Лунная сторона
Часть 8 из 9 Информация о книге
Он назвал её Рутой. И полюбил с самого первого взмаха кисти, а теперь сходил с ума при мысли, что она принадлежит не ему! Да, договор подписан, и заказчик, верно, уже поднимается по лестнице в мастерскую. Только зачем этому парню картина? Он, кажется, программист... Откровение от Филиссы Майское солнце заливало пыльную площадь автовокзала потоками живого света, и первая зелень у бордюров создавала иллюзию счастья. Филисса уходит... Уезжает насовсем из города. И надо же ей было собраться именно сейчас, когда скоро зацветут вишни! Про командировку она пусть кому-нибудь другому рассказывает, но я-то знаю, что Фил уходит навсегда! Её глаза не умеют лгать. Повертев в руках простенькую книжицу едва ли не самиздатовского производства - сборник стихов моей подруги, - я попыталась улыбнуться. - Спасибо. - Не за что, - пожала плечами Филисса. - Почитаешь на досуге. Мы опять замолчали и, глядя в разные стороны, нелепо замерли посреди снующих туда-сюда людей. Чёрный костюм, чёрный галстук, белая блузка с изысканным шитьём и длинные золотистые волосы, скрывающие узкие плечи мягким объятием шали... Нет, не вяжется это с деловой командировкой! - Ну, и кого ты хочешь обмануть?! - наконец не выдержала я, глядя прямо в её светло-серые, цвета весеннего асфальта, глаза. Ресницы дрогнули, взгляд убежал в сторону. Молчание. Не дождавшись ответа, уточнила: - Ты ведь прощаться меня сюда пригласила? Так? Да не бойся: удерживать не стану! И в обморок не грохнусь, если исчезнешь тут же в дыму и пламени! Только врать зачем? Ты же не умеешь! Филисса усмехнулась, как мне показалось, с лёгкой горечью. - В дыму и пламени? - переспросила она. - Круто! В следующий раз подумаю... Только сейчас пусть это будет не так заметно, ладно? Солнечный луч, спрыгнув с крыши продуктового киоска, подмигнул мне и помчался дальше, по своим делам. На душе сразу стало веселее. - Значит, не прощаешься? Что же тогда? - Просто ухожу. - Ладно, - разрешила я снисходительным тоном, который развеселил Фил настолько, насколько это вообще было возможно. Она так очаровательно строга и аскетична! - полная моя противоположность. - Тебя там ждут? Встречать будут? А то я, знаешь ли, волнуюсь... - Ждут. Давно уже. Мне ещё придётся извиняться за опоздание. Мы снова замолчали. Если Филиссу удержать невозможно, остаётся следовать за ней... - Не сейчас, Елизара. Позже, - Подруга словно угадала мои мысли. Впрочем, почему - «словно»? Она может. Я согласилась кивком головы. Пусть уходит, догоню. Только совершу парочку подвигов во имя её, и догоню! Всё моё деятельное, энергичное существо уже рвалось в бой, подстёгивая воображение и наполняя его полуфантастическими планами. Фил застенчиво улыбнулась: - Даже страшно тебя одну оставлять: натворишь без меня дел! - Иди, иди уже! Вон твой автобус! - заторопила я и мысленно добавила: «Непременно натворю, тебя спрашивать не стану!» Покачав головой, констатируя тем самым полную безнадёжность обращения к моему здравому смыслу, Филисса шагнула по направлению к автобусу и растаяла, смешавшись с буднично-вокзальной толпой. Лишь трогательный, строгий взгляд цвета весеннего асфальта остался в сердце пламенной, благословляющей печатью. ________________________________ «И когда настали последние времена, чудо было явлено миру, как особая милость Бога по ходатайству святых нового времени. Комета, посланная карающей десницею за грехи людские, готовая войти в магнитное поле Земли и сместить ось её вращения, - комета внезапно рассыпалась метеоритным дождём, растаявшим без следа в космическом пространстве. И возликовали люди, и уверовали они в Божье милосердие. А глас небесный возвестил о пришествии Пророков Господа, славящих имя Его. