Марья-Царевна
Часть 40 из 51 Информация о книге
Ну а я что? Если я не хочу, чтобы местных десантников летающие ящеры-мутанты живьем сжигали? — Наперед выставим лучников, с флангов их личи закроют, — предложил меж тем Белогор, а затем повернулся к Кощею. — Я твоих подданных плохо знаю, так что тут твое слово нужно. Кощей величественно кивнул и ответил; — Стрелков вперед пустить — мысль хорошая. Их все равно не жалко, коль потом удрать не успеют. Я еще навоскрешаю. За ними, думаю, лесную нежить выставить. Она криклива и яростна, да до бою жадна. Остальных своим примером вперед поведет. А по краям конницей прикроем, чтоб не обошли… В общем, вскоре я окончательно запуталась во всех этих флангах, полках правой и левой руки, отрядах прикрытия и преследования, построений клином и фалангой, засадных войск и личивой противовоздушной обороне. Все эти планы, разговоры, доклады Костопраха и споры плавно текли мимо меня, как белый шум. А вот у остальных присутствующих глаза горели, словно они последнего сезона «Игры престолов» дождались. Причем получили возможность сами бой распланировать. — Да нельзя, нельзя тебе, сэр Ланселот, вперед лезть! — втолковывал Финист рыцарю, упрямо качавшему головой. — Вас же пятеро всего! А там одних богатырей человек двадцать будет. Знаешь, что такое богатырь? Нет? Лучше и не надо! — Коль они столь великие воины, сэр Финист, так им и самим будет в радость скрестить мечи с подобными себе! — горячился Ланселот, поддерживаемый дружными ударами по столу остальных камелотцев. — Законы честного рыцарства гласят, что… — Вы для них пособники Кощеевы в первую очередь! — рявкнул Финист. — И только во вторую очередь они удивятся, чего вы здесь вообще забыли. Я в очередной раз постаралась вникнуть в обсуждаемое. Даже старательно нахмурила брови и приняла задумчивый вид, когда Костопрах про какой-то баян сказал. Ну а чего? Все нахмурились, и я тоже. Даже спросила: — Баян-то им зачем? Надо было сразу пианино тащить, чего мелочиться? И в очередной раз удостоилась удивленных взглядов. — Боян-сказитель с ними, говорю, — повторил Костопрах. — И гусли волшебные при нем. — Всех плясать заставит? — вспомнила я самогуды в караоке-корчме Береславля. Теперь скелет смотрел жалостливо, словно я на его глазах слегка двинулась умом. — Плясать никто не будет, царевна, — сказал он. — А гусляр тот нужен, дабы подвиг богатырский в былине запечатлеть. Его волшебные гусли по другим сказителям былину разнесут, чтобы вся Русь узнала. — Круто, — оценила я. — А еще он перед битвой петь-вещать начнет, чтобы, значит, дух людской жаждой подвига наполнить и отвагу вселить в сердца. А волшебство гуслей сделает его голос по всему полю слышимым, и каждый примет слово Бояново. Хм… песней, значит, вдохновлять войска будет? Ну-ну. А мы чем хуже? У меня в голове родилась одна мысль. — После совета, Костопрах, зайди ко мне в покои. Поручение дам, — сказала я. — Как скажешь, царевна, — поклонился скелет, и обсуждение продолжилось. Но я уже слушала вполуха, занятая собственной идеей. Из задумчивости меня вывел лишь ответ Кощея на чей-то вопрос: — А я, дорогие союзники, тут, во дворце, останусь. Из башни колдовать стану. Как там говорится? Вам на радость, врагам на погибель. С ними еще и колдуны будут да маги Источников. А мне сподручней отсюда бой вести да силу черпать. Коль наша брать будет, так я с отрядом отборным и свежим вмиг погоню организую. Ну а если их сила свое возьмет, то оборона дворца на мои плечи ляжет. — Хм… — Ланселот нехорошо сощурился. — И не смотрите так! — прикрикнул Кощей. — Я и так самый большой урон терплю. Вы еще и убежать сможете, случись чего, а мне опять без головы на дыбе висеть! А то и в бочку смоляную по кускам рассуют да в море