Лео Мэддокс

Она рассмеялась мне в грудь, вздыхая.

— Я справлюсь, спасибо.

Мои руки сжали ее крепче. И затем, к моему большему удивлению, Клара вдохнула снова. Что?

— Я может быть немного пьян, и придумываю что-то, но ты нюхаешь меня? — спросил я ее, чтобы уточнить.

— Нет.

— А мне отчасти кажется, что так и есть.

— Нет, — а затем игриво она вдохнула напротив моей груди в третий раз.

Вот оно. Должно быть, попал в сумеречную зону. Клара нюхала и обнимала меня. Да, я был точно уверен, что в любой момент мог бы проснуться от этого прекрасного сна и понять, что я один в стерильной, холодной больничной койке с травмой головы.

— Знаешь, что странно? — Клара сказала пару минут спустя, когда мы оба начали направляться в страну морфея. Я очень старался оставаться в сознании, но поздний час дал о себе знать. — Я никогда не могу разгадать, когда ты пьян, а когда нет.

Вау. Это сильно ударило по мне и разбудило. Я притворялся пьяным так чертовски долго, что никто… я имею в виду, никто… не замечал. Или… пытался не замечать.

— Потому что я обычно притворяюсь, — прошептала я честно.

Один из ее пальцев лениво прошелся по коже моей груди. Слишком приятно.

— Что это должно означать? — спросила она.

— Это значит, что каждый раз, когда ты видишь меня с бутылкой Гибсон Мартини… будто я постоянно пью… это просто вода. Дуг в клубе классный. Он бодрит меня.

Клара прижала ладони к моей груди.

— Подожди. То есть ты был трезв, когда я сбила тебя картом?

Я почти рассмеялся, но не мог сказать, была ли она зла на меня.

— Да, — ответил я.

— Я отнесла твою тяжелую задницу в твою комнату, а ты был в прекрасном состоянии?

— Да.

И затем девушка укусила меня. Она, черт возьми, укусила меня. Не могу поверить, что ей хватило на это смелости. Конечно, я прижимал ее до этого, когда мы целовались у двери, но она жестоко укусила меня. Думаю, достаточно сильно, чтобы оставить отметину. О, теперь это война. Опрокинул ее на спину, с легкостью сжимая ее маленькие руки за головой одной своей рукой, и использовал вторую руку, чтобы выщекотать из нее все дерьмо. Она завизжала, уже не так злясь на мои «притвоно-пьяные» выходки.

Мне было все равно, если разбужу Стефани или кого бы то ни было в этих маленьких апартаментах, я продолжал щекотать до тех пор, пока она не закричала, чтобы я остановился. Наша щекоточная война закончилась то, что я был сверху в районе ее талии, удерживая ее руки над головой. Я был намного сильнее ее, у нее никогда не было шансов против меня. Уставился вниз на ее маленькое тело подо мной, моя грудь с трудом понималась и опускалась.

Это было тем, что мы с Кларой занимались.

— Скажи, что сожалеешь, убийца, — пробормотал я, оставляя влажные поцелуи на ее лице.

Она извивалась подо мной.

— Никогда.

— Прекрасно.

Вместо того чтобы продолжить нашу игру, я слегка прижал свои губы к ее. Поцелуи моя любимая вещь. Наши языки встретились и объединились так, что мурашки побежали по телу к моему стояку. Дерьмо. Пододвинул ее так, чтобы лежать рядом, а не на ней.

— Мы должны уснуть до того, как я перейду все границы, которых с трудом придерживаюсь, — объяснил я, оставляя еще один поцелуй на ее лбу.

— Еще кое-что, — прошептала она. — Расскажи, почему ты притворяешься пьяным. Пожалуйста.

Решил рассказать ей все без прикрас.

— Я нажирался так, будто это часть моей работы. В основном, в старшей школе. После я бросил из-за того, что алкоголь всегда заводил меня вниз в очень темную кроличью нору. Сделал столько всего, чем не горжусь. Вещи, от которых твои волосы встанут дыбом. Вещи, с которыми тяжело жить. Ненавидел себя и думаю, нуждался в противоположном… — я остановился на секунду, обдумывая, как объяснить это.

