Миллион в лохмотьях

– Ну, я так думаю, что у вас, Олег Владимирович, вопросы ко мне остались? – улыбнулся Лев, надевая пиджак. – Дело ведь не только в личной симпатии и понимании долга принимающей стороны по отношению к высокопоставленному гостю из министерства?

– Вас не проведешь, – усмехнулся начальник уголовного розыска. – Жаль, что вчера дела заставили меня покинуть «посиделки» в кабинете Серегина. Я бы еще и свои вопросы задал…

Спускаясь к машине, они заговорили уже о делах, но Льва никак не оставляло ощущение, что Молчан озабочен не методическими вопросами и не неудобными пунктами инструкций. Он не удержался и спросил:

– Олег Владимирович, а что случилось? Вы какой-то не в меру озабоченный.

– Заметно? – попытался улыбнуться Молчан. – Ничего особенного, рутина. Проблема не столько профессиональная, сколько начальственная. Хотя начальник – тоже профессия.

– Из-за девушки, тело которой нашли вчера в лесу? – догадался Лев.

– Из-за двух девушек. Вчерашняя, о которой нам сообщили, умерла больше суток назад. А сегодня сообщили о втором трупе. Умерла, предположительно, всего несколько часов назад. И опять, судя по первым признакам, суицид. Эта современная молодежь слишком уж впечатлительная. Парень разлюбил, двойку в школе поставили, взрослые не понимают… и пошло-поехало! Огребем мы, я чувствую, «по первое число». Кто недосмотрел, кто не обратил внимания, кто довел до этого… И ведь, главное, не дети уже, явно не школьницы обе, а спросят по полной программе.

– Вы, Олег Владимирович, не о том думаете, – сухо отметил Гуров. – Вас собственное кресло беспокоит или судьба этих двух девочек?

– Простите, Лев Иванович, – смутился Молчан. – Эмоции! Знаете, сколько уходит ценного, но бездарно потерянного времени на административные вопросы за пределами Управления и даже за пределами моего отдела? Раскрывать преступления некогда.

– Знаю, – кивнул Лев. – И я не родился в звании полковника и сотрудника Главка уголовного розыска в МВД. И лейтенантом был, и в ГУВД работал. Только не областного центра, а столичного. А там вот это самое административное воздействие во сто крат сильнее. Столица, поэтому и спрос больше, и требования выше. Так что не плачьте, слезы вытирать не стану. Должность у вас такая, и такая у нее специфика!

Молчан начал было оправдываться, но его прервал телефонный звонок. Он понимающе кивнул и сел в машину.

– Лева, ты еще не в поезде? – раздался в трубке мобильника голос генерала Орлова.

– Нет, только собираюсь на вокзал, – насторожился Гуров. А потом добавил: – Ну и, наверное, все же здравствуй, Петр Николаевич!

– Здравствуй, – так же торопливо ответил Орлов. – Сейчас, секунду… повиси на трубке.

Гуров знал Орлова еще лучше, чем своего давнего и бессменного напарника Станислава Крячко. Они познакомились, когда Лев Иванович был еще капитаном, и к ним в уголовный розыск пришел подполковник Орлов. Тогда началось их соперничество, а потом и дружба. И как-то так распорядилась судьба, что Гуров, Крячко и Орлов подружились. И дружат уже много лет. Даже теперь, когда сыщики стали работать в Главном управлении уголовного розыска в министерстве, а Орлова назначали их начальником.

В трубке был слышен далекий голос генерала, кого-то распекавшего или кому-то с недовольством возражавшего. Наконец он снова заговорил в трубку:

– Слушай, в Рязани сейчас все на ушах стоят из-за найденных трупов девушек. Ты в курсе, что найдено уже два тела?

– В курсе, – проворчал Гуров, не ожидая от этого разговора ничего для себя хорошего. – Я только не в курсе, а что за ажиотаж вокруг этого? В чем необычность этих преступлений? И преступлений ли? Ты-то как об этом узнал?

