Мастер войны : Маэстро Карл. Мастер войны. Хозяйка Судьба
Часть 83 из 118 Информация о книге
– Маршал Гавриель… «Что я делаю, и, главное, зачем?» – Герцог Сагер – рыцарь без страха и упрека, – спокойно сказала Ребекка. – Он лучший полководец эпохи. Во всяком случае, так считал покойный император. «Который был твоим мужем». – Но для меня, Карл… и для Дмитрия, лучший – вы! Что ж, она была, по-своему, права. Из всех перечисленных ею полководцев начинающуюся войну всех против всех выиграть могли – если, конечно, вообще могли – только Гавриель и он сам. Такова была правда, и Карл не собирался кривить душой перед самим собой. Да, они были лучшими. Однако маршал Меч по причинам, которые хорошо были известны императрице, не мог стать ее любовником. «А я бы мог». Да, Карл мог получить теперь все, о чем тайно или явно мечтали многие честолюбивые натуры во все времена, во всех землях. Одна из красивейших женщин эпохи предлагала ему себя, а заодно и власть, а возможно, и корону империи. Но и ее можно было тоже понять: одинокая женщина, все еще носящая титул императрицы, преданная вассалами, окруженная врагами… – Карл! – Зачем вам это, Ребекка? – тихо спросил он. – Вы ведь меня не любите… – А вы? – спросила она вместо ответа. – Я? Что он мог ей сказать? Вернее, что должен был теперь сказать? Карл и сам не знал ответа, вернее все еще не мог ясно выразить то, что творилось в его душе. – Я? Я любуюсь вами, – сказал он холодным ровным голосом. – Но ваша красота меня не воспламеняет. – Значит, нет? – В глазах императрицы зажегся какой-то новый, неизвестный Карлу огонь. – Это ваш окончательный ответ? Ну что ж, он получил сказочное предложение и отверг его, руководствуясь не вполне понятными ему самому мотивами, среди которых было много всякого, вот только голоса своего сердца он тогда не услышал, просто потому, что не пожелал. Или все-таки именно голос сердца все и решил? – Да, – сказал он и улыбнулся Ребекке Яристе, такой прекрасной и такой чужой. – Но вы можете быть совершенно уверены, ваше величество, я буду сражаться за вас и вашего сына так, как если бы бился за себя. 7 Почему сейчас он вспомнил о том разговоре? Только ли потому, что очутился в этих памятных ему спальных покоях? – Вы здесь, Карл? – Голос Дмитрия едва не заставил Карла вздрогнуть. – Я вас не вижу, Карл, но мне сказали, что вы, может быть, сочтете возможным… Карл с удивлением огляделся вокруг. Сейчас в комнате оставались только они с императором. Судя по всему, за то время, пока он предавался воспоминаниям, все уже покинули спальню императора. Поубавилось и горящих свечей. – Здесь, – Карл услышал свой голос, но исходил он, казалось, не из его горла, а звучал сам по себе, возникая одновременно везде и нигде. Ощущение более чем странное, но Карла удивить было сложно, тем более сейчас. – Значит, Филипп меня не обманул, – вдруг сказал император. – Он это сделал. – Кто такой Филипп? – Филипп Жаворонок, – объяснил император, борясь с одышкой. – Мой придворный алхимик и маг. – Он Кузнец, я полагаю? – вести разговор, зная, что ты невидим, было непросто. – Кажется, он действительно что-то такое говорил… Давно… Я точно не помню, но… но дело не в этом. Только что я подписал последний вариант своего… завещания. Теперь уже наверняка последний. – Мне очень жаль, Дмитрий, – тихо сказал Карл, но старик услышал. – Не жалейте, Карл, – сказал он с усмешкой, которая явно далась ему с трудом. – Я… я прожил много дольше, чем… рассчитывал. Где вы сейчас… находитесь… Карл? – Здесь, – пожал плечами Карл. – В изножье кровати. – Нет, – Дмитрий чуть заметно покачал головой. – Я имею в виду… на самом деле. – Во Флоре, – ответил Карл и тут же сообразил, что еще мгновение назад ничего этого не помнил. – В Мраморных горах. – Далеко, – тяжело выдохнул Дмитрий. – Хотя… там, кажется, есть проход… в Сегед… и зима еще не закрыла … перевалы. – Вы правы, Дмитрий, – согласился Карл. – Но что это меняет? – Многое… вы можете успеть в… Цейр… до того… как все закончится. Сколько времени? – Сколько времени возьмет дорога? – переспросил Карл. – Да, если не жалеть… лошадей… – Месяц, – ответил Карл, недоумевая, зачем ему теперь ехать в Цейр. – Может быть, три недели. – Месяц я, пожалуй, продержусь. – Но зачем? – Вы же слышали… Карл! – Дмитрий был явно удивлен вопросом Карла. – Вы