Метро 2033: Кочевник

– Эй! – крикнул Иргаш, стараясь привлечь внимание сластолюбцев. Слишком увлеченные занятием, они его не услышали, да и гвалт у костров этому мало способствовал. Ахмед, поняв по лицу брата, что назревает конфликт, спешить со своим делом не стал. Притих и осторожно посматривал из кабриолета по сторонам.

– Иди, позови их! – махнув рукой в ту сторону, приказал Иргаш Адылу. Тот беспрекословно отставил чайник и убежал.

Через минуту оба похотливых джигита предстали перед своим господином. Окинув их взглядом исподлобья, он отставил пиалу, жестом подозвал поближе, и как только один из них оказался рядом, не вставая с ящика, пнул по голени. Взвыв от боли, тот рухнул на колени перед Иргашем и сразу получил кулаком в челюсть. Растянувшись на земле, со страхом взирал на господина и не делал попыток встать в надежде, что внимание теперь переключится на его товарища.

– Вы что, уроды членоголовые, совсем охренели? – процедил Иргаш и поднял взгляд на второго. – Я сказал, приедем в Луговой, можете перепортить всех баб, да? Или как я сказал? А? Отвечай, сука!

– Господин! Ты сказал не шуметь! Мы не шумим, просто поймали ее на улице, никто же не видел…

– Ты тупой, мразь? Я сказал не шуметь, быть собранными и готовыми к бою. Где в словах «шуметь», «собранными», и к «бою», есть намек на слово «бабы»?

– Нету, господин, – покачал джигит головой.

– Иди сюда и наклонись, – поманил пальцем Иргаш.

Короткий удар в нос отправил на землю и второго. Размазывая кровь по лицу, как и товарищ, вставать он не спешил.

– Девку отпустить! Еще раз замечу, пристрелю. Поняли? Все! Испарились быстро!

Дважды просить их не было нужды: вскочив с земли, быстро побежали к автомобилю, откуда через мгновенье показалась девушка. Недоуменно оглядываясь, она сделала несколько шагов в сторону поселка, и поняв, что ее не останавливают, припустила уже быстрее.

Иргаш взял пиалу, сделал глоток и выплюнул чай на землю.

– Остыл, сука. Налей еще.

Адыл мгновенно наполнил пиалу.

– Ну что там у тебя? – обратил Иргаш, наконец, внимание на брата, и сморщился от надоевшего и неумолкающего собачьего лая.

Ахмед открыл заднюю дверь и вытолкнул из автомобиля босоногого мальчишку.

– Давай, бала! Пусть они успокоятся.

Тот не шевелился, втянув голову в плечи. Его все пугало. Лай собак, шум двигателей, смех взрослых, копошащихся у костров. У Ахмеда терпение не выдержало и он, превозмогая боль в ногах, наполовину высунувшись из салона, схватил мальчишку за одежду, подтянул к себе и что-то стал тихо говорить. Сначала ничего не происходило. Иргаш скептически поглядывал на брата и потягивал чай. Допив эту пиалу, протянул посуду Адылу, и тот наполнил ее снова.

Собаки вдруг успокоились. Замолчали, забыв о веревках, и спокойно уселись рядом с людьми.

– Видишь, брат? – эмоционально вскричал Ахмед, – это он сделал!

– Что он сделал? Ничего не вижу. – Иргаш пожал плечами.

Ахмед снова что-то тихо сказал мальчику. Одна из собак бросилась на стоящего рядом человека и вцепилась ему в ногу. Тот пытался ее отбросить, дергал веревкой, чтобы поднять в воздух и оторвать от себя, но ничего не получалось. Через несколько минут она успокоилась сама и села рядом с товаркой, которая тут же вцепилась ей в горло.

– Вот, Иргаш! Это творит этот пацан. Хочешь, эта псина загрызет вторую, или отпустить ее?

