Любовь к красному

Глава 25




Безбрежный изумрудный океан простирался, куда только хватало взгляда. По голубому небу бежали белоснежные пушистые облака. И солнце, рыжее солнце царило повсюду, отражаясь от воды и пуская «зайчиков» в глаза. Даже большие круглые очки на пол-лица не спасали.

Небольшой траулер, на котором мы отправились на прогулку, бодро бежал к горизонту, рассекая волны. Ветер нещадно трепал мои волосы, стянутые в хвост, приходилось придерживать соломенную шляпу на макушке, иначе от солнца не спрятаться. Зато очки и широкополая шляпа позволяли не таясь наблюдать за тремя мужчинами на корме, настолько похожими, что с первого взгляда можно определить близкое родство.

Высокие, с крепкими мускулистыми фигурами, броские брюнеты, только у самого старшего поблескивали седые виски, одеты в легкие светлые рубашки и плотные шорты чуть ниже колен. Впервые за время нашего знакомства Доминик полностью раскрылся эмоционально, расслабился. Опираясь локтем на плечо брата, он о чем-то рассказывал отцу, непривычно жестикулируя.

Ксандр Ресс — глава этого чудного семейства — хохотнул. Потом веселье поддержал брат Доминика — инспектор Рыбоохраны Раш Ресс. Через минуту громко смеялись все трое. И я наблюдала за ними с улыбкой, не в силах насмотреться на одного из них — самого высокого, самого любимого, неповторимого Доминика.

Почувствовав любопытный взгляд, он неожиданно посмотрел на меня и широко улыбнулся. Я расплылась в довольной ответной улыбке. И в этот момент ветер-баловник сорвал с моей головы шляпу и понес к поручням. Через мгновение сразу трое Рессов с азартом понеслись вдогонку за сбежавшей шляпой, памятной по первому свиданию с Ником. Мужчины лихо и ловко перепрыгивали препятствия — любо-дорого смотреть. Доминик обогнал отца, подпрыгнул, зацепился за запасную мачту и, опасно нагнувшись за борт, держась за веревку, поймал шляпу над водой в последний момент. Настоящий акробатический трюк! У меня даже дух перехватило.

Подтянувшись, он легко перелетел обратно и, предвкушающе улыбаясь, направился ко мне. Закрыв меня от всех и от солнца своим телом, вернул беглянку на макушку, слегка пришлепнув сверху, чтобы плотнее села. Затем подтянул за поля шляпы ближе к себе и приник к моим губам. Ветер, брызги, небо над головой и ощущение ласковых мягких губ любимого мужчины с привкусом соли.

Я потянулась к Доминику, стараясь встать теснее, ближе, охватила ладонями потемневшее за день от загара и щетины лицо, наслаждаясь родной колючестью и ощущением горячей кожи, и повисла у него на шее, а он, продолжая целовать, приподнял меня над палубой, обняв за талию.

На миг отстранился, потерся носом и довольно шепнул мне в губы:

— Я люблю тебя, мой Рыжик.

— Я готова вечность так провести, Медвежонок, — шепнула игриво.

Мне очень понравилось ласковое прозвище, которое дала Доминику его мать. Оно идеально легло на язык. И если вначале я подтрунивала над большим и плечистым шелоном, то потом скорее нежничала.

Ник вновь поцеловал меня, слегка прикусил губу, лизнул…

— А что это вы тут делаете? — сверху неожиданно раздался голос Ясмины.

Доминик неохотно оторвался от моих губ, а я, задрав лицо, взглянула на подругу, которая совершено бессовестно ухмылялась из рубки. Ее Арджанчик выйти вместе с нами в океан не смог. Младший Ресс — Элай, ищейка, служащий внуком в Мууне, — попросил помочь в «одном деле». Хловелесс, конечно, не выдержал испытания очередной загадкой и, виновато чмокнув любимую в румяную щечку, на низком старте рванул расследовать новую тайну. Ищейки — что с них взять, призвание.

К нам подошел отец Доминика, и хитрюга Ясмина, посмотрев вдаль, сразу поинтересовалась:

— Капитан Ресс, а мы не далеко ушли от берега? А то мне отсюда уже видна граница с туманом.

Озорно улыбнувшись, Ксандр «порадовал»:

— Как раз к нему и плывем. Я же обещал вам незабываемое путешествие перед свадьбой.

Мы с Ясей насторожились и преданно уставились на пожилого шелона:

— Ой, да нам и простой морской прогулки достаточно…

— Загорели, морским воздухом подышали…

— Трусишки, — рассмеялся Доминик, еще крепче прижимая меня.

Да какая разница, куда и зачем плывем, ведь мы вместе, рядом, а значит, лично мне уже ничего не страшно. Но чуточку волнительно. Хорошо, признаюсь, очень волнительно, особенно если смотреть на быстро приближающуюся серую мутную пелену Голодного тумана.