выбросят. Тоже приятного мало. Ланселот медленно поднялся и с тихим скрежетом вытащил меч, положив его на стол. В зале воцарилась тишина. Меч светился едва видимым жемчужным светом, а его сила ощущалась почти на физическом уровне. — Это Эскалибур, — негромко произнес рыцарь. — Он был дан мне самим королем для этого похода, дабы повергать врагов и вселять надежду в друзей. Равного оружия этому мечу нет. При этих словах рыцаря Кощей как бы невзначай положил правую руку на рукоять кладенца, всем своим видом показывая, что тот вполне может заблуждаться. — Мой долг перед Белогором, а не перед тобой, царь нежити, — продолжал меж тем рыцарь. — И коли ты сам боя избегнуть решил, так и нам тут делать нечего. Остальные рыцари дружно поднялись на ноги. А вот это нехорошо! Совсем нехорошо! — Ланселот, подожди! — вмешалась я. — Что значит, уходим?! А я? А Белогор? Он же в битву пойдет! Да и командовать войском он будет! — Я так не дума… — начал было Кощей, но я перебила его, бросив в сторону трона злой взгляд: — Отец мой не из трусости в башне остается! Он атаки колдовские от нас отведет, чужим заклятиям путь закроет! Щитом между нами и толпой колдунов встанет! Один! Представляете, как это сложно? Просто он… гм… скромный, вот и молчит об опасности своего дела. — Я не… — Видишь, от скромности слова сказать не может! Кощей скромным, конечно, не выглядел. А вот досада и гнев на его лице читались отчетливо. Однако он пересилил себя и кивнул величественно: — Белый Князь Нави войско поведет. На то моя воля. Ланселот медленно перевел взгляд на Белогора. Тот кивнул. Рыцарь немного помедлил, но потом молча убрал Эскалибур в ножны и сел, подавая пример остальным камелотцам. Я тихонько выдохнула. Вот и пригодилась я на совете. Ведь гораздо лучше, когда Ланселот с волшебным мечом во время битвы рядом будет, а не в сотнях километров, верно? — Царь Кощей, разыскал ли ты врага нашего? — спросил Белогор, словно ничего и не случилось. Возвратил разговор в конструктивное русло, так сказать. Кощей помолчал немного, как по мне, так исключительно для важности, а потом ответил: — Хмарник не простой колдун. Найти его — задача трудная. Закрыт он непроглядным заклятьем столь крепко и мудрено, что распутать кудеса его время надобно. А времени как раз и нет. Впрочем, скрываться долго он не собирается: по всей Руси тропы Тайные открывает, войска по ним водит-собирает. Тем себя и выдает. Объявится он, уверен я. Не останется в стороне. — В смысле, он может прямо сюда, ко дворцу тропу открыть? — занервничала я. — Все войско за собой притащит и… — Не может! — отрезал Кощей. — Здесь мое царство, моя власть. А вот прямо перед Смородиной может. — Он нахмурился. — Что он сейчас и делает, кстати. Финист выругался, да и, судя по ошеломленным лицам остальных, новость оказалась неожиданной. Мы ведь по большому счету только-только планы разрабатывать стали. — Ну, час у нас есть, — отметил Кощей. — Войско на подходе, но Смородина их задержит. Пока Соломон свои мосты наведет, пока корабли летучие подтянутся да богатыри вместе соберутся… В общем, рассчитывайте на час. — Спешит Хмарник, — задумчиво произнес Белогор. — Торопится. Не хочет нам времени давать. А и ладно. Кто в спешке дело начинает, тот потом и пожалеть может. — В какой спешке, ну в какой спешке? — воскликнула Василиса. — Кто знает, сколько сотен лет он этот план вынашивал? Вместо ответа Белогор решительно поднялся из-за стола. — К войскам пойду, — сказал он. — Надо открыть войску тропу к Смородине. Пусть видят, что не боимся их и встретим как подобает. За ним стали подниматься остальные, да и я тоже к выходу поспешила. Правда, на полпути меня окликнула Василиса. — Я с батюшкой в башне останусь, — сказала она. — Помогать буду, сколь