Лунная дорога в никуда

Фонарь он увидел сразу. К счастью, тот лежал не в воде, а у самой ее кромки и по-прежнему горел, подсвечивая равнодушную гладь реки, которая при ближайшем рассмотрении оказалась совсем не глубокой. Пожалуй, вода даже по пояс не дойдет, от силы по бедра. Впрочем, на вопрос, могла ли девочка-подросток преодолеть эту преграду, ответа это все равно не давало.

Макаров поднял фонарь, пощелкал кнопкой, убедился, что тот исправен, зажег снова и скорее для проверки, чем для очистки совести, направил мощный световой поток на кучу удивившего его тряпья.

Вблизи куча оказалась разноцветной и разномастной: синяя намокшая джинса, фиолетовый блеск нейлона, мохнатый трикотаж вязаной шапки и рифленая подошва грубых кожаных ботинок. Человек. Саша Тихомирова.

– Все сюда! – крикнул Макаров и, оскальзываясь на камнях, побежал к лежавшей в реке девочке, – сначала по траве, а потом по воде, которая моментально начала заливаться в сапоги. – Саша тут. Я ее нашел.

Где-то сзади сопела Даша. Макаров на мгновение испугался, что она поскользнется и упадет в воду, но тут же забыл об этом, потому что сейчас это было не важно. Даша – взрослая женщина, способная о себе позаботиться, а Саша – совсем ребенок, к тому же непонятно, живой ли.

Мысль казалась страшной, и Макаров отогнал ее от себя, тем более что он уже достиг цели своего пути. Добежав до разноцветного куля, он начал тащить его из воды. Это оказалось нелегко – Саша Тихомирова вовсе не походила на эфемерного эльфа, несмотря на то что за столом практически ничего не ела.

Намокшая одежда делала ношу практически неподъемной, один ботинок застрял среди груды кирпичей, но Макаров тащил и тащил, сцепив зубы, рыча от злости и тревоги.

– Да, погоди ты, я помогу. Ты ей так ногу сломаешь.

Даша была уже рядом. Войдя в своих щегольских ботинках по колено в холодную воду, она аккуратно отцепила застрявший ботинок и помогла Макарову вытащить девочку на берег.

– Жива?

– Да шут ее знает, сейчас проверим.

Из-под моста, разбрызгивая воду сапогами, уже спешил Игорь Арнольдович. Несмотря на всю свою внешнюю рафинированность, грязи он точно не боялся, и Макаров, хоть и не к месту, снова подумал о том, что бизнесмен – настоящий мужик. Он покосился на Дашу, не смотревшую ни на что, кроме бледного лица девочки.

Заледенев в воде, пальцы не гнулись, плохо слушались, но Макаров все-таки сумел справиться с кнопками ворота куртки, дотянулся до тонкой шеи, нащупал ниточку пульса, вдохнул и снова с шумом выдохнул холодный воздух.

– Слава богу, жива.

– Надо ее наверх вытащить, – пробормотал стоящий рядом бизнесмен. – Как она, интересно, тут оказалась?

– Пыталась по обломкам кирпичей перелезть на тот берег, поскользнулась и оступилась, это же очевидно, – коротко бросил Макаров. – Поднять ее, конечно же, надо, но не с этой стороны, а с той.

– Почему? – не поняла Даша.

– С той стороны к месту аварии может подъехать «Скорая», а с этой мы сможем только отнести Сашу в усадьбу.

– Ну и хорошо. Там ее мать, которая из-за пропажи ребенка немного не в себе, – сказал Игорь Арнольдович. – Уложит девчонку в постель, врач, как я понял, у нас есть. Думаю, Анна согласится осмотреть ребенка и скажет, что ей нужно.

– А если у нее какие-то серьезные нарушения? К примеру, мозг умер из-за долгого пребывания в воде? – с ужасом спросила Даша.

