Ледяное сердце

— Я допускаю, что генерал был способен выкрасть тебя после гибели твоей матери, если ты говоришь, что он сильно её любил. Человеку трудно противостоять вашей любви, вы можете подавлять волю любого живого существа и подчинять её себе. Потеряв эту любовь, генерал был способен сделать такую глупость, как забрать тебя из прайда, оставить себе напоминанием о его любви. Глупец!..

Эйгер повернулся к камину и бросил ещё одно полено в огонь. Окно за спиной Кайи было открыто, и влажный ветер шевелил портьеры. Дождь кончился ночью, ветер гнал остатки туч на восток, и стало теплее. Но Хозяин замка любил сидеть рядом с огнём, это она успела заметить.

— …Если же прайд полностью погиб, то мне бы хотелось знать почему. Так что я предполагал грязные секреты не безосновательно, просто ты не знаешь всего. В каком лесу твой отец её встретил? Где находится это место?

— Я не знаю. Я его об этом не спрашивала, а он не рассказывал.

— Как её звали?

— Рия.

— Рия…

В комнату вошла Айра. Кайя вспомнила её лицо — служанка из купальни, что смеялась над её худобой. Айра метнула на неё быстрый взгляд, вытерла руки о передник, подошла к Хозяину и сказала тихо, так, что Кайя расслышала только:

— …хотят уезжать… нужен ответ, сказали, они ждут вас внизу…

Эйгер кивнул и обратился к Кайе:

— Я скоро вернусь, не уходи, продолжим разговор.

Но как только он и служанка вышли, Кайя вскочила и бросилась к двери, чуть приотворив, прислушалась — шаги удалялись, и она проскользнула в коридор. На цыпочках вниз по лестнице, держась за прохладный камень стен, до развилки. Ниша и дверь в ней была там, ровно на том же месте, как тогда, когда она бродила здесь во сне. И ключ лежал в углублении. Кайя, не тратя времени даром, быстро открыла дверь, та чуть скрипнула, и сердце ушло в пятки — только бы никто не услышал!

В комнате было сумрачно, а сейчас у неё не было кошачьих глаз. Она нашла нужный ряд на ощупь — ключи висели на крючках, взяла две связки, не зная точно, какая из них, а на их место повесила другие, взятые снизу.

Только бы сегодня никто не заметил пропажи! А завтра её здесь уже не будет.

Отцепила ключи с колец и спрятала за лиф платья, теперь ни дышать глубоко, ни согнуться — металл вдавился в кожу.

Она вышла тихо, но как только повернула ключ в замке — услышала с лестницы приближающийся голос, который пригвоздил её к полу — голос Дитамара.

— …а ты всё играешься со своей новой игрушкой? Ведёшь с ней длинные беседы об Уане и былых временах? Как надоест, уступи её мне, — он говорил насмешливо, но от мысли, что она может снова попасть в лапы Дитамара, у Кайи мороз пошёл по коже.

Она вжалась в нишу, насколько это вообще было возможно, и замерла, почти не дыша, молясь мысленно всем богам, чтобы Дитамар её не увидел. И Эйгер тоже, потому что следом послышался его голос:

— Ты не о том думаешь, брат. Туры сейчас уезжают, и они на всё согласны, на следующей неделе они обещают, что приедет сам Карриган. Ты вообще предполагал, что такое будет?

Голоса остановились, не доходя до развилки.

— Предполагал? Знаешь, если основываться только на идиотских предположениях, что Туры говорят дело…

— Почему же идиотских?

— Потому что ты веришь Турам, а надо быть идиотом, чтобы им верить, брат.

— Я им не верю. И меня беспокоит другое. С чего они вдруг так переменились?

— С того, что они водят тебя за нос, дают тебе ложную надежду, чтобы ты не стал искать помощи в других местах. Они, конечно, глупы, думая всерьёз, что у нас остались эти самые «другие места», но ты же знаешь, что у Туров всегда была глина вместо мозгов в их бычьих головах.

— Тогда зачем приезжает Карриган? О нём и речи не было до вчерашнего дня. Значит, что-то случилось вчера. Но что?

— Думаю, они врут. Ну или он приедет, посмотреть на то, чем завладеет, когда нас всех вздёрнут на осинах. А может, как обычно, хочет пустить пыль в глаза.

— Дальний путь для такой глупой цели. И ещё — он три раза спросил меня про то, договорились ли мы с ведами…

— Какое им вообще до этого дело? — фыркнул Дитамар.

— Вот и я о том же, и это, кстати, интересовало их, пожалуй, больше всего остального. Рарг слушал камни вокруг, пока мы говорили, и камни сказали, что это был их главный вопрос.

— Веды? Мы и веды? Веды покинули Лааре и перебрались за хребты, если не соврать, лет пятьдесят тому назад, кому какое дело до вед?! Ты и Рарг что-то путаете.

— Тебе вообще следовало не шляться по лесу, а быть на этой встрече!