– Давай по порядку, – терпеливо предложил Орлов. – Как узнал, я скажу потом. А сейчас главное – два трупа. В первом случае самоубийство явно инсценировано. Во втором оно возможно, но, учитывая первое событие, сам понимаешь, сразу возникают подозрения. Далее, мы кроме этих двух смертей имеем в Рязани третью девушку, но пока числящуюся в числе пропавших без вести. Хорошо, если ничего с ней не случилось, но факт такой имеется. Знаю твою дотошность, сразу дам подсказку. Все три девушки, и умершие, и пропавшая без вести, внешне очень похожи. Один и тот же типаж, та же манера одеваться.

– Ясно, – ответил Лев. – Резонное подозрение, что в городе объявился маньяк.

– Ты сам знаешь, что три – это уже серия, – напомнил Орлов. – Есть и еще один неприятный момент. Скорее нервного характера, но мне приходится его учитывать. Отец пропавшей девушки – местный высокопоставленный чиновник со связями. И он умудрился связаться со своими московскими покровителями и поднять на ноги всех, кого смог. Вот тебе и ответ – откуда я узнал. До меня волна докатилась, и ко мне обратились с «просьбой» активизировать розыск и в самые ближайшие сроки разыскать девушку. Очень желательно разыскать живой и здоровой. Дело с сегодняшнего утра на контроле в МВД.

– Теперь все понятно, – вздохнул Гуров. – Вся эта прелюдия означает одно – ты просишь меня остаться и проконтролировать работу местных оперативников? Или мы создаем оперативно-следственную группу и ты пришлешь сюда ребят из Москвы?

– Вся сложность ситуации в том, Лева, – тоном школьного учителя заговорил Орлов, – что давление не совсем официальное. Это скорее убедительная просьба к нам. И отказ выполнить просьбу или увиливание от выполнения будет выглядеть как личное неуважение. С другой стороны, оснований для того, чтобы заводить дело в министерстве «по окраске», пока оснований тоже нет. Я бы сказал больше, лишний серийный убийца и сексуальный маньяк в настоящее время нам никак не нужен. Я имею в виду официальную отчетность. И третий момент, Лева!

Голос Орлова стал звонким и даже насмешливым. Эти интонации заставили Гурова поморщиться и лишний раз подумать о том, что вот из-за этого «третьего момента» он не стал генералом и не станет никогда, потому что ему противно играть в эти игры. Нет, он все сделает для розыска преступника, для того, чтобы никто больше не пострадал от руки возможного маньяка. Безусловно, он все сделает, чтобы помочь своему другу в его нелегкой работе. И, разумеется, как дисциплинированный работник, выполнит приказ, даже просьбу своего прямого начальника. Только вот неприятно все это, неприятно, когда вмешиваются, когда начинают играть в эти игры люди, далекие от работы уголовного розыска, не понимающие специфики этой службы.

– Ладно, я все понял, – прервал он нравоучительную речь генерала. – Мои полномочия?

– Ты – официальный куратор по этому делу от нашего ведомства. Тебя обязаны ставить в известность обо всех шагах в рамках оперативно-розыскных и следственных мероприятий. Твои действия носят рекомендательный характер, но любое твое требование будет выполняться. Местное руководство это понимает. В крайнем случае, ты всегда можешь мне позвонить, и я в кратчайшие сроки организую письменное указание по тому или иному поводу. Но я надеюсь на твою гибкость и мудрость руководства местного управления внутренних дел.

– Короче, как всегда, – заключил Гуров.

Отключившись, он вернулся к машине и сел на переднее сиденье. Молчан завел машину и спросил:

– Ну, что, все? Теперь на вокзал?

– Нет, Олег Владимирович, – покачал головой Лев. – Вокзал отменяется. Возвращаемся в Управление.

– Что-то случилось? – трогаясь с места, озабоченно спросил подполковник.

– Ваши девушки случились в лесном массиве. И еще одна пропавшая. И кто-то очень обеспокоен. Так обеспокоен, Олег Владимирович, что дошел в своем беспокойстве до Москвы, до моего руководства. Теперь я – официальный представитель МВД в вашей области и призван курировать проведение оперативно-розыскных и следственных мероприятий.

