Мечта идиота

– Кстати, ты все-таки взяла деньги Семена или нет? – ухмыльнулся Константин. – Не ври мне. Никогда мне не ври! О чем бы ни спросил. Даже если спрошу о том, как ты сходила на горшок.

– Хорошо сходила. Качественно! – невозмутимо подтвердила Маша и, не выдержав, хихикнула: – Да зачем мне вам врать? Не брала я деньги этого урода! Двести тысяч, и все!

– Ладно… знаю. Я к нему потом ездил… без тебя, – задумчиво глядя в пространство, кивнул Константин и едва не вздрогнул, когда Маша вскочила с места:

– Вы ездили к Семену?! Сами?! За меня?! Ох… я вас люблю! Вы настоящий мужчина! Господи, спасибо тебе! Господь послал мне вас! Можно я вас поцелую? Я зубы почистила!

Константин улыбнулся и отмахнулся:

– Да иди ты… чистюля. Ешь давай. Сиди, говорю! Не до тебя сейчас…

– А какие у нас планы? Куда пойдем сегодня? Вылетаем-то завтра, время у нас еще есть.

– Мы – никуда. Ты сидишь в номере и не отсвечиваешь. Можешь пойти искупаться в бассейне, в тренажерный зал – если хочешь. Или в сауну. В общем – отдыхай, занимайся собой. А я уйду в город. Появлюсь вечером. Все.

Константин расслабленно сидел, обдумывая все сразу и по отдельности. Он думал о том, что неожиданно приобрел себе настоящий бриллиант. Когда добиваешь пятый десяток, волей-неволей начинаешь разбираться в людях. И то, что он нашел Машку, – это просто подарок.

Как ни странно, он ей поверил. Так не сыграешь. Никто так не сыграет. По крайней мере, она верит в то, что сейчас сказала. И она ему очень удобна. И языки знает, и не дура, и верный человек. Стоит обучить ее стрелять из пистолета.

Обязательно и на вилле, и на яхте надо устроить стрельбище, тир. Ну… на яхте, конечно, стрельба по морю – бросить что-нибудь в воду да и давай палить по мишени. Бутылки всякие чем не мишень? А вот на вилле уже сделать все по последнему слову прогресса. Стрелкового прогресса. Бегающие мишени, появляющиеся мишени, мишени-картинки. Все как положено. Территория нужна приличная, чтобы как следует тренироваться. Метров сто, не меньше. Чтобы еще из винтовки поработать. Способности способностями, но и самому надо поддерживать форму. Да и стрелков натренировать. А еще нужен тренажерный зал, зал для рукопашного боя, ну и всякое такое.

Зазвонил телефон, и Константин оторвался от размышлений, взял трубку. Звонил Зильберович, и Константин торопливо нажал на прием, почувствовав, как напряглась любопытная Маша.

– Приветствую, Игнат! Как наши дела?

– Здравствуйте, Константин Петрович. Все в процессе. Звоню, чтобы отчитаться. Варианты я подобрал, но сами понимаете – дело небыстрое, оформить быстро не удастся. Это дело нескольких недель. Рассчитываю уложиться в две недели, но тогда это потребует дополнительных расходов – на смазку. Ну вы поняли. А так проблем никаких. Подыскал я вам и остров, на котором можно построить отель, и не только отель – например, можно построить казино. Большой остров, двести сорок миль от Майами. Стоит сорок четыре миллиона долларов. Потянете такую сумму?

– Посмотрим… – неопределенно ответил Константин и показал кулак Маше, которая округлила глаза. Мол, не подслушивай, бесстыдница!

– Нашел я вам и яхту. Как вы заказывали – стальной корпус, сорок метров длиной, скорость пятнадцать узлов. Вы говорили двадцать, но тут сразу резко, в разы уменьшается дальность хода, возрастает стоимость приобретения и обслуживания. Такие яхты называются яхтами траулерного типа. Или экспедиционные яхты. Они большие, легко переносят длительные океанские путешествия, комфортабельны и достаточно экономичны. Яхте три года, считай, почти и не ходила. И самое главное – находится здесь, в Нассау. Стоит двадцать пять миллионов долларов. Ну вот пока что все, что я смог сделать. Когда вас ждать?