— Я был занят важными делами.

— Охотой?

— Я думал.

Эйгер расхохотался.

— Поистине важные дела! Ну и что надумал?

— Я всё-таки хочу осуществить свой план.


— Какой именно из всех тех безумных планов, о которых я слышал?

— Убить королеву с помощью генерала, — твёрдо произнёс Дитамар.

— Опять ты за своё?

— Я пытаюсь спасти то, что осталось, брат!

— А разве не ты предлагал бросить все попытки, открыть погреба и веселиться, как следует?

— Я предлагал. Да. Но… можно и совместить, — Дитамар усмехнулся.

— Спасение и веселье?!

— Так это будет вдвойне весело. Я уже подобрал подходящий кинжал для королевы. Пожалуй, сделаю на нём гравировку-послание…

— Поговорим позже, я должен отпустить гонцов.

Эйгер ушёл вниз по лестнице, а Дитамар начал подниматься к развилке, и сердце Кайи готово было выпрыгнуть из груди. Если он войдёт в обеденный зал, как потом ей туда вернуться? А если он повернёт направо, то увидит её тут, стоящую в нише.

Шаги отдавались эхом под сводами коридора и набатом в её голове. Дитамар повернул направо и шагнул в коридор.

Кайя скрестила на груди руки и ещё сильнее вжалась в дверь. Нужно было, наверное, спрятаться в ключной, но скрип двери её бы выдал.

Дитамар поравнялся с ней, повернул голову, и посмотрев куда-то вниз, Кайе под ноги, произнёс недовольно:

— Брысь!

Топнул ногой и зашагал дальше.

Оглушённая страхом, Кайя стояла вытянувшись в струну, пока он удалялся. Затем на негнущихся ногах подошла и спрятала ключ в углубление в камнях, и только потом, осознав, что произошло, сорвалась и помчалась в обеденный зал.

Она села на своё место и выпила вина, чтобы унять панику, а когда дыхание улеглось, завернула в салфетку нож и вилку, и привязала шнурком к лодыжке. Как-нибудь потихоньку она дойдёт до своей комнаты. А нож и вилка в дороге ей понадобятся. Мысли в голове крутились, как мельничное колесо. Что взять с собой? От прошлых обедов и ужинов у неё остался спрятанный хлеб, немного сыра и три полоски копчёного мяса, ещё орехи. Сегодня тоже что-то удастся собрать. Ещё нужно взять свой плащ, одеяло и оленью шкуру с пола — пригодится. Огниво с каминной полки, там его оставляет Гарза…

— Ты ничего не съела, я смотрю…

Голос Эйгера вырвал её из раздумий, и она вздрогнула.

Как он может так тихо подкрадываться? Если только он не… Зверь.

Эта мысль заставила поёжиться. За ней ведь будет погоня. Собаки…

Если успеет добраться до леса, собаки ей не страшны, она сможет сбить их со следа. Больше её пугал тот самый Зверь.

За эти дни, что Кайя провела в башне, она не видели никаких признаков Зверя, она не слышала разговоров о нём, и ничего, чтобы ей помогло бы понять — кто он такой? Может быть, Дарри прав, и это сам Хозяин замка? А если они держат его где-то в подвалах в горе? Если они выпустят его по её следу?

Нет! Нет! Нет! Не думай об этом! Ты должна бежать! Ты должна хотя бы попробовать!

— Я… ждала вас, — произнесла она первое, что пришло в голову, лишь бы он не догадался, о чём она думает.

Выпитое вино и мысль о том, что это её последний завтрак с чудовищем, подняли настроение.

— Хм. Мило… Так на чём мы остановились?

— Вы рассказывали мне о ведах, милорд.

— Так ты говоришь, одна из вед учила тебя в Обители? И что у тебя получалось?

— Не очень много, в основном делать лекарства: порошки, микстуры. Заговаривать боль. Плести кое-какие руны, например, успокоить лошадь или заставить голубей танцевать в воздухе.

Она пожала плечами.

Не так уж и много. Получаться стало лишь когда она уехала из Обители. Останавливать лошадей, приманить кошку, бродить во сне в её теле… А то, что произошло внизу в коридоре, до сих пор не укладывалось в её голове. Почему Дитамар её не увидел? Неужели он увидел вместо неё кошку? Но как?! Как она смогла?!

— И у тебя это получалось?

— Да.

— Выходит, ты всё ещё связана со своим Древом.

Она посмотрела вопросительно.

— Древо — Источник вед, в него собираются силы деревьев, цветов и зверей. А веды связаны со своим Древом, и только тогда они могут делать то, о чём ты мне рассказывала. И если ты можешь управлять голубями или жуками, или кем ты там ещё управляла, то эта связь жива, и твоё Древо живо. А значит — твой прайд не погиб, ведь погибни Хранительница, Древо бы тоже умерло. Выходит, это твой отец просто украл тебя и спрятал в Обители. Глупейший поступок!