– Что за паника! – поморщился подполковник. – Мы что, сами не в состоянии справиться? Да и неизвестно еще ничего толком.

– Уверен, что справитесь, и прекрасно справитесь, – заверил Гуров. – Прошу относиться к ситуации не как к моему личному капризу, а как к приказу из министерства. Я точно так же, как и вы, обязан подчиниться и выполнить приказ. Поэтому предлагаю данную тему не поднимать, а говорить исключительно о деле. Вы сказали, что рано поднимать панику. А как вы относитесь к тому, что обе девушки имеют очень схожую внешность и манеру одеваться?

– Это есть, – кивнул Молчан. – С одной стороны, девушки в возрасте от двадцати до двадцати пяти лет все одеваются примерно в одинаковом стиле. По крайней мере, большинство из них, если они только не из очень состоятельной семьи или не откровенно нищие. Черты лица… Пожалуй, есть общее в чертах. Светлые волосы, длина чуть ниже плеч, рост у обеих примерно одинаков, в переделах 3–4 сантиметров. Но это еще не повод, чтобы трезвонить об объявившемся маньяке!

– А третья, о судьбе которой ничего не известно? Она как выглядит?

– О третьей у меня информации нет, – отрицательно качнул головой Молчан. – Видимо, ее родители подняли панику напрямую в Москве, минуя местную полицию.


– Думаю, что заявление есть в местном отделении полиции по месту жительства. Только там оперативник еще не придал значения этой информации. Вот нам и задача номер один – все сведения о пропавшей девушке.

– Хорошо, – кивнул начальник уголовного розыска. – Я сейчас соберу всех своих оперов, и начнем разрабатывать эту тему.

– Только сами в панику не впадайте, – усмехнулся Лев.

Молчан дотянулся до рации, укрепленной на передней панели его машины. Слушая, как подполковник отдает распоряжения, Гуров уже прикидывал возможный план действий. Самое главное в этой ситуации – это не ошибиться, вовремя распознать признаки серийного преступления, его особенности. А потом уже постараться не допустить новых жертв. Что мы имеем? Явные признаки внешнего сходства двух жертв. С третьей еще предстоит разобраться. Если третья девушка – дочь высокопоставленного чиновника, значит, она не из круга обычных девчонок и вряд ли имеет тот же тип внешности. Это обнадеживает и заставляет думать все же о совпадении. В принципе, все действия оперативного состава довольно шаблонны. Все изобретено, все уже прописано в учебниках. Главное – быстрота и точность действий. Надо ничего не упустить с самого начала. Любая ошибка на начальном этапе начнет наматывать на себя огромный поток ложных фактов по мере продвижения розыска.

Паники и торопливости не было. Гурова порадовало, что оперативники в присутствии московского полковника не сидели зажатыми, а работали, как и положено, даже с каким-то азартом. Планерку Молчан вел сам, собрав почти всех своих сотрудников. Он коротко сообщил, что есть подозрения о наличии в городе маньяка, попросил всех сегодня же оформить задания агентуре с ориентировкой и подозвал одного из них:

– Попков!

Молодой оперативник, что-то быстро записывавший в своем ежедневнике, вскинулся и закрутил головой, глядя то на начальника, то на Гурова.

– Старший лейтенант Попков, – представил его Молчан. – Главный исполнитель. Обе девушки найдены в пределах оперативной зоны, за которую он отвечает. План работы составлен, утром я его…

– Потом с планом работы, – перебил Гуров подполковника. – Вы не новички. Останемся после планерки и посмотрим. А сейчас давайте пробежимся по имеющейся информации. Давай, Вадим, что у тебя есть на этот час!

– Пока не установлены личности обеих погибших девушек, – чуть повел плечами Попков. – Полумиллионный город, а они могут вообще оказаться неместными, или из пригородов, или приезжими из области. Я сейчас проверяю все заявления о пропаже девушек в городе, подготовил запросы по области. Что касается предварительных сведений. По предварительным данным и косвенным признакам эксперты могут уже сказать, что первая девушка была убита с инсценировкой суицида, а вторая, видимо, действительно покончила с собой.

