Квантовый волшебник

Он уже что-то делал. Он привлек внимание полицейских к себе. И готовился к тому, чтобы войти во врата времени.

– Если ты не сможешь и дальше перенаправлять их сообщения на себя, все рухнет, – сказал Белизариус.

– Я перенаправляю! Я отвечаю. Но они со временем поймут, что я делаю.

– Будь креативнее, – сказал Белизариус, снимая браслет со Святым Матфеем с руки и кладя на пол, чтобы он примагнитился. – Тебе надо сдержать их порядка трех минут.

– Почему трех минут? Что случится за три минуты? Почему мне никто не говорит, что происходит?

Белизариус дышал сквозь дрожь. Дрожали руки. Ненадолго. Фуга об этом позаботится. Сцепив пальцы, он глядел на врата времени. Такое искушение. Он играл в полную силу. Разыграл карты, разыграл игроков и бросил кости, и все это одновременно. И вот чем это закончилось. Ему придется войти в фугу.

– Мистер Архона! – просигналил Святой Матфей. – Они надевают скафандры! Сейчас они начнут шлюзоваться!

В состоянии savant мозг Белизариуса не ведал страха. В самом худшем случае цикл открытия и закрытия шлюза продлится сто тридцать секунд. К этому времени его уже здесь не будет. Белизариус послал импульс тока в левую лобную долю, выключая отделы своего мозга.





68




Субъективное сознание Белизариуса перестало существовать, и на его месте, в пустоте, сам собой собрался квантовый интеллект. И немедленно начал действовать в соответствии с приоритетами самосохранения, включив двигатели холодной тяги на скафандре и соскальзывая в «червоточину».

Пространство-время расширилось. Время замедлилось и расширилось. Квантовый интеллект остановил поступательное движение. Его внутреннее гироскопическое чувство сначала выдавало бессмысленные показания, но через несколько секунд интеллект понял, что плывет в одиннадцатимерном гиперпространстве. Сам квантовый интеллект был всего лишь четырехмерным, длина, ширина, высота и время. Большая часть новых семи измерений были пространственными, но некоторые и временными.

«Червоточины», будь они созданы временно космическим кораблем, или постоянные Аксис Мунди, построенные Предтечами, представляли собой четырехмерные тоннели пространства-времени внутри одиннадцатимерной Вселенной. Они соединяли удаленные части Вселенной короткими переходами, позволяя игнорировать дополнительные измерения пространства-времени. Однако здесь тоннеля не было. Квантовый интеллект плавал в одиннадцатимерном пространственно-временном гиперобъеме. Ощущения органов чувств, зрительные, магнитные, даже осязательные, здесь не имели значения. Магнитосомы воспринимали зловещие трели электромагнитных полей странной структуры. Разверстое пространство, освещенное не имеющим источника светом, делало зрение бесполезным инструментом.

У интеллекта не было готового алгоритма для обработки электромагнитных сигналов в условиях наличия нескольких измерений времени. Он провел несколько минут, создавая математические алгоритмы фильтрации для интерпретации информации, идущей от органов чувств. Энергия, момент импульса, длина волны, дифракция и распространение волн, все вело себя иначе в одиннадцатимерном пространстве.

Интеллект медленно выстраивал карту похожего на калейдоскоп пространства и регистрировал все, что мог. Внутренние гироскопы, откалибровавшиеся под одиннадцатимерное пространство, зарегистрировали слабый дрейф. Интеллект дрейфовал по траектории минимальной энергии. На основе созданной им карты он сделал вывод, что этот дрейф со временем полностью проведет его через многомерное пространство к другому входу парных «червоточин». Через одиннадцать лет интеллект появится в прошлом, одиннадцать лет назад.

