Миллион в лохмотьях

– И, возможно, что-то из женских вещей, безделушек, – добавил Попков. – Вдруг преступник решил взять себе что-то на память или с целью продать?

– Да, это возможно, – согласился Гуров, поднимаясь со стула. – Машина у Завьялова есть? Помнится, в материалах дела упоминалось о ней. Ее тоже обыскать не мешало бы, может, мы сумеем найти какие-то улики или подсказки. Кстати, что у нас с установлением личности девушек и результатами вскрытия?

– С опознанием пока плохо, Лев Иванович, – развел руками Молчан. – Удивительно, но никто не заявлял о пропаже этих девушек в полицию. Мы прорабатываем все возможные варианты, но пока результата нет. Результаты вскрытия нам обещали завтра. Можно было бы и поторопить, но стоит ли. Один день ничего не решит, а у экспертов и так работы выше головы. Я не сторонник излишне напрягать обстановку без особых на то причин. Люди работают, работают с полной отдачей. Поверьте.

– Хорошо, – кивнул Гуров. – Действительно, пока разницы нет никакой, сегодня или завтра. Я думаю, что материалы по вскрытию нам не особенно помогут. Если только в телах не найдутся специфические составы, наркотики или что-то в этом роде.



Завьялов не имел в Рязани собственного жилья. Он снимал однокомнатную квартиру на девятом этаже многоэтажного дома на Подгорной улице. Когда оперативники вместе с понятыми и участковым вошли в квартиру, Гуров посмотрел в окно. Расстояние от дома до лесопарка было не более километра. Еще один повод подозревать Завьялова, подумал он, до места преступления от этого дома прогулочным шагом идти всего минут пятнадцать. Да, здравый смысл подсказывает, что серийные преступники чаще всего стараются совершать свои преступления далеко от того места, где живут, где работают. Иногда даже приезжают из другого города. Но здесь столько совпадений. А ведь никто не может дать гарантии, что Завьялов не собирался снова уехать из Рязани, натворив здесь дел. Может, он как раз сейчас и собирался уехать, только мы его желание опередили?

– Итак, товарищи понятые, – заговорил Попков, – мы ищем одежду определенного вида и цвета, которая может служить косвенным подтверждением, что человек, носивший ее, мог быть причастен к совершению преступления. Поймите нас правильно: не преступник, а всего лишь мог иметь отношение. Нам очень важна эта процедура, потому что одежда будет направлена на исследование в лабораторию, где на ней попытаются найти улики. Также мы будем искать и другие улики, относящиеся к преступлению – женские вещи, украшения, элементы одежды…

– А чего же он совершил-то? – не удержалась от вопроса женщина. – Вроде такой приветливый парень, одевается хорошо, пьяным не видели его никогда.

– Видите ли, – терпеливо стал объяснять оперативник, – сейчас в интересах следствия мы не можем вам рассказать всего. Придет время, и вы все узнаете, вы ведь соседи. Для нас главное – понять, имеет ли Завьялов отношение к преступлениям или нет. Против него есть улики, есть определенные доказательства, но они могут быть и ошибочными. Вы сейчас помогаете нам в том, чтобы или доказать его причастность, или доказать непричастность. Не будем обвинять Сергея. Рано еще делать выводы. Хорошо?

И обыск начался. Методично, по часовой стрелке стали обходить сначала жилую комнату, обыскивая каждый элемент мебели, каждый выдвижной ящик, каждую полку. Отодвигали мебель, простукивали стены. Потом перешли к прихожей, затем так же тщательно обследовали кухню, санузел. Результатом была только пара синих джинсов, которые официально изъяли. Но у кого сегодня нет в гардеробе синих джинсов? Да еще одни из изъятых были с характерными фабричными прорехами, которые сейчас в моде у молодежи. Свидетели таких признаков не отмечали на одежде незнакомца в лесопарке.

