Квантовый волшебник

Надстройка, в которой находился мостик, все еще была на месте, как и большая часть орудийных блистеров и ангаров, но правый борт «Нхиалика» был вспорот от носа до кормы, в некоторых местах – почти до самой трубы инфлатонового двигателя. И тут звук двигателя «Нхиалика» снова начал становиться жестче.

Крепенький корабль, мать его. Они сдаваться не собираются.

И тут он увидел четыре ракеты casse à face.

«Нхиалик» открыл по ним огонь из пучковых пушек малого и среднего калибра, но эти чертовы ракеты были сделаны так, чтобы уворачиваться от встречного огня. Ими управляли ИИ, действующие по алгоритмам хищников. Избежав попадания под огонь, ракеты снова ринулись вперед.

Будь сейчас Стиллс на истребителе tonnère, он бы смог перехватить одну из них, может, две, если повезло бы. В гоночном катере он, наверное, тоже смог бы что-нибудь сделать, но эти чертовы воздухососы намеренно расплатились с ними невооруженными кораблями.

Так нечестно. Стиллсу они не нравились. Все. Конгрегаты. Союз. Воздухососы и жополизы, которым плевать на Дворняг. Однако из всех воздухососов, с которыми ему доводилось встречаться, эти задроты из Союза были по духу ближе всего к Дворнягам. Их восстание было идиотизмом. Сегодняшняя победа лишь приведет к тому, что Конгрегация обрушится на них всеми своими силами. Их трахнули. Как и Племя.

Такое впечатление, что парни из Экспедиционного Отряда читали Путь Дворняг, по крайней мере частями. «Если тебя не уважают, то пусть боятся. Уважай силу, пока приходится; а потом трахни их всех с размаху. Ткни их носом в их дерьмо».

Черт.

Он начал мыслить идеалами. Плохими идеалами, не вписывающимися в Путь Дворняг. Получить деньги и свалить – вот Путь. Нассать на ногу. Укусить воздухососов. Никакой помощи задаром. «Если не трахаешь ты, трахают тебя».

Calice.

Стиллс врубил инфлатоновый двигатель на ускорение в сорок «же». Придется круто пилотировать, чтобы сравнять скорость и ускорение, особенно на этом уродливом грузовом челноке с суперкрутым двигателем, который они назвали скоростным катером. Между ракетами около четырех километров, они то сходятся, то расходятся, уворачиваясь от потоков стали, несущихся к ним от «Нхиалика». Стиллс крутанул «бочку», пристраиваясь в хвост ракете. Такого опасного маневра он еще никогда в жизни не делал.

Дурак, дурак, дурак. Ты до хрена франков получал за то, чтобы ввязаться в куда менее опасные переделки.

Да, а еще хрен знает как глубоко нырял ни за грош. Чтобы доказать, что у него яйца крепче всех, большие, благословенные cojones. Лизни меня в яйца, подумал он, подводя нос катера к хвосту ракеты. Зазвучал сигнал тревоги датчика температуры. Считаные метры отделяли укрепленную углерод-стальным композитом керамику от светящегося горячего металла сопла.

Он дернул ручкой управления, дав ускорение в двадцать «же» на четверть секунды. Нос катера врезался в сопло двигателя, расплющивая его, и ракета полетела в сторону, по спирали.

Лижи, я сказал, козел!

Он резко развернулся и полетел к следующей ракете. Та начала уворачиваться, совершая хаотические маневры, но ее ИИ был зациклен на главной задаче – вышибить дерьмо из «Нхиалика». Стиллс преследовал ее, соревнуясь в реакции с компьютерным алгоритмом. Подбирался все ближе и ближе. И ткнул носом катера в тонкий металл двигателя.

Кабину катера обдало струей горячего газа и радиоактивного топлива. Зазвучали сигналы тревоги. Но не внутренние сигналы катера. Внешние. Сейчас ракета взорвется. Стиллс резко дернул ручку, давая ускорение в пятьдесят «же» и разворачиваясь на север.

Черт. Черт. Черт.

Две секунды. Полторы тысячи метров.

Три секунды. Три километра. Ему нужно не просто улететь от поврежденной casse à face. Если одна взорвется, она и остальные за собой утащит.

Четыре секунды. Пять километров.

Бабах.

Casse à face зажгла пространство вокруг него. Способный разрушить луну взрыв обжег ярким светом кабину и проник даже в его контейнер через окно. Внешняя телеметрия громко трещала, как при коротком замыкании.

Пять секунд. Семь с половиной километров.

Изрядный взрыв. Взорвалась вторая casse à face.

Шесть секунд. Десять километров. Свет угасал, но ударная волна жара и радиоактивных частиц будет расширяться, пока не лизнет ему яйца.

Семь секунд. Собственный вес грозил раздавить Стиллса. Четырнадцать километров. Телеметрия вошла в норму. Последнюю casse à face сбило взрывом в сторону, она отклонилась от курса на десять градусов и пролетела мимо «Нхиалика». Покрытый шрамами боевой корабль летел через расширяющуюся зону взрыва, мимо Стиллса. Дисплей показывал, что его инфлатоновый двигатель включился.

«Гбуду» тоже до хрена досталось. Корабль летел без надстройки. На месте ангаров и орудийных блистеров были обожженные воронки. Однако он все так же летел вперед, инфлатоновый двигатель выдавал ускорение в пятнадцать «же», и у командира боевой платформы конгрегатов у Бахвези не было времени думать, куда еще стрелять.

Безумные, отважные, опасные чуваки, с такими cojones, что летят навстречу casse à face, запускаемым прямой наводкой.

Прямой наводкой.

Они ничего никому не доказывают.

Они защищают стаю.

Какие великолепные cojones.

И тут «Гбуду», посреди ливня из металла, частиц и ракет, выстрелил из своего оружия, чем бы оно там, на хрен, ни было. Пространство перекривилось вдоль всей траектории корабля, заглатывая, корежа, раздирая и выплевывая все подряд. Орбитальная платформа разлетелась в клочки.

Стиллс развернул катер с большой перегрузкой и вышел на курс обратно к Аксис Мунди.

С ускорением на три четверти мощности у него четыре минуты до Оси. Он маленький, раненый, на него никто не обращает внимания. Конгрегаты заставили Союз дорого заплатить за победу, но «Джуба» и «Батембузи» продолжали выколачивать дерьмо изо всех целей, которые еще осмеливались трепыхаться, в том числе из немногих оставшихся истребителей tonnère. Соплеменники Стиллса. С некоторым удовлетворением он смотрел, как пилотам-Дворнягам удается вырвать куски из бортов боевых кораблей, прежде чем их самих разнесет в пыль.

Конгрегаты не станут лить слезы по этим Дворнягам. Просто наймут новых.


Стиллс заглушил двигатель, ныряя в Ось.





75




Кассандра неровно дышала, плавая внутри лазарета и дрожа. Горящая огнем кожа будто излучала жар. Выбравшись из лазарета, она закрыла дверь. Предстоящий маршрут виделся ей с геометрической четкостью внутри схемы корабля, созданной находящимся в savant мозгом. Каждое движение пронизываемого болью тела учитывало линейную и угловую инерцию.

Шесть целых шесть десятых метра, девяносто градусов влево, десять и одна десятая градуса вниз. Пятнадцать метров по кривой коридора, вокруг инфлатонового двигателя. Счет, измерение, визуализация, вычисления, все, чтобы не стошнило, чтобы не снизить скорости, чтобы не бояться, что ее захватят в плен и она не сможет поделиться полученной информацией.

Корабль завибрировал. Двигатели холодной тяги ориентировали его в пространстве, вероятно, чтобы лететь на инфлатоновом двигателе, унести врата времени от укреплений Кукол. Если она не поспешит, то отправится в долгое путешествие вместе с «Лимпопо».

Она добралась до рабочего шлюза. Сигналов тревоги нет. Никто ее не преследует, но коридоры корабля осветились оранжевым, сигнал приготовиться к ускорению. Она слегка ударилась о пол, когда двигатели холодной тяги двинули «Лимпопо» прочь от Хинкли.

Накинув на голову капюшон, она принялась герметизировать костюм. Костюмы для фуги не предназначены для долгого пребывания в вакууме, но ей нужно всего несколько минут.

Она набрала на панели шлюза мастер-код. Загорелся зеленый сигнал, и дверь с шипением открылась. Она наполовину шагнула, наполовину запрыгнула внутрь, на фоне неравномерных ускорений маневрирующего корабля, и закрыла дверь. Стукнула по кнопке механизма шлюзования.

Давай! Быстрее!