Иргаш пристально всматривался в собаку, которой терзали горло. По ее груди уже бежала кровь, но она безучастно застыла, словно изваяние на японском вокзале, ожидая потерянного хозяина. Потом кивнул.

– Пусть отпустит.

Атакующая отпустила тотчас заскулившую жертву, облизнулась и тяжело задышала, высунув язык.

– Он не только с собаками так может. Я видел, как овцы перепрыгивали друг через друга, а коровы выполняли собачьи команды.

– Хм. Занятно. Пусть подойдет.

Ахмед подтолкнул мальчишку, которого один из джигитов схватил за плечо и привел к главарю. Пацана трясло крупной дрожью.

– Ты что, боишься?

Ребенок не отвечал и смотрел в землю. Иргаш пальцем поднял его подбородок – пацан сильно вздрогнул, сразу же зажурчало и запахло мочой.

– Фу, шошка! – Брезгливо сморщившись, Иргаш заглянул в детские глаза.

Как и следовало ожидать, ярковыраженные признаки мутации. Один нормальный, карий, второй с двумя разноцветными зрачками, зеленым и желтым, и красноватым белком. Неприятное зрелище, но без намека на уродливость. Глаз прикроет, так вообще обычный ребенок. За двадцать лет, прошедших с прихода Скорби, приходилось видеть и более страшные генетические изменения потомков тех, кто попал под облако дряни, что помимо ядерных зарядов принесли с собой ракеты. Беженцы из близлежащих к Алматы районов успели убежать от смертоносных взрывов, но не смогли укрыться от догнавшей их тучи осадков. Многие выжили, но то, что рождалось впоследствии, детьми можно было назвать с очень большой натяжкой. То же касалось и животных. Вероятно, заокеанские гении изначально программировали свои «умные» вирусы так, чтобы ДНК последующих поколений изменялась, или же это являлось последствиями незапланированных мутаций. Независимо от того, какими были результаты этих затянувшихся опытов над человеческой природой, проявление паранормальных способностей у людей являлось редкостью. И пока не началась кампания за чистоту расы, подобных представителей нужно использовать с выгодой.

Глядя на такие порождения последней войны, Иргаш часто думал: содержали ли ракеты, несшие отмщение противнику, похожие биологические сюрпризы? Так же ли сейчас мучаются потомки тех, кто уничтожил мир, или они просто подохли, сожженные огнем праведного возмездия? Скорее всего, этого никто никогда не узнает. В родной стране ядерного оружия не было – от него отказались сразу, как только развалился Союз, но имелись ли у России аналоги западного, неизвестно. Учитывая устоявшуюся позицию партнеров по ОДКБ[26] о неизменности ответного, а не первичного или превентивного удара, по всей видимости, не было.

Прибежал один из связистов, отвечавших за связь с базой, затерянной в глубине пустыни, и за внутреннее сообщение между каждой единицей транспортного соединения вообще.

– Господин! Срочное сообщение из Отара!

– Что там?


– У них какие-то проблемы…

– Сейчас буду.

Для непрерывного управления какими бы то ни было войсками нужна связь. Для успешного управления она должна быть постоянной. Поэтому командно-штабная машина сопровождала Иргаша всегда, когда он удалялся на значительные расстояния от своих владений или разъезжал по пустыне. Держать руку на пульсе давно вошло в привычку, и на всех привалах, где предполагалось долгое нахождение на одном месте, подчиненные в первую очередь разворачивали приемопередающую антенну.

– Ну что тут такое?

Впрочем, ответа от связиста не потребовалось, в кунге КШМ стоял шум. Треск в эфире, слышимый из динамиков, перемежался обрывочными словами и далекими автоматными выстрелами.

«…Ир…ис! …И…бис! П…ием! …Ирбис! Говор… Танкист! Несем… потери! Повторяю… нес… потери!»

– Твою мать! Чингиз!

