Махинация
Часть 55 из 57 Информация о книге
— Могу позвонить твоей матери, — вдруг предложила Барбара. — Моя была со мной, когда я проходила через все это. Знаешь, когда родной человек рядом, как-то проще все воспринимается. Я лишь отрицательно покачала головой. Мама не приедет. Я это точно знала… — Слушай, — вдруг оживилась Барб, — звонить не пришлось, твоя мама уже у тебя. И я перестала дышать! — Ну вот и здорово, — заулыбалась полковник Тейн и тут же, нахмурившись, задумчиво выговорила: — Только вот я не поняла, а откуда она… Что за?! Договорить она не успела. Переговорник, встроенный в дверь, зашипел, и я услышала голос охранника базы: — Капитан Картнер, ваши близкие родственники прибыли. Родительница и брат. Шестой выход. Будете встречать или отдать приказ о сопровождении? Я абсолютно точно могла сказать, что ни мама, ни брат… любой из братьев не приехали бы ко мне в жизни! Я точно так же могла с абсолютной уверенностью утверждать, что мои родственники никак и никаким образом не могли узнать, где я — у меня в контакте «семья» стоял Полиглот… Чего я не знала точно, так это сколько минут у меня есть на встречу с сахиром. — Встречу! — почти крик. Я вскочила и бросилась к двери, распахнула, не закрывая, бегом бросилась по мертвенно-белому, залитому светом дневных ламп коридору, оббегая персонал, прижавшись к стене, когда мимо меня провезли каталку с уже обритой и частично оперированной Герной Шверг. У нее помимо капельницы на каталке был установлен датчик слежения за сердцем и давлением крови… Плохо. Очень плохо. — Как она? — спросила у проходящего мимо доктора Этта. Завтра утром ему предстояло оперировать меня. Хирург, с которым мы разговаривали сегодня до обеда, остановился, постоял, сжимая кулаки, затем устало ответил: — Мы прогнозировали проблемы на этапе внедрения пси-связи. К сожалению, к моему мнению не прислушались. И ушел, держа в руке сейр и сверяясь с показателями системы жизнеобеспечения Герны. Учитывая, что он не отходил от майора Шверг, доктор Этт ожидал ухудшения ситуации. И оно случилось — Герну не довезли до палаты, как запищал датчик отслеживания сердца… Вой сирены. Красный код. Две бригады медиков, мгновенно приступившие к спасению жизни специалиста… Я сбежала. Сначала шла быстрым шагом, сжимая кулаки и не оборачиваясь… Потом, когда красный код сменился черным, побежала. Быстро, так быстро, как только могла, под завязку накаченная транквилизаторами. Позади верещала сирена, вдали слышались крики доктора Этта, кто-то вслух отсчитывал секунды смерти майора Герны Шверг, а я просто бежала, отчетливо понимая — возможно, завтра что-то пойдет не так уже со мной, и тогда я просто больше никогда, вообще никогда его не увижу. Шестой выход — самый отдаленный. Самый охраняемый. Я очень надеялась, Саттард догадается отойти подальше от камер, и не ошиблась в нем. Мама и сахир стояли шагах в ста от выхода, в тени укутываемого сумерками сада, и обсуждали одно из деревьев. Я замерла у выхода, прижав руку к груди, чтобы хоть как-то унять безумно бьющееся сердце, и придерживаясь за стальную стену, чтобы не упасть от головокружения после пробежки. Не знаю, как он почувствовал, что я рядом. Но почувствовал. Прервав разговор с моей матерью, он развернулся и посмотрел на меня так, что, несмотря на все расстояние, возникло ощущение, что он стоит рядом. Совсем рядом. Стоит только руку протянуть. Мы смотрели друг на друга несколько секунд, а потом он сделал ко мне шаг, а я побежала. Так быстро, как только могла, не замечая расстояния, своей усталости, головокружения — ничего. И когда Саттард поймал в крепкие объятия, это был самый счастливый момент в моей жизни. Самый лучший. Самый потрясающий! Его сильные руки, его запах, его тепло… его хриплый стон «Лея»… он… Я обнимала Саттарда, прижавшись к нему всем телом, и просто поверить не могла, что он здесь. Это было как сон… самый лучший из снов… Сон, в котором смешалось пение цикад, аромат теплого леса, запах цветов и мужчина, которого я так сильно любила. — Мне кажется или ты ни на секунду не поверила, что я твой брат? — целуя мои волосы, тихо спросил он. — Ни на секунду… — ответила, чувствуя, как по щекам текут слезы. Прижалась к нему сильнее и добавила: — У меня в контактах «семья» стоит номер Полиглота. — Та-ак, — протянул Саттард, сжимая крепче, — значит, времени на разговоры у нас нет. Молча кивнула, слезы потекли быстрее… примерно как и время, которого у нас оставалось все меньше. Я слишком отчетливо понимала — Барбаре, заподозрившей неладное, хватит нескольких минут, чтобы выяснить очевидное: мою семью никто о предстоящем не уведомлял. Возможно, она затратит на пару минут больше, потому что меня все еще толком не восстановили в системе, так что до «контактов срочной связи» она доберется чуть позднее, но и это вопрос одной-двух минут. И я не ошиблась — вой сирены системы безопасности раздался почти сразу. И самый лучший из снов и видений раскололся на куски, ранящие ярким светом, отдаленным, но приближающимся топотом киборгов, светом прожекторов, криками охраны. В этом хаосе шума и светопреставления сахир обнял мое лицо ладонями, заставил посмотреть