– Причины смерти установлены? И какие зафиксированы признаки инсценировки? – спросил Гуров, делая пометки в блокноте.

– У первой вскрыты вены на левой руке в области запястья. В правой руке между пальцами была зажата опасная бритва «Нева». То же самое и во втором случае. Но есть разница, которая сразу бросилась экспертам в глаза. В первом случае на полотне лезвия кровь была и под пальцами, которыми погибшая держала это лезвие. Во втором случае кровь была на лезвии вокруг пальцев, а под подушечками было чисто. Мы предположили, что вторая девушка сама себе вскрывала вены, и кровь попала только на открытую часть лезвия. А в первом случае окровавленное лезвие вложили в пальцы уже мертвой девушки. Но это еще не все. Во втором случае у погибшей не нашлось на теле или на одежде каких-то признаков насилия. Все чисто и опрятно… Пришла, прислонилась к дереву, вскрыла себе вены и умерла. А первую, похоже, перед тем как вскрыть ей вены, задушили. Или придушили до потери сознания. Вскрытие даст точный ответ на эти вопросы.

– Это все? – спросил Молчан. – Или еще что-то примечательное было?

Гуров догадался, что подполковник прекрасно знает, что были и еще интересные признаки, но посчитал правильным не самому о них говорить, а заставить вспомнить оперативника, чтобы поддержать его в глазах высокопоставленного куратора из Москвы. Попков быстро глянул на начальника и с досадой кивнул. Видимо, он прекрасно помнил обо всех деталях и напоминание Молчана воспринял как недоверие.

– Да, был и еще один примечательный факт, – ответил молодой оперативник. – Возле обеих девушек на траве лежал баллончик со спреем. Спортивная «заморзка» CRYOS SPRAY, которой пользуются при травмах. Например, чтобы снять боль, предотвратить развитие на месте ушиба или травмы опухоли, гематомы. Я уточнял у медиков. Распространенное средство, находится в широкой продаже без ограничений. Вещь импортная, аналог нашего хлорэтила. В составе – изобутан, бутан, пропан.

– Эксперты пробы взяли с рук погибших на предмет использования этого спрея? – сразу же спросил Гуров.

– Да, конечно. И баллончики приобщили к вещдокам. У меня сразу мысль такая возникла, Лев Иванович. В первом случае наличие баллончика ничего не доказывает. Его могли использовать и те, кто убил девушку, чтобы инсценировка показалась правдоподобной. А то, что спрей одинаковый в обоих случаях, – не доказательство. Он очень распространенный. Вот если бы у нас было три-четыре случая подобного расклада и в каждом фигурировал такой же спрей, то…

– Типун тебе на язык! – усмехнулся Молчан. – Фантазер! Хорошо, всем все ясно? Вечером на планерке жду от каждого доклад о количестве агентурных заданий, сведений по своим зонам от каждого оперативника о возможных пропавших девушках. Связаться с территориальными отделениями полиции, службами участковых. Обзвонить больницы и травмпункты. Может быть, есть потерпевшие после нападения на них неизвестных лиц. Или известных, но схожие с нашими случаями. И у вас есть вопросы или предложения, товарищ полковник?

Гуров отрицательно качнул головой, поспешно делая пометки в своем блокноте. Оперативники вышли, и в кабинете начальника уголовного розыска остались только Молчан, Гуров и Попков.

– Вот что, Вадим, свози-ка меня ближе к вечеру на место, где нашли девушек, – попросил Гуров. – А сейчас скажи – только без эмоций и желания понравиться начальству, – что ты на самом деле думаешь обо всем этом? Бывает так, что первое мнение – самое правильное, первый взгляд – самый точный.

Попков удивленно посмотрел на московского полковника, потом на своего начальника, увидел его согласный кивок и задумчиво уставился на свои записи в ежедневнике.

– Знаете, – заговорил он, – я в уголовном розыске не первый день. Всякое бывало. Я не из брезгливых или неврастеников. Да вроде и не из трусливых. А тут, особенно когда второе тело нашли, какой-то страх появился, вернее, очень неприятно внутри стало. Два года назад у нас был один маньяк, но мы его после двух жертв взяли. Кажется, все очень похоже, только без инсценировок.

