Метро 2035: Эмбрион. Слияние

И татуировку сделать, вот. Как у легендарного сталкера – во всю грудь буква «А» в круге. Символ свободы, так мама говорит. А она его хорошо знала, сталкера. А потом, когда жениться срок придет, на ребре ладони сделать гексаграмму – себе и избраннице, напополам. Как в Храме.

– А фотографии вечером посмотрим? – не унимается Сашка. – Дедовы. Там Гавана такая красивая, вот бы побывать…

– Думаешь, там войны не было? – удивляется брат. – Небось вся красота уже кончилась. Еще тогда, в Черный День. А теперь одни развалины, машины ржавые и людей нет.

– Вдруг не кончилась. Пальмы точно остаться должны, и океан никуда не делся. Да и люди… Здесь ведь много выжило. А что из Воронежа ушли когда-то – так это нормально. Это и правильно. Не захотели люди жить в норах, к свету нас тянет, к воздуху, к свободе. Вот и там в джунглях живут, наверное.

Сашка вскакивает, по колено утопая в высокой сочной траве. Фон везде повышенный, вот и растет трава, кормилица, для коров скосить потом – на всю зиму хватит.

– Побежали купаться, Мишка!

Тот ворчит, но тоже встает. Солнце отражается от воды, бликует на мелкой ряби, словно кто-то неряшливый рассыпал много маленьких зеркал, а сейчас они тонут. Но взамен появляются новые, и так все время, пока не скроется светило.

– Жалко, что дедушка Фернандо уже умер. Мама говорит, он так интересно рассказывал – и про Гавану, и о Москве. Мир раньше был огромным, а люди на самолетах за десять часов с одного материка на другой летали. Эх, сейчас бы так – вжух…

Мишка посматривает на брата как на несмышленыша. Как на младшего, хотя, если разобраться, это он моложе. На десять минут, но все-таки. Зато гораздо рассудительнее.

– А у тебя, Миш, мечта есть? – останавливается на обрыве Сашка. – Вот прямо самая главная, чтобы всю жизнь отдать за ее исполнение?

– Мечта… Не знаю. Как отчим говорит – жить по-человечески, вот для нас всех самое главное. Наверное, и мечтаю так. И чтобы войны не было.

– Да с кем тут воевать?! – фыркает Сашка. – Княжество больше не полезет, Демьян Серафимович молодой, но не дурак. А Союз деревень еще когда рассыпался на отдельные поселения, все никак одного Главного старосту выбрать не могут, придурки. Нашли важную тему, тоже мне! Если только коммунары, но они далеко. Отчим говорит, кроме банд – никакой опасности.

– Да нет… Я ж не про соседей. Большой войны чтобы не было. Как в Черный День.

– А, ты об этом. Так нечем больше воевать. Некому и нечем. Если у нас патроны редкость, с луками охотимся, подумай, как остальные. А Град не просто поселение, здесь с Базы много чего, да еще отчим бензин со Склада возит. А один шут – почти не осталось от предков вещей. Оружия – так уж точно больше нет!

Он толкает брата, смеется над нелепым, с веером брызг, падением в воду и сам прыгает рядом. По реке плывут лодки – две, три. Рыбаки с верховий возвращаются с уловом. Речка-то хоть и узкая, но длинная, Градица называется. У деда Марко в старых картах не так, но какая теперь разница! Пришли сюда люди, обжились, назвали все по-своему.

Так всегда бывает. Тем люди и сильны.

Голем выглядывает из кустов и замирает, глядя на купающихся ребятишек. Вот она какая, человеческая жизнь, – не по подвалам и убежищам, не на засыпанных бетонными обломками и стеклом улицах бывшего города, заросших деревьями до полной неузнаваемости. Не в ржавых остовах машин и не в борьбе со всем миром. Вот такая, как здесь – она правильная.

Сказал бы, да не может. Поэтому просто подумал, ни к кому не обращаясь:

– А красота же!

Но его услышали. И Консуэло, мать этих двух пацанов из пробирки, и ее муж, когда-то откликавшийся на прозвище Леший, а теперь все больше на Андрея. И Краб – вон из воды выглянул – каким он чудом уцелел тогда в Рамонском замке, как прибился к людям и с ними вместе ушел строить новую жизнь? Никто толком и не знает. Говорит Краб плохо, зато человек хороший. Ну ладно, не человек – мут.

Но это здесь никого не волнует. Если хочешь жить с другими и жить правильно – да пожалуйста, а сколько у тебя ног и глаз, вообще никого не волнует.

И Сашка его услышал. Вынырнул, выплюнул воду и внимательно посмотрел на Голема. Тот вздохнул и отвернулся, вытирая случайно навернувшиеся на глаза слезы.

Вот ничего в этом пацане нет от Ката, ни капли его крови, но, когда он так смотрит, в глазах отражается небо. Серое с голубой дымкой вечной отныне радиации, с пятном солнца и вечным поиском приключений и справедливости. Но пока он так смотрит, глазами давно мертвого сталкера, еще ничего не закончено.

Все только начинается.

Нужно ему сделать эту татуировку, это же самое главное перед первым шагом в неизвестность. Знак того, что эмбрион стал настоящим человеком. Длинная ему жизнь отпущена или не очень – это другой вопрос, но что прожить ее можно и нужно правильно, по-своему, это уж точно.

Воронеж, центральные кварталы

Июль – сентябрь 2019 года






Послесловие от автора





И это – последняя из историй про Ката.

Он погиб, унеся с собой главную угрозу для города. Сначала сам приложил руку к возникновению этой угрозы, к гибели людей, но в этом – как вы уже знаете – нет его вины.

В этом была его беда.

Беда человека, способного перевернуть мир. Таких всегда пытаются использовать в корыстных целях. Для этого не нужна катастрофа, не нужен Черный День. К сожалению, романтикой и порывом таких пассионарных людей чаще пытаются воспользоваться подлецы всех мастей. Так было и так будет, как ни жаль. В любой стране, в любом времени. Даже если цивилизация рухнет, люди и их заблуждения останутся теми же. Как и их пороки.

Мне как автору писать трилогию «Эмбрион» было тяжело.

Не сложно – слава богам, пишу я легко и довольно быстро, а именно тяжело. Это не переполненный экшеном боевик, фантастика действия, как может показаться на первый взгляд. Это книги, в которых мне хотелось посмотреть, как поведут себя отдельный человек, люди, осколки бывшего и зачатки нового обществ, если их поставить в нечеловеческие условия. В полном смысле слова на грань выживания и даже за его гранью. И то, что я увидел, несмотря на оптимистичный эпилог, говорит о том, что быть человеком сложно.

Почти невозможно.

Куда проще выпустить наружу звериное начало, подчиниться чужому контролю, объединиться в стаю нелюдей, какие бы цели они ни преследовали.

Особенно сложно противостоять чужой воле, но сильные люди справляются и с этим. Их можно сломать, но нельзя согнуть. Кат именно такой герой – не мускулистая «машина для убийства», не идеальный воин, не знающий страха и упрека, а живой человек. В его сомнениях и слабостях часть его силы, часть его души.

И его больше нет.

Не знаю, насколько мне удалось передать его характер, но для меня он был живым. Я буду помнить сталкера, его память будет жить в детях Чистого Града, обитатели которого иной раз, нечасто, но зайдут в Храм и просто посмотрят на сложенные вместе ладони. На гексаграмму, которую не смогла разорвать даже смерть. Помолятся или просто подумают о чем-то своем, это не так важно.

Важно, что память живет дольше нас, а любовь побеждает смерть.

Не верьте в идеалы, они часто не выдерживают проверки временем. Не верьте обманщикам: единожды солгавши, и дальше они пойдут по тому же пути. Не старайтесь достичь всех высот, за ними часто скрываются пропасти. Не предавайте любимых, это всегда возвращается бумерангом: карма, знаете ли, непобедимая штука.

Верьте в себя и свои силы. Они и есть ваш ключ ко всем дверям, за которыми прячется успех, каким бы вы его себе ни представляли. Силы и справедливость – в это стоит верить.

Не зря в последнем томе трилогии, который вы держите в руках, появляется Дервиш. Можно долго гадать, кто он – ангел или демон, человек или нечто мистическое. На самом деле никакой мистики нет. Он отголосок совести и мера правильности событий, их часть, но не их участник.

Он – совесть автора.

Простите уж, что пришлось включить в логически выверенную книгу такого героя, но это было необходимо. Даже если не сразу, то потом вы догадаетесь зачем. Очень на это надеюсь, потому что когда-нибудь вам захочется перечитать трилогию и открыть для себя в ней что-то новое. Так всегда бывает с хорошими книгами.

А сейчас… Сейчас я говорю вам «до свидания» и иду дальше, писать книги. А моя история остается с вами, большое спасибо, что вы ею заинтересовались.

Каждый из нас – эмбрион. Зародыш настоящего гармоничного человека, когда только в детстве, но иногда и до старости. Так тоже бывает.

Становитесь и продолжайте оставаться людьми. Всегда.