Затем приступили к осмотру машины Завьялова. Относительно новый ухоженный «Опель» стоял во дворе дома. Гуров присел возле него и посмотрел на капот. Да, на этой машине пару дней не ездили. А под арками колес земля с повядшей травой. Съезжал с шоссе к лесу?

– Что, Лев Иванович, получается, что Завьялов не виноват? – тихо спросил Попков.

– Ты так решил, потому что мы не нашли подходящей под описание одежды? – Гуров удивленно посмотрел на молодого оперативника. – А тебе в голову не приходило, что Завьялов, если он преступник, может снимать и еще одну квартиру? А там другой комплект одежды, в другом стиле, чтобы как раз нас с тобой вводить в заблуждение. Или он может выбросить одежду, в которой совершил преступление. И такое бывало. Слушай, Вадим, ты умный парень и опытный оперативник. Учись мыслить системно: причина никогда не бывает только одна, вариантов решения всегда больше двух.

– Я… – замялся Попков и смущенно улыбнулся. – Я просто не успел подумать обо всем, Лев Иванович. Конечно, вы правы. Я запишу себе в план работы еще и поиск возможной второй квартиры Завьялова, и опрос бомжей, не находили ли они в мусорных баках приличной одежды. Черных джинсов, куртки, ну и всего остального по описанию грибников.

– Посмотрите, товарищ полковник, – позвал эксперт-криминалист, сидевший на корточках возле переднего бампера машины.

– Вот это да! – восхитился Гуров, присаживаясь рядом. – Где это его так угораздило? И ведь совсем недавно, судя по чистоте обнаженных поверхностей. Грязью не забрызгалось, пылью не забилось, ржаветь не начало.

Передняя часть «Опеля» была разбита. Стекло фары, помято крыло. С левой стороны не хватало приличного куска пластикового бампера. Судя по царапинам, машина врезалась в твердое препятствие. Наверняка в другую машину. Гуров с сомнением смотрел на следы аварии и прислушивался к тому, что говорил Попков, вытаскивая вещи и всякую мелочь из бардачка и багажника машины и внося это в опись протокола.

– Слушайте, Волокитин… – Лев замолчал, глядя на повреждения машины и что-то соображая. Потом заговорил снова, но уже другим тоном: – Слушайте, капитан, я понимаю, что для вас, эксперта-криминалиста, мои слова прозвучат полной чушью, вы там в своей экспертной группе все прагматики и ученые, но все же…

– Вас что-то смущает, Лев Иванович? – с интересом посмотрел на московского полковника эксперт.

– Меня? – Гуров привычным жестом почесал бровь. – Меня, знаете ли, всегда смущает, когда что-то выбивается из череды обыденности или на фоне общего порядка вещей. Скажите, Сергей Ильич, вы обратите внимание на порванные брюки прохожего? Или, простите, на его расстегнутый гульфик? Можете не отвечать, это очевидно. Вы обратите внимание, потому что это непорядок, у каждого из перечисленных мною явлений есть несколько возможных причин, и они бросаются в глаза. Улица, все опрятные, а тут такое… простите, безобразие. Вот и здесь с этой машиной такое же… э-э… безобразие. Неуместно на относительно новой и ухоженной машине такое. Правда? Человек вроде аккуратный, но всякое бывает. А вы теперь посмотрите на все в ключе нашего расследования. Хозяин машины подозревается в совершении преступлений, мы его ищем. Он пытался скрыться, когда появилась полиция. Мы даже с обыском у него, в силу вескости улик против него. А тут еще и разбитая машина? Слишком, знаете ли, все в одну кучу.

– Ну да, – хмыкнул эксперт. – Я под таким углом зрения как-то не пытался смотреть. Давайте-ка я соскобы возьму. Мало ли что там в ГИБДД написали, если авария вообще фиксировалась.