Иргаш выскочил из кунга как ошпаренный. Люди сразу притихли их военачальник голос повышал редко, и сейчас они старались не пропустить ни одно его слово. Прибежал вернувшийся с вокзала Чингиз.

– Да, курбаши!

– Захват поезда отменяется, но ты остаешься здесь! Когда он пройдет через станцию, скрытно понаблюдаешь, что там да как. В столкновение не вступать! Потом сразу догоняй нас. Мы в Отар. Хоп!

– Понял!

– Амангельды!

Один из экипажа карательной «шишиги» уже оказался рядом.

– Вы с Хызыром тоже остаетесь тут! Как подойдет время, заберете охотника из пустыни и пулей в Отар. Понял?

– Да, господин!

Иргаш огляделся и заметил обращенные на него взгляды остальных.

– Сворачивайтесь! В темпе! Потом пожрете, не до еды! – Увидев мальчишку, добавил: – Пацана заберите! Пригодится! – повернувшись к связисту, распорядился. – Передай Танкисту, пусть постарается продержаться несколько часов, мы немедленно выдвигаемся!

– Понял, господин!

Послышалось шипение заливаемых водой костров. Дым и пар быстро смешались с другой дымкой, заполнившей пространство у стены из вагонов. Взревев, двигатели тяжелой техники добавили свою порцию задымления, наполнив окрестности сизым туманом. Два бронетранспортера, несколько внедорожников, грузовики, переоборудованные в передвижные огневые точки, и пара топливозаправщиков с разными видами топлива, чтобы кормить эту рычащую стальную стаю. Двигатели мотоциклов на фоне больших братьев звучали несколько истерично, добавляя свою порцию звука в общий диссонанс симфонии металлических поршней и клапанов. Заправив топливом остающийся транспорт, колонна проследовала через Луговой и, свернув у старой заправки налево, направилась на восток.

Скользнув взглядом по щиту, Иргаш только усмехнулся. «Өлім» – не там. Она идет туда. Появилась отличная мысль. Позволить Каганату вытащить из огня жареный каштан и отобрать его уже на обратном пути. Может, и танки будут уже готовы. Главное успеть оказать помощь Танкисту…



Поезд тащился медленно. Однообразный унылый пейзаж за окном и мерный перестук колес усыпляли. Устав бороться со сном, Александр Ле́мке поднялся с сиденья и встал в проходе вагона, раздумывая, чем заняться. Вариантов немного: устроить бойцам лекцию по воинскому уставу Каганата или сходить на платформы и проверить караульных. У них есть свои командиры, но Особый отдел для того и существует, чтобы держать остальных в тонусе, не позволяя расслабиться. Для разложения дисциплины достаточно маленького послабления, просто закрыть глаза на незначительную мелочь – и все, личный состав постепенно начнет класть на службу ржавый железнодорожный костыль. Решил все-таки сходить на платформы. Местность спокойная, опасных факторов не наблюдается, и пока дозор осматривает путь впереди, из-за чего сейчас маленькая скорость, остальные валяют дурака, как пить дать, там в охрану поставили одних раздолбаев. Была бы его воля, таких вообще в экспедиции не было бы, но не он утверждал состав, его мнения не спрашивали. Главное, чтобы следил за порядком, где надо.

Проследовали Луговой. Промелькнул небольшой билборд у вокзала с еще читаемой надписью «Казахстан 2030». Стратегия правительства для развития республики, когда-то рассчитанная на много лет вперед. В простонародье с юмором воспринималась как «стратегия полдевятого» благодаря косноязычию официальных лиц, ленившихся полностью произнести «две тысячи тридцать» и сокращавших до «двадцать-тридцать». Ну, судя по стрелкам на циферблате, «полдевятого» не «полшестого», и значит, надежда на благоприятные изменения существовала. Теперь же от тех далеко идущих планов остались только такие билборды в каждом населенном пункте страны.

