Махинация
Часть 41 из 57 Информация о книге
Почти похвала, и это от полковника Тейн. Я грустно улыбнулась и подумала, что можно взять выходной, впервые за сколько?.. Кажется, я слегка потеряла счет времени. — Как ты? — внезапно озаботилась моим состоянием Барб. — Устала, — честно призналась я. И с этим словом усталость навалилась втрое сильнее. — Выглядишь измотанной, — констатировала полковник. — Но оно и не удивительно, Картнер, ты проделала немыслимый объем работы. За такой срок. С учетом всех корректировок. Медаль хочешь? Хочу домой. Поняла это внезапно, но так отчетливо. Просто хочу домой. На Гаэру, в привычный и понятный мир, без кошмаров, ужасов и гнетущего ощущения, что тебя рано или поздно, но убьют. — Лея! — внезапно встревожилась Барбара. Поняв, что едва не плачу, запрокинула голову, стараясь сдержать слезы, и слишком поздно вспомнила, что у меня пластырь на подбородке. — Капитан Картнер?! — прошипела полковник. — Откуда ссадина? — Упала, — устало ответила я. Опустив голову, потрогала пластырь и на всякий случай добавила: — Могу отлепить — скинете фото повреждения экспертам, получите заслуживающее доверия профессиональное мнение, что повреждение получено в результате падения. На последней части фразы отчетливо прозвучал сарказм. — Не смешно, — отрезала Барб, все так же пристально глядя на меня. Я и не смеялась. — Как Полиглот? — спросила, закрывая тему. Барбара помрачнела, хотя казалось больше некуда, и тихо ответила: — В коме. В следующее мгновение я отключилась. Просто выключила связь и закрыла лицо ладонями. Хотелось завыть. Или напиться. Желательно кофе, желательно в Эранеспрингс. Тень подключился к связи неожиданно, просто услышала шелест открываемого видеоокна, а затем и его усталый голос: — Я пытался помочь, но правительство Гаэры разумно запретило доступ к одному из своих лучших специалистов. Уровень секретности, сама понимаешь. Я понимала. Но даже не ответила ничего. Арнар помолчал, а затем неожиданно произнес: — Помнишь, я говорил, что тебя в базарный день нельзя выпускать одну? Отведя ладони от лица, вопросительно посмотрела на него. Синие глаза с багровым зрачком сверкнули искоркой затаенной улыбки, и Тень продолжил мысль: — Одну нельзя, а вот со мной можно. Прогуляться хочешь? — Скорее да, чем нет, — растерянно ответила я. Затем глянула на часы и только сейчас поняла — девушки не пришли. Потом, припомнив обстановку в департаменте, осознала, что тут вообще было на редкость пусто сегодня. — Выходной, — с улыбкой наблюдая за моим осознанием действительности, сообщил Арнар. — Я же сказал — базарный день. Плохие ночи закончились две недели назад, соответственно, сегодня — базарный день. Собирайся, сейчас зайду за тобой. * * * Базарный день проходил в лесу, что было ожидаемо. Из неожиданного — этот лес был невысоким и редким, и здесь ныне были размещены столы, на которых сверкали, переливались, мерцали, искрились и прочее в основном украшения. Их блеск был виден еще издали. И я, прижавшись к стеклу дверцы флайта, с интересом оглядывала и весь этот «базар», и редкие подлетающие флайты, и массовые паркинги, частично стихийные и прямо в лесу, и толпы, толпы, толпы… Подлетев ближе, обнаружила, что по большей части толпа сильно беременна. — Да, весенние плохие ночи обычно гораздо более продуктивны, чем осенние, — почему-то сказал Тень. — В смысле? — не поняла я. Он приземлился, выпрыгнул из флайта, обошел его, открыл дверь с моей стороны и, протянув мне руку, пояснил: — В смысле, здесь практически все женщины сейчас на седьмом месяце беременности. И помог мне выйти. А пока я стояла и натягивала перчатки, добавил: — У остальных срок беременности две недели плюс-минус