– Это мы выясним в два счета, а соскобы возьмите. Завьялов в кого-то врезался или, наоборот, в него, каков характер лакокрасочного покрытия другой машины, с чем он вообще столкнулся: с машиной, столбом, дорожным катком или самолетом во время посадки… Согласитесь, такая информация заставит задуматься о многом. И к выводам заставит прийти неординарным.





Глава 4




Сердце у Надежды заколотилось так, что готово было выскочить из груди. Рука Лешки Муханова легла на ее плечи. Я нравлюсь ему, трепетала мысль, нравлюсь как девушка. Он ко мне относится не просто как к другу. Ох, Леша… Неужели это правда, неужели это сейчас случится? Девушка дрожала, и с этой предательской дрожью ничего не могла поделать. Муханов повернул Чихачеву к себе лицом, посмотрел в глаза взглядом хозяина и провел рукой по щеке. Да, да, я твоя! Что хочешь, все что хочешь, я только твоя. Как же я долго этого ждала, дико ревновала, мучилась, терпела. Я хотела быть твоей, принадлежать тебе, чтобы ты брал меня всегда, когда тебе хочется, чтобы ты думал только обо мне, когда тебе хочется женщины. Тебе же хочется женщины, я знаю, я вижу, как ты иногда смотришь на других. А ты смотри на меня, я буду твоей, послушной, преданной и всегда готовой.

Горячие и нетерпеливые губы Муханова накрыли ее рот. Лешка притянул ее к себе так, что Надя каждой клеточкой своего тела почувствовала его желание, его волнение, страсть. Она помогала плечами, двигала талией, когда Лешка стягивал, буквально сдирал с нее одежду, белье. Горячие руки парня жгли ее, Чихачеву так трясло, что, казалось, Муханов слышал стук ее зубов.

А потом он толкнул ее на кровать и лег сверху. О, как горячи его губы, каким жарким было его тело. Он так любил девушку, что она потеряла всякое представление о времени, потеряла всякую связь с миром. Надя просто отдавалась ему, старалась угодить и сама теряла голову от наслаждения, что сейчас она наконец отдается Лешке Муханову, что он выбрал именно ее, что он хочет ее, а не кого-то еще. И она билась под его телом, выгибалась и стонала от его ласк. Ей хотелось, чтобы это продолжалось, и чтобы это все наконец закончилось, чтобы прошло несколько дней, и она бы узнала, что беременна. А Лешка округлит от счастья глаза, узнав об этом, схватит ее, закружит и крикнет, что она его навсегда, только она…

– Чего? – Лешка сидел на кровати, свесив ноги, и лениво покручивал поясок от женского халата.

Его пальцы, только что ласкавшие девичье тело, теперь держали смартфон, прижимая его к уху. Надя смотрела на спину, на широкие обнаженные плечи Муханова и ревновала его к телефону. Внутри все сжалось, засосало под ложечкой. Этот звонок важнее для него, что он вдруг остановился и ответил? И эти пальцы… зачем он взял телефон?

– Да не, давай встретимся, – говорил Лешка кому-то. – Только смысл какой? Я же сказал еще в прошлый раз, что это дорого за такую фигню. Не, лажа это!

– Леш, – тихо позвала Чихачева, когда Муханов закончил говорить, бросил смартфон на кровать и потянулся. – А тебе было хорошо со мной?

– Чего? – Он повернул голову и непонимающе посмотрел на лежавшую обнаженную девушку. – Да ладно тебе, не бери в голову. Нормально все. Ты останешься дома или со мной? Мне надо слетать кое-куда…

«А ведь он спал с этой лахудрой! – Чихачева стиснула зубы и отвернулась, чтобы не видеть, с каким равнодушием Лешка одевается. – Я же видела, как она тогда ластилась к нему, будто имела на это право. Как к своему! А он мой, только мой. Я все узнаю, все равно узнаю. Если она трахалась с Лешкой, я ее убью! Ей не жить, сучке!»