– Вылетаю послезавтра рейсом «Бритиш эйрлайнс», в семнадцать часов по Москве. Встречать меня не надо, я вам потом позвоню, по прибытии. Со счетом точно все готово? Проблем не будет?

– Все готово, а насчет проблем… ну кто может дать полную гарантию? Скорее всего, все будет нормально. Бумажки когда доставите?

– Бумажки? А! Понял. Они уже там. Когда приеду, буду заниматься.

Зильберович хотел еще что-то сказать, но замолчал и спокойно попрощался. Константин сказал «до свидания» и медленно нажал на кнопку «отбой».

– Вы хотите купить остров?! – Маша чуть не подпрыгивала на месте. – О господи! Свой остров на Багамах! И я на белом песке! Голая, как морская звезда! Иййя! Опа!

Маша прыгнула вверх, едва не достав головой до потолка, рубанула рукой воздух:

– Багамы! Песок! Море! Остров! Эге-гей! Сбылась мечта идиотки! А-а-а!!!

– Тихо ты, ребенок… – Константин невольно улыбнулся и помотал головой: – Ну дитя! Дикая тварь из дикого леса.

– Да! Я дикая кошка! И я хожу куда хочу! Если вы позволяете, конечно, шеф! – Маша захихикала и, плюхнувшись на диван у стены, широко раскинула в стороны руки и ноги. – Я морская звезда! Бе-бе-бе! И я счастлива, как свинья в грязи! Хрю!

Переход он совершил, выйдя из гостиницы и пройдя не меньше пары кварталов в поисках нужного места. Открывать портал в пределах видимости камер наблюдения было бы верхом глупости. Вдруг запишут и выложат в Интернет? Переходит-то он без обычной балаклавы.

Перешел не сразу в дом, а позади него, там, где на стене висел счетчик электричества. Так будет надежнее – осмотреться, заодно глянуть, цел ли амбар, в котором лежат деньги.

Амбар никто не тронул, замок на двери, дом цел, и никаких царапин на нем не видно. Да и нитка-сторожок, которую он прилепил над дверью, цела, никто сюда не входил.

Осмотрел и джип, покрытый мелкими капельками воды, – в воздухе висела противная водяная взвесь, что было в высшей степени неприятно. Все вокруг сырое, пропитавшееся водой до самой последней степени.

На джип никто не прицепил бомбу, никто не разбил стекло – все в порядке, как и положено.

Вообще-то у них на улице никогда никто не «шалил». Это, может, где-то на тех дачах, где хозяева не появляются всю зиму с поздней осени, кто-то и ворует, но здесь люди живут постоянно, так что лазить по огородам себе дороже. Могут и задницу прострелить.

У крыльца собралось все кошачье население дома, смотрело на Константина печальными, полными укоризны глазами. Ему даже стало немного не по себе. Бросил на улице, домой не пускает – ну не сволочь ли этот хозяин?! Корм весь подъели, воду из плошки выпили – где его носит?

М-да. Скорее бы уж все устаканилось… Впрочем, и тут не все так просто. Выживут ли русские кошки в багамской жаре? Они уже начали дичать, скоро их и не поймаешь, чтобы забрать с собой!

Попугайчики встретили гвалтом, скорее всего тоже ругали хозяина не выбирая выражений. Если кошки еще могут как-то выжить на воле, то эти голубые комочки перьев полностью зависят от человека. Если он исчезнет, они просто умрут.

Константину вспомнилось, что когда-то давно рассказывала одна знакомая медсестра: ее одноклассница со смехом делилась рассказом о том, как с родителями поехала на дачу и забыла налить попугайчику воды. И он сдох – ха-ха-ха! Медсестра тогда сказала, что ей очень захотелось въехать кулаком в нос этой идиотке. Пусть бы ее, идиотку, черти на том свете заперли в клетку и морили до смерти без воды! Может, тогда бы она что-то поняла!

Дома все было, как и всегда, тихо, тепло и уютно. Старый добрый дом, как старая перчатка, в которой руке всегда хорошо. Вот только Оли теперь нет… и дом остался ей эдаким огромным памятником. Мавзолеем. Нет, продавать дом он не будет. И бросать. Пусть стоит, как стоит… на память.

