Миллион в лохмотьях

Телефон зазвонил, и Гуров сразу бросил взгляд на экран. Савельев?

– Да, слушаю, Павел Николаевич!

– Лев Иванович, – без всякого предисловия и, не поздоровавшись, заговорил оперативник. – Возницин себе вены вскрыл. Или ему кто-то помог!

– Что?! – так громко переспросил Лев, что испугал проходившую мимо женщину, и та отпрянула в сторону. – Когда, как это произошло?

– Там же, в лесопарке! Люди нашли, суббота же… Один из грибников с навыками оказался, пережали кровеносные сосуды, в машине отвезли в больницу. Он во 2-й клинической. Пока жив. Группа выехала на место происшествия.

Лев опустил руку с телефоном. В голове снова всплыла последняя фраза из недавних размышлений. «Эх, девочки, девочки!» И мальчики!

Через пятнадцать минут молодой сержант вел его по лесу к тому месту, где нашли Возницина и где сейчас работала оперативно-следственная группа. Капитан Волокитин складывал свой инструмент, пакетики с образцами в чемодан, когда Гуров подошел к нему.

– Здравия желаю, товарищ полковник. – Эксперт вытер пот со лба локтем, держа руки в перчатках подальше от лица. – Все то же самое, насколько я могу судить.

– Рассказывайте, Сергей Ильич. – Лев засунул руки в карманы брюк и стал хмуро разглядывать примятую траву, следы крови.

Ощущение, что он постоянно отстает на шаг от событий, не давало покоя. Сам или помогли? Кто этот кровожадный убийца, кому все это надо? Три случая, и все очень похожи! Какое тут, к чертям, совпадение, тут налицо система. Явная, откровенная, наглая. А он стоит, смотрит, и нет у него ключика от этой двери, на которой написано «разгадка». Нет, не написано, размашисто намалевано человеческой кровью!

– О положении тела можно судить только по описанию очевидцев и по следам, которое тело оставило, – стал рассказывать эксперт. – Трава слегка примята, я думаю, что он сам сел, спокойно сел, а не упал, его никто не толкал, и никакой борьбы не было. Вены были вскрыты, когда он уже сидел. Граница кровяного следа на траве довольно характерная. Рука лежала на бедре, кровь стекала, впитывалась в ткань штанины, по запястью стекала на траву. Видите, вот здесь он сидел, и вот здесь была его нога. Брызг крови я не нашел. То есть пострадавший не менял положения и не двигал конечностями после вскрытия вен.

– Чем он вскрывал себе вены?

– Лезвие для безопасной бритвы «Нева». Точно такое же, как и в случае с Марченко, и в случае с Коноваловой. Что характерно, Лев Иванович. В первом случае возле тела Ольги Марченко мы не нашли бумажной обертки от лезвия и самой упаковки не нашли. Только лезвие в пальцах мертвой девушки. В случае с Коноваловой бумажная обертка от лезвия лежала в траве рядом с телом, под локтем мертвой девушки. Здесь такая же картина. Обертка есть, и она под правым локтем пострадавшего.

– Значит, вы склоняетесь к тому, что здесь мы тоже имеем дело с суицидом?

– Характерны и следы на лезвии, – утвердительно кивнул головой эксперт. – Кровь на лезвии есть, но только вокруг пальцев. Он вскрывал себе вены сам.

– Или кто-то его рукой, – пожал плечами подошедший к ним Савельев. – Вложил в пальцы лезвие, порезал вены и ушел. Хотя… следов борьбы не видно. Надо ждать, что скажут медики. Может, его усыпили, оглушили…

– Характерно еще и то, – добавил эксперт, – что рядом лежал баллончик со спортивной заморозкой. Точно такой же, как и возле тел девушек. Я исследую его в лаборатории на предмет отпечатков пальцев и других следов.

– Все, больше ничего из вещей и каких-то других предметов, которые в лесу просто так не валяются? – спросил Гуров. – А что показали свидетели, очевидцы?

