Мои двадцать пять лет в Провансе

Передовое фермерство





Каждую весну некоторые поля, стоявшие под паром зимой, превращаются в будущие виноградники, и меня всегда поражают идеально ровные ряды с посаженными на одинаковом расстоянии молодыми виноградными лозами – результат работы фермера на тракторе. Как получается, удивляюсь я, что тракторист, часто сидящий спиной к посадкам, может достигнуть такой безукоризненной симметрии? Может, к трактору прикрепляется какое-то специальное устройство?

Не совсем так. У фермера есть кое-что получше – жена. Фермер слушает ее команды, а та идет в нескольких шагах впереди или позади него, инструктируя и поправляя. На редкость простая и эффективная система, и, похоже, в Провансе нет недостатка в одаренных женах с острым глазом, которые помогают посадить лозу туда, куда нужно, и где она будет расти еще много лет. Bravo les femmes![59]





Первый в году





В Провансе можно питаться в соответствии с сезоном, а не с тем, что извлекут владельцы супермаркетов из холодильников глубокой заморозки, и, наверное, самый лучший сезон приходится на май и июнь. В это время любители свежей еды наслаждаются огромным выбором. На рынке продается молодой чеснок, бобы, лук-резанец, весенний горох и клубника. Но для большинства из нас сезон по-настоящему начинается с появления того, что месье Фаригуль называет «благородной травой», а остальные – спаржей.

Кажется, у каждого француза есть свой любимый способ приготовления этого универсального растения. Спаржу можно запекать, жарить, мариновать, добавлять в ризотто и бесчисленные салаты, крошить, натирать на терке и превращать в пюре.

Или же вы можете поступать как мы, без особых затей: побрызгать на спаржу оливковым маслом, покрошить немного натертого пармезана и налить себе бокал rosé. Божественно!





Живописный шопинг





Супермаркет – изобретение замечательное. В нем все эффективно, удобно, выбор практически неограничен, товары шуршат в стерильном пластике. Но даже самые страстные любители супермаркетов признают, что прелести в этих магазинах немного.

У нас вы найдете восхитительную альтернативу: еженедельный рынок в деревне Кюкюрон, где прилавки ставятся вокруг играющего на солнце прямоугольного пруда, одного из самых крупных во Франции. Да, действительно, вы не найдете здесь некоторых важных примет современной жизни. Сюда не следует приходить за консервами и замороженными продуктами, средством для мытья посуды, расфасованными ужинами на двоих или дезодорантами.

Но если в вашем списке покупок фигурируют свежие фрукты, свежие овощи, местные сыры, нестандартные кухонные принадлежности, разнообразные колбасы, окорока и вино от деревенского marchand de vins[60], вы не разочаруетесь. И даже если вы не купите ничего, кроме чашки кофе в рыночном кафе, вы проведете утро в лирической атмосфере, которую еще долго будете вспоминать.





О весна!





Зима закончилась, январь с его прохладой остался лишь в воспоминаниях. Понемногу дни становятся длиннее и светлее. И вот, примерно в конце марта, в одно прекрасное утро вы просыпаетесь и видите, что пришла весна. Серые скелетообразные деревья неожиданно покрылись цветочками. Солнце греет жарче. В подлеске природный оркестр с запевалами-лягушками начинает репетиции перед летним представлением. Еще слишком рано для звезд эстрады – цикад, но и без них природные звуки вызывают мысли о лете, обещая долгие теплые вечера на свежем воздухе.

Деревня становится оживленнее. Завсегдатаи кафе, перезимовавшие внутри, теперь вылезли на террасу. Рынки переполнены весенними соблазнами – фруктами и овощами в поразительных количествах, и среди них героиня дня: спаржа. Аккуратно разложенная рядами, эта «благородная трава» так и просится к вам на обед.

Весна – прекрасное время года. Не слишком жарко, не слишком многолюдно, и впереди вас ждут четыре или пять месяцев сплошного солнца. И спаржа на ужин.





