неслись по лестницам и коридорам на корму, к ангарам.

– Мы уже рядом с буксиром, на котором прибыли, – сказал Белизариус. – Сможешь отсюда с ним связаться?

– Вполне, – ответил Святой Матфей.

– Открой двери ангара так, чтобы об этом не узнали на мостике, и пусть буксир ожидает нас в секторе R. Сделай так, чтобы его никто не увидел.

– Это будет непростым делом, учитывая, что корабль в полной боевой готовности, а Куклы продолжают вести огонь.

– Ты справишься.

Святой Матфей принялся за дело, а Белизариус продолжал двигаться к корме.

– Мне кажется, вас заметили, – сказал Святой Матфей.

– Датчики?

– Нет. Члены экипажа. Они идут следом.

– Проклятие! Ты не можешь перенаправить их системы связи на себя, на случай, если они решат позвать подмогу?

– Попытаюсь.

Белизариус усилил магнитное поле своего тела, повышая чувствительность к окружающим электрическим и магнитным полям. Его окатило беспокоящей волной тонкой интерференционной структуры. Чувствовать магнитные поля было все равно что плыть в воде или скользить под искусственными небесами под поверхностью Гаррета. Принадлежащие Союзу врата времени были впереди, примерно на полпути до конца ангаров.

– Мистер Архона, вы входите в зону повышенных мер безопасности, – предупредил Святой Матфей.

– Они используют охранные алгоритмы сорокалетней давности. А ты одна из наиболее совершенных разумных сущностей в истории цивилизации. Так что сделай все как надо.

– Это нелегко, мистер Архона.

– Придется. Сделай это, или мы пропали.


– Если системы безопасности около врат времени настолько же жесткие, можно и не пытаться. У вас есть запасной план бегства. Давайте перейдем к нему.

– Мы можем сделать это, Святой Матфей.

Вероятно, к ним приближаются другие полицейские. Людей не так просто обмануть, как компьютеры.

– Я взломал систему безопасности ангара, – сказал Святой Матфей. – Однако я не смогу удерживать ее в подчинении даже десять минут.

Белизариус прыгал вперед, ловко хватаясь за перекладины и отталкиваясь от стен. Шлюз нужного ангара располагался у перекрестка двух коридоров, прямого, по которому они пришли, и изогнутого, опоясывающего огромную трубу инфлатонового двигателя. Справа и слева он изгибался так, что обзора хватало на десяток метров, не больше. В двери шлюза было окно из толстого стекла, через которое была видна другая дверь с окном.

В шкафу рядом со шлюзом было шесть скафандров. Белизариус надел первый попавшийся, общего назначения, с написанным от руки номером 337 на груди. Застегнувшись, он снова надел браслет со Святым Матфеем на запястье.

– Как далеко они отсюда? – спросил он.

– Восемьдесят метров, приближаются осторожно, но не медленно, – ответил Святой Матфей. – У вас около сорока секунд.

– Пошли через систему безопасности сигнал, чтобы они свернули в боковой коридор.

– Это вряд ли сработает.

– Буксир за воротами ангара, так? – спросил Белизариус. – Мне нужно около четырех минут, чтобы пройти шлюзы и загрузить врата времени в грузовой отсек буксира.

– Включаю шлюзование, – сказал Святой Матфей. – Если они не клюнут, мы в ловушке, – добавил через мгновение ИИ. – Они смогут войти в шлюз и застрелят вас, прежде чем мы сможем открыть ворота ангара. И тогда я проведу краткий остаток своей жизни, разбираемый на части людьми, которым не хватит технической компетенции даже на то, чтобы понять, что они уничтожили.

Дверь шлюза открылась, и Белизариус ринулся вперед.

– Мученичество, – произнес он.

Прижав лицевой щиток к толстому стеклу окна второй двери шлюза, он включил инфракрасное и ультрафиолетовое восприятие своих глаз. Мощная интерференция электромагнитных полей щекотала его магнитосомы.