– Вот справка, товарищ полковник, – протянул Гурову бумагу Попков и снова опустился на стул. Казалось, что оперативник сейчас закроет глаза, и его уже пушкой не разбудишь. – ДТП имело место. Там указано и место, и фамилия выезжавшего на оформление инспектора. Завьялов «догнал» бортовой «уазик». У того только в двух местах краска облупилась, а у «Опеля» под замену и крыло, и бампер, решетка радиатора, фара.


– Так… – Гуров уставился на дату и время аварии. – Тело первой девушки нашли вечером. Примерное время смерти – около 12–14 часов. И в это время как раз прибыл инспектор и начал оформлять протокол. А до этого водители два часа его ждали, топтались возле своих машин. Выходит, по первому случаю у Завьялова почти есть алиби.

– Почти? – потер глаза Попков.

– Почти, почти, – поддакнул Молчан. – Ты запиши-ка себе, Вадим: проверить, не отлучался ли куда с места аварии Завьялов. Посмотри адрес второго участника ДТП, свидетелей, может, там напротив парикмахерская есть или магазин. ДТП – очень хорошее, подтвержденное документом алиби. И его могли использовать для прикрытия. Тут как раз или очень хорошо, что время ДТП совпало со временем убийства, или очень плохо. Хотя, скорее всего, он непричастен, но проверить мы обязаны очень тщательно.

– Да, очень тщательно, – согласился Гуров, глядя на подполковника. – У нас продолжается цепочка невероятных, даже каких-то нелепых совпадений. Знаете, что эксперты обнаружили на машине Завьялова? Кровь!

– Кровь? – встрепенулся Попков. – Где? В салоне?

– Нет, впереди на кузове. Как раз на тех частях, которые были сильнее всего повреждены. Эксперт не нашел бы следов крови, если бы не искал специально. Но мне показалось подозрительным такое совпадение. Кровь изменилась, свернулась, но в лаборатории предположили, что ее возраст равен примерно возрасту повреждений на машине. Ее просто замыли сначала, а потом для верности добавили, как мне кажется, к повреждениям от столкновения с человеческим телом еще и повреждения от столкновения автомобилей. Понимаете? Завьялов прятал наезд на человека в этом ДТП. Оно было умышленным, спровоцированным.

– Думаете, снова девушка, Лев Иванович? – поинтересовался Молчан.

– Нет, думаю, что череда совпадений заканчивается. Скорее всего, просто наезд. Но проверить нужно. Так что, Вадим, поспи немного и пополняй список своих неотложных мероприятий по этому делу.

Когда за сутки на стол Гурова легла справка обо всех пострадавших в результате наезда автомобилей и телесных повреждениях с невыясненными причинами, он подумал уже в который раз, что есть определенные удобства иметь звание полковника и статус сотрудника Главного управления уголовного розыска. Пожелания и просьбы выполняются быстро в любом городе страны.

В тот злополучный день, когда в лесопарке нашли убитую девушку, в городе в результате наезда автомобилей пострадало три человека, а один человек находился в реанимации и не мог рассказать о случившемся с ним. Но, судя по тому, что крови на его теле не было, а все повреждения были внутренними, Гуров отложил эту кандидатуру в сторону. Итак, двое мужчин и одна женщина. Открытый перелом, рассечены мягкие ткани головы, сотрясение мозга. Повреждение мягкий тканей, обильно кровотечение… Материалы переданы в ГИБДД…

Все трое были в сфере внимания полиции, наезды зафиксированы. Осталось выяснить, кто же пострадал от столкновения с машиной Завьялова. Ладно, решил Гуров, пусть Попков занимается другими вопросами, а это я возьму на себя. Парень и так замотался.