— Люди до сих пор ожидают от меня такого поведения, и я продолжаю вести себя так, потому что проще притвориться. Или, возможно, мне нравится это. Я не знаю.

— Мэгги знает об этом? — спросила она.

— Нет.

— Я не расскажу. Но, Лео… почему ты просто рассказал мне? Ты не обязан был.

— Ты спросила, — одна из моих рук двинулась к ее лицу. — Я не знаю почему, но всегда должен быть честен с тобой. Ты пробуждаешь это во мне как-то. Это очень пугает, но и освобождает. Нет никакого давления, быть кем-то, кроме как самим собой, когда я с тобой. И проводить так много времени с тобой последние пару дней… ну, я никогда в жизни не чувствовал себя насколько свободным. Расскажу тебе все, что ты хочешь узнать, Клара. Просто скажи мне, что мы не вернемся туда, где мы были три дня назад.

— Не вернемся, — подтвердила она, эмоция отразилась в ее голосе.


— Хорошо, — ответил я быстро до того, как эмоции захватили и меня тоже. — Мы сможем обсудить больше завтра. А сейчас пойдём спать, убийца.

И мы это сделали.



Глава 12



Шепот разбудил меня. Заснул я с Кларой, заключенной в моих объятиях. Какое неописуемое счастье разливалось по моему сердцу, когда обнаружил ее все еще спящую на моих руках.

— Я же тебе говорила, — прошептал кто-то, скорее всего Стефани. — Сказала же, что он не сможет надолго оставить тебя в покое. Я знала, что он без ума от тебя. Теперь ты должна мне двадцать баксов.

Не открывал глаза, не желая, чтобы ни одна из них не узнала, что я проснулся и сейчас их слушаю, остался совершенно неподвижным, в ожидании, что Клара скажет что-нибудь в ответ на комментарии своей подруги. Она ничего не сказала. Вместо этого я почувствовал, как она слегка прижалась к моей груди.

— Короче, — прошептала Стефани. — Мне нужно закончить подготовку. Вы должны скоро вставать, если ты не хочешь, чтобы мои соседки пускали слюни по Лео. И кто бы мог подумать, что он был таким верующим? Это сексуально.

Я услышал удаляющиеся по паркетному полу шаги, и понял, что Стефани ушла. Она назвала меня религиозным из-за моих татуировок.

У большинства из них, покрывающих мои грудь, спину и плечи, был какой-то религиозный оттенок. Отчасти в этом была ирония, я был не совсем религиозным. Мне просто понравилось то, что мне понравилось.

— Я не такой религиозный, — пробормотал я, мой голос был грубым спросонья. Мои глаза все еще были закрыты, и какая-то часть меня боялась их открыть.

Что, если Клара не смотрела на меня так же, как прошлой ночью? Что, если через несколько часов как мы заснули, она опомнилась и поняла, что она не хочет иметь ничего общего со мной?

Наконец, перестал вести себя как слабак в сложившейся ситуации, и открыл свои чертовы глаза. Мои переживания мгновенно улетучились. Обнаженные ноги Карлы были переплетены с моими, ее руки согнуты под головой, а ее большие серые глаза смотрели прямо в мои. От нашего зрительного контакта ее щеки покраснели. Я почувствовал внезапный прилив по всему телу.

Теперь это было представление того, как бы я хотел просыпаться каждое утро. Собирался сказать ей, как прекрасна она была утром, но она заговорила первой.

— Хм, ты хорошо выглядишь, — промямлила она. И вот, как будто эти слова смутили ее, девушку, которая никогда не позволяла, чтобы на нее что-то могло повлиять, тут же уткнулась лицом в подушки дивана.

Она была такой чертовски восхитительной.

Обхватил ее лицо руками и заставил ее взглянуть на меня. Мои губы расплылись в самой большой улыбке. Я никак не мог себе помочь.