– Именно поэтому ее и надо отправить в больницу, а с этой стороны моста мы этого сделать не сможем. Даша, звони в «Скорую», объясняй, что произошло, проси приехать. Игорь, я сейчас возьму ее на руки и перенесу через реку. Мне нужна твоя страховка, чтобы я ее в воду не уронил и на той стороне помог наверх вытащить. Ты как, промокнуть не боишься?

– Стерплю, – буркнул тот. – Не сахарный.

– А обратно вы как вернетесь? – спросила Даша, уже начавшая набирать номер на своем телефоне. – Или там останетесь? С Сашей?

– Вернемся тем же путем, – пообещал Макаров. – Мне на той стороне делать нечего, я еще на этой не со всем разобрался.

– А я бы с удовольствием уехал в город, потому что вся эта бодяга мне надоела, – признался Игорь Арнольдович. – Только у меня в усадьбе машина, все документы и ключ от квартиры. В мокрых штанах я далеко не уеду, так что тоже придется возвращаться в дом к другу Мише, будь он неладен.

– Я сейчас вызову «Скорую» и позвоню Татьяне, – коротко пообещала Даша. – Попрошу, чтобы Михаил Евгеньевич подогнал сюда машину. Вы простудитесь, если пойдете обратно мокрыми.

– Какая трогательная забота. – В голосе бизнесмена теперь сквозила легкая насмешка. – Вы о ком так заботитесь, милая барышня, обо мне или о нем? – Он кивнул в сторону Макарова, который уже встал на ноги, сорвал брезентовую накидку и взваливал на себя непослушное тело Саши. Девочка по-прежнему была без сознания.

– Хватит глупости болтать, – гаркнул он. – Помогай лучше! И плащ мой на другой берег доставь сухим изнутри, там девчонку закутаем. А ты, Даша, звони.

Вода была холодной, но не ледяной. Макаров шаг за шагом пробирался к другому берегу, чувствуя, как безвольно лежит на его руках тело Саши. Боже, сделай так, чтобы она выжила! Бизнесмен шел рядом, поддерживая двумя руками голову ребенка и подложив под нее плащ Макарова, сложенный таким образом, чтобы его внутренняя часть не попадала под дождь. Молодец, тоже не растяпа.

Вдвоем они выбрались на берег и с некоторым трудом, но все-таки поднялись на дорогу. Макаров, чувствуя, как мелко дрожат руки, уложил Сашу на траву и укутал брезентом, подоткнув со всех сторон. Больше от него ничего не зависело. Со стороны города слышался звук сирен. К ним на помощь спешили сразу две машины – «Скорая» и полиция.

В этот момент Макаров заметил, что Саша очнулась. Два глаза – живых, любопытных, не моргая, смотрели на него с легким испугом.

– Ты меня слышишь? – спросил Макаров.

– Да, – еле слышно прошептала девочка.

– Ты меня узнаешь?

– Да.

– Саша, ты помнишь, как упала в реку? Тебя кто-то столкнул?

Девочка еле заметно покачала головой, сглотнула, явно испытав приступ тошноты, и немного подышала открытым ртом.


– Нет, я сама упала. Я хотела перебраться через реку. Дорогу размыло. Я упала. Скользко.

– Ты упала и ударилась головой?

– Да.

– Как давно это было?

– Я не знаю.

– Ты убежала из усадьбы, потому что мальчишки с третьего этажа нашли часы?

Она закрыла глаза. Из-под сомкнутых век показалась слезинка. Затем вторая, третья. Ровная дорожка заструилась по щекам, еще по-детски припухлым.

– Я не хотела, – сказала она. – Я боялась, что меня сочтут убийцей. Раз у них были часы, значит, они что-то видели и знали. И могли рассказать про меня.

Длинные предложения явно давались девочке с трудом. Она запыхалась, замолчала, зато распахнула глаза и уставилась Макарову прямо в лицо. Ему даже не по себе стало от ее взгляда.