Еще одна неожиданная гостья





Однажды утром она стояла на крыше и оглядывала окрестности – классический экземпляр провансальской охотничьей собаки. Похоже, увидев нас, она не слишком удивилась, но явно заинтересовалась двумя нашими собаками и осторожно спустилась с крыши сказать bonjour. Так на несколько недель она стала частью нашей жизни.

Мы заманили ее в дом, и стало понятно, что эта собака никогда не бывала в человеческом жилище. Однако гостья быстро разобралась, что лучшее место в доме – кухня, где можно получить очень соблазнительные вещи, и научилась радостно вертеться в ногах у Дженни.


Во многом она напоминала понятливое дикое животное, и только с наступлением вечера инстинкт побеждал, и она убегала в лес, где проводила ночь, а утром снова стояла у нас на крыше в ожидании завтрака.

Мы пытались выяснить, откуда она взялась, но у нее не было ни ошейника, ни татуировки, и никто из местных охотников ее не разыскивал. Мы уже почти привыкли к мысли, что у нас теперь три собаки, правда одна из них приходящая.

К сожалению, инстинкт оказался сильнее, чем прелести оседлой жизни: собака так и не смогла расстаться с лесом. Уже несколько месяцев мы ее не видим, но каждое утро все-таки поглядываем на крышу – вдруг вернется?





Огромный сад за домом





В Провансе есть большое количество прекрасно ухоженных, подстриженных садов, классических образцов порядка и аккуратности, где кажется, что даже веточки и листочки занимают свое определенное место, радуя глаз. Фотографии таких садов помещают в журналах о стильном образе жизни. В определенные часы гордые хозяева открывают свои сады для всеобщего обозрения. Они входят в число особых достижений садоводов.

Однако у них есть непобедимый соперник, лишний раз доказывающий, что человек никогда не выиграет у природы. На земле Прованса, иногда в самых неожиданных местах, вы увидите восхитительные пейзажи, которые не требовали специальных посадок, полива, ухода, доведения до совершенства. Яркий тому пример – это огромное поле маков. Очень скоро маки отцветут, но затем появятся вновь, чтобы напомнить нам, на что способна природа, если ей не мешать.





Глава шестнадцатая

Прогноз погоды: все еще впереди





Англичан в Провансе в целом принимают хорошо, несмотря на то что они говорят на чудно́м, нелогичном языке и имеют опасный обычай ездить не по той стороне улицы. Но все это мелкие странности по сравнению с их одержимостью погодой, глубоко укоренившимся недоверием к метеорологическим прогнозам и убежденностью, что если сегодня нет дождя, то, будьте уверены, завтра уж точно польет. Такое подозрительное отношение к климату отражается на их поведении в отпуске, что вызывает веселое удивление провансальцев.

Многое кажется им смешным. Вот вам пример.

Каким-нибудь редким пасмурным днем, когда все в деревне слегка приуныли, англичанин пытается приободрить посетителей кафе фразой, которая, по его мнению, должна спасти от любых невзгод, начиная от падения курса евро и кончая вспышкой свиного гриппа в Любероне. «По крайней мере, нет дождя», – скажет англичанин изумленной публике с радостной улыбкой и, по-видимому, с искренней уверенностью, что данное обстоятельство сразу всех осчастливит.

В августе на переполненном пляже для убежденных нудистов вы без труда опознаете англичанина: среди загорающих только у него будет с собой черный зонт, который его еще ни разу не подвел. Когда же зонт привлечет внимание и вызовет недоуменные вопросы, англичанин устремит взор в безоблачное небо, покачает головой и скажет: «Ну, никогда ведь не знаешь, погода – дама переменчивая».

Если взглянуть на такую осмотрительность в исключительно историческом контексте, то англичанина можно понять. Прожив всю жизнь в стране, где климат позволяет вам прочувствовать на себе три, а то и все четыре времени года за один день, он знает, что солнечное утро совсем не обязательно перейдет в солнечный день и поэтому следует быть ко всему готовым. В экстремальных случаях он даже принесет с собой на пляж аккуратно сложенный полиэтиленовый плащ.