сил хватит. А тебе я доспехи захватила. В покоях оставила. И пошла прочь, не дожидаясь благодарности. А ко мне уже спешил Костопрах, помня о данном поручении. Затребовав в покои принадлежности для письма, я обрисовала скелету свою идею и набросала на поданном пергаменте придуманный креатив. — Получится быстро распространить среди войск? — подавая текст скелету, уточнила я. — Запросто, царевна, — заверил тот. — Заклинанием для Указов царских вмиг всем передадим. — Вот и отличненько. Я отправила Костопраха исполнять порученное и облачилась в знакомые черепастые доспехи. Посох занял свое место за спиной, в предназначенной для него перевязи. Выйдя во двор, я заметила разгорающееся за стеной свечение огромного портала, который должен был перебросить наше войско прямо к Смородине. Нашла глазами Белогора, обсуждающего что-то с Ланселотом, и хотела направиться к ним, но была остановлена придворным скелетом, сообщившим, что Вещий Конь уже оседлан и дожидается меня в конюшне. Вот это была отличная новость! Верхом на Коне я могла не бояться, что, в случае чего, не успею удрать. Тем более на этот раз тот даже не ворчал, по своему обыкновению, когда я садилась верхом. — Беду чуешь? — спросила я. — Спотыкаться намерен? Отрицательно мотнув головой, Конь сверкнул багровым взглядом, и мы выехали во внутренний двор. Несмотря на то что Белогор куда-то пропал, нас ждали. Едва я приблизилась к группе рыцарей Камелота, тотчас был отдан приказ выдвигаться. Войска нежити пришли в движение и стройными рядами направились в портал, отряд за отрядом, исчезая в ядовито-зеленом сиянии. — Держитесь ближе к моим соратникам, леди Марья, — посоветовал Ланселот. — Вы хоть и храбры, но все же на мечах не боец. Лишняя защита вам не помешает. — Благодарю за заботу, — улыбнулась я. — Удачи вам, сэр рыцарь. Коротко кивнув, он пришпорил коня, заставив его перейти с шага на рысь, и поспешил к рыцарям Смерти. Завидев того, кто в прошлый раз лично вел их в битву, те единым движением выбросили боевые косы в подобии воинского приветствия. Ланселот проскакал вдоль шеренги закованных в черную броню воинов, вытащив из ножен Эскалибур, и взмахом руки отдал приказ отправляться на Тайную тропу. А следом за элитным отрядом Кощеевой гвардии пришел и наш черед. Первое, что я поняла, выйдя из портала, — мы все-таки опоздали. Вторжение вражеской армии уже началось. Русское войско выстраивалось в боевые порядки уже на нашем берегу, растекаясь стальными ручьями вдоль Смородины. Их было много. Очень много. И бойцы все прибывали по перекинутым через огненную реку прозрачным волшебным мостам. Их создателя Соломона в такой массе народа я не увидела, но не сомневалась, что он где-то неподалеку. «Ничего, Белогор тоже где-то рядом», — успокоила я себя, продвигаясь о своим небольшим отрядом из камелотцев вперед и нервно оглядываясь. Наши войска строились со всей возможной скоростью, но, учитывая то, что времени на точное планирование битвы нам не дали, в массе войск нежити то и дело возникали какие-то толкучка и суета. Словно они сами точно не знали, что им делать. Тем не менее прямо позади нас уже выстроились две большие шеренги скелетов, держащих в костяных руках длинные луки. Передняя линия стояла на изготовку, припав на одно колено. Каждый воткнул возле правой ноги по нескольку стрел, чтобы в спешке боя не лезть за ними в заспинные колчаны, которые, судя по всему, собирались использовать лучники второй шеренги. Я вновь посмотрела на русскую рать, где к пешим войскам уже присоединилось конное воинство. Ланселот, до этого времени державший свой шлем на передней луке седла, тоже. Закаменев лицом, он разглядывал будущих противников, отмечая взглядом их манеру управления конем, оружие и доспехи.