Мое ходячее несчастье
Часть 45 из 85 Информация о книге
— Ты для меня много значишь, Трэв, — сказала она, крепче сжимая руки. — Не понимаю тебя, Голубка. Мне казалось, я разбираюсь в женщинах, но ты всегда умудряешься сбить меня с толку. Я совсем запутался. — Я тебя тоже не понимаю. На первый взгляд ты типичный университетский сердцеед, но пока у нас все идет не так, как было обещано в рекламном буклете для абитуриенток. Я не мог не обидеться, хотя и знал, что она сказала правду. — Со мной такое в первый раз. Раньше девчонки никогда не спали со мной, чтобы от меня отделаться. — Ты все неправильно понял, Трэвис. Я завел мотоцикл и, не говоря больше ни слова, выехал на дорогу. Путь назад в «Морган» показался мне тягостным. Мысленно я продолжал обдумывать решительный разговор с Эбби, взвешивая все за и против. Пальцы окоченели от холода, но я ехал медленно, оттягивая тот момент, когда Голубка все узнает и насовсем меня бросит. Наконец мы все-таки подъехали к крыльцу общежития. Я чувствовал себя так, будто мои нервы искромсали, обожгли на открытом огне, а потом и вовсе бросили неряшливой кровоточащей массой. Эбби сошла с мотоцикла. Увидев ее грустное лицо, я внутренне запаниковал: она могла послать меня к черту, прежде чем успею что-нибудь сказать. Я проводил Голубку до дверей, она достала ключи. Голова ее была опущена. Тут я не выдержал: осторожно взяв Эбби за подбородок, приподнял его и стал терпеливо ждать, когда она посмотрит мне в глаза. — Он целовал тебя? — спросил я, дотрагиваясь большим пальцем до ее мягких губ. Она высвободилась: — Ты, как никто, умеешь под конец все испортить. — А было что портить? Ты сегодня хорошо провела время? — Мне всегда хорошо, когда я с тобой. Я опустил глаза и нахмурился: — Он тебя целовал? — Да, — раздраженно вздохнула Эбби. Я зажмурился, зная, что мой следующий вопрос может повлечь за собой катастрофу: — И все? — Это тебя не касается! — отрезала Голубка, распахивая дверь. Я захлопнул ее и преградил Эбби путь: — Я должен знать! — Нет, не должен, Трэвис. Она толкнула меня локтем и попыталась пройти. — Голубка… — Думаешь, раз я больше не девственница, то буду ложиться подо всех желающих? Спасибо тебе! — выпалила Эбби, пихая меня в плечо. — Я такого не говорил, черт возьми! Просто думал, что имею право хотя бы на несколько часов душевного спокойствия! — Какое дело твоей душе до того, сплю я с Паркером или нет? — Неужели ты действительно не понимаешь? По-моему, всем, кроме тебя, это уже давным-давно ясно! — Значит, я идиотка. А вот ты, как я погляжу, сегодня в ударе. — Эбби потянулась к дверной ручке. Я схватил Голубку за плечи. Она опять была в своем репертуаре: делала вид, будто ничего не помнит. Я решил, что пора открывать карты: — Я просто с ума по тебе схожу… — С ума ты действительно сходишь! — огрызнулась Эбби, вырываясь. — Всю дорогу обдумывал, как тебе это сказать, так что теперь выслушай меня, пожалуйста. — Трэвис… — Вижу, мы запутались. Я импульсивный, вспыльчивый. Ты забралась ко мне под кожу, как еще не делала ни одна другая девушка. Ведешь себя так, будто меня ненавидишь, а в следующую секунду кажется, что я тебе нужен. Я вечно все порчу, и я недостоин тебя, но… Черт подери, я тебя люблю! Эбби, я никого и ничего еще так не любил! Когда ты рядом, мне не нужно ни денег, ни бухла, ни драк, ни девиц на одну ночь… Мне нужна только ты. Только о тебе я думаю. Только о тебе мечтаю. Только тебя хочу. Несколько секунд Голубка молча переваривала мои слова. Она подняла брови и обескураженно поморгала. Я взял ее лицо обеими руками и посмотрел в глаза: — Так ты с ним спала? Бросив на меня искрящий взгляд, Эбби помотала головой. Тогда я, не раздумывая, примагнитился к ней губами. Она не оттолкнула