Как он и предполагал, важным для него оказался тот самый мужчина со сложным переломом бедра и двух ребер. Двое других пациентов хорошо знали, кто их сбил, на место прибыла и полиция, и «Скорая помощь», и свидетелей наезда средь бела дня было достаточно. Никаких сомнений, а вот Семен Гарунов оказался величиной неизвестной. Пенсионер, пьющий одинокий мужчина, попавший под колеса автомобиля в состоянии алкогольного опьянения.

В палате было пять коек, но лишен возможности передвигаться был только Гарунов. Он лежал на спине с перетянутой грудью и выставленной вверх ногой, она видимо, находилась на какой-то растяжке. Соседи по палате, составив костыли в изголовье, вчетвером смотрели какую-то передачу по Интернету, сгрудившись на дальней кровати. Гарунов тоскливо смотрел в потолок, но сразу оживился, когда открылась дверь и вошел неизвестный мужчина в накинутом на плечи халате. Это товарищи по палате даже не отреагировали, увлеченные передачей.

– Здравствуйте, Гарунов, – вежливо кивнул Гуров и, подвинув стул к кровати, по-хозяйски уселся на него. – Я из полиции, и мне нужно задать вам еще несколько вопросов.

– Так я уже все рассказывал, – пожал плечами мужчина и снова откинулся на подушку, теряя интерес к гостю.

– Рассказывали, – согласился Лев. – Только нам все же надо найти человека, который сбил вас и уехал, оставив пострадавшего в беспомощном состоянии. А это очень нехорошо Семен Игоревич!

– Так я и не помню ничего, – уныло ответил Гарунов, – пьяный был.

– Это нехорошо, – усмехнулся Гуров. – В таком виде ходить по улице и не видеть машину на дороге.

– Да знаю, – довольно искренне отозвался мужчина. – Сейчас вот знаю, а потом, как капля в рот попадет, и все, уже себя не контролируешь. – Гарунов сокрушенно махнул рукой и поморщился.

Не врет, подумал Лев, но проверить эту версию надо. Вдруг его не просто сбили, а сбили за что-то. Месть, обида, желание его смерти из-за квартиры. Причина всегда может найтись. И Гарунов молчит потому, что знает обо всем. Хотя нет, пожилой мужчина, к тому же труслив, одинок. Он не стал бы себя так вести в этой ситуации, не стал бы разыгрывать неведение. Хорошо, будем разбираться.

– Ладно, Семен Игоревич, я не нарколог, – решительно заявил Гуров. – Вы взрослый человек и вправе жить так, как вам хочется. Я рад, что вы остались живы, что врачи уверены в благоприятном исходе. А мне надо найти того, кто на вас наехал и бросил в таком состоянии. Итак, вы шли по улице пьяный?

– Ну да, – не очень весело подтвердил Гарунов. – Мы у Сашки Суетина поднабрались. Они отрубились, а я домой пошел. Не могу у чужих лежать, на чужих подушках. Тут, хоть пьяный, хоть какой, во мне как звоночек: напился – иди домой. У нас там место тихое, народу днем мало, машин нет. Там же склады, некуда машинам ездить, разве только на промзону кто-нибудь.

– Дальше! – поторопил Лев. – Как вы умудрились не заметить машину? Может, вас что-то отвлекло, позвал кто-то?

– Вот не помню, начальник, как отрезало. Лежу, пытаюсь вспомнить, и никак. Вроде всегда, сколько бы ни выпил, а соображал, память не терял. А тут – как отрезало!

– Ничего, это может быть просто кратковременная потеря памяти, вызванная травмой. Такое бывает. Но если вы хоть что-то помните, то посмотрите на схему, которую нарисовали в протоколе сотрудники ГИБДД, и на карту в моем планшете. Вот вы подошли к улице Технической, вам вот здесь надо было перейти улицу… и вот здесь вас сбила машина. Вот тут вы лежали.

– Во, помутнение! – удивился мужчина. – А чего меня сюда понесло? Мне домой вот в эту сторону.

– Стоп! – Гуров сразу ухватился за нестыковку. – Вы здесь не могли идти? Незачем было переходить дорогу в этом месте?