– Может, все дело в инсценировке? – предположил Гуров.

– Может быть, – медленно подтвердил Попков. – Там все просто было: есть преступник, есть его жертвы. А тут как будто какое-то непонятное зло затаилось. Нет, не подумайте, что я мистику приплетаю. Вы просили про ощущения вам сказать, вот я и пытаюсь как можно точнее описать вам. Здесь не матерый убийца. И не факт, что обе жертвы как-то связаны, хотя общего много. И непонятного много. Зачем имитация, тем более такая бездарная? Либо на скорую руку кто-то импровизировал, находясь в состоянии аффекта, либо этот человек вообще не имеет представления о таких вещах, дилетант, одним словом. Каждый взрослый нормальный человек понимает, что следы удушения определяются на раз, два. Зачем еще вены вскрывать? Или сил не хватило задушить? Нет, тогда бы баллончика с аэрозолем не было. А он есть. Значит, человек готовился убивать, и именно вены вскрывать. И нас готовился убедить, что девушка сама себе лезвием по венам. Обезболивающий спрей на кожу нанесла, а потом бритвой.

– Ну, что же, – посмотрев на Молчана, одобрительно кивнул Лев. – Мне нравится, как Вадим мыслит. В принципе, он правильно выделяет главное и второстепенное.

– Да, он парень толковый, поэтому я ему это дело и оставил, – не без гордости ответил подполковник.

Отпустив Попкова, Гуров и Молчан стали думать, что в этой ситуации можно сделать еще. Опыт подсказывал обоим, что сейчас главное – максимально «разбросить сети»: сделать запросы, опросить всех, кто мог что-то видеть, знать, слышать, найти и допросить с особой тщательностью всех возможных свидетелей. Человек мог и не знать, что видел девушку, которую спустя какое-то время убили, но мог запомнить, что она шла с кем-то, кто мог быть возможным убийцей, или с другим, более осведомленным свидетелем. Ее могли видеть выходящей из какой-то машины, номер которой мог помочь оперативникам выйти на убийцу. И все эти варианты надо отрабатывать, надо привлекать оперативный состав из территориальных подразделений полиции, участковых. Если понадобится, то Гуров мог через Орлова привлечь для работы курсантов учебных заведений системы МВД. А их в Рязани, как знал Лев, немало: и филиал университета МВД имени В. Я. Кикотя, и Академия права и управления ФСИН, и школа переподготовки младшего и среднего начальствующего состава МВД.

– Подворный обход всех домов на окраинах микрорайонов, которые выходят к лесопарку, – перечислял Гуров.

– Делается, – кивнул Молчан. – Опросы по пропавшим участковые уполномоченные на своих участках уже начали.

– Водителей маршруток опросить, чьи маршруты выходят к лесопарку или там заканчиваются.

– Делаем – снова кивнул подполковник. – Водителей такси опрашиваем, проверяем все заявки, в которых конечным пунктом указаны адреса, близкие к лесопарку. Рынки – эти части города обходят участковые.

– Рынки? – не понял Гуров.

– Так обеих девушек грибники нашли, – улыбнулся Молчан. – Я понимаю, вам в Москве допустимо не знать, что первые грибы уже в мае бывают. Сморчки, строчки, шампиньоны двукольцевые, рядовки майские. К счастью, сейчас пока грибников еще немного, и не все собирают для себя, кто-то и на продажу. Рынки, старушки, что возле домов сидят или на остановках общественного транспорта.

– Да, это вы мудро рассудили, – согласился Лев, а про себя подумал: «В Москве в подобной ситуации эту мысль подбросил бы Крячко. Он и пособирать грибочки любит, и блюда грибные ему очень нравятся. Действительно, кто продает собранные грибы, те, как правило, в лес на машинах не ездят. Те на маршрутке, на электричке туда отправляются. Вот все остановки по автобусным маршрутам и проверим».





Глава 2