Ясмина вышла из рубки, где болтала с помощником Ксандра, и спустилась к нам на палубу. Ее яркая свободная туника парусом надувалась от ветра, а рыжие волосы свободно реяли флагом. Как она потом их расчесывать будет, непонятно.

Но через минуту-другую мне стало не до подруги и других спутников, я во все глаза таращилась на плотную стену тумана, качающуюся на волнах. Казалось, наш кораблик летит навстречу гибели — надвигающаяся клубящаяся масса без конца и края сплошным потоком тянется вправо и влево. Еще немного — и мы врежемся в гуманную завесу. Но рулевой начал плавно забирать в сторону. К моему облегчению, мы шли вдоль этой «живой» стены, тщательно огибая возникающие то тут, то там туманные островки или завихрения. Я не дышала, наверное, неосознанно цепляясь за руку Доминика, обнимавшего меня за плечи, позволяя стоять на своих двоих.

Если в самом начале туманной массы еще можно было что-то разглядеть, то дальше она становилась более плотной и непрозрачной. Лишь грезились в ее глубине какие-то мрачные, пугающие тени.

— А как вы здесь рыбу ловите? — в страхе прохрипела Ясмина, с другой стороны цепляясь за Доминика. Даже на миг стало смешно: мы походим на цветные гроздья, облепившие могучее дерево.

Ксандр явно наслаждался и нашим священным трепетом, и отменным настроением счастливого сына.

— Ближе к туману рыба водится больше и крупнее. Не многие решаются ставить сети так близко, но туманники, подобные мне, чувствуют грань. Сложно объяснить, но я знаю, когда нужно остановиться и повернуть к берегу. Видимо, поэтому моя семья живет в достатке. Туман многое дарит своим детям. Не только магический дар, просто не все могут оценить.

Отец Ника нахмурился и хотел еще что-то сказать, но тут за нашими спинами раздалось громкое «бу-у-у». Мы с Ясей дружно завизжали, подпрыгнули, а вот Доминик зарычал, сразу потеряв благостный настрой:

— Раш, ты совсем сдурел? Месяц не прошел, как они чудом выжили, а ты в глупые игры решил поиграть? Тренируй нервы своей жене!

Мы быстро успокоились, когда обнаружили за нашими спинами сконфуженного взрослого мужчину. Раш — суровый инспектор Рыбоохраны и гроза браконьеров на просторах океана — смущенно пробурчал извинения.

Рулевой по знаку Ксандра повел кораблик к берегу, а через полчаса мы отведали собственного улова. К моей досаде, порыбачив час, лично я добыла себе одну-единственную рыбку, несъедобную, как сказали Рессы, и даже кем-то уже погрызенную и потому, наверное, попавшуюся. Всю остальную мою наживку благополучно съедали расторопные морские обитатели. Зато Доминик пошел в отца. Его садок оказался под самую крышку.

Прямо на палубе Ксандр развел костерок в чугунном котелке, положил над ним металлическую решетку, на которой мы и жарили рыбку, пахнувшую просто божественно. Вкусную — непередаваемо!


Но еще лучше было сидеть между ног Доминика, окруженной его руками, отделять рыбу от костей и кормить ею друг друга, наслаждаясь и обедом, и общением с друзьями и родственниками, и ветром, и небом, и просто самой жизнью. Как же вкусно жить, когда ты счастлива и любима!

Поглядывая на Ксандра Ресса, я вспомнила, как мы вчетвером на одном автомобиле, в компании с Арджаном и Ясминой, ехали в Муун. Долгое, но веселое путешествие; дорогу, петлявшую то по полям, то вдоль побережья. Возле дорожного указателя «Муун» нам встретился целый кортеж служебных автомобилей. У дверей стояли крепкие парни в форме различных служб, и выглядели они не очень приветливыми.

Вначале мы с Ясей решили, что произошла авария и поэтому столько машин собралось, но наши мужчины загадочно переглянулись, развеселились, далее мы услышали многоголосый рев клаксонов и тревожных сигналов. После мы с Ясей и вовсе оторопели, когда водителю нашего автомобиля по громкой связи из машины со знаками ВКС и включенной сигналкой приказали остановиться. Уф-ф-ф! Оказалось, нас приветствовали родственники и друзья Хловелесса и Ресса. Торжественная встреча стала первым сюрпризом в цепочке дальнейших, порой самых невероятных, преподнесенных нам на их родине.

Первый день в гостях у родных Доминика для меня был сплошным хаосом — экзотическим и забавным. Во-первых, потрясла огромная территория, по сути, пригородная ферма, где обосновались Рессы. Пока мы ехали по ней, я увидела несколько домов с садами. Как пояснил мой любимый, здесь живут родители и четверо его братьев со своими семьями. Настоящий клан!