– Ты его не убивала, я знаю, – успокаивающе сказал он. В ответ на эти слова девчонка попыталась улыбнуться. – Саша, как ты очутилась в комнате Сэма Голдберга?

– Я шла. На завтрак. Дверь была приоткрыта. Я толкнула и зашла. Я не знаю зачем.

– Во сколько это было?

– В шесть пятнадцать. Я рано проснулась и захотела есть. Я думала, если на кухне кто-то есть, я попрошу еду.

– Что ты видела в люксе? Точнее, кого ты там видела?

– Никого. Там никого не было. Я зашла и притворила за собой дверь, чтобы меня никто не увидел. Потом в спальню. Там было темно, и я отодвинула шторы. Увидела того дядьку. И нож. Очень красивый.

– Ты захотела его нарисовать?

Она снова кивнула и закрыла глаза, отдыхая. Макаров чувствовал себя садистом, но сирены слышались все ближе, а ему нужно было успеть получить ответы на все вопросы.

– Саша, что было дальше?

Она распахнула глаза, словно сердясь на его настырность. Снова обожгла взглядом темных, глубоких, совсем недетских глаз.

– Я сразу поняла, что он мертвый, хотя до этого никогда не видела покойников. Я подошла поближе, потому что мне было любопытно.

– Ты заметила что-нибудь необычное?

– Когда человека убивают ножом, это довольно необычно, – ответила девочка. – Нож… Нож был тоже не совсем обычным. Я видела его накануне, им хозяин гостиницы резал мясо. Но тогда я заметила только форму лезвия, ручка была у него в руке. А сейчас, наоборот, лезвия не было видно, зато ручку я разглядела очень хорошо.

Точно. На рисунке, который Саша оставила в каминном зале, пчак был изображен целиком, вместе с лезвием с характерным желобком. В комнате Сэма Саша не могла этого видеть.

– Ты не трогала нож? В смысле, ты его не доставала?

– Нет, я же не хотела оставить свои отпечатки пальцев, – заметил странный ребенок. – Я как следует рассмотрела рукоятку и ушла, притворив дверь.

– А часы? Зачем ты их взяла?

– Прекратите ее терзать, разве вы не видите, что она совсем без сил, – вмешался Игорь Арнольдович.

Рядом с ними, шурша шинами, остановилась «Скорая помощь». Выскочили врачи, бросились к лежащей на земле Саше. Следом подъехала полиция, из которой вылез знакомый опер.

– Последний вопрос, Саша, – сказал Макаров, поднимая Сашу на руки и неся к машине. – Ты видела убийцу Сэма? Ты видела хоть кого-то, кто выходил из его номера? Ты знаешь, кто его убил?

– Нет, – ответила девочка, – я никого не видела. И часы… – на этих словах она снова потеряла сознание.

На другом берегу речушки, там, где осталась Даша, притормозили две машины. Из одной выскочили Ольга Тихомирова и Илья, они бросились к обрыву. Из-за руля неспешно вылез Михаил Евгеньевич, оценил обстановку и крикнул передающему девочку врачам Макарову:

– Подмогнуть надо?

– Перебьемся, – ответил Макаров. – Ты вон друга своего принимай.

Действительно, Игорь Арнольдович, стучащий зубами от холода, уже спускался к воде, чтобы перебраться обратно.

– Миха, штаны сухие, случаем, не захватил?

– Захватил. И штаны, и макинтоши, и парочку одеял, – пробурчал владелец усадьбы. – Давно живу. Ученый.

Из второй машины вылезла актриса Холодова, оценила обстановку, обняла за плечи Дашу и попыталась усадить в свою машину. Молодая женщина мягко высвободилась, неотрывно глядя на Макарова. Ее взгляд, казалось, прожигал ему спину.

– Пустите, пустите меня к ней! – Ольга заметалась на краю обрыва, словно грозясь кинуться с него вниз. – Мне нужно ехать с Сашей! Подождите, я сейчас.