В восточном направлении поезда не ходили много лет, нет смысла тратить дефицитное топливо, гоняя их в отравленные радиацией края. Но сейчас впереди пустили дрезину с железнодорожниками и необходимыми приборами для отыскания дефектов полотна и насыпи. Неизвестно, в какое состояние они пришли без должного человеческого внимания за двадцать лет. Наличия рельсов и шпал недостаточно, чтобы отправиться в путешествие даже при наличии исправного транспортного средства и необходимого количества топлива. Технику безопасности для того когда-то и выдумали, чтобы сохранять жизнь и здоровье человека и свести нештатные ситуации к минимуму там, где любая мелочь может привести к смерти или травме.

Пусть это и потеряло актуальность еще в то время, когда стали падать ракеты и привычный мир рухнул в одночасье, но при нынешнем дефиците людских и технических ресурсов не учитывать огромное количество факторов, влияющих на безопасность передвижения тяжелого состава, было необдуманным расточительством. Наличие трещин и брака в рельсах, общие неровности путей – минимум неприятностей, что могли поджидать впереди. Только сумасшедший отправит поезд по такой дороге, где неблагоприятные погодные условия и землетрясения годами разрушали железобетонные шпалы и саму насыпь. Лежать тогда составу под откосом грудой искореженного металла, украшая собой братскую могилу смельчаков, по собственной воле или бездумным решением недальновидного начальства отправленных в неизвестность.

Лемке плотнее затянул пояс старого, местами потертого кожаного плаща и надел фуражку. Несмотря на приоткрытые окна, в вагоне стояла духота, а его всегда знобило. Какая-то хворь, подхваченная зимой в горах, не хотела отпускать. Плащ, на пару размеров больше, чем нужно, висел мешком на плечах и топорщился на спине, но это Александра не огорчало: при необходимости под него можно надеть достаточно теплых вещей, и главное, оружия под ним не видно. Совсем. Хоть полы достигали щиколоток из-за невысокого роста, это никогда не мешало, длина его устраивала вполне. Если кто-то и пытался над ним шутить по этому поводу, серьезно отвечал – «мал клоп, да вонюч», намекая скорее на свою должность, чем внешний вид, и добавлял: «могу не только воздух, но и кровь подпортить». Но связываться с дознавателем Особого отдела Службы Безопасности Каганата желающих не находилось. Себе дороже.

Лемке прошелся по вагону, щурясь и окидывая подозрительным взглядом присутствующих. Бойцы дремали, чистили оружие либо в очередной раз ели. Все благопристойно, без нарушений – можно и прогуляться с инспекцией постов. Взъерошив седые волосы, натянул фуражку, опустил подбородочный ремешок, чтобы ее не сдуло ветром, и открыл торцевую дверь из тамбура, чтобы по самодельному подвижному мосточку перейти на ближайшую платформу с грузовиками.

Слева тянулась ровная, как стол, степь, упираясь на юге в стену из высоких заснеженных гор, а справа, холмами, похожими на замершие морские волны, ее бескрайние просторы убегали на север. Старая асфальтированная дорога временами выныривала на поверхность из этого моря песка, сворачивая к железнодорожной ветке, ведущей к Шу, шла параллельно и потом так же неожиданно исчезала. Казалось, время остановило здесь свой бег и застыло глянцевой картинкой с видом казахстанской земли из дешевого путеводителя. Избавиться от этого ощущения мог бы помочь инверсионный след пассажирского лайнера между облаками откуда-нибудь из Алматы в Москву; даже сверкающих стекол одинокого автобуса, что курсирует между крохотными населенными пунктами, в изобилии располагавшимися в местной долине, хватило бы для этого, но некому было уже здесь летать и ехать. И не на чем. Все дела и хлопоты, много лет назад казавшиеся важными, как-то в одночасье потеряли смысл, выведя на первое место совсем другие факторы, способные продлить жизнь в новых реалиях. Например, как сейчас, отправив поезд в далекий мертвый город. И не простой поезд, а с таким количеством брони, что его с полной уверенностью можно было называть бронепоездом.

