Магическая экспедиция

— К дохлому троллю, значит?!

Мне же вот что непонятно было: снежный дракон, значит, четко определил, куда я действительно очень хотела бы послать желающего поразвлечься Владыку, а вот как он при всем этом в Вачовски своего правителя не разглядел?! Где справедливость?! Нет, вот серьезно?!

С этими мыслями я сбежала на первый подвальный этаж, домчалась до проходной нашей кладовой, собственно, весь первый подвальный этаж и занимающей, и едва сморщенный престарелый господин Сарвен, сменивший нашего прошлого завхоза месяц назад, появился за стойкой, торопливо сообщила, зачем пришла, дважды упомянув, что это личная просьба магистра Нарски. Господин Сарвен смерил меня таким взглядом, что я ощутила себя отбирающей последний кусок у голодающего, после чего щелкнул пальцами. И ко мне прилетели сложенные и отутюженные тридцать две красно-коричневые ученические мантии и одна серо-синяя преподавательская. Стопка вышла внушительная, и я догадывалась, что вес также будет немалым.

И в этот момент кто-то ткнулся мордой мне в раскрытую ладонь.

Я застыла! Господин Сарвен мгновенно отгородился щитом, а кто-то невидимый взял все мантии со стойки и, стопкой держа их, подошел ко мне. И все это в абсолютной тишине и напряженно гудевшем щите завхоза.

В следующий миг распахнулась дверь, возникнувший в проходе Вачовски пафосно заявил:

— Ладно, за оказание данной помощи я с тебя потом благодарность стребую. Где ма… — Он осекся, увидев зависшие в воздухе мантии.

Этот самый воздух вдруг взял и выразительно зарычал, а я, наконец, сообразила, что происходит, и позвала:

— Голод?

— Где? — не понял Владыка.

— Грр, — подтвердил грасс и пошел к двери, удерживая все мантии.

Я, естественно, пошла следом.

Дракон посторонился, галантно пропуская меня и потрясенно — мантии. Мы с грассом, выйдя из кладовой, ускорились. Точнее, ускорился сам невидимый зверь, а мне просто пришлось поторапливаться.

А потом и вовсе едва ли не бежать.

Голод был так любезен, что, подойдя к двери аудитории, даже эту самую дверь открыл, внося все мантии. Я потрясенно зашла следом и двери закрыла.

Профессор Нарски начитывала лекцию. С видом абсолютной нормальности происходящего она диктовала формулу уже изученного мной щита Жесана, а все остальные, несмотря на совершенно лишенное одежды состояние, молча и сосредоточенно писали. Когда появились мы с Голодом, профессор лишь поинтересовалась:

— Студентка Радович, откуда у вас ручной грасс?

— Он не ручной, — старательно не глядя на спешно одевающихся одногруппников, ответила я, — и не мой. Он временно в УМе и покинет его, как только закончится действие подчиняющего заклинания.

Голод между тем совершенно спокойно разносил всем мантии и почему-то профессору принес ее одежду последней. С невозмутимостью королевской особы леди Мстислава натянула мантию, после чего присела на корточки, вглядываясь в совершеннейшую пустоту перед собой и как-то недоверчиво спросила:

— Обжорка?

— Гав! — радостно отозвался грасс.

К счастью, я уже дошла до своего места, так что рухнула вполне оправданно — и на сиденье.

— Обжорка, правда ты? — переспросила профессор.

А затем щелкнула пальцами, и серебристая пыльца осыпалась из-под потолка, обрисовывая контуры стоявшего перед ней грасса. И сразу стало ясно, что смотрела профессор не туда, в смысле, морда была повыше, гораздо выше.

— Обжорка! — Магистр Нарски, пошатнувшись, встала, и вот теперь ее лицо было на уровне морды пса. — Вот это ты вырос!

Голод, замахав хвостом, потянулся и лизнул ее в щеку, приветствуя.

— Да ты же огромный! — продолжала изумляться профессор. — Неужели опять к охотникам попал?!

На сей раз пес никакой радости не выражал, напротив, опустил морду, демонстрируя печаль и раскаяние.

— Как ты мог?! — возмутилась профессор. — Я же тебя лично, Обжорик, лично обучала, а ты?!

