Мои 99 процентов

– Даже не начинай. Чем это таким интересным ты занималась прошлой ночью? – Джейми запускает руки в мои волосы и умелыми пальцами взъерошивает их. Он считает, что мне так лучше. От его прикосновения я растекаюсь лужицей. – У меня такое чувство, что моя маленькая сестричка довела себя до изнеможения на ниве постельных утех, судя по засосу на шее. Ты уверена, что гналась за Патти, а не за каким-нибудь красавчиком?

– Ха-ха-ха! – сухо отзываюсь я.

– Это была одна из твоих задач. – Джейми устремляет взгляд на Тома. – Гонять всяких проходимцев, пока я не подыщу ей подходящего кандидата на роль мужа. Я так понял, вчера ночью ты не был на своем посту. Я тебя не виню.

Мой братец имеет в виду палатку и дождь. Теперь его взгляд устремлен на мои заляпанные грязью туфли.

– Серьезно, Дарс, пойди переоденься. Этот твой халат выглядит просто неприлично.

Он берет сумку и направляется к двери, на ходу роясь в карманах в поисках ключа.

Я успеваю с горем пополам доковылять до середины лужайки, прежде чем мои туфли полностью увязают в грязи.

– Помогите, тону!

Том вытягивает меня из грязи, обвив рукой мою талию, и последние несколько ярдов до моего личного туалета проносит меня на руках. Когда доставили две портативные гигиенические кабинки, Том собственноручно нарисовал маркером на двери одной из них схематическую фигурку женщины. Я испытываю острый приступ нежности к нему. Он опускает меня на металлические ступеньки, а Патти остается висеть на другой его руке. Если честно, это единственный способ путешествовать.

Его кожа пахнет как-то по-другому и очень приятно.

– Спасибо, – говорю я.

Чертов халат опять непристойно разъехался в стороны, и Том одной рукой пытается свести полы вместе, но безуспешно. Мои же мысли заняты тем, что, пока я стою на лестнице, наши глаза находятся на одном уровне. И губы тоже. Я наклоняюсь к нему, но он уклоняется.

Наконец он сдается:

– Можно я куплю тебе новый халат?

– Это был бы очень романтический жест. Только, чур, короткий и шелковый.

Я ухмыляюсь при виде его негодующего лица.

– Еще более короткий и шелковый, чем этот? Пожалуйста, не надо разгуливать в таком виде, ребята могут приехать раньше времени.

– Это был экстренный случай, и ты это знаешь. – Я прислоняюсь спиной к дверному косяку и закусываю губу. – Слушай, от нас пахнет друг другом.

– Тише ты! – отчаянно шикает он на меня.

Я скрещиваю босые ноги в лодыжках и смотрю на него, и в моем мозгу роятся блаженные мысли и эротические воспоминания, пока он наконец не обретает дар речи:

– Пожалуйста, прекрати смотреть на меня таким взглядом. Я разбудил тебя, чтобы сказать, что уезжаю в аэропорт. У нас даже состоялся вполне осмысленный диалог, хотя ты еле ворочала языком. – Он улыбается, несмотря на стресс. – Ты сказала: «Ладно, Валеска, валяй, езжай в свой аэропорт».

До нас доносится голос Джейми, эхом отдающийся от голых стен. Он с равной вероятностью может разговаривать как по телефону, так и вслух сам с собой.

– Клянусь, он не затыкался еще в утробе! Том, я с трудом могу ходить. Каждый шаг напоминает мне о тебе. Мое тело просто… сжимается. Теперь, когда ты побывал внутри меня, я постоянно ощущаю пустоту.

Его ресницы вздрагивают, и он сглатывает:

– Если бы он взял такси…

– Мы бы с тобой сейчас целовались на небесах. Все в порядке. Мы просто с ним поговорим.

– Что, прямо сейчас?

В его глазах мелькает паника.

Я захожу в туалет и закрываю дверь:

– Да, разумеется, прямо сейчас. Думаешь, я соглашусь лишиться того, что было у нас прошлой ночью, из-за моего брата? Если честно, я сама удивляюсь, насколько я спокойна.

Я мою руки и вытираю их одним из полотенчиков, оставшихся от Лоретты. Здесь у меня есть даже косметичка, но я смотрю на себя в мутное зеркало и понимаю, что никакая косметика мне не нужна. Тушь, размазавшаяся вокруг глаз, создает эффект смоки-айз, мои губы похожи на розовый зефир, на шее багровеет засос. Мальчишеская стрижка и девичье тело. Я выгляжу убийственно сексуально.

– Мне нравится, как я выгляжу. Ты не мог бы каждое утро приводить мой макияж в такой вид?

Том ничего не отвечает. Надеюсь, он еще там.

– Очень милый штрих получился. – Я открываю дверь и показываю на свою шею.

Потом протягиваю руку пригладить ему волосы, но он отступает назад:

– Нельзя ничего ему говорить. Нельзя.

– Ты большой мальчик, – возражаю я резким тоном, хотя моя собственная уверенность тоже начинает давать трещину. – А я большая девочка. Нам больше не восемь лет. Давай просто все ему расскажем, а там посмотрим. – Я кошусь в сторону дома. – Может, он вообще обрадуется. Обычно он не одобряет мой выбор. А ты отличный кандидат.


Кандидат на роль мужа. Эти слова Джейми проносятся у меня в мозгу. Они звучат так похоже на оригинал, что я вздрагиваю.

– Послушай меня, – говорит Том, и в его голосе звучит сталь. – Он не обрадуется. Он оторвет мне яйца.

– Я тебя защищу. Мне страшно нравятся твои яйца. Надеюсь, я вчера ночью достаточно недвусмысленно дала тебе это понять?

Его глаза говорят «да».

– Если мы ему скажем, ремонт гарантированно обречен на неудачу. – Том снова оглядывается на дом.

Небо на востоке уже розовеет, а значит, скоро начнут подтягиваться ребята. Тому куда сложнее, чем мне, он вынужден жонглировать кучей ролей сразу. Ему надо платить подчиненным и поставщикам. И заботиться о сохранности нашего наследства.

– Я же теперь у тебя на подхвате, глупенький. Мы одна команда.

– Если мы скажем Джейми, он разозлится и обидится. Он считает, что знает все, но такого поворота событий он никогда не предвидел.

– Ничего, переживет! – безжалостно отрезаю я.

– Он так давно в бизнесе, что ждет ножа в спину от кого угодно. Кроме меня. Я – один из немногих, кому он доверяет. Точно так же, как ты доверяешь мне. Безоглядно и безоговорочно. – Том слегка смягчается. – Ты не представляешь, какая это огромная ответственность.

– Может, он в душе романтик, – пытаюсь пошутить я, но на самом деле мне смешно даже от одной этой мысли.

– Он почувствует себя жертвой такого глубокого предательства, что будет спорить с нами по любому поводу просто из принципа. Если мы захотим покрасить дом в голубой цвет, он будет настаивать на розовом. Потребует вернуть обратно эту треклятую стену. Мне придется отменить все до единого заказы, которые я уже сделал. Он – тот единственный человек, который способен превратить мою жизнь в ад.

– Может, я стану второй. – Я бросаю в его сторону раздраженный взгляд. – Пойду, что ли, и в самом деле оденусь, раз уж мне предстоит поддерживать тебя в этом духовном и профессиональном кризисе.

– Не стоит недооценивать серьезность ситуации. Тебя-то в любом случае простят, Принцесса. – Теперь глаза Тома горят гневом. – А вот мне, если что, конец.

Том опускает Патти на землю и подхватывает на руки меня. Кажется, это для него ничуть не тяжелее, чем перенести через грязь маленькую собачку. Во всяком случае, он без малейших видимых усилий огибает угол дома, проходит мимо прудика и шагает по дорожке, ведущей к моей двери.

– Ты же знаешь, что он за человек. Пожалуйста, Дарси, давай не будем афишировать наши отношения, пока не будет готов дом. Если нам удастся выручить за него хорошие деньги… – Что именно тогда будет, Том не договаривает.

Он переносит меня через порог студии и смотрит на мой халатик. Никогда в жизни я не видела человека, сильнее раздираемого противоречивыми чувствами. Наверное, он уже сто раз пожалел о том дне, когда его нашли Барретты. Ноги у меня чистые, как у настоящей принцессы. Патти с недовольным видом шлепает следом за нами по грязи.

– Тебе никогда не приходилось беспокоиться о деньгах. А я вынужден о них беспокоиться.

– И я вынуждена. С чего, по-твоему, я пошла работать в бар?

Он оскорбительно фыркает:

– Да твои заработки наверняка не покрывают даже стоимость вина, которое ты успеваешь выпить за месяц.

– Зато они покрывают мою медицинскую страховку, – огрызаюсь я сердито. – Ты и в самом деле считаешь, что я вся из себя такая ленивая маленькая принцесса, которая тянет деньги из своих родителей? Да я ни цента у них не беру!

– Но если бы тебе понадобились деньги, твои родители без единого слова дали бы тебе сколько нужно. Я не хочу сказать, что это плохо, – добавляет он уже мягче. – Благодаря этому я могу спокойно спать по ночам. О тебе всегда будет кому позаботиться.

Это правда. Подо мной множество страховочных сеток. Если бы я даже все тут потеряла, то просто поехала бы жить в одной из многочисленных пустующих комнат в родительском доме. Мама небось еще бы и приносила мне завтрак в постель и открывала двери балкона, чтобы я могла полюбоваться океаном.

– К тому же ты у нас без пяти минут богатая наследница. Твое финансовое положение выглядит солидным. А мне нужны деньги. – На его губах появляется тень улыбки. – Думаешь, я по пятьдесят недель в году горбачусь на стройке исключительно ради собственного удовольствия? – Он тяжело вздыхает. – Боюсь, я не вынесу, если мой бизнес развалится, не успев толком раскрутиться.

У меня щемит сердце от сочувствия к нему. Я ни за что не хотела бы, чтобы он жил с ужасной смесью чувства собственной никчемности и стыда, которую я испытываю каждый раз при виде следов от шурупов на моей входной двери. Потом я вспоминаю, как последние три раза, когда я действовала под влиянием сиюминутного порыва, ничего хорошего из этого не вышло. Разорвала контракт на продажу участка, попыталась выкупить у Джейми кольцо.

И еще тот инцидент с «войди в меня», едва ли не через минуту после того, как я узнала, что Том свободен.

– Ладно-ладно. Я готова ждать, если ты считаешь, что это наилучшая стратегия. Ты же знаешь, я сделаю все, чтобы помочь тебе. Дурацкий Джейми! – Я смотрю в вырез халатика на свой пирсинг. Том вдохнул в него жизнь. Прикосновение шелка к коже невыносимо. – Он вообще никогда не берет на работе никаких отгулов.

– Но он здесь, и это твой шанс снова стать ему лучшим другом.

– Его лучший друг – это ты, – возражаю я, и Том качает головой.

– Ну как ты каждый раз умудряешься все истолковать неверно? Это ты. Его лучший друг – ты, и все это время он места себе без тебя не находил. Если вы оба сейчас это не поймете и не плюнете на вашу дурацкую бессмысленную ссору, для вас обоих может быть уже слишком поздно. Не стоит жертвовать вашими отношениями ради меня. Вы близнецы. А я – приблудыш с другой стороны улицы.

– Неправда! – Я вижу всю широту того, что он пытается сделать: восстановить отношения близнецов. – До чего же это в твоем духе. Пожертвовать собой, все починить и отступить в сторону. Слиться с фоном. Нет уж, только не в мою смену.

– Эй, ребята, вы где? – кричит от задней двери Джейми. – Том, что там творится с потолком на кухне?

– На кухне? – с ужасом в голосе переспрашивает Том. – Я сейчас. Дарси, прошу тебя, – понизив голос, добавляет он. – Пожалуйста, помоги мне не сойти с ума.

– Тогда давай сюда свой телефон, – требую я, и он сует его в крохотный карман моего халатика. – Где ходит этот бездельник Крис? Он должен уже давным-давно быть здесь. Может, позвонить ему и устроить разнос?

– Я был бы тебе очень признателен, – говорит Том и успевает отступить на несколько шагов назад за мгновение до того, как задняя дверь с грохотом распахивается.

Меня охватывает ощущение дежавю. Кажется, мы с ним всегда стояли слишком близко друг к другу.

– Хватит тратить попусту его время! – рявкает на меня Джейми, с топотом спускаясь по ступенькам задней лестницы. – У нас тут дел невпроворот! Надеюсь, Том, ты приведешь эту лестницу в порядок.