меня, даже наоборот — щекотнула языком и крепче прижала к себе, схватив за футболку. Невольно издав протяжный стон, я обнял Голубку. Наконец мы отслонились друг от друга, тяжело дыша. Я получил ответ на свой вопрос. — Позвони Паркеру. Скажи, что больше не хочешь его видеть. Что ты теперь со мной. Эбби закрыла глаза: — Я не могу быть с тобой, Трэвис. — Но почему?! Я выпустил ее из рук. Она покачала головой. Я уже миллион раз убеждался в том, что она совершенно непредсказуема. Но этот поцелуй явно не был дружеским, и явно за ним стояла не только жалость. Отсюда я мог сделать лишь один вывод: — Просто невероятно. Единственная девушка, которую я хочу, не хочет меня. Она подумала, потом заговорила: — Когда мы с Америкой сюда приехали, у меня было ясное представление о том, какой должна стать моя жизнь. Точнее, о том, какой она не должна становиться. Драки, азартные игры, алкоголь… все это я решила оставить в прошлом. Когда ты, изукрашенный татуировками, обнимаешь меня, трудно тебе противиться, но я чувствую, будто не уезжала за сотни миль от дома. — Я знаю, ты заслуживаешь лучшего. Думаешь, я этого не понимаю? Но если есть на свете женщина, созданная для меня, то это ты. Я сделаю все, чего ты ни потребуешь, слышишь, Голубка? Я все сделаю! Она отвернулась, но я не сдавался. Наконец-то мне удалось вызвать ее на разговор, и, если сейчас дам ей уйти, другого такого шанса может не представиться. Я придержал дверь, не позволяя Эбби ее открыть. — Я перестану участвовать в боях, как только окончу университет. И больше ни капли в рот не возьму. Ты будешь со мной счастлива, Голубка. Если ты в меня поверишь, я все смогу. — Я не хочу, чтобы ты менялся. — Тогда скажи, что мне делать. Скажи, и я сделаю, — умолял я. — Можно позвонить с твоего мобильного? — спросила Эбби. Я нахмурился, не совсем уверенный в том, что знаю, зачем ей мой телефон. — Конечно. Вытащив сотовый из кармана, я протянул его Голубке. Она набрала номер и закрыла глаза, ожидая ответа. — Извини, что разбудила, — проговорила Эбби, запинаясь, — но это срочно. Я… не смогу поужинать с тобой в среду. Она позвонила Паркеру. У меня задрожали руки: я испугался, что сейчас она попросит его приехать, защитить от меня или что-нибудь в этом роде. — Мы вообще не сможем больше встречаться, — продолжала Голубка. — Я влюблена в Трэвиса. Я в этом уверена. Земля перестала крутиться. Я попытался воспроизвести внутри себя последние слова Эбби. Я не ослышался? Она действительно сказала то, о чем я подумал, или это была галлюцинация? Голубка вернула телефон и с видимым усилием подняла на меня глаза. — Положил трубку, — хмуро сказала она. — Ты меня любишь? — Мне просто нравятся твои татуировки, — усмехнулась Эбби и пожала плечами с таким видом, будто не говорила того, что я так мечтал услышать. Голубка любит меня. Я расплылся в улыбке. — Поехали ко мне домой, — сказал я, обнимая Эбби. Она приподняла брови: — Ты наговорил все это только для того, чтобы затащить меня в постель? Выходит, я умею произвести впечатление… — Сейчас я хочу одного: всю ночь обнимать тебя. — Поехали. Я не заставил ее повторять дважды. Как только Голубка надежно уселась позади меня, рванул домой, срезая углы, где только мог, проезжая на желтый свет и обгоняя немногочисленные машины. Когда мы приехали, я быстро выключил мотор и уже в следующую секунду держал Эбби на руках. Пока я возился с замком, она хихикала, щекоча мне губы. Поставив ее на ноги и закрыв за нами дверь, я с огромным облегчением вздохнул. — Здесь все стало нежилое, когда ты уехала, — сказал я и снова поцеловал Голубку. Нам навстречу выбежал Тотошка и, виляя мохнатым хвостиком, стал тыкаться лапами в колени хозяйки. Он скучал по ней почти так же, как и я.