Метро 2033. Реактор

– А я вижу, вас все это устраивает?

Видимо, Зорин все же чем-то выдал себя, так как старик тут же открыл глаза и подозрительно уставился на него, не понимая причины столь резкой активности подавленного доселе пленника. «Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу», – вспомнился Диме старый анекдот.

– А чего ж не устраивает? – Дед некоторое время смотрел на пленника, затем снова расслабился. – Устраивает, конечно. Меня только потому и не съели, что на сотрудничество пошел.

Шум за стеной переместился прямо за спину Дмитрию и затих. Осторожно, оттолкнувшись ногами от пола, Зорин придвинул коляску вплотную к стене и откинулся, сделав вид, что просто затекла шея. В тот же момент он почувствовал, как в щель между досками просунулось острое лезвие ножа.

– По-моему, я начинаю догадываться, кто тогда сдал подполье, – сказал Дмитрий и начал осторожно водить связанными руками по лезвию ножа, пытаясь разрезать путы.

– Да, это был я, – горестно, словно раскаиваясь, сознался его собеседник. – Надо же было заслужить доверие. Жить-то знаешь как хотелось?

Веревки с легким шорохом упали на пол, и Зорин сжал зубы от нахлынувшей боли, которая многочисленными иголками впилась в кисти рук. Он потихонечку начал шевелить пальцами, чтобы кровь быстрее растеклась по жилам. «Только держи нож!» – мысленно умолял пленник маленького мутанта, не имея возможности сказать это вслух. Подвижность и чувствительность постепенно возвращались к рукам.

– А человека тоже пробовали? – поинтересовался Дима, аккуратно взяв нож за лезвие. Хватка с другой стороны ослабла. Зорин, не меняя положения рук, тихонько втянул нож сквозь щель и перехватил его за рукоять.

– Пришлось, что ж делать, – сокрушенно сказал старик. – Тут же ничего, кроме вон их, – старик кивнул в сторону людей, – нету. Тут либо их, либо сено радиоактивное жевать. А вы думаете, им из чего похлебку делают? То, что хозяева недоели, им отдают. Вот так сами себя и едят.

Он поднялся на ноги и отряхнул голую, дряблую задницу.

– Ладно, приятно было с вами поговорить, редко такой случай выпадает – с мыслящим-то человеком. Пойду я. А вы отдыхайте, завтра у вас трудный день, – сказал дед и засмеялся. Видимо, чувство юмора он перенял у своих хозяев.

– Может, тогда развяжете? – спросил Дима, скорее пытаясь тянуть время, чем надеясь на положительный ответ. Ему нужно было срочно придумать какой-нибудь план действий в стремительно меняющихся обстоятельствах.

– Э, нет. Не могу. Хотел бы, да не могу. Ванька ругаться будет, еще должности лишит. Хотя, признаюсь честно, вы мне очень симпатичны. Как личность и как собеседник, разумеется. Но, как говорится, своя рубашка…

И старик виновато развел руками.

– Как вас зовут-то? – спросил Зорин, видя, что его собеседник собирается уходить.

– А вам зачем?

– Ну, как. Поговорили хорошо, а имен друг друга так и не узнали. Меня зовут…

Старик замахал руками.

– Вот этого не нужно. Ни к чему это. Меня можете называть, если уж вам так надо… дядя Коля.

Дед снова отвернулся. Дима лихорадочно соображал. За окном стремительно темнело, и действовать надо было прямо сейчас. Егор долго не выдержит в одиночестве. Взвешивать и анализировать времени не было, и Зорин выпалил:

– Дядя Коля?

– Чего еще? – уже грубо поинтересовался старик.

– Дядя Коля, тут такое дело… Я, когда в доме за столом сидел, слышал кое-что.

– Чего слышал? – стоя на месте, спросил дядя Коля.

– Вас за хорошую службу освободить хотят, – быстро сказал Дима, чувствуя сам, как наивно это звучит. – Но только при условии…

– При каком условии? – заинтересованно подался вперед тот. Ага, зацепило!

Дмитрий оглянулся на бродящих вокруг людей и махнул головой, приглашая старика подойти поближе. Дядя Коля наклонился и приставил свое не чищенное годами ухо к его губам.

– Ну, говори быстрее.

– Ну, короче… – С этими словами левая рука Зорина обхватила голову старика, зажав тому рот и нос, а правая резким движением погрузила острый клинок в горло надсмотрщика. Глаза дяди Коли удивленно округлились, тело дернулось два раза, затем зрачки закатились, и старик обмяк. Дима, прижав к себе мертвое тело, огляделся. Вокруг все было спокойно. Никто не обратил на произошедшее внимания. Дима аккуратно посадил труп спиной к стене, словно дядя Коля решил немного отдохнуть.

– Голлум, ты здесь? – шепотом позвал он.

Из-за стены послышалось тихое ворчание.

– Тебя никто не видел?

Еще один короткий звук, означающий, видимо, отрицание.

– Возьми нож. – Дима просунул нож обратно в щель. – Там Егор где-то в другом сарае сидит. Помнишь Егора? Освободи его, будь другом.

– Дру-у-угом, – внезапно раздалось из-за стены. Послышался тихий шорох удаляющихся шагов. Нож остался у Дмитрия в руке.

Ладно. Зорин разрезал веревки, связывающие ноги, и стал разминать затекшие мышцы. Через некоторое время, почувствовав, что в состоянии встать, он поднялся. На всякий случай крепко сжал рукоять ножа, готовясь нанести удар любому, кто проявит к нему интерес. Но все вокруг было спокойно. Только пара дикарей равнодушно посмотрели на него. Дмитрий осторожно начал двигаться между загонами. Убедившись, что никто не собирается ему мешать, Зорин осмелел. Подойдя к дверям, он пошевелил створки. Видимо, за воротами амбара следили на совесть, в отличие от окружающего общину частокола. Створки поддались лишь на пару сантиметров. Крепкий замок звякнул в металлических проушинах. В ночной тишине звук, казалось, разнесся по всей общине. Дмитрий вжал голову в плечи и прислушался. Снаружи раздался еле слышный пьяный возглас. Затем все затихло. Пленник понял, что через ворота ему не сбежать. По крайней мере, прямо сейчас. Он медленно прошел по периметру амбара, проверяя на прочность стены, но везде его ждало разочарование – крепкие доски были намертво приделаны друг к другу.

Дмитрий сел обратно в свое кресло. Оставался только один выход – ждать, пока за ним придут, а там попытаться прорваться на свободу. Благо оружие у него уже есть.






Глава 12. Побег




Потянулись долгие часы ожидания. Не имея возможности хоть как-то контролировать время, Зорин не мог сказать, сколько просидел неподвижно в кресле, стараясь не привлекать к себе внимания бродящей вокруг толпы. Может, несколько часов, а может, несколько минут. Вокруг было тихо. Свет, проникающий через щели в стенах, постепенно гас. Наступала ночь. Диме хотелось побыстрее выбраться из этого ада.

Минуты тянулись, как густая патока. Ладонь, сжимающая нож, вспотела. Чтобы как-то занять себя, Дмитрий разглядывал обстановку и окружающих. Изнутри амбар был поделен на стойла, примерно по два квадратных метра. Пол был посыпан тонким слоем гнилой соломы. В этих стойлах сидели, лежали и стояли по четыре-пять человек. Некоторые бродили от стены к стене. Несмотря на большую скученность, люди абсолютно не обращали друг на друга внимания, словно рядом никого не было. Кто – то бездумно лежал, глядя перед собой, кто – то жевал что-то, в среднем стойле, среди других грязных тел, двое вяло совокуплялись. Причем определить половую принадлежность «любовников» было затруднительно. Почувствовав омерзение, Зорин отвернулся.

Он начал вглядываться в лица, пытаясь найти в них хоть какие-то эмоции, чувства, а может, и мысли. Но лица были тоже до отвращения одинаковыми. Тусклые, бессмысленные глаза, переломанные в борьбе за вкусный кусок и теплый угол носы, отвисшие, слюнявые губы, грязная кожа. Просто какое-то коллективное отупение. Хотя нет, один из обитателей второго стойла был определенно похож на кого-то, кого Дмитрий знал еще до Катастрофы, только вспомнить сейчас не мог. А другой был отдаленно похож на Диминого двоюродного брата, жившего в Юрге. Интересно, не он ли? А тип, сидящий в проходе, – вылитый сосед по лестничной площадке. Да что ж такое! А этот похож на отца. Да тут все похожи на людей, которых Дима знал когда-то, в прошлой жизни. Родственники, друзья, соседи.

К нему подошла грязная, дурно пахнущая женщина. Встав прямо перед ним, она наклонилась и уставилась ему в лицо. Зорин поднял глаза – и встретил знакомый, родной и такой близкий взгляд. Взгляд, который снился ему все эти годы, и по которому он так соскучился. Мама!!! Мамочка! Как?! Почему здесь? Почему в таком виде? Нож выпал из разом ослабевших рук.

