Махинация
Часть 46 из 57 Информация о книге
Сахир Свет был взят под стражу практически мгновенно после того, как правитель Рейтана получил запись моего разговора с погибшей сахирой Дорван. Еще через час эта запись была передана Барбаре Тейн. После, в приватном разговоре, Арнар участливо солгал о том, что ему искренне жаль, что он не осведомлен о месте моего нахождения в данный момент и что его люди старательно меня ищут, и если осталось что найти — они найдут. Я слышала все. Каждое слово. Разговор происходил в коридоре, рядом с моей дверью. И, завершив его, Тень уверенно вошел в спальню, подошел к кровати, посмотрел на меня и спросил: — Что будешь на ужин? Я отвернулась. Молча. — Во-первых, я сильнее и могу повернуть обратно, во-вторых, тебе нужно поесть. Промолчала. Арнар молча вышел. Через несколько минут в доме зазвучала музыка, веселая, зажигательная, один из последних платиновых хитов на Гаэре, раз даже я ее узнала, а следом по воздуху поплыл аромат жареного мяса. И да, двери, как и раньше, Тень демонстративно не закрывал. Не знаю, что стало толчком для начала действия моего сознания — запах еды или эта приевшаяся с Гаэры мелодия, но я села. Села, зло глядя на дверь и напряженно думая. Подумать было о чем. Итак, Барбара считает, что я в состоянии, близком к самоуничтожению, ношусь по лесам Рейтана… а значит, меня будут искать. Свет в настоящее время не опасен, соответственно, нападения со стороны его служащих мне можно не опасаться. Плохие ночи закончились. Дверь в мои комнаты не заперта… Я осторожно приподнялась, и вдруг на весь дом раздался голос Арнара: — Лея, а с чего ты решила, что Полиглот улетел к предкам? Как сидела, так и осталась сидеть. — В смысле? — переспросила напряженно. — Ты сказала «шеф умер», — пояснил Тень и добавил задумчиво: — А мужик жив. Я чуть ли не кубарем скатилась с кровати, путаясь в халате, промчалась по коридору, сбежала вниз по лестнице и остановилась, не дойдя пары шагов до кухни. Потому что и отсюда была видна та часть стены, на которой имелся экран, демонстрирующий видеозапись из клиники. И там шел Полиглот, держа миссис Эмвер за руку… свою жену за руку. Мой взгляд мгновенно метнулся к дате и времени… — Запись была сделана сегодня, — произнес Тень, полностью игнорируя сгорающее на плите мясо и пристально глядя на меня, — два часа назад. Стиснув горловину халата, я потрясенно смотрела на экран и… просто не могла поверить. На плите сгоревшее уже мясо вспыхнуло огнем. — Это странно, не находишь? — сказал Арнар, плавно поднимаясь. После чего, схватив чугунную сковороду с уже углем, швырнул все в мойку, не глядя практически, и вновь вернулся за стол, на котором единственным съедобным был сделанный, похоже, для меня ужин — тосты с сыром и ягодный мусс. Растерянно посмотрела на сахира. — Не переживай, съем что-нибудь другое, — отмахнулся он и… своровал один из моих тостов. После чего радушно предложил мне: — Садись. Войдя на кухню, нервно присела на край скамьи, продолжая вглядываться в камеру и даже не заметив, как мне впихнули и мусс в вазочке, и ложечку. — Знаешь, чем больше я об этом думаю, тем больше понимаю — здесь что-то не так, — произнес Арнар, дожевав тост и взявшись перекручивать видеозапись. Он отмотал ее на начало дня, в смысле, ровно на полночь, и запустил в ускоренном режиме, одновременно с этим потянувшись за следующим тостом и не находя его на ощупь, потому что был занят экраном. Осторожно пододвинула тарелку к его руке. — Спасибо, — сказал сахир и, жуя, признался: — Вообще-то это было для тебя. Я попозже что-нибудь другое приготовлю. — Ничего, не отвлекайся, — набирая первую ложку мусса и отправляя ее в рот, ответила я. Он и не отвлекался. В принципе, я тоже. В шесть утра по гаэрскому времени в коридоре Института Мозга показалась Барбара Тейн. Полковник, на присущих ей высоченных шпильках, которые она меняла исключительно на спортивные кроссы во время тренировок, промчалась, плавно огибая встречных, и влетела в палату шефа. Я догадывалась, что в его палату, потому что после он из нее вышел с женой. Разговор длился ровно двадцать минут, у меня была возможность сверки с таймером, после чего Барб выпорхнула, закрывая на ходу