пару дней. Так что, если увидишь падающих в обморок, не пугайся, на таком сроке это обычное дело. На обоих сроках. Я, шокированно глядя на явно потешающегося надо мной сахира, нервно спросила: — А за каким дерсенгом их тогда сюда вообще таскают? — Извиняться, — широко улыбнулся Арнар. — После плохих ночей миновало две недели, все физические раны уже затянулись, тут лечат душевные. Сахир протянул мне руку, предлагая пойти и… залечить душевные раны?! — Мне как-то уже не очень хочется туда идти, — нервно выговорила я. — Брось, — все так же с улыбкой произнес Тень, уверенно беря за руку, — на рынок невест я тебя не потащу, а все остальное вполне в рамках приличий. И он потащил — на базар. А я, пытаясь хоть как-то осознать вообще услышанное, потрясенно переспросила: — Рынок НЕВЕСТ?! * * * Базар был огромным, шумным, вкусно пахнущим и ярким. Повсюду ходили группки из одного мужчины и двойки-тройки-четверки-семерки-восьмерки женщин в одинаковых плащах, что, собственно, и выделяло группку. В основе своей женщины в каждой из групп были сильно беременны, но чаще именно основательно беременные поддерживали своих еще изящных подруг. Соратниц по несчастью? Просто несчастных? Минут через двадцать хождения между торговыми рядами поняла невероятное — мы с сахиром Тенью были единственной парой на всем базаре. Единственной. И я была единственной женщиной, которую крепко, но явно вопреки всем традициям держали за руку. Особого осуждения это не вызвало — перед третьим правителем Рейтана склонялись все, но я видела, как люди перешептываются, как указывают друг другу на наши ладони. И женщины, именно женщины позволяли себе проявить неодобрение. Мужчины не смели, женщины за их спинами чувствовали себя в большей безопасности, чем собственно сами их мужья… сожители… хозяева… — Это все мужья и жены? — не выдержав, спросила у сахира. Он, задумчиво шедший, глянул на меня, переспросил: — Мм-м? — а затем, осознав вопрос, ответил: — Не совсем так. На Рейтане несколько иное понятие семьи, Лея. — Хозяева и собственность? — уточнила я. — Чуть ближе к истине, — не стал лукавить Арнар. Следовало догадаться, учитывая, что цвет плаща вполне можно было бы соотнести с цветом принадлежности. Тень же, взглянув на меня, ускорил шаг и через несколько минут подвел к лотку, который на порядок сверкал ярче, чем все окружающие. И это оказалось вполне объяснимо — здесь были бриллианты. Просто бриллианты: бриллианты в кольцах, в диадемах, в ожерельях, в браслетах, в ножных браслетах, в поясах, и даже имелось нижнее белье, выполненное из золота и бриллиантов. — Белье не берем, — сразу предупредил меня на гаэрском сахир. — П-п-почему? — шокированно глядя именно в этом направлении, спросила я. Просто белье из золота и бриллиантов было… в принципе, за гранью моего понимания. — Потому что, Лея, — склонившись к моему виску, прошипел Арнар, — такое белье покупают для того, чтобы увидеть его на женщине. Ты готова показаться мне в таком виде? — Нет! — мгновенно ответила я. — О чем и речь, — философски погрустил Тень, после чего практически приказал: — Выбирай. Я ничего не хотела выбирать, вообще. Вся эта сверкающая россыпь меня лично ничем не привлекала, а вот соседний с ней торговый лоток с пирожными, тортиками, запеканками, конфетами и засахаренными орешками… — Нет, — спокойно, но уверенно сказал сахир. — Есть ты будешь только то, что тебе готовлю я или те, чьи жизни зависят от меня. — Странно, что ты не заставляешь меня носить то, что шьешь сам или те, чьи жизни от тебя зависят, — между прочим, ни на что не намекая, просто сказала я. Но сахир замер. Затем, медленно повернув голову, посмотрел на меня и еще через секунды две тихо спросил: