Метро 2035: Эмбрион. Слияние

– Не знаю. Пойдем. Обратно к Кругу-в-круге.

Голем с тоской посмотрел на морта. Привык он к ним. Пусть теперь стаи его не слушаются, но все равно… Как родня же. Жалко. Надо помочь, если кто-то из них выжил, в чем у него уверенности не было ни на грош.

Обратная дорога была жутковатой. Заставшим Черный День и его последствия, наверное, было бы проще, но все трое путников были молоды. Они росли уже после, привыкая к обстоятельствам – бедной радостями жизни.

Но – все-таки жизни, а теперь городские улицы, дворы, чердаки и подвалы вымерли.

Черными кляксами на снегу лежали птицы или летучие мыши – подходить и выяснять не было ни малейшего желания. Попался рухнувший с высоты сов, по всему похоже, лопнувший из-за действия неведомых сил еще в воздухе и распластанный по снегу как отбивная. Только когтистая лапа, растопыренная в последнем приступе злобы, торчала в сторону из туши.

Люди… Немного, но попадались – небольшие отряды серых братьев, спешивших к месту битвы. Пять человек. Трое. Семь. Месиво. Мясо, над которым еще курился пар, только недавно свернувшаяся кровь. Холод и смерть. Зато бояться здесь теперь решительно нечего: враги на поверхности кончились. Остались только порчи – и Кат. Как бы он ни был ими заморочен, все трое твердо знали – его надо спасти. Любой ценой.





* * *


Сам Кат об этом не знал, да и знать не хотел.

Он сейчас смотрел на город сверху из Сферы, планируя дальнейшие действия Гнезда. Видел крохотный отряд из Фили, Лешего и Голема, но никак на них не отреагировал. Выпускать группу и ловить их для инициации? Да ни к чему. Сами придут.

– А ты, Саня, шустрый тип… – сказал Шамаев, садясь за стол. – Меня обойти – это подвиг по нынешним временам.

Они расположились в столовой. Бывший Черноцвет отказался от отдыха, да и к еде был равнодушен, но компанию проголодавшимся питомцам составил.

Эмоций у бывшего ученого, прошедшего инициацию, резко убавилось – ни врагами, ни вообще противниками он никого здесь больше не считал. Кат пока перерабатывал и укладывал по полкам сознания свалившийся новый пласт информации, вынутый Великой Сферой из Шамаева.

Интересно… Очень многое интересно – но как-то отдаленно, без фанатичного стремления познать и разобраться. Что этот человечек – несомненно, талантливый во многом – против Гнезда?

Ничего. Пыль на ветру.

– При чем здесь я? – подумал Кат. – Тебя победило Гнездо. Я – только скальпель в руках хирурга. Режу, вскрываю гнойники, исправляю ошибки природы.

Ираида отставила пустую миску в сторону:

– Мороз немного ослабел. Пора думать о наступлении.

Остальные порчи были сейчас наверху. Часть охраняла двор, другие проводили уборку. Конечно, можно бросить все и так, до весны, но всегда есть опасность оттепели – а это эпидемия. Да и гибель окрестных хищников ни о чем не говорила: придут новые, а горы гниющего мяса для них – отличная приманка.

Вовсе не нужная питомцам.

Поэтому два огнеметчика, в жаропрочных костюмах, со старинными баками за спиной и раструбами в руках – чего только нет на складах! – методично выжигали мертвое скопище пауков. Погибших серых относили подальше, накидывая гору поверх обглоданных мортами мутантов. Туда же несли бензин в канистрах. Работа кипела, но при этом раздвоенное сознание питомцев не мешало им участвовать в обсуждении захвата города.

– Убежища выжили. Людей там поубавилось, – транслировал всем Кат. – Нам даже на руку. В Нифльхейме паника, викинги и так ребята глуповатые, завернутые на своих богах, их надо бить как можно быстрее. Они сейчас обсуждают небось, Тор это прошелся молотом по поверхности или лично Один. Самое время для атаки.

– Нас по-прежнему маловато, – откликнулся Шамаев. – Я обдумал ваши… наши планы. Хочу предложить свой вариант.

– Было бы любопытно, – ответила Ираида.

Кат ощущал ее уважение к Шамаеву. Казалось бы, никогда хорошо не относилась к коллеге, но несомненные достоинства признавать умела. Мощная старушка.

Шамаев почесался. Судя по всему, в лесу с мытьем было не очень, будь ты хоть трижды повелителем. А если купаться в зараженном водохранилище, фонящем как атомная станция, потом никакая ментальная энергия не спасет.

– Главная угроза – военные. Так? Надо стравить их с викингами. С убежищами. Вообще со всеми остальными. А потом добить победителя.

– И как это сделать? – поинтересовался Кат. – Викинги с ними торгуют, остальные убежища получают электричество. Плюс телефонная связь – коммутатор-то на Базе. Да и бойцов у них немало, не говоря об оружии.

Посторонний наблюдатель, которому, конечно, неоткуда было здесь взяться, удивился бы: сидят за столом три человека – высокий мускулистый парень с бритыми висками и затылком, доедающий кашу, жирная старуха в инвалидном кресле на колесах и неопределенного возраста лысый господин. Сидят и молчат. Откуда же знать, что между ними – и не только – идет довольно бурное обсуждение.

– Начать надо с убежищ. И сейчас я думаю так – сразу с двух центральных. И «площадь», и «проспект» в панике, наверх никто от них после волны излучения не сунется, – парировал Кат. – Телефонная связь идет по поверхности, это я беру на себя. Захват сразу, проверка шарами на месте, ненужных в расход.

– Там, Саня, шахт нет. Стрелять придется, – заметил Шамаев.

– Это, Тоша, не твои заботы, – ответила Зосс. – Кат военный, ему виднее.

Сталкер сел удобнее, посмотрел на собеседников:

– Если мне решать, думаю так: действуем по прежнему плану, «Площадь Ленина», и почти одновременно – «Проспект Революции». Там мороки немало, у «площади» два выхода, а «проспект» переходит в сеть подвалов под центром. День паузы, пока разберемся, отведем сюда потенциальных питомцев, инициируем. А дальше – прямиком на викингов. Всеми силами. Не по зубам нам База. Не уверен, что мы ее в лоб и после сможем взять. Хитростью – да, есть шансы. Придется выбрать смертников и ударить неожиданно, но задумка у меня есть.

Шамаев чувствовал себя странно.

С одной стороны, смертельный враг – вот он, на расстоянии удара. Хотя… Кат и сам умирает, пусть медленно, но верно. Прогулка по Великому лесу не прошла даром. А с другой – неожиданно теплые чувства ко всем, даже к сталкеру. Черноцвета больше нет, есть немолодой и не очень здоровый Антон Шамаев. Которому – странно, но факт – здесь хорошо. Он вернулся домой и теперь всей душой принадлежит лаборатории. Сфере. Всем этим людям.


– Мы – это Гнездо, – внезапно сказал он вслух.

– А Гнездо – это мы! – ответили сидящие.

Откликнулись мысленно и незнакомые, но теперь родные люди на поверхности, на миг перестав жечь его верных пауков, обливать бензином гору тел серых братьев. На миг отдав все свои чувства и мысли несложной идее – мы вместе!

До своего прежнего схрона в многоэтажке с видом на керамический завод Филя, Леший и Голем не дошли. Остановил запах – тяжелый мясной дух, как от огромного мангала, к которому примешивался едкий аромат бензина.

– Трупы жгут, – сразу сообразил Леший. – А их там до хрена… Пробраться можно, но вряд ли высидим, противогазов нет, а респираторы не спасут. Задохнемся там от вони.

– Ката нельзя упускать из виду! – возразила Филя.

– Я его чувствую. Уйдет – скажу, – ворвался в их мысли Голем. – Связаться не могу. Место знаю.

– И куда нам теперь?

– Обратно под гимназию. Не в убежища же соваться – не знаю, как там примут, – ответила девушка сразу обоим спутникам.

Так они избежали попадания в плен или чего похуже, но сами об этом сейчас не догадывались.





* * *


Все питомцы, за исключением Ираиды, физически не способной выбраться из Гнезда, и пятерых особей охраны, выступили поздним вечером. Отрядов было три – два на «Площадь Ленина», к обоим входам, и один на «проспект». Кат вышел первым, взяв с собой всего пару бойцов.

Не спавший в убежище Голем почувствовал его передвижение, но будить уставшую Филю и прикорнувшего на топчане лесного следопыта не стал. С братом что-то крепко не так, просто отбивать его у порчей смысла не имело. Не поможет. Надо ждать. Наблюдать и думать, как им быть.

Кат угадал. Никаких наземных патрулей вокруг бывшего здания администрации области, в подвале которого и был один из входов в форпост. Ни света, ни огней – ничего. На поверхности все вымерло.

Телефонный провод, заключенный в толстую оплетку, он резать не стал – зашел в здание, нашел коробку подключения, да и отцепил контакты. Теперь, что бы ни происходило, сообщить об этом соседям или военным жители убежища не могли. Связь потом и восстановить – пара пустяков, а пока – пусть будет так.

Второй отряд ждал, перекрыв выход возле рынка. Не атаковал, но и пропускать ни одну живую душу на поверхность не собирался.

– Кто там? – настороженно ответил на стук уже внизу, в железную дверь, охранник.

Стук был условным, им пользовались сталкеры не один год. Конечно, могли и сменить, но какая разница – понятно же, кто пришел. Пусть и с устаревшим паролем.

– Это Кат, – честно ответил он.

Глазка в двери, разумеется, не было, а о такой роскоши, как видеокамеры, все и думать забыли. Давным-давно.

– Серьезно, что ли?! – неслабо удивились за дверью. – Герой и все такое? Тебе мы откроем.

Конечно, подло пользоваться своей известностью как спасителя убежищ, чтобы их потом уничтожить, но теперь Кат стоял вне всей этой прогнившей морали. Даже не понимал, что это и зачем, смело сметя в свою умственную корзину вместе с эмоциями, родственными чувствами и прочей человеческой чепухой.

– Открывайте, – проворчал он. – Холодно здесь.

Взять убежище не так уж сложно, было бы зачем это делать и находись под рукой довольно сил. И то, и другое у Ката было: Гнезду нужны питомцы, а полсотни стволов есть полсотни стволов. Дверь отворилась, и начался ад.

Всех жителей с оружием в руках убивали на месте, залив полутемные коридоры, туннели и лазы кровью. Питомцы не знали – действительно, не знали, забыли напрочь! – пощады, расстреливая и вырезая всех, кто хотя бы дернулся схватиться за припрятанный автомат, ржавое ружье или кухонный нож. Вторая волна захватчиков, следовавшая за атакующими, подчищала малейшее сопротивление и волокла выживших, ничего не понимающих людей наверх. На ступени администрации, где три питомца быстро сортировали прибывших – подходит или нет.

Неподходящих расстреливали прямо здесь, меняя магазины в перегревавшихся автоматах. Меняя сами автоматы на запасные, холодные, покрытые изморозью до первых нескольких выстрелов.

Захватчики молчали. И внизу – никаких криков – и на поверхности, выполняя свою часть работы. Как роботы, позабытые людьми после Черного Дня. Как терминаторы из кино, о которых молодежь знала только понаслышке. Вели, проверяли, стреляли и резали людей. Как скот, не обращая внимания ни на что.

Попытку наиболее организованной группы жителей во главе со старостой прорваться во второй выход из убежища пресекли мгновенно. Там было не до отбора подходящих людей, огнем в упор срезали всех, кто попытался выскочить. И закидали гранатами выход, прозрачно намекнув, что ничего ни у кого не выйдет.

Аким Ильич, так удачно избежавший смерти летом, нашел ее к зиме.

Шума не боялись – все равно выжившие сидели по другим убежищам, боясь даже нос высунуть наружу. Телефон молчал, а гранаты слышно не так уж далеко, как и трескотню выстрелов.





* * *


– Много крови. Много смертей, – мысленно сообщил Голем проснувшейся от непонятного ощущения Филе. – Кат рядом. Мы не пойдем. Не понимаю.