— Не стесняйся меня, — прошептал я и качнул бедрам в ее бедра, показывая ей, насколько не стеснялся в тот момент.

Не проявляя никакого интереса к чему-нибудь или кому-нибудь кроме нас, я прижал свои губы к ее губам и украл поцелуй. А потом еще один. И еще один.

Мои пальцы двигались к ее талии, проскальзывая по краю трусиков, соблазняя и дразня нас обоих. Действительно хотел все больше к ней прикасаться, и труднее всего мне было не уступать всем моим желаниям.

— Почему на моем диване голый мужчина? — раздался голос из другой части комнаты.

Клара с молниеносной скоростью высвободилась из моих объятий и спрыгнула с дивана. Я вдохнул тот холодный поток воздуха, ощущаемый, когда она не со мной. Другая девушка, которая по моим догадкам была соседкой Стефани, прищурившись, смотрела на Карлу. Ей нужно было успокоиться. Это не выглядело так, словно мы трахались на ее диване. И, к тому же я был не совсем обнажен. На мне все еще была обувь.

— Это Лео, — сообщила Карла девушке. — Я надеюсь ничего страшного, что он остался на ночь. Как только Стеф соберется на работу, мы уйдем.

На мгновенье ее губы сжались.

— Не важно, — она пожала плечами и пошла на кухню за кофеваркой, бормоча. — Могла бы хоть штаны надеть и перестать хвастаться бойфрендом.

Клара повернулась ко мне, делая вид, что не услышала, как девушка назвала меня ее парнем. Да какая разница, в любом случае мне это понравилось. Было слишком рано пересекать эту грань, но, возможно однажды. Я улыбнулся. Да, однажды. Сейчас все это казалось в пределах досягаемости. Встал, схватил свою рубашку с дивана и одним движение натянул ее через голову.

Клара откровенно уставилась на меня, пока я это делал. Она пялилась на меня. И, если не ошибался, ей нравилось то, что она перед собой видела. Подойдя к ней, поцеловал ее в лоб. Я ничего не говорил, пока она пристально смотрела на меня.

— Прости, что раньше тебя не замечала, — неожиданно выпалила она, ее голос дрожал. — Я была против тебя все эти годы. Потому что я была. Ты был трудным, но… Я могла бы быть любезнее. И мне жаль, что тогда убежала от тебя в метро. Это было так грубо. А в старших классах — даже когда мы виделись только на праздниках и каникулах, я знала, ты был в плохом положении. Знала, что с тобой что-то не так и, что вся твоя испорченность на самом деле громкий крик о помощи, — на ее глазах появились слезы. — Мне очень жаль, потому что я знала, и смотрела в другую сторону.

Я прервал ее слова поцелуем.

Она все пыталась говорить.

— Лео…

— Прекрати. Я обнял ее за плечи и крепко прижал к своей груди. Она была такой маленькой, и чувствовалось, как крепко она ко мне прижимается. Наклонился к ней, уткнувшись лицом в ее шею и плечо, делая очень глубокий вдох. Она пахла клубникой и летом… и домом.

— Ничего уже не важно. Я стал лучше, и ты сейчас здесь. Ничего из этого не имеет значения, — заверил я ее.

Даже не знал, что все это правда, пока просто не сказал это вслух. Я стал лучше. Не такой безрассудный ребенок, каким когда-то был. У меня была девушка, которую всегда хотел бы видеть в своих объятиях, и это заставило меня чувствовать себя несокрушимым. Будто у моего безрассудства внезапно появилось назначение.

— Где твои штаны? — прошептал я, спустя несколько минут. — Как бы ты мне не нравилась без них, хочу, чтобы ты оделась, и мы могли уйти отсюда. — Где же Стефани?

— Я здесь, — сказала Стеф, стоящая позади нас. — Извините, я продолжаю вмешиваться в ваши отношения, но мне действительно сейчас нужно уйти на работу иначе опоздаю.