Но это не было единственным путем во внутреннем гиперпространстве парных «червоточин», а всего лишь путем с наименьшей энергией. В одиннадцати измерениях внутреннего пространства парных «червоточин» количество возможных путей было на двадцать два порядка выше. Чтобы выйти из «червоточины», прежде чем закончится воздух в системе жизнеобеспечения скафандра, интеллекту требовался более короткий путь, с более высокой энергией.

Интеллект включил двигатели холодной тяги скафандра и двинулся в глубь соединенных «червоточин», нащупывая путь в дополнительных измерениях при помощи магнитного чувства и коротких вспышек аварийного маячка. По времени возврата сигнала маячка интеллект продолжал снимать карту внутреннего пространства. Несколько измерений внутреннего пространства имели ширину всего в несколько световых миллисекунд, другие простирались на несколько световых секунд. Другие измерения, временные, не пространственные, не поддавались измерению. Квантовый интеллект высчитал траекторию и снова включил двигатели холодной тяги. Развернулся по пяти осям, прежде чем двинуться вперед, уходя с траектории наименьшей энергии.

Вероятность потеряться в безграничном гиперпространстве была достаточно большой. Интеллект, находясь в скафандре, мог оставить текущие четыре измерения и войти в четыре других, возможно, потеряв ориентацию, возможно, более не в состоянии развернуться и идти тем путем, по которому пришел. После четырех целых семи десятых гиперкилометра-секунд квантовый интеллект остановился, снова развернулся по пяти осям и двинулся вперед по новой траектории.

Интеллект записывал поток идущей от магнитосом, глаз и простеньких датчиков скафандра информации в буферах зрительных имплантов, но их объем быстро исчерпался, и пришлось каждые пару секунд записывать информацию в биологическую память. Однако объем информации от магнитосом был огромен, десятки миллионов отсчетов каждую секунду. Это превращалось в проблему. С такой скоростью свободная память будет исчерпана в считаные минуты. Квантовый интеллект остановился.

Он представлял собой набор взаимодействующих между собой алгоритмов, у каждого из которых был свой уровень важности. И самым высоким уровнем важности обладали два приоритета одинаковой ценности: приоритет понимания реальности и приоритет самосохранения.

Нейронная память была почти целиком заполнена незаменимой информацией, однако квантовый интеллект прошел всего часть пути через соединенные между собой «червоточины». Нужный для прохождения всего пути через гиперпространство-время объем информации занимал значительную часть общего объема памяти.

Интеллект не мог двигаться дальше, не стерев уникальные экспериментальные данные. Не мог продолжать наблюдения, не потерявшись. Приоритеты имели одинаковый уровень важности, а назначить новые квантовый интеллект не мог. Не было и внешнего по отношению к нему интеллекта, чтобы помочь преодолеть безвыходную ситуацию.

Ничто из хранящегося в памяти личности Белизариуса не могло помочь ему в этом. Память личности Белизариуса хранила информацию о том, как обсуждались различные планы, обманчивую, противоречивую, иногда даже содержащую самообман. Личность Белизариуса оперировала несколькими уровнями обмана, перекрывающимися реальностями и смыслами, взаимодействующими и интерферирующими между собой настолько, что знание было скорее вероятностным, чем фактическим, подобно квантовой суперпозиции.

Квантовый интеллект не мог уступить право решения личности Белизариуса. Личность Белизариуса и квантовый интеллект были подобны двум бинарным состояниям. Квантовый интеллект мог существовать и иметь доступ к квантовому восприятию лишь в отсутствие личности. Личность немедленно разрушит волновые функции, среди которых важная для навигации в этом пространстве информация. Логический тупик. Квантовый интеллект не мог ни разрешить его самостоятельно, ни передать решение проблемы личности Белизариуса. А личность Белизариуса не могла сосуществовать с безличным интеллектом.

Последнее утверждение было базовым допущением, глубоко укорененным в параметрах интеллекта.