Каждую весну, начиная с апреля, англичане en vacances[61] демонстрируют более беззаботное отношение к погоде, чем наш приятель, загорающий с зонтом на пляже, – отношение, вызывающее у озадаченных посетителей кафе дискуссию на тему: какова критическая температура, при которой англичане сбрасывают одежду? Когда остальные жители деревни все еще ходят с непременным шарфом на шее, в свитере и брюках, наши английские гости одеваются, будто уже разгар лета, в шорты, футболки и летние платья, явно не замечая прохладного воздуха, который грозит придать голубизны их коленкам.

Но это лишь прелюдия к тому, что будет дальше, – практике, которую, как я слышал, провансальцы называют le masochisme anglais[62]. Окунуться в бассейн перед обедом – почти обязательный ритуал, с которым англичане встречают весну, послав к черту прохладную погоду. Ведь мы в Провансе, а всем известно, что по английским меркам здесь климат почти субтропический. Мне часто кажется, что только корочка льда может удержать англичанина от открытия сезона купания.

Но признаюсь, и сами провансальцы – люди не без некоторых странностей, когда речь заходит о погоде. Стоит солнцу спрятаться в облаках и погода из ясной и солнечной превращается в серую и пасмурную, они становятся угрюмыми, бросают осуждающие взгляды в небеса и жалуются на ненадежный климат, который угрожает местному сельскому хозяйству. Как ни странно, настроение людей улучшается, если рядом оказывается англичанин и появляется возможность ввернуть любимую провансальскую фразу.

Предположим, вы встретились на улице с вашим знакомым Жан-Жаком. Утро как раз такое серое, как описано выше. Погода отражается на настроении Жан-Жака. Он раздражен и мрачен, его румяное, обычно веселое лицо приобрело выражение, с которым принято рассуждать о политике. В ответ на ваш вопрос о здоровье он качает головой, смотрит на небо и пожимает плечами. Словно по сигналу начинает идти дождь. Выражение лица Жан-Жака мгновенно меняется, в глазах загорается огонек, и он вновь кивает на сгустившиеся тучи. «Merde, – говорит он с явным удовольствием, – eh oui – c’est comme un beau jour au mois d’aout en Angleterre»[63]. Наверное, я слышал эти слова десятки раз, причем иногда они сопровождались тычком в ребро, чтобы я не пропустил шутку мимо ушей и посмеялся. В конце концов я стал спрашивать знатоков английской погоды, приходилось ли им бывать в Англии и самим быть свидетелями этого легендарного августовского дня. Но оказалось, что большинство никуда не выезжало дальше Прованса.

У каждого времени года есть свои эксперты, способные напугать вас не меньше, чем мотоциклисты на скользкой дороге в период короткой зимы. Водители Прованса в общем делятся на «черепах» и «зайцев», и холодная погода только подчеркивает эти различия. «Черепахи» будут вам рассказывать ужасные истории про аварии с десятками разбитых машин, вызванные участками темного (а потому почти незаметного) льда. Вывод: сбавьте скорость. Но потенциальный гонщик «Формулы-1» скажет вам, что ехать на большой скорости безопаснее, что сама боязнь скользкой дороги улучшает реакцию, помогает принимать правильные решения и рассчитывать время, не говоря уже о приятном возбуждении, которое охватывает настоящего мачо, когда он обгоняет пожилых дамочек, плетущихся со скоростью пятьдесят километров в час. Неудивительно, что у такого водителя есть свои враги, во главе которых стоит армия шоферов грузовиков, старающихся вовремя доставить груз, независимо от капризов погоды. В отличие от пожилых дам, они отказываются съезжать на обочину, чтобы пропустить лихача. Наоборот, слыша сзади настойчивые сигналы, они давят на газ и несутся вперед, стараясь занять на дороге как можно больше места. Война объявлена. Автомобиль позади продолжает сигналить. На каждый его гудок грузовик реагирует ответной оглушительной очередью. Наконец сцена готова для последнего акта.

Дело в том, что французы любят жестикулировать, но, если обе руки на руле, это получается плохо. Однако не все потеряно. Дорога расширяется, автомобиль догоняет грузовик и становится с ним вровень. Тут водитель опускает стекло, так чтобы при обгоне он мог высунуть руку с поднятым вверх средним пальцем. Когда классическое оскорбление нанесено, можно мчаться дальше.

Менее опасным и куда более изысканным был ответ нашего приятеля Мишеля, который любит запрячь пони в двухколесную повозку и поехать покататься, иногда пригласив меня, по узкой проселочной дороге между своим домом и почтой. Дорога эта всегда тихая, по большей части пустая, а большой знак на въезде запрещает движение грузовиков. Но однажды утром, едва мы отъехали, до нас, несмотря на знак, сзади донеслось сначала приглушенное громыхание, а потом лязг и дребезжание. Я обернулся и увидел огромный грузовик, занимавший почти всю дорогу от обочины до обочины. Мишель был невозмутим: «Такое не часто случается. Придется ему потерпеть».

Может, водитель грузовика и пытался терпеть, но все-таки, не удержавшись, дал пару задорных гудков. В ответ Мишель взял кнут и несколько раз крутанул им над головой. Что это было: открытая издевка или просто сообщение, что мы оценили ситуацию? Я спросил Мишеля, имеет ли его жест какой-то особый смысл. «Наверняка имеет, – ответил он. – Но я забыл какой. Поворот налево, поворот направо, или я заблудился. Что-то в этом роде».

Как бы то ни было, но этого оказалось достаточно, чтобы грузовик молчал до места, где дорога расширяется и появляется что-то похожее на вторую полосу. Мишель съехал на обочину, остановился и слез с сиденья. Сняв свою видавшую виды коричневую шляпу, он с изысканным поклоном указал ею на более широкую полосу дороги. Это был первый и единственный раз, когда я увидел, как шофер грузовика улыбнулся.



Независимо от времени года в Провансе всегда есть вероятность появления ужасающего каприза погоды – жуткого мистраля. Однажды, когда мы еще только начали здесь жить, я по недомыслию заметил нашему соседу Фостену, что сегодня выдался ветреный день.

Вцепившись одной рукой в шляпу, Фостен объяснил мне, что к чему. «Нет, нет и нет, – сказал он. – Это мистраль. Он может сдувать с улицы старушек и выворачивать ослам уши. То, что у вас называется сильным ветром, – добавил он, – для нас всего лишь легкий бриз». Он говорил о мистрале с некоторой гордостью, словно о чем-то родном, и вскоре я обнаружил, что провансальцы считают мистраль своего рода национальным достоянием, а вовсе не природным катаклизмом.

Мистраль больше, чем любые другие причины, годится для объяснения чего угодно. Я слышал, как проделками мистраля объясняли не только снесенную с крыш черепицу, но и головную боль, собачьи драки, неявку на встречу, прострел, семейные ссоры, отказ бетономешалки, аварии на дорогах и осевшее суфле. Влияние мистраля неоспоримо, поэтому никто ни в чем не виноват и не надо никого обвинять. К тому же мистраль не привязан к определенному времени. Даже в разгар лета он может завывать три, шесть, а то и девять дней.

В любом добросовестном исследовании, пусть даже неофициальном, следует привести хоть какую-нибудь статистику, придающую ему достоверность. Вот вам цифры, и прежде всего те, что удивили меня самого.

В Лондоне, знаменитом своей влажностью и дождями, ежегодно выпадает 58,5 см осадков. Среднее число осадков в Каннах, где бикини встречаются намного чаще, чем плащи, эта цифра составляет более 75 см, а в Горде – 70 см, что значительно превышает лондонский показатель. Это всего лишь два примера того, насколько реальность не соответствует общепринятым представлениям. Пытаясь сгладить различия между двумя странами, я стал искать такие места в Великобритании, где зафиксировано триста и более солнечных дней в году, как в десятках городов и деревень Прованса. Но потерпел фиаско.

Так что bonnes vacances[64], и, если вы отправляетесь в Канны, не забудьте взять с собой зонтик.