Голод… хотя какой он Голод, он целый Обжора, сказать на это ничего не смог и лишь стоял, все так же покаянно опустив голову.

— Не грусти, разберемся, — заверила его профессор, после чего оглядела уже одевшуюся группу и устало сказала: — На сегодня все свободны.

Затем, потрепав грасса по холке, мрачно спросила:

— У тебя нет желания закусить одним студентом?

Пес отрицательно покачал головой.

— Жаль, — совершенно искренне высказала профессор. — Очень жаль… придется другим способом.

И они ушли. Профессор и громадный серебристый пес, а вот мы всей группой остались, искренне недоумевая — у нас же после этой лекции еще и практические занятия должны были быть.






* * *


Спустя часа три я сидела в своей комнате, шлифуя курсовую работу и время от времени попивая чай, который принесла с собой из столовой. Шлифовала я свой научный труд старательно и основательно. Время от времени стирая целые строки и переписывая предложения и формулировки заново. Мне нужен был высший бал по Иллюзорным явлениям, очень нужен был, только он мог стать пропуском на четвертый и ныне закрытый подземный уровень, где находилась вся учебная литература по магии иллюзий. Магии, которая по каким-то Триединый ведает причинам более в УМе не изучалась. Да и в целом после моего «путешествия» в Долину драконов я начала отмечать какую-то ущербность нашего обучения в Любережском Университете Магии. Почему нас оставили без знаний по иллюзиям? Почему вместо защитной магии, с которой начинается программа в любом обучающем владением силы учебном заведении, все щиты, которые изучали мы, фактически являлись либо атакующими, либо кратковременными, либо были только поддержкой для атакующих заклинаний. Далее — в нас не развивали умение дробно расходовать свой резерв. Ранее мне казалось это нормальным, но сейчас я понимала — нас приучали выкладываться при произнесении одного заклинания, и выкладываться полностью. Почему? Раньше я считала, что это из-за ориентированности университета на обеспеченных студентов — у них всегда имелись при себе родовые артефакты и храны энергии, но сейчас…

В двери постучали, когда я поняла, что еще секунда размышлений, и с кончика пера на мою идеальную курсовую упадет капля чернил и там появится явно не вписывающаяся в формат исследований клякса.

— Да-да, — откликнулась на стук, подумав, что это явно не драконы.

У тех была привычка входить без стука и вообще намеков на свое появление.

Дверь распахнулась, впуская огромный поднос с мясом, после еще более огромного серебристого пса, а вот затем, к моему удивлению, на пороге комнаты показалась профессор Нарски с внушительной железной, в деревянной оплетке кружкой, являющейся точной копией моей собственной. То есть госпожа Иванна и магистра без «вкусного наваристого травяного чая» не оставила. Все-таки удивительной доброты женщина.

— Можно зайти? — поинтересовалась профессор.

— Да-да, конечно! — засуетилась я, накладывая стабилизирующее на исправленную информацию и следом охранное заклинание на курсовую. — Проходите, я вам сейчас стул освобожу.

Просто стул у меня был всего один.

— Да нет-нет, сиди, — попыталась было возразить магистр Нарски.

Но мне в любом случае нужно было кормить недвусмысленно заявившегося с подносом Голода, так что возражений более с ее стороны не последовало, и магистр Мстислава устроилась за столом, в то время как я, закрыв двери и ополоснув руки, села на пол, чтобы кормить грасса из пододвинутого им подноса.

— Надо же, совсем не боишься, — попивая чай, заметила профессор.

— Он же умный, — пояснила я, протягивая Голоду очередной кусок мяса.

— Умным я бы его не назвала, — хмыкнула магистр Нарски. — Термин «условно-разумное существо» подходит ему больше.

Голод, укоризненно глянув на нее, вернулся к еде.

— На правду не обижаются, — ничуть не смутилась Мстислава.

Я ничего не сказала, чувствуя себя очень неловко и пытаясь догадаться о причинах, побудивших профессора прийти ко мне. Причины явно были. Несомненно, были. Иначе зачем на ее безымянном пальце кольцо с камнем Правды, причем на неприметном колечке с черным камнем массивная иллюзия с крупным изумрудом. Внезапно поняла, что знаю этот перстень — он у магистра Аттинура всегда лежал в верхнем ящике стола, и он нередко надевал его, когда я приходила… ну, теперь, я понимаю зачем.