Учитывая обстоятельства, не смогут ли сосуществовать личность и безличный интеллект? Личность Белизариуса будет наблюдателем, при наличии которого разрушится квантовая суперпозиция. Что, если личность Белизариуса не будет воспринимать никакой электромагнитной информации, главного источника квантовой информации? Подобное разделение областей памяти, обработки и ощущений снизит вычислительную мощность интеллекта, но даст возможность действовать второму интеллекту, личностному, который сможет разрешить логический тупик.

Интеллект начал разделение нейронной структуры. Активировал новую структуру, восстанавливая личность Белизариуса.





69




Стиллс был готов насрать на любого, кто не позволит ему хоть что-нибудь сделать. Мышцы ныли от бездействия. Толстая, заимствованная от китов кожа зудела от невозможности почесаться или почиститься. Быстрое и опасное погружение в глубины бухты Блэкмора было нефиговым приключением. Но с того момента вода вокруг него застоялась. Его дыхание, моча и фекалии испытывали на прочность систему регенерации. От этого спасет только нассать на кого-нибудь.

Инженеры Союза не смогли разместить его контейнер в кабине второго инфлатонового скоростного катера, поэтому они просто закрепили его болтами в кормовом грузовом отсеке и вывели прямо туда телеметрию и кабели управления.

Внутри контейнера у него был набор органов управления, выдвигающийся из пола рядом со шлюзом. Вместо визуального отображения у него были электрические и звуковые дисплеи. Динамики внутри камеры преобразовывали мир снаружи в акустическое поле, которое он воспринимал в объеме и форме. Абстрактная и негеометрическая информация, такая как состояние систем корабля, передавалась в виде электрических полей, которые он ощущал своими электропластинами.

Он неоднократно тренировался на симуляторе с использованием технических характеристик инфлатонового катера. Запоминал скорость прогрева и остановки двигателя, разгонные характеристики, допуски по перегрузкам, характеристики маневра по крену, тангажу и рысканью, особенности балансировки.


Стиллс старался не высказываться по поводу характеристик инфлатонового катера, но после двадцати минут работы с его системами ему все было ясно. У катера не было вооружений, однако это был бесшабашный кораблик, одержимый скоростью. В нем был небольшой грузовой отсек, но все остальное место занимал двигатель. Инфлатоновый катер был уродливой, но мощной машиной, величественной в своей задумке, одновременно уродливой и великолепной в ее реализации, и с некоторыми совершенно убогими инженерными решениями. Шестой Экспедиционный Отряд в некоторых вещах отбросил общепринятые принципы, но в других они проявили себя традиционалистами до буквы, так, как иногда случается с прототипами, так, будто эта уродливая труба двигателя с грузовым отсеком и рубкой толком не понимала, чем она хочет быть. В этом катер напоминал ему Дворняг.

Следом за «Гбуду» девять кораблей Союза вылетели на открытое пространство над ледяной корой Олера. Стиллс сидел в инфлатоновом скоростном катере в ангаре «Фашоды», десятого, последнего, из кораблей. «Лимпопо» и «Омукама» остались на другой стороне Кукольной Оси. Стиллс не знал зачем, но, откровенно говоря, ему было плевать.

К тому времени, когда «Фашода» выйдет из Оси, военные силы Свободного Города будут подобны гнезду потревоженных шершней, а в космосе над городом будут рыскать акулы иностранного военного флота, почуявшие кровь. Весь сектор эпсилона Индейца наполнится воплями, начнется мобилизация. Это вам не ночная кража без свидетелей.

Стиллса выкинут из грузового ангара в гущу боевых действий. Архона дал ему равные шансы на выживание и гибель. Окружающая его вода сглаживала рывки ускорения и торможения военного корабля, однако один удар, неестественный, тряханул его как следует. С «Фашоды» на катер передавали телеметрию, но не всю, и помех было слишком много.

Корабль подымался над Свободным Городом. Во льду разверзлась воронка глубиной в полтора километра, коническая, с неровными краями, будто выходной канал раны от шрапнели. С этой стороны выхода из Оси оборонительных систем Кукол не видать. Девять кораблей по пути разнесли все в клочья.

