Милая

Я попыталась говорить связно:

– Как… почему… почему ты здесь? – Я думала, что это сон, но он казался таким реальным, и от него пахло, как от Уилла, и голос его был похож на голос Уилла, и господи, как же мне хотелось, чтобы это был Уилл.

– Мне позвонил Тайлер. Я взял билет на первый же рейс сюда. Ты должна была позвонить мне.

Высвободившись из его объятий, я поднесла ладони к его лицу. Сделав резкий вдох, он прикусил нижнюю губу. Откинув капюшон с его лица, я рассматривала его красивые губы, пытаясь собраться с силами, чтобы заговорить. Но не могла, я просто стояла в шоке, оцепенев, а слезы текли ручьем по щекам. Я не всхлипывала, я едва дышала, но слезы не останавливались.

Он посмотрел на меня с болью.

– Почему ты не позвонила мне?

– Ш-ш-ш… Я просто хотела успокоиться… постараться успокоиться… понимаешь? – прошептала я.

Через секунду его губы коснулись моих, он целовал меня с жадностью, страстно и настойчиво. Я так часто думала об этом, но оказалось лучше, чем я себе представляла. Я расстегнула молнию на его толстовке и стянула ее с его плеч, бросив на пол. Его руки лихорадочно двигались, он перевел их с талии на шею, и наши губы вновь слились. Он сбросил ботинки, а я стянула с него майку через голову. Всего секунду мы молча смотрели друг на друга, а потом он подхватил меня и поднял, а я обвила его ногами, когда он шел к своей спальне. Тяжело дыша, он прислонил меня к стене в коридоре.

– Боже, я хочу тебя, – прошептал он, а потом его губы оказались на моей шее, и он неистово поцеловал меня взасос, оттягивая кожу зубами. Мне страстно хотелось отдаться ему целиком, и он отчаянно пытался добиться этого. Я сняла майку, и мы прижались друг к другу всем телом. Из его груди вырвался глубокий стон, он покрывал поцелуями мои ключицы, подходя все ближе к спальне. Я запустила пальцы в его волосы и крепко прижала к себе его голову.

– Пошли к тебе, – выдохнула я, когда он нерешительно остановился в конце коридора.

В комнате он опустил меня на постель, я потянулась к его ремню и дернула за джинсы, но он отвел мои руки.

– Ляг на спину. – Я послушалась, а он, зацепив пальцами резинку моих трусиков, стянул с меня последнее. Я лежала совершенно обнаженная и беззащитная, пока он стоял, поедая меня глазами. Через окно в комнату падал бледный свет уличных фонарей. – Мне нравится, как ты смотришься в моей постели, – очень тихо прошептал он. По его глазам я поняла, что он слушает Бога, а потом его губы изогнулись в сладкой улыбке, и он упал на колени между моих ног. Покрывая поцелуями мои бедра, он шептал: – Давай не будем спешить. Я хочу. Чтобы это. Продолжалось… – А потом шепот утих. Дрожь пробежала по моему телу, и меня бросило в жар. Я жадно глотала воздух, запустив пальцы в его волосы, пока он целовал меня… везде.

Выгнув спину, я хрипло ахнула. Когда возбуждение стало невыносимым, я схватила его за плечи и почувствовала необыкновенное облегчение, прокатившееся волной по моему телу вплоть до кончиков пальцев на ногах. Я притянула его к себе. Положив руку мне на бедро, он поцеловал мою грудь. Уилл, без сомнения, знал, что делает, и, хотя казалось, что его переполняет страсть, он тянул время. Его руки были ласковыми, но решительными, словно он играл на гитаре. Не сомневаясь в себе, он полагался исключительно на чувство. Встав, он стащил с себя одежду, а потом забрался на меня и снова овладел моими губами. Когда он проник в меня, я глубоко выдохнула и вцепилась пальцами в напряженные мышцы его спины.

– Ты такая красивая. – Его голос был грубым и хриплым, но движения легки. Опираясь на руку, он водил другой рукой по моему бедру, по ребрам, по груди, скользя большим пальцем по чувствительной, тонкой коже соска. Я извивалась, выгибая спину, безоглядно отдаваясь чувству. Он улыбался и вздыхал, и мне на ум снова пришли его слова о мистической алхимии. Я чувствовала, как движутся в такт наши тела, идеально подходящие друг другу. Это было просто божественно.

До этого момента я не верила, что люди могут быть созданы друг для друга.

