Любовь, жизнь и далее по списку
Часть 43 из 67 Информация о книге
– Что? – Идемте за мной. – Я повела его в кабинет. – В хранилище снова пробралась мышь? – спросил он. – Нет, не мышь. Ладонь скользила по дверной ручке, и я вытерла ее о джинсы, чтобы открыть дверь. Потом отошла назад и пропустила мистера Уоллеса вперед. Он вошел. Только несколько ударов сердца спустя и я решилась зайти внутрь. Мистер Уоллес увидел картины прямо со входа. Не заметить их было невозможно. Он подошел к каждой, каждую рассмотрел, но не проронил ни слова. Я заняла пост у двери, словно охранник. Может быть, чтобы сбежать при первом же сигнале отказа. Может быть, чтобы дать ему время подумать наедине. От напряжения в горле стоял ком, но я решилась шагнуть вперед. – Это ваши работы? – спросил мистер Уоллес. – Да. – Интересные. Я не знала, хорошо это или плохо. – Да, я работала над эмоциями. – Это видно. – Я хочу быть на выставке. Я хочу, чтобы эти работы были на выставке. – Я уже связался с кандидатами-победителями. У нас больше нет мест. Мое сердце ушло в пятки, и я начала строить план побега. Но не решилась на него. Я осталась на своем месте. – Что? Вы сказали, есть еще пара дней, прежде чем вы выберете победителей. – Я сделал это раньше. – Он снова посмотрел на мою картину с деревом. – Но… – Но? – Может быть, – продолжал он, – мы можем пересмотреть расположение экспонатов и постараться вместить еще одного художника на этаж. – Да? Это значит «да»? – Что, если вы не получите предложений о покупке? – Я смирюсь. Мне просто нужен шанс. – Вам не занимать упорства, Эбби. – Иногда. – Ладно, я хочу, чтобы вы нарисовали новую схему размещения и принесли ее мне на проверку. Я хлопнула в ладоши. – Так это настоящее «да». Он улыбнулся. – Да. Я не сдержала короткий визг и обхватила мужчину руками. – Спасибо вам большое! – Эбби, это не профессионально. – В его голосе звучала улыбка. Я опустила руки. – Вы правы. – Теперь вместо объятия я пожала его руку, хотя, пожалуй, с излишним воодушевлением. Усмирить поток адреналина в крови было невозможно. – Спасибо. Я поспешила к двери, пока он не успел передумать, а потом развернулась кругом, вспомнив о картинах. – Просто оставьте их здесь, – предложил он. – И вам не придется снова с ними носиться. Поставьте у двери. Вы ведь принесли ткань, чтобы накрыть их? – Да. Я быстро справилась с картинами и ушла в счастливом тумане. Двадцать пять Уже скоро я залезла в машину и тут же написала Куперу: Я: «Он сказал «Да»! Он сказал дааааааааа!!!» Его ответ не заставил себя ждать: Он: «Ты предложила кому-то жениться на тебе?» Мне даже не удалось сдобрить свой ответ сарказмом, настолько я была взволнована. Я: «Мои картины приняли на выставку. Он сказал «да». Все пять! Думаю, мое сердце выросло до невероятных размеров». Он: «Ему давно было пора признать, что ты гений. Я поведу тебя праздновать. Будешь ждать меня дома через десять минут?» Я: «Дай мне тридцать. Нужно рассказать семье и сделать вид, что они узнали об этом первыми». – Мама! Дедушка! – ворвалась я в дом с криком. Мама вскочила на ноги, и ее книга с грохотом приземлилась на пол. Она переступила через нее и поспешила ко мне. – Что такое? Что-то случилось? Авария? Землетрясение? Тебя уволили? – Она схватила меня за плечи и начала осматривать с ног до головы. Я открыла и закрыла рот. – Серьезно? Об этом ты думаешь в первую очередь? – Ты никогда раньше не залетала в дом вот так. Меня это взволновало. – Со мной все хорошо. Лучше, чем хорошо. Где дедушка? – Снаружи. Я пошла в кухню и открыла заднюю дверь. Мама шла за мной. – Дедуль, заходи внутрь! У меня есть объявление поважнее твоих овощей. Дедушка подошел прямо к раковине и начал натирать руки мылом. – Все в порядке? Ладно, может быть, мне и стоило поработать над своим торжественным тоном. – Скажем так, землетрясения не было, – сказала я. – Я сейчас должен был уловить отсылку? Это какой-то молодежный сленг, означающий какой-то перелом? Твоя земля переломилась, Эбби? – Он смыл мыло, выключил воду и вытер руки о полотенце, висящее на ручке духовки. Я рассмеялась. – Да, на самом-то деле, в некотором роде да. Меня допустили к выставке.