же… – Я ничего не слышал, – объяснил Карл. – Вот как, – Дмитрий закашлялся и какое-то время только перхал и хрипел, содрогаясь всем своим тщедушным телом, прикрытым слишком тяжелым для него меховым одеялом. – Я завещал империю вам, – сказал слабым голосом Дмитрий, едва оправившись от приступа кашля. – Мне? Это был совершенно неожиданный поворот. Империя Яра давно уже превратилась для Карла в сон, образ речи или предмет воспоминаний, хотя он и знал, что нечто, по-прежнему именуемое империей, все еще длит свое жалкое существование, больше похожее на призрачное посмертие. Но в любом случае, какое отношение он, Карл Ругер, имел ко всему этому, тем более к императорской короне Яра? – Мне? – Карл с удивлением посмотрел на старика и недоверчиво покачал головой, на мгновение забыв даже, что Дмитрий его не видит. Старый император действительно его не видел и, возможно, поэтому неправильно понял интонацию произнесенного Карлом слова. – Я вас… понимаю, – слова давались императору с трудом, но Карл видел, Дмитрий очень старается говорить связно и разборчиво. – Империя… Да, Карл… от империи Яра остались лишь… корона… да название. Округ Цейра… и полоса по правобережью… Данубы… Ничто. И эту малость еще не… не украли… только потому, что… так сложился… здесь… баланс сил. Это мало… я знаю, но… Карл! В ваших руках… Вы… Ведь вы, Карл, еще можете… возродить империю моего… отца. Прошу вас… Карл! Я… буду ждать… обещаю… но… если нет… если не… успеете… Все тут… в шкатулке… мое… завещание… завещание… Евгения… письмо… его письмо к вам… Все это было дико, неожиданно и совершенно невероятно, и хотя Карл слышал сейчас каждое произнесенное Дмитрием слово и как будто даже понимал эти слова, думал он только об одном. Ему не нужна была корона Яра. Ему ни к чему была эта ушедшая в прошлое империя. Неожиданно открывшееся наследство раздражало своей ненужностью. Оно было избыточно, оно предполагало обязательства, которые он совсем не желал сейчас на себя принять, и тем не менее… – Я никогда не желал власти, – сказал Карл вслух и тут же устыдился своих слов. «Да, власти я не желал, – признал он в душе. – Но принял и герцогский титул, и булаву верховного воеводы Флоры». Конечно, можно было сослаться на обстоятельства, вынуждавшие его время от времени принимать на себя очень серьезные обязательства и связанные с ними титулы и посты. И власть, разумеется. Можно было, однако, вспомнить, что и оставлял он их затем без сожаления и зачастую сразу же о них забывал. Все это так, но чем тогда предложение Дмитрия Яра отличалось от всех иных предложений, которые Карл когда-либо и где-либо не отверг? – Я никогда не хотел быть императором, – сказал он, сознавая, насколько дико звучат эти слова. Но Дмитрия они, по-видимому, не смутили. – Я знаю, – ответил старик. – Но, Карл… Даже мой отец… Евгений… полагал вас… единственным, кто… кто способен… сохранить… его… империю. В его завещании… наследником… названы вы, а не… я. «Что он несет?! Какое отношение я имел к наследованию короны? Он просто выжил из ума!» – Карл, – сказал Дмитрий, как будто подслушав мысли молчавшего Ругера. – Я не выжил из ума. Так все… и было. Мать… она подделала… завещание отца. Вы отказались… отказались остаться с ней… и она… Я еще не был коронован… Ждали вас… «Вот как… Ждали меня…» – Вы еще здесь, Карл? – Старик приподнялся на подушках и посмотрел в пустое пространство у изножья кровати. – Здесь? – Да, – нарушил молчание Карл. – Не гневайтесь на нее, Карл! Она… была… Она была в отчаянии… и в бешенстве. Жаль… жаль, что вы тогда… отказались. Я не… создан… носить… корону… Вы… Вы могли… Неважно. Важно, что теперь… это… ваша… корона. – Моя? – Ваша, Карл. И… не отказывайтесь, пожалуйста… В память… отца и… Не понимаю! – вдруг резко, почти громко сказал старик. – Не понимаю! Почему вы тогда не остались?! Почему отвергли ее? «Кого?» – но задавая себе этот вопрос, Карл уже знал ответ. – Почему, Карл? Вы же ее любили! – Я? «Я любил Ребекку? Я?» – Вы, Карл, – тихо ответил Дмитрий, бессильно опускаясь на подушки. – Вы… я же видел… видел, – голос его упал почти до шепота. – И он… он тоже знал. И она… «Что? Что она?» – Карл подошел ближе, он уже едва различал хриплый голос старика. – Она… всегда… всегда… Карл… только вас… Боги! Она… вас… так… любила, Карл… а вы… вы… она… почему?