Однако пространство над Свободным Городом было наполнено разрывами снарядов и осколками. Лучи лазеров поджигали все на своем пути к цели. Небольшие истребители, старые крепкие «Даггер Модель 21» англо-испанского производства и «Персеи» производства Конгрегации, размером побольше, вились вокруг.

Несмотря на свой возраст, обе группы истребителей яростно атаковали корабли Союза. Система «Фашоды» не давала привычной для Стиллса информации о системах вооружений, но, судя по всему, «Марк 21» стреляли кинетическими снарядами. Невидимые линии выстрелов «Персеев» были видны в рентгеновском диапазоне, по мере того как радиоактивные частицы рассеивались.

А за облаком горячих обломков, вдалеке, виднелся линкор Конгрегации, наверное, «Валь-Брильян», извергающий весь свой арсенал на беспорядочный строй кораблей Союза, летящих прочь от Олера. Точные лазеры, электромагнитные пушки зажигали вспышки на их корпусах. Новые, сверхскоростные ракеты chasseur[30] и тяжелые casse à face[31], которые еще называли лунобоями, понеслись к последним кораблям, вылетевшим из Оси.

Да уж, жарко тут.

С мостика «Фашоды» не было никаких приказаний. Они, наверное, слишком заняты, обсыкаясь со страху и отстреливаясь. Забыли открыть ворота ангара, чтобы ему улететь.

Эта часть плана сразу показалась ему самой опасной. Вылететь из ангара «Фашоды» в гущу боя и так дело рисковое, но настоящая опасность в том, что Союз может не захотеть его выпустить, если они вдруг решат, что им не нравится назначенная Архоной цена. Архона привязал первую часть платежа к выходу из Оси «Гбуду». Теперь, когда дело сделано, как и любому наемному работнику, Архоне оставалось лишь надеяться, что клиент заплатит остаток. Или поручить забрать остаток такому, как Стиллс.

Стиллс включил внутреннюю связь.

– Эй, задроты! – заговорил он на языке электрических сигналов. – Открывайте долбаные ворота! Я хочу смыться, прежде чем вы влезете в самую гущу!

Спустя мгновения аппаратура перевода выдала ему сигнал ошибки. Что за язык, на хрен, на котором они говорят?

– Говорите по-французски, gang de cons![32] – сказал он. Наверное, не самое вежливое, что можно сказать нации воздухососов, бунтующих против своего клиентского положения у Конгрегации, но он, блин, спешит.

«Прямое попадание в ангары с третьего по шестой, – перевела система через пару секунд. – Все системы ангаров вышли из строя. Под обстрелом. Соберись с духом и заткнись!»

Вот блин.

И тут «Фашода» начал разгоняться так быстро, что даже Стиллс в наполненной водой камере ощутил перегрузку. Хорошенькая перегрузка, если ее даже Дворняга ощутил. На «Фашоде» все должны в противоперегрузочных камерах лежать, чтобы такое выдержать.

Система наконец-то начала выдавать информацию. Хорошую. Перегрузка тридцать пять «же», и увеличивается.

Телеметрия показывала, что «Фашода» и остальные корабли Союза уходят от летящих в них ракет, которые оказались не в состоянии их догнать. Даже лазерное и пучковое оружие конгрегатов начало промахиваться. Системы наведения просто не были настроены на то, что корабль может так разгоняться. Даже tonnère[33], скоростные истребители, на которых летали только пилоты-Дворняги, больше никто внутри них выжить не мог, разгонялись не быстрее двадцати двух «же» в боевых условиях. Легкие ракеты выдерживали до тридцати при стрельбе по маневренной цели.

Черт.

Ему не терпелось испытать скоростной катер, но его держал за задницу этот «Фашода». С мостика могут расцепить фиксаторы на посадочных опорах, но он все равно останется внутри ангара. Да и при таком ускорении, если расцепить фиксаторы, катер разобьет о кормовую стену ангара.