Кто в Каганате оказался главным конструктором этого чуда кустарного производства, Лемке не знал, но отдать должное его сообразительности стоило. Пять железнодорожных платформ для перевозки колесной техники и других негабаритных грузов были переоборудованы под бронированные огневые точки из нескольких бронетранспортеров. Колес на бэтээрах не было – технику еще долго планировали использовать именно в таком состоянии. Ну а если знать примерное строение броневиков, то не трудно догадаться, что и двигатели на них убрали, так как в тех местах, где они располагались изначально, смонтированы дополнительные огневые точки в виде подвижных башен, как две капли воды похожих на те, что устанавливались на заводе-изготовителе. В отсутствие производственной базы часть оставшейся после катаклизма техники пустили на запасные части и тому, что осталось, не дали сгнить, а с умом использовали на всеобщее благо.

Кабины машиниста и машинные отделения обоих тепловозов находились в середине состава и были обшиты неравномерными лоскутами какого-то металла – судя по сохранившейся старой расцветке, частями как раз подобных бронетранспортеров. Словом, общий вид у бронепоезда был несколько аляповатый, но это не играло большой роли, так как в первую очередь создатели думали о практичности всей транспортной конструкции, а не об эстетическом удовольствии от ее созерцания. Главное, что при острой необходимости одновременным огнем крупнокалиберных пулеметов и двадцатитрехмиллиметровых авиационных пушек ГШ-6–23 можно организовать отличную огневую завесу, способную нарушить наступательные планы любого супостата, которому придет в голову качать права во владениях Каганата или покуситься на груз, перевозимый этим поездом.

За бронепоездом располагались два пассажирских вагона, один из которых был штабным и по совместительству санитарным, а второй с личным составом из охраны, водителей грузовиков и элиты небольшой армии Каганата – бойцов специального назначения. Следом за ними шли платформы с техникой, а завершали поезд три товарных вагона. Пять крытых «Уралов» располагались один за другим. Чтобы выкроить достаточно места, их поставили впритык, так, что передние колеса автомобиля находились на одной, а задние – уже на соседней платформе. Таким образом пять грузовиков умудрились вместить на четыре платформы, и еще оставалось место под «Уазик-буханку».

На первой платформе людей почему-то видно не было. Лемке перепрыгнул на вторую, прошелся вдоль транспорта, не обнаружив охраны и здесь, но порыв ветра донес взрыв хохота откуда-то с третьей или четвертой. Несколько автоматов были сложены в кучу у колес одного из грузовиков. Что-то личный состав совсем распустился. Ведь как чувствовал, надо устроить проверку, но не додумался пригласить других офицеров. Доказывай потом некоторым, что не по извечно-пресловутой «конторской» мерзопакостности он невинных солдатиков обвиняет в нарушении дисциплины. Вот, один из таких фактов уже налицо.

Протискиваясь вдоль автомобилей, Александр услышал травивший анекдоты голос, снова смех, и понял, что вся охрана собралась в последнем, пятом грузовике. Осторожно прокравшись к нему, он обнаружил открытый задний борт. Под тентом кузова в сизом дыму сидели солдаты. Знакомый, совсем не табачный запах. Уже зная, что обнаружит, быстро забрался в кузов и уселся на лавку у борта. Разговоры и смех сразу стихли, и Лемке втянул ноздрями воздух.

– Так, анаша. – Он окинул присутствующих взглядом. – Запрещенными препаратами пользуемся, да, бойцы?

– Кто запрещал-то? – возразил кто-то. – Или мы что-то пропустили, мырза[27] генерал?

Снова раздался смех людей, прекрасно осведомленных о звании особиста.

– Петросян, что ли? Или решил пойти по стопам Коянбаева и Кабатова[28] и возродить казахстанский кэ-вэ-эн?

– Чо? – не понял шутник.