– Опрошенные рассказали, что увидели сидящего под деревом человека, кровь на его руке. Одним словом, описали похожую картину. Первыми, кто нашел Возницина, были трое – женщина и двое мужчин. Они и оказали помощь. Остальные подошли уже потом и не видели первоначальной картины. Но что интересно, женщина из первой группы свидетелей видела спешившего в сторону города молодого человека. Такого же по описанию человека видели еще двое и тоже утверждают, что он спешил в сторону города. Описание, Лев Иванович, совпадает с ранними описаниями и подходит к внешности и типу одежды Большакова…

– Месть? Решил наказать того, кто, по его мнению, виноват в смерти девушек? – Гуров задумался. – Кто-то из оперативников поехал в больницу? Вещи, одежду Возницина осмотрели?

– Да, Лев Иванович, мне позвонили, – кивнул Савельев. – Все, что на нем было, изымается и доставят к нашим криминалистам. В карманах куртки у него были только бумажник и ключи, видимо, от квартиры.

– Телефон? – насторожился Гуров. – Телефон был?

– Нет, – покачал головой оперативник. – Вы думаете, что если это убийство, то телефон мог украсть убийца?

Гуров набрал номер телефона Молчана и, когда тот ответил, быстро заговорил:

– Олег Владимирович, не спрашиваю. Если совещание, или ты у начальства, пусть все замрут. Первое! Срочно найти и задержать Олега Большакова! Второе! Есть основание полагать, что у Возницина украден телефон. Не исключено, что украден как раз убийцей. Поднимай на ноги технарей. Пусть установят номер телефона Возницина и начинают отслеживание его по системе геолокации. Сформируй три оперативные группы, хотя бы по три человека. Пусть будут на связи и выдвигаются туда, где будет засечен телефон Возницина. И держите меня в курсе постоянно. Я скоро буду.



Старший лейтенант из технической группы с ноутбуком сидел посреди кабинета. Красная точка на экране двигалась по схеме города. Гуров и Молчан стояли за спиной специалиста. Сейчас в городе три группы оперативников сходились к предполагаемому месту, где они могут блокировать преступника. Еще две группы ОМОНа на микроавтобусах с гражданскими номерами шли параллельными курсами с красной точкой на карте, ничем не выдавая своего отношения к полиции.

– Вадим, он свернул на улицу Фирсова, – передавал Молчан своему сотруднику. – Он движется к 6-му кварталу. Есть там подозрительные личности?

– Не могу точно сказать. Здесь движение замедлено перед Касимовским шоссе. Похожего по приметам не вижу. Он или к торговым комплексам движется, или к двум жилым комплексам.

– Вадим, он пересек шоссе, – поторопил Попкова Молчан. – Свернул налево. Движется к магазину «Пятерочка». Выдвинься туда, обгони его и жди. Остальным стягиваться к жилищному комплексу.

Леня Тужилкин крутил в руках телефон с довольным видом, сидя в такси на заднем сиденье. Серый громоздкий «УАЗ» он увидел сразу на парковке возле магазина «Пятерочка». Все, как и договаривались!

– Слышь, – окликнул он водителя такси. – Магазин проедешь, и вон там на углу останови. Где ворота большие.



Гуров стоял рядом с начальником уголовного розыска и не вмешивался в ход операции. Все делалось правильно, ребята нормально работают. А если что сорвется, то это уже из категории непредвиденного и случайного. Он и сам, если бы взялся сейчас руководить, делал бы все точно так же. В кармане зазвонил телефон, и Лев отошел в сторону, чтобы разговорами не мешать Молчану. На экране высветился номер Савельева.

– Лев Иванович, новость есть, – послышался в трубке явно запыхавшийся голос капитана. – Мы от места, где нашли Возницина, прошли со служебной собакой. След вывел к проезду Речников и там оборвался. Думаю, что он уехал на машине. Но важнее другое: собака нашла сим-карту. Я сейчас привезу ее к вам в Управление. По виду она новая, то есть не в пыли и не в грязи. Не несколько дней валялась, а брошена кем-то совсем недавно. Я вставил ее в свой телефон. Рабочая симка, Лев Иванович!

– Кому принадлежит? – нетерпеливо спросил Гуров.

– Возницину…




Леня Тужилкин осмотрелся на парковке перед магазином. С десяток машин, ничего подозрительного. Да и откуда взяться подозрительному, если никто ничего не видел. Он неторопливо, часто останавливаясь, подошел к «уазику», открыл дверь и, усевшись на переднее пассажирское сиденье, с довольным видом посмотрел на мужчину за рулем:

– Здорово, Жгут!