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Во имя Космической Девы. Аминь». Из собрания апокрифов новейшего времени под редакцией блаженной Елизары. ________________________________ После чудесного избавления от угрозы падения кометы в храмы потекли люди. Верующие разных конфессий с объединяющей искренностью возносили радостные молитвы: общая была беда, общей должна стать и благодарность! Книгу апокрифов новейшего времени заучивали наизусть, благоговейно пересказывая друг другу легенды о блаженной прозорливице Елизаре, составившей её полвека назад. Будто бы была блаженная помазана самим Господом на молитву святой деве Филиссе, творя во имя её чудеса исцеления. И составила она книгу пророчеств по стихотворным текстам, написанным святой девой и собственноручно переданным Елизаре перед своим вознесением. Но никто не знал, умерла ли прозорливица смертью, или прямо в облике телесном была взята в объятия Господа вслед за своей святой заступницей. Опубликовав книгу апокрифов, она исчезла, и ни один хронист, писавший житие блаженной, не мог сказать, окончила ли она дни свои на грешной земле, удалившись в Светлые Обители, или тайно живёт ещё среди людей, вознося молитвы и испрашивая для всех благословения святой непорочной девы Филиссы. ________________________________ Те же длинные светлые волосы и серые, чуть грустные глаза цвета весеннего асфальта. Так же - в чёрном. Нисколько не изменилась! - Ну, здравствуй, Фил! Спасибо, что встретила, а то бы я непременно заблудилась в коридорах людских глупостей! Говорят, ты теперь святая? Поздравляю с повышением! А она всё улыбается, так же, как в день своего отъезда. И не поймёшь, рада ли?.. ...Рада! Весенним, вишнёвым ветерком сквозь слепящее звёздное крошево. Зелёной травкой по лунным следам. Благодарным сиянием глаз в полумгле бесконечности... Ждала... Могла ли не ждать?! - Обними меня, Елизара! Здравствуй! Стрелок Мелкие снежинки лизали лицо пьяными поцелуями и, стекая каплями туши по щекам, падали в раскисшие мартовские сугробы. Угораздило же меня так надраться на вечеринке! Что поделаешь - студенты... Кто в эти золотые годы не возвращался домой далеко за полночь, считая знакомые перекрёстки, как спасительные верстовые столбы, - тот, наверное, не жил вообще! От холода и мокрого снега куртка уже не спасала, новые ещё сапоги предательски хлюпали, да и всё, по большому счёту, мне было теперь фиолетово. Пригород. Ночная дорога. И ни звёзд, ни людей, только белые хлопья в жиденьком фонарном свечении. Пошатываясь, я выбралась на середину трассы в эфемерной надежде, что кто-нибудь из запоздалых автомобилистов довезёт меня до центра. «Уй, блин! Ну, хоть бы одна сволочь!» Вечность и снег окутали мысли, затуманили взгляд. И думалось, что так теперь будет всегда - пьяная усталость и бесконечная мартовская дорога... Но тут небеса вняли моим отчаянным мысленным призывам, поскольку в пятно света ближайшего фонаря из метели вдруг вынырнула старенькая «волга». Она ехала медленно и аккуратно, пробираясь между безразмерными лужами точно так же, как наступившая на мокрое кошка идёт, брезгливо встряхивая каждой лапой. Изящно обогнув очередной «чёртов омут», сиречь лужу, и тряхнув напоследок правым задним колесом, «волга» остановилась. - Сударыня, вам до центра? Садитесь, подвезу. - М-м-м... - неуверенно промычала я, ибо молодой водитель в концертном фраке совершенно не