Квест с привидениями

– Возможно, звала. Мы не услышали.

– Не может быть!

– Софья Сергеевна после ужина немного повздорила со следователем. Она кричала, что все посторонние, в особенности дети, должны уехать. А он не позволил. И тогда она заявила, что пойдет в свои апартаменты и чтобы никто не смел бы ее тревожить.

– У нее тут были свои апартаменты… А-а-а! Кажется, я догадалась! Она имела в виду комнаты своей сестры?

– Да. И ушла. А это в отдельном крыле. Звукоизоляция там на высоком уровне. Господин Щербаков часто приглашал к Алику друзей, а дети… бывало, что и пошумят. Анна Сергеевна очень чутко реагировала на любые посторонние звуки, поэтому ее комнаты отделывали шумоизоляцией отдельно.

– Но если звук не проходит туда, он не выходит и наружу.

– На то, чтобы подняться с кровати, открыть дверь и позвать на помощь, у Софьи Сергеевны не хватило сил. Спальня находится в конце анфилады, чтобы из нее добраться до выхода и позвать на помощь, нужно пройти еще целых три комнаты. У Софьи Сергеевны хватило сил лишь на то, чтобы сползти с кровати. Так она и умерла, не дождавшись ни от кого помощи.

– Ужасно!

– И не говорите.

– По сравнению с тем, что случилось с Софьей Сергеевной, случившееся со мной просто меркнет.

– А с вами-то что случилось? – удивилась Светлана.

– Как? Разве вы не знаете? Я же нашла потайной ход, который ведет из спальни господина Щербакова в спальню его сына. Решила его исследовать. И провалилась!

– Куда?

– В подземный лабиринт. Блуждала по нему невесть сколько времени. Чудом выбралась. Ну, то есть не чудом, а благодаря собственной смекалке и отваге, но в данном случае это все равно, что чудом.

– Невероятно! Я думала, что хозяин позаботился о том, чтобы законсервировать все свои потайные ходы перед отъездом.

– Вы сказали «ходы»? – встрепенулась Любовь Яковлевна. – Значит, их много?

– Точное их количество даже я вам не скажу. Просто не знаю. Кое-что мне господин Щербаков показывал, но далеко не все. Он обожал такие вот игры. И они с Аликом могли днями напролет играть. Других мальчишек приглашали. Им было весело вдвоем.

И что-то такое прозвучало в голосе Светланы… Что-то вроде легкой зависти и в то же время грусти. Нет, она не злилась, но ей было печально оттого, что Алик поглощал все свободное время господина Щербакова. Время, на которое не претендовала даже законная супруга, но могла посягнуть любовница.

– Светлана, а вы же были с господином Щербаковым близки?

– Не так близки, как мне бы хотелось, но все же… В моем положении выбирать не приходилось. Я очень благодарна ему за то, что он для меня сделал и продолжает делать. Он замечательный человек! Просто замечательный!

– Вы были его любовницей?

– Что?! О, нет! Как вы могли такое подумать! Какая гадость!

На лице у Светланы и впрямь отразилась гадливость, словно бы Любовь Яковлевна предположила какое-то непотребство.

– А что тут такого? Он мужчина, как говорят, в самом расцвете лет. Вы молодая женщина. Отношения у супругов были прохладные. Так почему бы и нет?

– Нет! – воскликнула Светлана. – Нет, нет и нет! Я просто в шоке!

И она унеслась прочь, оставив Любовь Яковлевну в полнейшем недоумении.

– Ну что я такого сказала? – произнесла она. – В наше время… Цаца какая нашлась!

Покачивая головой, Любовь Яковлевна побрела дальше. Вот и бильярдная, в которой отдыхала Лилия. Что-то всплыло в памяти у сыщицы, и она завернула туда. Интересовала ее одна-единственная вещь, которую, как она подозревала, Лилия нашла в сауне. Сыщицкий азарт подсказал, что нужно проверить эту догадку. К огорчению учительницы, дверь в сауну была закрыта. Пришлось отбросить в сторону хорошее воспитание и запрыгнуть на бильярдный стол. Тот слегка дрогнул, но устоял.

– Как же она тогда делала? Так? Или так?

Любовь Яковлевна старалась принимать максимально элегантные позы, поворачиваясь то на правый бок, то на левый, то ложась навзничь. Ничего не помогало. И лишь когда она, вконец разочарованная, собралась спрыгивать на пол, дверь внезапно открылась.

– Отлично!

В сауне не было ничего необычного. Добротная золотисто-желтая древесина с красивыми разводами и крапинками. Все было сделано по вкусу самого хозяина. Детям и детским играм тут было не место. Но Любовь Яковлевну интересовали шкафы, комоды, ящики. И в комнате, предназначенной для отдыха, она нашла небольшой комод. А в нем, выдвинув ящик, обнаружила запас нижнего мужского белья. Тщательно отстиранные и даже выглаженные носки были рассортированы строго по оттенкам. Для маек и трусов имелось еще два ящика.

– Вот они, голубчики!