– Я люблю тебя. – Мой голос прозвучал тихо, но уверенно, когда я заглянула ему в глаза. Он остановился, словно не до конца веря мне, крепче сжал мое бедро, его губы приблизились к моим, и тело напряглось. Он вновь задвигался, и мы оба вскрикнули, одновременно придя к финалу. Он упал рядом со мной и уснул, положив голову на мою обнаженную грудь. Мой любимый Уилл был в моих объятиях, словно это был сон.

Забыв о времени, мы спали, переплетясь телами. Взошло солнце, наполнив комнату тусклым светом. Я посмотрела на Уилла – он беспробудно спал с выражением абсолютного счастья на лице. Зазвонил телефон, но я не стала снимать трубку, и, натянув на нас простыни, погрузилась в блаженную дрему и снова заснула.

Проснувшись и еще не до конца раскрыв глаза, я увидела, что в дверях кто-то стоит. Раскрыв рот от удивления, я лихорадочно заморгала, пока в моем поле зрения не появилась Дженни. Она приложила палец к губам, делая мне знак молчать, а потом послала мне воздушный поцелуй, глядя на Уилла в моих объятиях. Я нежно улыбнулась, и она, прежде чем повернуться и уйти, ответила мне тем же. Я знала, что Дженни присматривает за мной, и, хотя я не думаю, что она ожидала увидеть представшую перед ее глазами картину, она наверняка порадовалась за меня.

Уилл пошевелился, когда было уже позднее утро.

– Миа?

– Да?

– Вчера ночью… когда ты сказала…

– Да?

– Ты сказала так… потому что мы?..

– Нет.

Мы снова задремали, по-прежнему обнимая друг друга.



Когда я проснулась, кровать была пуста, но я ощутила аромат французских тостов и услышала, как Уилл очень тихо подпевает песне рок-группы «Pearl Jam». Подобное сочетание было мне, безусловно, по душе. Я нигде не могла отыскать свою майку, поэтому стрелой пролетела по коридору в нижнем белье.

– Я все видел! – закричал он.

Я ухмыльнулась и, прежде чем отправиться в ванную и почистить зубы, схватила майку из шкафа. Придя на кухню, я прыгнула за стойку. Подошел Уилл и встал рядом, положив руки мне на бедра. Он был полуобнажен, джинсы низко сидели на узких бедрах. Я скользнула взглядом по идущей от пупка вниз дорожке темных волос, остановившись на ремне с серебряными заклепками. Он был без трусов.

– Доброе утро, малыш! – сказала я с нахальной усмешкой. Он усмехнулся, закрыл глаза и нежно поцеловал меня в губы, долго не отпуская меня.

Отстранившись совсем чуть-чуть, он прошептал:

– Доброе утро, – а потом снова стал целовать меня. – Пора завтракать.

– Я жду не дождусь!

Сев за стол, мы стали есть самые вкусные французские тосты в мире. Эндрю Берд рвал струны, исполняя нам серенаду, странные слова которой доносились через динамик iPod.

– Мне кажется, эта песня об опухолях, образующихся во рту и на голове, – сказал Уилл.

– Отвратительно. Мне кажется, это о детях и котятах.

– Нет, это о тератоме, – сказал он, улыбаясь.


– Ладно, что бы это ни значило… давай не будем думать об этом. Ты закончил свои дела в Калифорнии?

Настроение у него сразу упало, как якорь с корабля.

– Давай не будем думать об этом.

– Что случилось?

– Ничего не случилось, но я должен вернуться и закончить то, над чем начал работать в студии. Повернувшись, он схватил меня за руку. – Поедем со мной.

Мне понадобилась доля секунды, чтобы принять решение.

– Хорошо.



Перед полетом в Лос-Анджелес он казался спокойнее, чем обычно, если не считать того, что по его настоянию мы взяли билеты на места, расположенные через ряд от бокового выхода. После взлета он по привычке опять начал дурачиться. Прислонившись ко мне, он сказал:

– Мне нужно удостовериться, что шасси убраны, – но не выглянул в окно. Глубоко втянув носом воздух, он поцеловал меня взасос. Мы целовались несколько минут или, может быть, несколько часов, пока не заснули, уронив головы друг на друга.

Когда «таун-кар» мчал нас из международного аэропорта Лос-Анджелеса, Уилл рассказывал мне о том, какие изменения произошли в его карьере.

– Честно говоря, я не понимаю, почему они оплачивают студийное время. Я даже не подписал контракта, это бессмысленно. Мне известно, что Фрэнк без меня подписал с ними какой-то кабальный контракт.

– Они действительно заинтересованы в тебе. Думаю, поэтому они ведут себя так.

– Нет, здесь что-то другое, наверняка что-то другое. Мне противно чувствовать себя в долгу перед этими людьми, и я устал от их дерьмовых предложений. Они хотят получить хит, вот и все. Они без конца просят меня изменить слова и сделать песню попроще. Кто так делает? Если они думают, что я такой талантливый, тогда почему они хотят все поменять?

– Наплевать, просто делай то, что они говорят, – сказала я, глядя на него широко открытыми глазами, убеждая его продолжать.

Он прищурился и откинул голову назад.

– Почему? Что произойдет, если я не послушаюсь?

– Пойдешь напролом, испортишь себе жизнь из-за того, что фирма хочет, чтобы ты изменил пару слов?

– Я даже не знаю, чего я сам хочу.

– Чего? – В моей голове навязчиво звучала мелодия из сериала «Сумеречная зона». – Люди готовы умереть, чтобы оказаться на твоем месте. Разве это не то, к чему ты стремился всю жизнь?

– НЕТ! Я сочинял музыку не для того, чтобы прославиться и чтобы обо мне писали всякие дерьмовые издания, и не для того, чтобы месяцами торчать в автобусе, или чтобы какой-нибудь тупица в костюме, который целыми днями слушает гребаный современный джаз, указывал мне, что делать. Я сочиняю музыку потому, что мне это нравится. Что будет, Миа, если я сейчас же откажусь от этого дерьма?

– Конец карьеры. Возможно, тебе до конца жизни придется работать в отеле «Montosh».

– Нет! Я имею в виду, что будет с нами?

– Я даже еще не знаю, что значит мы.

Уилл в страхе раскрыл рот и лихорадочно затряс головой.

В Уилле проснулся неврастеник.

– Теперь ты запела по-другому, да? Кажется, ты говорила, что любишь меня, но, может быть, это лишь пока лежишь на спине?

– Как ты смеешь? – Я старалась сдержать слезы, накатившиеся мне на глаза. – Я только что потеряла свою собаку… и отца. Прямо сейчас я не способна принимать никаких решений.

– Я понимаю… прости, – тут же ответил он с неподдельным раскаянием на лице. Его глаза искали мои. Несколько минут он пребывал в замешательстве, пока я думала о том, что же могло случиться с Уиллом, которого я знала. Я обдумывала, не спросить ли этого обманщика, что он натворил. Может быть, моему любимому Уиллу угрожает опасность, а может, кто-то просто влез в его тело, как в костюм? Я сверлила испепеляющим взглядом роговицу его глаз, выждав целых полминуты, чтобы заговорить. Он, должно быть, предчувствовал, что я готова взорваться, разрушив все до основания, потому что глубоко вздохнул и смолчал. Но вместо гнева мной овладело только разочарование.

– Мне кажется, это ты запел по-другому. Ты переспал со мной, значит, теперь ты можешь вести себя как скотина, так?

– Прости, мне очень жаль, я не имел этого в виду. Прошу тебя, Миа! Я схожу от тебя с ума. На меня оказывают очень большое давление, и мне нужно, чтобы ты была на моей стороне.

Не отвечая, я пристально смотрела в окно. Когда мы подъехали к студии, он, обежав вокруг машины, открыл мне дверь, но я не протянула ему руку. Я удивилась, как много здесь было людей в костюмах… Фирма «Live Wire» прислала важных персон, чтобы вправить Уиллу мозги, и, когда мы вошли, мне показалось, что Фрэнк посмотрел на нас виновато.

– Что она здесь делает? – сказал Уилл Фрэнку, жестом показывая на Соню, вместе со своей свитой сидевшую в углу.

– Уилл, нам нужно поговорить. Давай выйдем.

У меня екнуло в груди. Атмосфера в комнате была такая, что казалось, будто наступил конец света, люди едва замечали Уилла, а на меня отовсюду бросали косые взгляды.

Выйдя за дверь, Фрэнк сразу же схватил Уилла за плечи, требуя от него полного, пристального внимания.

– Выслушай меня. – Взглянув на меня, он подмигнул, словно только что заметил мое присутствие. – Привет, Миа Уилла. – Внезапно он снова развернулся к Уиллу: – В здании находится Ради и другие воротилы из «Live Wire», твой адвокат в пути.