– Ну? – Мужчина поскреб недельную небритость на щеке. – Ты знаешь, что уже задолбал меня?

– Жгут, я обещал, – я сделал, – с этими словами Тужилкин вытащил из кармана смартфон и протянул водителю. – Все, долгов больше нет!

– Что это? – Мужчина взял телефон и покрутил в руках. – Где взял?

– Спокойно, все чисто! – снова довольно усмехнулся Ленька. – Ясно, что не в магазине купил, но хозяин его не хватится, зуб даю. Смотри, дорогая вещь! Не меньше сороковника стоит, а я тебе четвертак должен. В расчете?

– Ты, долбанутый! – повысил голос водитель. – Ты где взял аппарат? Ты понимаешь, что современную технику даже выключенную отследить можно? Ты бы хоть в фольгу завернул его, недоделанный.

– Да я и симку выбросил…

Рядом медленно стала подъезжать «Газель» с фургоном. Водитель крутил головой, глядя в зеркало заднего вида, и очень осторожно сдавал и сдавал назад, чтобы не задеть другие машины. Тужилкин просительно смотрел на своего собеседника. Тот крутил телефон в руках, что-то прикидывая и ворча на то, что угораздило же его связаться с Лехой. Неожиданно обе двери «уазика» распахнулись. Тужилкин и Жгут опешили, поняв, что их машину заблокировали «Газелью», и теперь никто со стороны не видит, что здесь творится. На обоих было наставлено оружие.

– Спокойно и без резких движений! – приказал молодой человек с пистолетом. – Уголовный розыск!

Водитель тут же вышвырнул телефон, который держал в руке, под ноги полицейским, но Попков только укоризненно покачал головой:

– Зачем же так-то с дорогой вещью обращаться?

– Ничего не знаю, не было у меня ничего! Не докажете! Где понятые? Полицейский произвол! Да я в прокуратуру буду на вас жаловаться!

В Управлении их развели по разным кабинетам. Попков сидел за столом и смотрел на небритого мужчину, который старательно отводил глаза и всячески пытался всем своим видом показать презрение и негодование. Выждав паузу, оперативник достал бланк и начал его заполнять:

– Итак, ваша фамилия, имя и отчество, гражданин?

– У вас мои документы на столе! Читать не умеете?

– Послушайте, Жгут Николай Петрович, – отложил Попков авторучку, – у меня терпение, конечно, железное, но не безразмерное. Если вы полагаете, что нам нечем заняться, и мы вот так просто подходим и задерживаем всех, кого ни попадя, то вы ребенок малый. Когда вы выбросили телефон, у вас была вполне определенная цель избежать неприятностей из-за него. Значит, вы…

– Ничего не знаю, не было у меня никакого телефона, а Ленька все врет!

– Это понятно, – засмеялся Попков. – Обычное дело. Только предупрежу сразу, что на телефоне и ваши пальцы остались, и пальцы Тужилкина. Это первое! Второе, мы Тужилкина вели от самого лесопарка по геолокации. Там же он и сим-карту выбросил, но ее нашла служебная собака. И третье, самое неприятное: вы не знаете, где Тужилкин взял этот телефон. Так что решайте прямо сейчас и прямо здесь: либо вы подозреваемый вместе с Леонидом Тужилкиным, либо вы случайно оказались в этой грязной истории, и я вас квалифицирую как свидетеля. А пока вы думаете, как себя повести, ответьте, зачем он вам этот телефон принес? Не Иванову, не Петрову, не Сидорову, а именно вам – Николаю Жгуту? Вы ему заказывали такой телефон, велели украсть? Или вы заказывали именно этот телефон, принадлежащий конкретному человеку? Не дожидайтесь результатов экспертизы, не заставляйте прижимать вас к стене. Тогда вам сложнее будет выпутываться, если все будет основано не на ваших чистосердечных признаниях, а на наших вам доказательствах.

– Не знаю ничего! – буркнул Жгут. – Не ко мне вопросы. Следили за Ленькой, вот и следите, а меня не впутывайте. Хвалился он мне новым телефоном, ничего не знаю.