– Мама! – попытался закричать он, но из горла вырвался только тихий хрип. Дмитрий напрягся, стараясь выдавить из себя хоть какой-то звук. Он подался вперед, к родному лицу, наклонился… и упал прямо на скользкий, вонючий пол. Вслед за ним с металлическим грохотом на пол упала коляска. Дмитрий приподнялся, лихорадочно озираясь. Правой рукой он нашарил выпавший нож, выставил его перед собой и замер, тяжело дыша. Простояв так с минуту, он с облегчением убедился, что его столь шумное пробуждение никого не потревожило. Вокруг вповалку храпели, сопели и постанывали грязные голые люди. Надо же, умудрился заснуть в такой момент. Заснуть! Сколько же он проспал? Дима мгновенно покрылся холодным потом. Подползя к стене, он выглянул в щель. Темное небо отдавало у горизонта синевой, редкие звезды тускло мерцали. Близился рассвет. Черт! Он проспал всю ночь! Как можно быть таким идиотом?!

Послышался скрип открываемой двери, и заспанный, еще пьяный голос проорал:

– Э! Суки! Че расшумелись! Ща боты одену – всем хана придет. Ща, погодите.

Дверь со скрипом закрылась. Послышался шум падающего тела, отборная ругань. Зорин понял, что жить ему осталось минут пять. С бодуна этот каннибал даже застолья дожидаться не будет, завалит его прямо здесь. Наплевав на осторожность, он вскочил на ноги и подбежал к воротам, с силой потряс, но крепкий замок прочно держал створки. Поочередно молясь и ругаясь, Дима снова побежал вдоль стены, ощупывая оструганные доски руками в надежде все-таки найти какое-нибудь слабое место. Не разбирая, он наступал на спящие тела, руководствуясь только одним стремлением – выбраться, выжить. Кто-то попытался схватить его за штанину. Зорин раздраженно обернулся:

– Отвали, козел! – и со всей силы врезал ботинком по чьему-то лицу. То это было лицо или не то, но штанину отпустили. Дверь на улице снова открылась, и тот же голос проорал:

– Молитесь, падлы, я иду!

Послышались звук передергиваемого затвора и топот шагов по ступенькам. Дима быстрее зашарил по деревянной стене, но как назло доски везде были прибиты на совесть.

«Думай, думай, думай!!!»

Дмитрий поднял голову, но потолок был слишком высоко. Внутри начала подниматься волна отчаяния, лишая сил и воли к спасению. Он опустил руки и закрыл глаза. Вот и конец его недолгому путешествию. Быстрее бы все закончилось. Может, хоть у Егора получится выбраться?

– Димон!!!

Зорин поднял голову и огляделся. Голос шел от стены, где недавно он сидел связанный и мило общался с дядей Колей. Дима подбежал к ней и, припав губами к щели, зашептал:

– Егор, вали отсюда. Вали быстрее. Мне не выбраться. Сюда один из этих идет. Ничего у нас не выйдет, и не фиг тебе тут пропадать…

– Да заткнись ты! – прервал его Плахов. – Есть идея.

– Чего? Только быстрее.

– Я знаю, как тебе выбраться.

– Как?

– Напротив тебя, в углу, дыра есть. Ты пролезешь.

– Не видел я там никакой дыры!

– Разгреби солому, посмотри.

Зорин метнулся в угол и заработал руками. То, что он увидел, заставило его ужаснуться и засмеяться одновременно. В полу зияла дыра примерно полметра диаметром, куда стекали все накопившиеся жидкие и полужидкие отходы местной жизнедеятельности. Поняв, что ему предстоит, Дима пробормотал:

– Да вы издеваетесь!

За воротами послышались шаги, и створки затряслись под ударами кулака.

– Вставай сова, медведь пришел!

Вдали раздался другой заспанный голос:

– Аркадьич, ты чего беснуешься с утра пораньше? Опять, что ли, черти приснились? Дай поспать людям.

– Каким людям, этим, что ли? – Еще один удар в ворота. – Я им щас устрою подъем по тревоге.

– Ты че до скотины доколупался? – Второй голос был уже ближе. Видимо, говоривший решил присоединиться к веселью. – Иди, стакан накати, успокойся.

– А че они меня будят?! Расшумелись, разбудили. Я им тоже спать не дам.

– А может, у них там свадьба, – заржал второй.