походил на тех «сволочей», появления которых я требовала у сил небесных, а, следовательно, ожидала. Снег прекратился сразу же, едва я влезла в салон автомобиля. Там было тепло, пахло клевером и домом, отчего в носу предательски защекотало, а из горла вырвался пьяный всхлип. Расстёгивая промокшую насквозь куртку, непослушная рука вдруг задела что-то твёрдо-кожаное, лежащее рядом на заднем сиденье. - Э-э-э? - вопросила я водителя, отчаянно сомневаясь в том, что буду понята правильно. Но молодой человек, как видно, оказался ещё и телепатом. - Нет, это не катана, - тихо ответил он, не оборачиваясь. - Двуручник. И я отчего-то сразу успокоилась. В самом деле, настоящий, боевой меч на заднем сиденье старенькой «волги» и концертный фрак столь загадочно появившегося на моём пути молодого человека правильнее всего было бы приписать сейчас только пьяному бреду. Поэтому, будучи совершенно уверенной в том, что это глюк, а на самом деле нет ни снега, ни дороги, ни машины, - я произнесла третью сакраментальную фразу: - Ы-ы-ы!.. Но вместо ожидаемого ржания студентов - братьев по разуму - раздался звонкий, немного резкий и вместе с тем очень тёплый голос молодого водителя: - Стрелок. Меня зовут Стрелок. «Это мне снится. Надо же было так надраться!» - успела подумать я ровно за секунду до того, как открыла глаза. * * * * * А снег всё-таки был. Он безжалостно заметал бескрайнее поле, и, казалось, не было конца ни полю, ни снегу. Давно спустилась над миром ночь, уже целую вечность вьюга терзала мой насквозь промокший плащ и лизала заледеневшие щёки. Пожалуй, так было от самого начала времён... - Сударыня, очнитесь! Нельзя здесь спать! Смёрзшиеся веки разлепились с трудом. А ведь снилось что-то хорошее! Досадно!.. Сквозь пелену снега и ледяного обморока, застилавшую глаза, мгновенной вспышкой сверкнуло живое, тёплое, близкое. Непроизвольно потянулась к нему не чующими пальцами и только тогда поняла, что это - молодой странник, неизвестно как нашедший меня здесь, в заснеженном поле между двумя отдалёнными деревеньками. Глухая местность. Сюда не проторены дороги, саней не увидишь вовсе, и даже одинокие путники на низеньких лошадках встречаются крайне редко. И уж точно не в такую метель! Как я сама-то здесь оказалась?! - М-м-м... - неуверенно промычала, пробуя разлепить смёрзшиеся губы. Получилось плохо, но странник понял. - Ничего не бойтесь, я доставлю вас, куда нужно, - его спокойный, чуть резкий голос и впрямь вселял уверенность в том, что всё закончится благополучно. Будет дом, тепло и горячий чай. Будет мягкая постель и запах клевера... И ещё... Что же ещё? Куда мне нужно? - Э-э-э? - Губы по-прежнему не слушались. А молодой человек уже легко вынул меня из сугроба и каким-то непостижимым образом повёл через ледяную пустыню. Я не чуяла своих ног и удивлялась отсутствию следов на снегу. Сквозь внезапно накатившее оцепенение доносился тихий, уверенный голос странника: - Мой меч всецело к вашим услугам... Метель завывает, перегоняя по бескрайнему полю тучи снега. Неба нет. Тело не чувствует боли и слабости. Где я? И кто он - мой нежданный спаситель? - Ы-ы-ы! А в ответ чарующим звуком доносятся ясные, словно тысячу раз уже слышанные слова: - Стрелок. Меня зовут Стрелок. ... * * * * * Я очнулась на антикварном диване. Под головой обнаружилась думочка, набитая душистыми травами, ноги заботливо укрывал клетчатый плед. И с каждым новым вдохом в меня вливалось сознание исключительной реальности происходящего. Эта реальность выражалась всего в двух словах, но не было их слаще и благозвучнее: «Я дома!»