Константин опять пришел в дурное расположение духа и буквально заставил себя заняться делами. Во-первых, нужно найти кое-каких людей. Например, бывшего командира спецгруппы спецназа, майора в отставке Сидоркина Михаила. С ним они прошли две Чеченские, хлебнули этого «счастья» выше крыши. И Константин ему верил. Одному из немногих. Хотя бы потому, что тот никогда не подличал и всегда стоял за своих людей горой. Даже если они и слегка почудили…


Ну да, всякое бывало, такое, что и вспоминать не хочется. Обожженные войной люди все немного со сдвигом в башке, так что без проблем никогда не обходилось.

В отставку Миша вышел на год раньше Константина и, так же как и Костя, – без палат каменных и яхт с вертолетами. Обычный вояка, видавший виды и выживший за счет своего недюжинного умения воевать и доброй доли военной удачи. Впрочем, как и Константин.

Чем сейчас занимается Михаил, Костя не знал. Вначале они держали контакт, но как это бывает нередко, практически всегда, жизнь их постепенно развела в разные стороны. Сейчас Миша жил предположительно где-то в Москве, но чем занимается и жив ли вообще, ведомо только Богу.

Представить лицо Миши – плевое дело. Особенно если у тебя в ящике стола есть его фотография. Через минуту перед Константином висела картинка – Миша сидит за столом, ковыряет в сковороде стальной вилкой и с мутным выражением глаз смотрит новости на телевизионном экране. Телевизор стоит перед ним, на тумбочке у кухонного стола. Дикторша вещает с озабоченным выражением лица, и видно, что Мише глубоко плевать на то, что она говорит. Телевизор – просто фон для его размышлений.

На столе початая бутылка водки, и, похоже, Миша давно уже в глубоком запое. И если это так – дело совсем плохо. Константину не нужны запойные алкаши. Он не любил алкоголиков – ни в мирное время, ни на войне. От них одни проблемы. Ненадежные люди.

Константин посмотрел в сторону окна, надеясь увидеть кусочек улицы, – в самом деле, не в прихожую же к своему армейскому другу перемещаться? И как потом объяснять, каким образом попал в запертую квартиру?

Пришлось сделать несколько попыток, чтобы открыть портал на улице в районе дома Михаила. Как оказалось, жил тот в Подмосковье, которое недавно стало частью Москвы, но по факту так и осталось самым что ни на есть «замкадьем». Но и тем лучше – переместился Константин в парк неподалеку от дома, и добираться от места «приземления» пришлось около пятисот метров.

Когда он позвонил в дверь квартиры, секунд десять никто не отвечал, потом из-за двери послышался тихий, хрипловатый голос друга:

– Кто? Чего надо?

– Миха, это Костя, не узнал?

За дверью затихли, потом она распахнулась, и на пороге появился Михаил – всклокоченный, пахнущий застарелым перегаром, но все еще крепкий, плечистый, поджарый, способный даже сейчас легко разогнать целую толпу хулиганов, если те осмелятся напасть на этого невидного на первый взгляд «дедушку». Глаза Михаила смотрели осмысленно, цепко, оценивающе, и через пару секунд бывший командир ухмыльнулся и недоверчиво помотал головой:

– Костян! Ах ты ж сукин сын! Как же ты меня нашел?

– Кули ты прячешься, скотина эдакая?! Не звонишь, не пишешь, вот и пришлось тебя, гада, самому вытаптывать! Что, бухаешь, что ли? Чего с утра пораньше зенки-то уже залил, а?

– А ты, смотрю, приподнялся! Пижон стал! – ухмыльнулся Михаил и, шагнув вперед, сжал друга в медвежьих объятиях.

Ох и силен же был этот невзрачный мужик! Он своими пальцами гвозди-«сотки» в колечко сворачивал! Легко так, будто не сталь это была, а свинцовые или оловянные стерженьки. Кто не видел этих фокусов раньше – просто охреневал от эдакого безобразия.

У Константина даже дыхание прервалось и ребра прогнулись, когда этот Микула Селянинович принял его в свои объятия. И это при том, что Костя сам не был слабым человеком!