Во-вторых, поразили пятеро братьев Рессов, похожих друг на друга не только внешне, но и повадками. У средних, об этом я знала заранее, семьи-жены-дети. И вот вся эта замечательная, радушная и оптимистично настроенная масса разновозрастного народа ринулась обниматься, знакомиться и тискать меня. Скоро начались сплошные курьезы: облили лимонадом, младенец срыгнул мне на грудь, обувь описал кот, а какой-то неопознанный пес отгрыз ручку у моего дорогого чемодана.

Мама Доминика, Марго — высокая кареглазая толстушка, — вела себя так, словно мы знакомы тысячу лет, а не три раза поговорили по телефону. Каждый инцидент с моими вещами воспринимался как хороший знак: кот к плохим людям в башмаки не присаживается, брезгует, понимаешь, мочиться куда попало; у младенца со слабым желудком я, согласно поверью, погуляю на свадьбе; лимонад на моей новенькой юбке смыл проблемы и привнес в жизнь больше сладости. А чемодан без ручки и неизвестный пес… не помню, сюрприз вроде, потом узнаю.

Узнала!

К вечеру выяснилось, что родня Ресса готовится к свадьбе, более того — к моей, вернее, нашей с Домиником. А впереди столько дел, столько дел… Правда, мне доверили-поручили-оставили исключительно выбор свадебного наряда.

Ближе к ночи в истерике позвонила Ясмина. Ее ситуация отличалась от моей целехоньким чемоданом, и надули ей не в башмаки, а прямо на колени — младенцы оказались и в семье Хловелесса. Выяснилось, что завтра нам идти заказывать свадебные платья, ведь сдвоенная свадьба гораздо дешевле обойдется, и главное — накормить толпу гостей можно побогаче и погулять от души.

И ладно я, предложение руки и сердца Доминик сделал мне на следующее утро после поминок. А вот Ясмину позвали замуж непосредственно в кругу семьи, причем шумели так, что она не сразу разобрала, о чем идет речь. И что там невесте ненаглядный жених пытался втолковать, пока та колени вытирала после восклицания «Ой, он нечаянно!», можно только догадаться.

Ксандр пошутил, мол, столичный Хловелесс не промах, специально так подстроил. Видимо, боялся, что состоятельная менталистка откажет заурядному внуку, отягощенному даром ищейки. Если бы мой будущий свекор знал, как Ясмина бесилась и расстраивалась, ежедневно ожидая заветных слов, даже сама хотела позвать Арджана замуж.

Наши отчаянные попытки достучаться до окружающих — все-таки неделю назад мы похоронили близкую подругу, и столько людей погибло, поэтому нельзя же вот так сразу забыть и гулять на свадьбе, — на корню пресекли две прекрасные женщины. Марго Ресс и Лиа Хловелесс убедили нас не противиться. Это был единственный печальный момент, когда десятка два женщин сразу из двух «кланов» — ищеек и шелонов, «мальчики» которых дружат с пеленок, грустили вместе с нами, даже всплакнули немножко. Затем обе главные мамы сказали, что мертвым все равно, когда живые женятся: через два месяца или через неделю. А вот для живых очень важно не терять отпущенное судьбой время, а проживать каждый день словно последний.

И следующие три недели мир для нас словно сошел с ума, не давая ни на миг горевать и задумываться о маньяках и убийствах. Какой-то чумовой стаей мы с родней мотались по небольшому городку, в котором с незапамятных времен обосновались рыбаки и истинно сельские жители, и знакомились, знакомились, знакомились. Раздавали приглашения, громко спорили о цвете розочек на двух свадебных тортах, искали загадочные красные ленточки и учились бросать букет невесты.

Каждая невестка Марго рассказала о своем опыте, потом включились две сестры Хловелесса, еще три кузины Рессов со стороны Марго и прочие экс-невесты числом около двадцати. Просто нам всем «повезло» столкнуться в кафе за обедом на одной из центральных улиц Мууна. Правда, улиц всего три, таких больших, но кто их считает и тем более сомневается в случайности подобной встречи.

Меня сочли слабачкой: букет — пучок засохших цветов, без зазрения совести выдранный одной из кузин с ближайшей клумбы, — поймать никто не смог, «потому что бросала без души». А вот Ясмина в слабаки не захотела, как следует размахнулась очередным тренировочным невестиным букетом — лето сухое выдалось, вот и нашли горшок где-то и вынули прямо с комком земли поникший стебелек. А душа Ясмины так и просила срочно попасть в кого-нибудь из будущих родственников. Попала! В витрину соседней кулинарии… Дзинь-хрясь-ой-ой-ой…

Может быть, в каком-нибудь другом городе мира хулиганы сломя голову бросились бы прочь, а муунские довольные хулиганки хохотали от всего сердца, обсуждая меткость Арджановой невесты. Более того, владелица заведения, в котором разбили стекло, выяснив причину порчи, и главное — кто именно и с какой целью бросал «цветы», неожиданно смутилась и нежно прижала к груди комок земли. Оказалось, хорошей приметой не стоит разбрасываться — вдовствует женщина. Но мы с Ясей смешались, извинились и, заплатив за испорченную витрину, увели родственниц в безопасное место.