– Ну, не знаю, – пожал плечами Гарунов. – Вроде столько лет хожу, и в любом состоянии. На автопилоте уже прохожу маршрут. Если кого знакомых встретил, так все равно. Я, кажется, на пределе был, пить бы больше ни с кем не стал. Я норму знаю.

– Стоп, стоп, стоп! – остановил его Лев и слегка постучал пальцем по экрану планшета: – Ну-ка, ответьте мне и покажите, какой дорогой вы обычно идете домой от своего друга, у которого пили в тот день?

Гарунов стал показывать и комментировать свой путь. Между прочим, Гуров отметил, что голова у мужчины работает нормально. Он все помнит в деталях, до обломанного бордюра возле продуктового магазина и вмятины на столбе в переулке. Туда в прошлом году въехала грузовая машина передним бампером. Если проследить весь путь пьяницы, то от дома друга он прошел метров сто по улице, потом свернул налево, еще около 120 метров, потом должен был перейти дорогу и… снова свернуть налево. И там его дом. А он сразу свернул в месте наезда на него. Может, в таком состоянии, травмированный, он перепутал поворот. Но тогда он сам должен был добраться до места, где его обнаружили люди и полиция. Может быть, поэтому они и не нашли свидетелей наезда! Не было в этом месте никакого наезда, а был он за углом, в безлюдном переулке…

Через час Гуров был на месте происшествия. Он прошел весь маршрут, которым двигался Гарунов в день наезда. Травмированный человек, пусть и пьяный, пусть и сгоряча, все равно не пройдет километр. Значит, истинное место наезда должно быть где-то в пределах нескольких десятков метров от того места, где нашли пострадавшего. И Гуров медленно пошел назад, рассматривая тротуар и край проезжей части. Через тридцать метров он нашел раздавленные очки. Они лежали у самого бордюра на решетке слива городской канализации. Ну, вот и все. Гарунов жаловался, что очки выронил или оставил у друга, и теперь ему в палате ни почитать, ни телевизор посмотреть.

Вокруг было безлюдно. Лев постоял, озираясь, осторожно держа найденные очки через салфетку. Рядом только аптека и мастерская «Ремонт обуви», поместившаяся в полуподвальном помещении, из которого выход был сделан к проезжей части. Первым делом он направился к аптеке. Дежурный провизор в день происшествия не работала. По просьбе Гурова она набрала в телефоне номер своей коллеги, работавшей в тот день, объяснила ситуацию и протянула его сыщику.

Сменщица, судя по голосу, молодая веселая девушка, немного удивилась вопросу, но потом довольно уверенно заявила, что никаких аварий на улице в тот день не было. Ни машин «Скорой помощи», ни полиции. Девушка была уверена, что она услышала бы специфический шум. Гуров не стал заострять внимание на том, что ни полиции, ни «Скорой» на этой улице не было и что пострадавший сам ушел с места происшествия. Главное для него было, видела девушка машину, сбившую пьяного мужчину, или нет.

– Да, было дело, – почти сразу согласился мастер по ремонту обуви, когда Гуров показал удостоверение и стал расспрашивать о мужчине, которого сбила машина. – Кажется, он пьяный был, хотя я не уверен.

– Расскажите, что вы видели, – попросил Лев.

– А почему вы расспрашиваете? – насторожился мастер. – Я понимаю, что вы сейчас заявите, что я должен был вызвать «Скорую помощь», в полицию сообщить, еще что-то…

– Подождите! – замотал головой Лев. – Я к вам за помощью пришел. Понимаете, мне очень нужно найти машину, которая сбила человека. Пострадавший в больнице, ему ничего не угрожает, но есть кое-какие серьезные причины, которые заставляют меня искать ту машину. Надеюсь, вы не обидитесь, если я вам об этих причинах не расскажу. Понимаете, тайна следствия.