Ну дает же Бог таланты… Косте вот – стрелковое умение. Этому – способность порвать любого голыми руками. Вот только зачем такие умения в мирное время? В цирке выступать, что ли? Так сейчас в цирк никто уже не ходит. Сама жизнь – смешнее, чем клоуны в цирке.

– Олигархом заделался, что ли? Давай заходи! Ах ты ж зараза… наконец-то увиделись! Рад тебя видеть, брат!

Константин шагнул за порог, осматриваясь по сторонам. Однокомнатная квартирка – обычная «однушка», каких настроено великое множество. Убогость убогая. Никаких следов женской руки, чистота, порядок и бедность.

В бутылке на столе жидкости поубыло, пока Константин искал место открытия портала. Но по виду Миши никак нельзя было сказать, что он сильно пьян. Так… пахнет слегка свежей водярой, но взгляд осмысленный и живой.

– Зачем пожаловал? Только не говори, что решил найти старого друга, чтобы с ним вместе хорошенько бухнуть! Не поверю. По тебе видать – небось хороший вискарь бухаешь. Не какую-то там паленку. И черной икрой заедаешь.

Константин невольно улыбнулся – и в самом деле вчера «вискарь бухал». И черной икрой заедал. Но ничего не сказал и только демонстративно осмотрелся и спросил:

– А где жена? Где Лена?

И тут же понял, и пожалел, что спросил. Глаза Миши помутнели. И губы скривились в страдальческой гримасе.

– Нет Лены. Умерла. Рак печени. Такая молодая, и… вот так. Не лечат. До сих пор не лечат, понимаешь? Вот сижу поминаю… помянешь со мной мою Ленку?

– У меня вчера жена погибла… – бесцветно, не меняя выражения лица сказал Константин, и сердце его защемило болью. – Сгорела. Живьем. В аварии.

– Оля?! Да ты чего?! – ахнул Миша и, вскочив с места, достал из буфета второй стакан. – Давай помянем.

Они выпили, закусили нарезанным кругляшками соленым огурцом. И Константин подумал о том, что эти сто грамм были ему как раз «в тему» – после вчерашнего. Вот наконец и похмелился.

– Как случилось? Ты уже похоронил? Или что? – Миша с участием посмотрел в лицо другу и потянулся налить водки еще, но Константин его остановил:

– Хватит, Миш. Я и правда у тебя по делу. Как нашел – не скажу. Как не скажу еще многого, и ты должен поверить мне на слово. Но начну вот так: Миш, ты мне веришь? Веришь, что я тебя не подставлю? И что никогда не буду подличать?

– Ну… – начал медленно Миша, глядя в глаза Константину. – Люди со временем меняются, да… но, скорее всего, ты все-таки остался прежним. Да ладно, не парься – верю я тебе, верю! Но ты меня заинтриговал. Излагай! Что ты там себе напридумывал? Что хочешь-то?

– А дети где? Колян с Машкой.

– Сами по себе. Я квартиру продал и дачу продал. Им квартиры купил, ну и мне – здесь вот, в этом… Запердищенске подмосковном. Хотел поближе к Москве быть. Там Ленка померла, я ее в больницу в Москву отвез. Денег потратил кучу… а толку-то… все равно не спасли. Ничего не помогает от этой дряни, а все их процедуры – только развод на бабки. Если меня так же прихватит – застрелюсь, когда терпеть не смогу. Ну так не томи, давай рожай идею!

– Тебя устраивает нынешняя жизнь? Бабла хватает?

– Да ты чего кота за хвост тянешь?! Денег хочешь дать, что ли? Типа благотворительность – ветеранам спецназа? Раньше я за тобой такого альтруизма не замечал. Помнишь того «духа», с баблом шел? Хе-хе-хе… Рожай идею, говорю, мать-перемать! Говори!

– В общем, Миш… я богат. Очень богат…

– Да охренеть! Это как же? Бутылок на миллиард сдал, что ли? Костян, ты по ходу заливаешь, в натуре.

– На! Хочешь отдам? Держи! – Константин вытащил из кармана куртки пачку пятитысячных и бросил ее на стол: – Дарю! Теперь веришь?