Ускорение увеличивалось, становясь некомфортным даже для него. Внешняя телеметрия покрылась помехами. Они уходили от вражеского огня, от ракет, и линкор конгрегатов пошел следом, видя, что из Кукольной Оси больше никто не вылетает. Однако корабли Союза были слишком быстроходны.

Охренеть, твою мать!

У него было ощущение, будто он нырнул в глубины вод в системе Слезы Индейца, чтобы пережечь адреналин, будто участвовал в гонке. Не будь такого ускорения, он бы отстегнулся и принялся делать сальто в воде контейнера. Оставалось лишь радоваться. Хреновы лузеры все-таки вырвались!

– Имел я вас, долбаные конгрегатские воздухососы, кислотой травленные! – заорал он. – Летим, вы, несравнимые, охренительные, плюющие на смерть бунтари!

И тут он замер. Траектория полета, которую аппаратура внутри контейнера преобразовывала в акустическое поле, шла прямиком от Свободного Города Кукол к самому укрепленному в этой солнечной системе военному объекту – Оси Фрейи.

Они че там творят?

– Идиоты, вы же на хрен улетели от флота Конгрегации, тупорылые! – сказал он вслух. Переключил внутреннюю связь на мостик. – Вы куда там собрались, воздухососы тупорылые? Вы же быстрее их! Улетайте на хер. Вы же оторвались!

Низкий звук в воде сигнализировал, что мостик отключил связь с инфлатоновым катером. Стиллс не был трусом. Он делал в своей жизни такие опасные вещи, которые другие представить себе не могли. Он раз за разом показывал смерти средний палец. Но он не командует парадом здесь. А еще он служил в Форт-Фрейе. У тамошних батарей одна-единственная задача – никого близко не подпускать к Оси Фрейи. Там всё строили в расчете, чтобы сдержать штурм Англо-Испанцев, еще одного флота с хреном размером с батон колбасы в системе эпсилона Индейца. Они ставили вокруг Аксис Мунди такие же орудия, как на дредноутах, числом поболее и размером покрупнее. Дворняги любовно называли их тяжелыми дерьмометами. И сейчас Стиллсу предстояло столкнуться с этим крутым дерьмом лицом к лицу.

«Фашода» разгонялся с перегрузкой тридцать два «же» в течение двадцати минут. Телеметрия с мостика передавала треск помех в разных спектрах, так бывает при обмене ядерными ударами и перестрелке из мощного пучкового оружия. Солдаты и офицеры Союза отважны, глупы и верны своему делу.

Единственная проблема в том, что они тащат за собой и его.

И тут до него дошло, какого хрена они собрались делать.

Бахвези и Китара, планеты Союза, находились на другой стороне Оси Фрейи.

Суб-Сахарский Союз никогда не получал современные корабли и вооружения от страны-покровителя без должной страховки. Несомненно, у Конгрегации имеются одна-две орбитальные платформы у Бахвези, вооруженные как минимум casse à face.

Не нужно больше одного лунобоя, чтобы превратить Бахвези в кашу к завтраку. А для того, чтобы уничтожить Китару, их орбитальное поселение, и casse à face не надо. Военные корабли, которые сейчас на вооружении у Союза, не смогут остановить эту акцию возмездия. Политкомиссары конгрегатов, сидящие на каждом корабле, постоянно вынюхивают и суют во все нос, но реальная задача у них одна – щелкнуть долбаным тумблером самоликвидации, если страна-клиент задумает освободиться от их власти. Один взмах, и Союз перестанет существовать, вместе с полученными в долг кораблями, орбитальными станциями и самой своей планетой.

Они летели так быстро, что телеметрия обновлялась каждую секунду. Два корабля Союза, «Нгунденг» и «Пибор», входившие в охранение флагмана, система показывала в виде облаков обломков.