– Мученичество, и некому будет написать новое Евангелие от Святого Матфея, – мрачно сказал ИИ. – Не говоря уже о том, что в этом не будет нужды. Я еще не совершил никаких чудес.

Шлюз зашипел, открываясь, и Белизариус вплыл в вакуум ангара. Закрыл за собой дверь шлюза. Его гиперчувствительные глаза видели ангар в зернистом, будто передержанном изображении, с неестественно зелеными и синими бликами по стенам, будто пикселями. Посреди пустого пространства мерцала пара древних «червоточин», обмотанная ударопоглощающим пластиком и резиновыми лентами.

Белизариуса охватил священный трепет.

Лучшие умы человеческой цивилизации догадывались, что Предтечи создали все эти стабильные «червоточины» в незапамятные времена, когда первые галактики еще не обрели нынешнюю форму. Сеть «червоточин» существовала немыслимое, космических масштабов время, пережив своих создателей. Однако эта пара «червоточин» отличалась от всех остальных. Они странным образом касались друг друга, вполне очевидно, что это получилось ненамеренно, и они создавали интерференцию, будто два квантовых объекта, но макро-, а не микроскопических. И эта интерференция искривляла поле причинности вокруг них. Интерферирующие «червоточины», идущие сквозь время, были новым микроскопом, при помощи которого можно было разглядеть то, что скрывала от людей Вселенная. Все, что он сказал Святому Матфею, было правдой. Homo quantus нужно было снять с Вселенной покрывало неведения. Для него это было не менее важно, чем выживание, и он создал эту сложную мошенническую схему лишь для того, чтобы заполучить их. Он отвлек людей Союза тем, чего они желали, сыграл на их страстях и желании обмануть других, чтобы получить шанс посмотреть в глаза истинной природе реальности.

Благоговение.

– Мистер Архона! – заговорил Святой Матфей. – Полицейские идут сюда. Они уже почти у шлюза. Я замкнул системы связи этой части корабля и перенаправил их на себя, чтобы отвечать им так, будто я офицер на мостике. Но они все равно нас пристрелят.

– Ты не можешь приказать им уйти?

– Я пытался. Они заметили аномалии.

Белизариус ушел в тень, к стене.

– Если они войдут, вы сможете их остановить? – спросил Святой Матфей.

– Я смог ударить других током, только используя элемент неожиданности.

– Тогда мы погибли, оба, как и Кассандра. Мы провели флот Союза через Кукольную Ось, но мы за это ничего не получим.

– Кассандра все еще может действовать в соответствии с планом и улететь на буксире, – сказал Белизариус.

– Это не утешает! Вы нас погубили!

– Всегда есть выход.

Однако холодный страх, разливающийся внутри, противоречил словам Белизариуса.

Он увеличил мощность своего магнитного поля. Магнитные поля в коридоре и ангарах поблизости, в деталях, давили на него. Он искал совершенно особенный магнитный сигнал, нечто, что даст ему знать, что его идея может сработать. Быстрые слабые электромагнитные сигналы в коридоре, с особенностями, говорящими, что они связаны с биологическими объектами. Там Homo quantus.

Белизариус судорожно вдохнул и ввел себя в состояние savant. Геометрическое и математическое восприятие резко усилилось. Слабое свечение врат времени превратилось в четырехмерный эллипсоид. Описывающие его кривизну уравнения стали отчетливыми, а длина волны слабого излучения Черенкова показала, каким образом граница сингулярности взаимодействует с нормальным пространством.

Прекрасные и смертоносные.

– Мистер Архона! Они здесь!

Освещение ангара замигало беспощадным бело-желтым светом. К иллюминаторам двери шлюза прижались лица людей. Полицейские смотрели на Белизариуса.

– Прячьтесь! – сказал Святой Матфей. – Сделайте что-нибудь!