— Я хотела поговорить с тобой, — начала с нейтрального магистр Нарски.

Внутренне напрягшись, я кивнула и продолжила кормить грасса, ожидая самых неприятных вопросов — о драконах. Они и начались:

— Ты ничего не рассказала магистру Аттинуру, и присутствующие тут драконы в принципе не позволили этого сделать, но я надеюсь, ты ответишь мне: Гаррат-Ррат-Эгиатар выжил?

Вопрос был прямым. Кольцо с камнем Правды не позволяло даже подумать о лжи. Я искренне понадеялась, что не причиню никакого вреда драконам, если отвечу искренне:

— Иначе я бы не вернулась в УМ, а остальные студенты — по своим учебным заведениям, — спокойно сообщила магистру.

Профессор даже не взглянула на свой перстень, согласившись с разумностью моего заявления. Я же напряженно ожидала продолжения допроса, но как оказалось — напрасно.

— С одной стороны, искренне жаль, — задумчиво произнесла магистр Нарски, — с другой — одним грузом на моей душе меньше.

Замерев на мгновение, я подняла голову и недоуменно посмотрела на профессора. Мстислава Нарски сидела, попивая чай и глядя куда-то в никуда.

— Причиной заражения Владыки была я, — сделала она неожиданное признание.

Хорошо, что я сидела на полу. Просто вот очень хорошо, иначе бы свалилась.

— Знаешь, — продолжила, глядя вдаль магистр, — мне всегда удивительно удавались приворотные зелья. Видимо, прабабкина кровь сказалась. — И искоса взглянув на меня, она пояснила: — Прабабка у меня была ведьмой. Жила в лесу, травки сушила… меня к себе забрала, когда моровое поветрие выкосило всю нашу деревеньку. Она бы вообще всех забрала, не успела просто… на одну ночь опоздала. Но не суть.

И профессор Нарски, вновь глядя в никуда, продолжила, делая очередной глоток чая:

— Долина драконов только называется долиной, по факту это громадные территории с залежами золота, серебра, доступом к Великим Рекам и возможностью стереть границу из гор, что откроет доступ всему человечеству к неисчислимым богатствам… так он всегда говорил…

И я вдруг поняла кто. Профессор Нарски дала достаточно информации для этого — она была сиротой, судя по тому, что я уже знаю об ее уровне силы, — магически одаренной сиротой. Так что вопрос «кто» отпадал сам собой. Магистр Воронир — вот кто. Без вариантов даже.

— Я росла с мыслью о том, кому всем обязана. Я выросла с ощущением невозвращенного долга, который честь обязывала вернуть.

«Росла»?! Профессору было сорок семь лет! Сколько же тогда магистру Ворониру?

— И когда он пришел, с «просьбой» о помощи, отказать, естественно, не смогла.

Голод ткнулся мордой в ладонь, обращая мое внимание на то, что я сижу, открыв рот и позабыв кормить пса. Тут же схватила кусок мяса и протянула ему, все так же потрясенно глядя на магистра Нарски.

— Воронир собрал славную команду, — продолжила она. — Нам удалось пересечь границу благодаря помощи одной совсем юной драконицы. Соплячка просто. Но через границу она нас провела. Пробраться во дворец Владыки также труда не составило — бездарь совершеннейший! — Она на миг умолкла, затем вернулась к рассказу: — За несколько дней нахождения во дворце все уважение к дракону из Правящего рода было утеряно напрочь. Он… скажем так, «любил» все, что движется. Свою невесту — показательно, так что подробности их взаимоотношений слышал весь дворец. Служанок — в открытую. Придворных дам — чуть ли не по списку. Учитывая его интимные аппетиты, что я, что вся остальная диверсионная группа просто понять не могли, к чему ему в целом понадобилась невеста, от которой он даже как-то пытался прикрыть весь этот разврат. О причинах готовящейся свадьбы удалось узнать от слуг. Слуги, Радович, они везде слуги, — задумчиво заключила она.