Таким образом пролетели три недели. Были и своеобразные развлечения, посиделки, иногда мы с Марго вместе готовили на огромную и шумную, но очень дружную семью. Наши мужчины пили в саду домашнее пиво, заедая сушеной рыбкой собственного улова и вяления.

Еще это теплое солнечное время открыло для меня Доминика с новой стороны. Не сурового холодного шелона, а любящего сына, брата и семьянина. Они с отцом и братьями по случаю вместе обновили родительский дом. Я частенько замирала, стоя во дворе с кувшином холодного лимонада, наблюдая за полуголым Домиником, укладывавшим черепицу на крыше или пилившим доски. И поймала себя на том, что испытываю какое-то необъяснимое эротическое возбуждение, когда он, поймав мой взгляд, выпрямлялся, отчего пот бежал по загорелой спине и груди, и, отложив инструмент, направлялся ко мне. Пару раз после подобных сцен мы сбегали к океану — побыть вдвоем и любить друг друга.

Даже не знаю, в какой момент я избавилась от тяжести в душе, накопившейся за несколько лет под гнетом одиночества.

И вот платья висят в наших спальнях; через два дня я стану госпожой Эвелиной Ресс, а подруга — Ясминой Хловелесс. А морскую прогулку мудрый Ксандр устроил, чтобы дать нам передышку, возможность побыть почти вдвоем. Отдохнуть от толпы. Мой новый родственник — удивительный человек: любит уединение и наслаждается окружением своих родных.

Домой мы приплыли ближе к вечеру, обгоревшие, но счастливые-е-е. Потом я сидела на уютной большой веранде, скрытой в тени сада, слушала, как поют сверчки, переговариваются замечательные люди — моя семья, лениво отмахивалась от настырного кота, пометившего все мои туфли и пытавшегося тайком слизать сметану с моего лица. Дело в том, что я обгорела на прогулке, и Марго, не слушая возражений, намазала меня густой сметаной и наказала не прятаться, де не заразно, а наглый котище воспользовался случаем, чтобы поживиться. Мне было так хорошо, что даже прогнать хитрого проныру пожалела. Правда, стоило рядом со мной сесть Доминику, кошак быстро удалился и хищно позыркивал на меня из-под соседней лавки.

Смывая сметану перед сном, я мстительно ухмылялась: «Не будет тебе сметаны, разбойник, за мои испорченные туфли».

Когда за окном царила южная жаркая ночь и я засыпала, Доминик неожиданно обнял меня со спины крепко и прошептал на ухо:

— Я бы очень хотел… дочь, похожую на свою маму, такую же красивую и рыжую.

Я смутилась, завозилась и повернулась к нему, чтобы посмотреть в глаза:

— Все мужчины мечтают о сыне, а ты — о дочери?

Очень серьезный разговор накануне свадьбы. Мой шелон молчал, его глаза светились, выдавая эмоциональное напряжение. Затем он поднял руку и, с каким-то загадочным голодом рассматривая, мягко, с невероятной нежностью погладил мое лицо, затем плечи, спустился по рукам к ладоням и, перехватив их, поднял и поцеловал каждый палец.

— Эва, я понимаю, — негромко произнес Ник, — ты слишком сильная туманница, чтобы вести домашний образ жизни. Дар не позволит…

— Я очень люблю дело, которым занимаюсь, — взволнованно то ли просипела, то ли прошептала я.

— Это я тоже заметил, — по-прежнему тихо заверил Ник. — Поэтому прошу у тебя только двух детей, в идеале дочь и сына. Я обещаю, что не запру дома и буду помогать всегда.

Я облегченно приглушенно рассмеялась, потянулась и потерлась носом о его нос, потом поцеловала.

— Я тоже хочу детей. Нет, мечтаю! Если ты согласен, то сразу после свадьбы займемся решением этого вопроса.

— Мы будем менять дом или ты…

— Нет! — Я мотнула головой. — Твой дом меня полностью устраивает, в нем спокойно и комфортно. Там Шнурок и Звонок…

— Туман, — ругнулся Доминик, — этот пес сведет любого с ума своим лаем.

— Зато он не гадит в мои туфли и не грызет ручки сумок, оставленных без присмотра. И не…

— Я понял, любимая, — улыбнулся Ник, — чем ты его взяла.