папку с одноразовым сейром. Она ее закрывала очень ловко, но Арнар достаточно увеличил изображение, чтобы стала видна часть фамилии «Картнер». И полковник Тейн упорхнула. После нее в палату вошли трое врачей с черным ромбом на спецовках. Тень обернулся, вопросительно посмотрев на меня. — Вероятно, процедура стирания памяти, — нехотя обозначила спецов Института Мозга. Из палаты выставили миссис Эмвер и в нее же завели еще массу мердперсонала, включая двух киборгов для подстраховки. Операция длилась восемь часов. Из палаты Полиглот вышел сам, хотя за ним и катили кресло, немного бледный, но вполне довольный, он даже улыбался. Далее в Институте Мозга потекла обычная жизнь… — Еще записи есть? — спросила я, шкрябая ложкой дно вазочки, потому что мусс я на нервах съела весь. — Прости, я не всесилен, — развел руками Саттард. — Да ладно, ты умыкнул запись с камеры наблюдения в одном из самых закрытых институтов Гаэры! — возмутилась я. Но на мой возмущенный взгляд Тень ответил покаянным: — Мужик был мне должен, но это все, что он смог достать. И мы оба снова посмотрели на экран. Но ничего нового он нам не показал. — Полиглот мог просто… к примеру, просто выйти на пенсию? — нервно задал вопрос Арнар. Вообще нет, я не знаю, в принципе, никого, кто вышел бы на пенсию, но меня вдруг совершенно иной момент заинтересовал: — А почему ты нервничаешь? — спросила я, облизывая ложку. — Ты сейчас шутишь, да?! — Саттард уже даже не нервничал, он откровенно психанул: — Ты из-за него плакала, а эта гнида жив! Замерла, не долизав ложечку. Под возмущенным взглядом положила ложку в вазочку, поставила вазочку на стол, отодвинула от себя и посмотрела на сахира. Смущенно посмотрела. Потом, собственно, вспомнила, из-за кого я плакала, и воззрилась на Арнара уже возмущенно. — Ладно, тему закрыли, — мгновенно решил он. И ушел к холодильнику. Открыв его, постоял, несколько секунд вглядываясь в нутро хладохранилища, а потом резко, с несдерживаемой злостью, захлопнул дверь, развернулся ко мне и почти прорычал: — Ты вообще хоть что-то понимаешь в происходящем?! Объективно говоря — нет. Но что я точно могла сказать — я была искренне рада, что Полиглот жив, рада настолько, что практически забыла о некоторых аспектах случившегося. Но теперь уже определенно вспомнила! — Ты о том, что объявил меня самоубийцей? — поинтересовалась я. И Саттард снова ушел от ответа, открыв холодильник. Некоторое время он доставал оттуда продукты, складывая все на полусогнутую руку, затем с яйцами, сыром, мясом и зеленью направился к плите и невозмутимо спросил: — Если Полиглот жив, на кой ему преемник, Лея? — Ты хорошо уходишь от ответов, — заметила я, поднимаясь. После чего подошла к Арнару, застывшему от моих слов, отобрала сыр, с победным видом вернулась за стол и, кромсая круг на ровные дольки, продолжила: — И как долго ты собираешься меня здесь держать? Я поднесла кусочек сыра к губам, вопросительно глядя на Саттарда. — Тебе не понравится ответ, — едва слышно произнес он и развернулся к плите. Нервно доедая сыр, я проследила за тем, как Тень нарезает мясо тонкими ломтями, как обжаривает с двух сторон, как заливает их взбитыми яйцами и посыпает омлет зеленью, и также тихо сказала: — И все же я хотела бы его услышать. И не услышала ни-че-го. Арнар дожарил наш ужин, распределил по тарелкам, сел за стол, подав мне меньшую раза в четыре порцию и вилку, нарезал хлеб и принялся есть. Молча. Пристально глядя на него, поковыряла омлет вилкой, я уже, в принципе, наелась, мне мусса и сыра вполне хватило, но, съев еще пару кусочков мяса, хотела было продолжить и… не стала ничего говорить, пока Тень ел. А ел он быстро и зло, не глядя на меня и явно торопясь все съесть, прежде… чем я скажу хоть что-то. Или скажет он. Он и сказал. Едва доел, отодвинул от себя пустую тарелку и столовые приборы, поднял на меня усталый взгляд и произнес: — Всегда. — Всегда что? — переспросила, так же устало глядя на него. — Буду держать тебя здесь, — честно ответил мне третий правитель Рейтана. Не отводя взгляда, не испытывая сомнений или угрызений совести, не считая себя виноватым даже в малейшей степени. — Ты понимаешь, что это ненормально? — прямо спросила я.