И Любовь Яковлевна извлекла трусы, которые были лишь на полтона светлее тех, что нашлись в сумочке у Лилии. Точно такие же шелковые трусы с ракушками.

– Тут она их и взяла, – задумчиво произнесла сыщица.

Уходить она не торопилась, стояла и разглядывала ящики, поражаясь образцовому порядку, царящему тут. Судя по всему, у господина Щербакова была страсть раскладывать вещи по тонам. Его безупречно сложенные носки напоминали собой радугу. С «боксерами» и плавками была та же история. И все же в носках в цветовой гамме наблюдалось целых два пробела, в майках тоже два, а вот в трусах насчитывалось сразу три пропуска. В четвертом ящике лежали нижние вещи совсем другого уровня. Это были пацанские штучки, с картинками из аниме, и Любовь Яковлевна сразу подумала, что это ящик с бельем Алика.

Брезгливости учительница не ощущала. Если для поимки преступника пришлось бы копаться в грязном белье, она бы и это сделала. К счастью, белье было безупречно чистым. Сколько вещей Алика отсутствовало, сказать было невозможно. У мальчика образцового порядка в ящике не наблюдалось. Честно говоря, там вообще не было никакого порядка.

– Но что бы это могло означать? Ладно, допустим, Лилия стащила трусы господина Щербакова. Зачем они ей понадобились, тоже оставим за кадром. Но вот откуда Лилия знала, как открывается дверь сауны? И как она могла догадаться, что в сауне есть комод, в котором хранится нижнее белье хозяина? Получается, женщина уже бывала в доме. Или кто-то сказал ей, что нужно делать, чтобы открыть дверь сауны. И куда пойти, чтобы выкрасть трусы.


И сыщица снова взглянула в ящик. В доме столько ценных предметов обстановки, но Лилии почему-то понадобилось нижнее белье хозяина дома. Очень странно. Очень.

– Всем взрослым обитателям собраться в большой гостиной! – услышала она чей-то голос в коридоре.

Новая волна недобрых предчувствий захлестнула учительницу. Не она одна услышала это распоряжение полиции. Судя по лицам людей, поспешивших в гостиную, никто хороших новостей не ждал. Следователь уже сидел в большой гостиной, в которой кто-то разжег камин. Яркое живое пламя освещало и согревало, но оно не могло разогнать тучи, собравшиеся над ними всеми.

– Зачем звали?

– Не томите!

Любовь Яковлевна обратила внимание, что Верочка снова с ними.

– Где ты была?

– В смысле? – удивилась Верочка. – Я все время была тут.

– Где?

– В доме! – засмеялась Верочка. – Прилегла и уснула до самого ужина. Вымоталась что-то.

И впрямь, вид у Верочки даже после длительного сна был каким-то утомленным.

– Я тебя не видела, – пробормотала Любовь Яковлевна.

– Так и я тебя! Ты-то сама где была?

– Не спрашивай. Приключений хоть отбавляй. Сначала нашла потайной ход, пошла по нему, провалилась в подземелье.

– Куда?

Верочка так сильно побледнела, что сразу стало ясно – она сильно переживает за свою коллегу.

– Если что, то со мной все в порядке, – предупредила ее Любовь Яковлевна.

– Тут есть подземелье?

– И лабиринт в нем!

– Ты кого-нибудь там, в подземельях, видела?

– Увы, никого. Но я подозреваю, что там может находиться…

Договорить ей не удалось, потому что в эту минуту следователь поднялся со своего места, и все тут же затихли. Все, кроме Верочки.

– Кто… кто там может находиться? – затеребила она Любовь Яковлевну.

Но сыщица лишь шикнула на Верочку. Она хотела послушать, что скажет следователь. Новости, которые у него были, явно того стоили.

Следователь не стал долго тянуть, сразу приступил к главному:

– Хочу сообщить, что сегодня во время обыска этого дома моими сотрудниками был найден флакон с миндальным маслом.

– Где он был?

– Флакон лежал среди игрушек в комнате, где было найдено тело первой жертвы. Мне не совсем ясно, как флакон переместился из сумочки пострадавшей в детские игрушки. У кого-нибудь есть ответ на этот вопрос?

Любовь Яковлевна покраснела.

– Наверное, это я, – пробормотала она.

– Что вы?

– Я была в той комнате, где умерла Лилия.

На этом желание говорить одну только правду угасло. И Любовь Яковлевна стала слегка приукрашивать действительность. О, самую малость!

– Сумочка случайно расстегнулась, флакон был виден. Я взяла его в руки, чтобы получше рассмотреть. А потом начали кричать, что Женя пропал. И я… наверное, я случайно уронила флакон.

– Замечательно, – произнес Карликов таким тоном, что всем сразу же стало понятно, что ничего замечательного он в этом не находит. – Значит, сначала вы едва не раскокали ценную улику. А когда это вам каким-то чудом не удалось, вы сплошь заляпали его своими отпечатками пальцев.

– Наверное, да.

– Поздравляю!