на себя, взглянул на мои мокрые от слез глаза и тихо спросил: — Лея, можно я тебя заберу? И сердце остановилось. Вокруг нас все так же пространство вспыхивало от света, уже был виден блеск отполированных корпусов приближающихся полицейских киборгов, но все, что я видела, — его глаза и вопрос, на который он ждал ответа. Вопрос, на который я не могла ответить «да». Просто не имела права. Ни морального, ни материального, никакого. Как бы сильно я ни хотела вернуться в те минуты и часы, когда он был рядом… Просто не могла… — Лея? — хриплый вопрос, а подбежавшие полицейские уже отдают приказ поднять руки и медленно опуститься на колени. Я вздрогнула. Бросила быстрый взгляд на полицейских киборгов, на маму, которая смотрела на меня с безучастным видом, как смотрела всегда после смерти отца, на охрану базы, рассеивающуюся за прикрытиями, — это киборгами можно было рисковать, людьми на Гаэре не рисковали. — Лея, — тон сахира стал властным, — посмотри на меня. Я вдруг поняла, что не смогу. Просто не смогу. Мне достаточно будет всего одного взгляда, чтобы забыть о Гаэре и своем долге служить моей родине. Долге, который я поклялась исполнять. — Лея! — Его ладони, обнимающие мое лицо, дрогнули. Не позволяя себе взглянуть в его глаза, я прижалась, уткнувшись лбом в плечо Тени, и очень тихо сказала: — Ты пришел с мамой, я просто классифицирую это ошибкой системы, и вам позволят уйти без проверки. Вздохнула, судорожно пытаясь сдержать рвущееся дыхание, и прошептала: — Я смогла увидеть тебя в последний раз. Спасибо. Это больше, чем я смела даже надеяться. Саттард промолчал, его руки соскользнули вниз, обнимая меня. Краткий миг абсолютного счастья… Тяжелый вздох Саттарда, и вдруг сказанное невероятно злым тоном: — Лея, бесконечно наивно было бы полагать, что я просто пришел попрощаться! И следующим, что я ощутила, был укол в предплечье. И, всадив в меня неизвестную инъекцию, Арнар демонстративно выбросил остатки капсулы на землю. Все, на что хватило меня, — лишь потрясенно взглянуть на его ожесточенное лицо с багровым, затмевающим синюю радужку взглядом… И я потеряла сознание практически молниеносно. В любом ином состоянии я бы продержалась хотя бы секунд тридцать, но после всех иммуноподавляющих и транквилизаторов организм оказался просто не в состоянии сопротивляться чему-либо. Тьма накрыла одновременно с тем, как не имевший никакого отношения к нашим спецслужбам Саттард начал очень четко и уверенно произносить: — Девять два ноля, шесть единиц, пять, икс. Код отмены атаки киборгов. * * * Я пришла в себя в каюте. В какой-то очень странной каюте… Просто редко где на космических кораблях используется черное дерево в отделке спального пространства. И редко когда мне доводилось просыпаться с капельницей подобного размера. Она была огромная. С жидкостью светло-желтого оттенка внутри и танаргской символикой на этикетке. Щуря отказывающиеся читать глаза, я приподнялась, пытаясь разобрать состав вкалываемого мне препарата. Сильно удивилась — физраствор, антигистаминные, кальций, магний, калий, витамины, противорвотное, ноотропные вещества. Идеальный вариант для организма, подвергшегося интоксикации, или отравлению алкоголем, или, в принципе, отравлению… Дверь открылась с легким шипением, присущим люкам на военных космических кораблях, и в каюту вошел Саттард, читая что-то на ходу с сейра. Бросил на меня быстрый взгляд и улыбнулся, обнаружив, что я пришла в сознание. — Привет спящим красавицам, — произнес все так же с улыбкой и отключил свой сейр. — Пить? Воды хотелось невыносимо, настолько, что я даже говорить была не в состоянии. Тень понимающе кивнул, прошел к стене, открыл отделение с водой, взял бутылку, подойдя, сел на кровать, отвинтил крышку и, приподняв меня, приставил горлышко к моим губам. Пить я хотела безумно, но сил хватило всего на два глотка. — Малыш, я смотрю, к операциям тебя готовили ударными темпами, — опуская меня на подушку, зло сказал Саттард. Едва легла, с трудом, но смогла спросить: — Что ты мне вколол? — Обычное снотворное! — Сахир Тень был явно чем-то раздосадован или на что-то очень зол. И до моего затуманенного состояния начало доходить на что — он явно не ожидал, что я потеряю сознание. Рассчитывал, что стану вялой, заторможенной, раскоординированной, но не впадающей в состояние беспамятства практически мгновенно. — Самый страшный момент в моей жизни, — глядя мне в глаза, тихо признался он. — Еще страшнее оказалось нести тебя на руках и умолять, чтобы продержалась хотя бы до корабля. — Саттард, — выдохнула потрясенно в его усталое, бесконечно усталое лицо, — я бы… я бы не умерла. С чего мне умирать? Он шумно выдохнул, запрокинув голову, несколько секунд смотрел в потолок, явно пытаясь успокоиться, затем вдохнул и с раздражением ответил: — Я тоже задавался этим вопросом. Трижды проклятое дерсенгами снотворное было просто обеспечением твоего алиби, так, на всякий случай, чтобы ты не страдала, чувствуя себя предательницей родины, а собственно, они тебя таковой не считали. Но, Лея, — он посмотрел на меня, — они убили твою иммунную систему не просто основательно, они напрочь лишили тебя ее!