– Ну да, удобная позиция, – кивнул Попков. – Тогда слушайте меня, гражданин Жгут, сторонник удобных позиций и желания ни во что не вмешиваться, типа, моя хата с краю, я ничего не знаю. Так вот! Тужилкин вытащил этот телефон из кармана умирающего человека, истекающего в лесу кровью! Вытащил, как последний мародер, и убежал вам его продавать. И я не знаю еще, он убил того человека или нет. Оставление это человека в беспомощном состоянии или убийство.

– Да не знаю я правда ничего, – со злостью бросил Жгут и стиснул руки в кулаки. – Этот урод денег мне должен. А денег у него нет. Вот и тащит всякую дрянь, которую я могу вместо денег у него взять. Не знал я, что он так поступил! Не знал, что он вообще на такое способен.

– Конечно, – тихо ответил Попков и снова взял ручку. – У Тужилкина никогда столько денег не было, чтобы купить себе такой смартфон. Вы это прекрасно знаете. И понимаете, что он его не нашел, а, как минимум, украл. И думали, брать или не брать. Формально вы свидетель, а по сути… вы соучастник, попустительством своим соучастник… Но об этом вам только ваша совесть может сказать.

Капитан Савельев приехал в Управление, когда обоих задержанных вели вниз, в камеры изолятора временного содержания. Жгут шел хмурый и ни на кого не поднимал глаз. Смотрел на носки своих ботинок и зло играл желваками. А вот Тужилкин, наоборот, бегал глазами, заискивающе заглядывал всем в лица. Лицо у парня пошло красными пятнами, а пальцы рук дрожали.

Савельев вошел в кабинет и кивнул на дверь:

– Ну что? При делах ребята?

– Нет, вряд ли, – отрицательно мотнул головой Молчан. – Будем еще работать. Тужилкина надо крутить и на другие кражи. Видно, что парень мутный, но даже беглого взгляда достаточно, чтобы понять, что он не убивал Возницина. Да и крови на нем ни капли. Мы миллиметр за миллиметром с прибором по нему прошли. Не светится нигде. Ни намека. А он бы обязательно хоть немного, но где-то испачкался бы, если бы инсценировкой занимался и вены резал бы. У тебя что?

– Сим-карта принадлежит Возницину. Я сразу проверил и Льву Ивановичу позвонил. А пока бумаги оформляли, пока подписывал кинологам, прочитал, что было на симке. А там… Предсмертное послание. Кажется, Возницин все же сам лишил себя жизни. И эсэмэску написал, прежде чем вены вскрыть. Вот, смотрите.

Савельев протянул Гурову свой смартфон. На экране виднелся текст смс-сообщения:

Простите, девочки!

Я убил вас и не могу больше с этим жить. Я убивал вас одну за другой. Я не должен больше нести смерть. Мне лучше умереть самому. Если вы меня там встретите, простите ли вы меня? Я так больше не могу жить, не хочу!

– Час от часу не легче, – проворчал Молчан. – «Я убивал вас»!

– Я тоже надеюсь, что это аллегория, – вздохнул Гуров, – что это он употребил в иносказательном смысле, что его поведение послужило причиной смерти и первой жены, и дочери, и падчерицы.

– А если нет? – спросил Савельев, глядя то на Гурова, то на Молчана. – И вы еще не спросили, на какой номер он отправил это сообщение. Тогда я вам сам скажу. Письмо отправлено на номер телефона, который принадлежит Алисе Коноваловой. Надеюсь, никакой мистики в этом нет.

– Нет, это, конечно же, не мистика, – отозвался Гуров, вставая и подходя к окну. – Вина перед дочерью у него подсознательно на первом месте. Жена хоть и близкий человек, но не родной по крови. Она сама выбирала свой путь и манеру поведения. Из-за него? Да! Но она сама стала пить, сама опустилась до такого состояния. Ольга – при всей к ней любви, она ведь тоже не родная ему по крови. И любил он ее по-своему, из любви к ее матери. Знаете, как это бывает: если тебе мил человек, то и все, что ему принадлежит и к нему относится, тоже мило. А вот самая настоящая его боль, пусть и на уровне подсознания, – именно Алиса. Родная дочь осталась без него, потом без матери и погибла.

– Вы думаете, что подозрения с Возницина можно снять? – спросил Молчан.

– Нет, конечно. Надо проверять его алиби в день смерти девочек, надо ждать, когда он поправится, и допрашивать его. И, черт возьми, надо наконец найти Большакова! Он что, скрылся?