Воздух выходил из шлюза слишком медленно. Ускорение стало более равномерным. В любую секунду на «Лимпопо» могут включить инфлатоновый двигатель. Кассандра откинула крышку аварийного выключателя и перекинула его. Во внешней двери открылся небольшой люк, и остатки воздуха выбросило наружу, будто взрывом. Крутанув штурвал, она открыла люк полностью.

Под ней распахнулось пространство открытого космоса, был виден уходящий вдаль астероид, темный, в светящемся ореоле обломков. А прямо под «Лимпопо», в нескольких десятках метров от него, висел буксир. Кассандра спрыгнула, и тут «Лимпопо» начал разгоняться.

Она кувыркалась. Все еще не вышла из savant. Измерила скорость вращения и угловой момент инерции по звездам, решая дифференциальные уравнения и вычисляя, насколько расставить руки и ноги, чтобы вращение шло без прецессии. Закрыла глаза, открывая их на короткое время на каждый оборот, чтобы видеть приближающийся буксир стробоскопически.

Буксир затормозил и остановился, давая Кассандре возможность подлететь к нему за счет ее собственной инерции.

Находящийся в savant мозг Кассандры точно вычислил момент контакта. Она коснулась буксира ладонями, останавливая свое вращение. Перебирая руками по поручням, добралась до шлюза и вплыла внутрь. Как только внешняя дверь шлюза закрылась, внутренняя надавила на нее. Буксир разгонялся, уходя от Хинкли и «Лимпопо». Руки и ноги Кассандры обмякли. Она осела на пол, тяжело дыша. Она не умерла. Она не умерла. У нее есть информация.

Зашипел воздух, наполняя шлюз. Дверь завибрировала, уперлась в нее и открылась. За ней был Бел. Кассандру охватило облегчение. Он действительно сказал ей правду. Всю правду. Он лгал всем остальным, но не ей. Кружилась голова от гордости и ошеломления. Кассандра попыталась рассмеяться, но ее тело слишком болело для этого.

Бел обнял ее. Оглядел на предмет травм и снова обнял. Открыл застежку шлема и аккуратно снял его с ее головы. Стал на колени рядом с ней и прижал ладонь к ее волосам, не гладя. Пониженная стимуляция. Он прекрасно знает, что такое похмелье после фуги. Притушив свет, он медленно прижал к ее губам фляжку с прохладной водой. Она стала пить.

Все внутри горело. Но она здесь, с Белом, и она кое-что узнала. Кое-что немыслимо огромное. Разделявшие их годы исчезли. Они снова молоды. Снова учатся вместе.

– Я развалина, – прохрипела она.

– Я тоже.

– Я это видела, Бел, все, – прошептала она. – Я видела сквозь триста двадцать световых лет, все сразу. И внутренности Кукольной Оси. Я видела все это.

– На что это похоже? – спросил Бел.

– На все сразу. Все, чего мы хотели.

– Я тоже это видел, – ответил он.

– Ты входил в фугу? – спросила Кассандра и не услышала в своем голосе гордости. Услышала беспокойство. Что, если бы он умер? Мысль о том, что его бы у нее не стало, теперь, когда она совсем недавно снова обрела его, привела ее в ужас.

– Да. Я путешествовал через врата времени в состоянии фуги, в прошлое, через ничем не прикрытое гиперпространство.

Она изумленно поглядела на него.

– Это нечто большее, – прошептал он, – большее, поверь мне.

Он положил ей в рот крохотные таблетки, седативные и антистимуляторы, мимолетно коснувшись пальцами ее губ. Несмотря на всю боль в теле, несмотря на гиперстимуляцию после столь долгого времени, в течение которого ее тело несло в себе квантовый интеллект, без присмотра врачей или наблюдателей, она протянула руку и коснулась его щеки. Он тоже вспотевший. А не прохладный, какой должен был бы быть.

– Информация, – прошептала она. – Сколько тебе удалось накопить?

– Много, – с улыбкой ответил Бел.

У нее пересох рот.

– У меня тоже информация, – прошептала она, притягивая к себе его голову и прижимая его горящие в лихорадке губы к своим, таким же. Так они провели не одну секунду.

– Нас убьют? – прошептала она.

– Корабль пилотирует Святой Матфей. Ведет по тем секторам, где он заблокировал датчики «Лимпопо». Они узнают, что мы сделали, наверное, меньше чем через час. Но к тому времени мы исчезнем.