Моя дорогая жена

– Я рад, что попросил вас привести ко мне Дженну, – говорит надменный психолог. – Это новое нападение произошло так неожиданно.

Доктор не говорит, что оно удивило Дженну, но он это подразумевает. Так он соблюдает врачебную тайну.

– Оно действительно явилось неожиданностью, – говорю я.

– Главное, внушить Дженне, что ничего не изменилось. Что она в безопасности.

– Она в безопасности.

– Ну да, конечно.

Мы смотрим друг на друга.

– Вы не заметили никаких перемен в ее поведении? – спрашивает психолог.

– Признаться честно, я хотел у вас кое-что спросить. У Дженны бывают проблемы с животом. Диарея.

– И когда это началось?

– Не так давно, но становится хуже. Может ли это быть реакцией на все эти события?

– О, безусловно. Психический стресс может проявиться физическими недомоганиями. Еще вопросы?

Я делаю вид, что задумался, а потом мотаю головой:

– Нет, спасибо. Пожалуй, нет.

«Интересно, он понимает, что я вру?» Никто не знает о ноже под матрасом Дженны.

Наша беседа закончена, но в этот момент вибрирует мой мобильник. Приходит эсэмэска от Миллисент:

«Извини, не успела заехать. Как все прошло?»

Синяя точка только что отъехала от гастронома.

Дженна сидит в комнате ожидания перед открытым ноутбуком; она смотрит дневное ток-шоу. Из-за короткой стрижки ее глаза кажутся огромными; на дочери длинная футболка, джинсы и кроссовки. Я предлагаю ей заморить червячка перед тем, как забрать ее брата из школы. Дженна улыбается.

До гастронома «У Джоя» мы добираемся за семь минут. Миллисент уже уехала. Этот гастроном знавал лучшие дни – наверное, из-за своего местоположения. Он находится в старой части нашего городка. А сейчас он стал менее популярным – проигрывает более современным и ярким торговым центрам.

Внутри достаточно светло, чтобы разглядеть царапины на прилавках и витринах. Мясо, сыры и салаты выглядят малость несвежими. Кроме нас с Дженной в гастрономе других посетителей нет. И в нем стоит полная тишина. До тех пор, пока дочь не открывает витрину с картофельными чипсами. Дверца витрины скрипит. Должно быть, проржавела. Но перед нами тут же возникает женщина. Словно до этого она сидела и вдруг резко встала. Пышнотелая блондинка выглядит уставшей. Но, когда улыбается, все ее лицо озаряется светом.

– Добро пожаловать в наш магазин, – приветствует она нас. – Я – Денис.

– Приятно с вами познакомиться, Денис, – говорю я. – Мы к вам раньше не наведывались. Что у вас тут есть особенного?

Денис поднимает палец, прося меня подождать, и исчезает за прилавком. Ее рука ныряет в стеклянную витрину и хватает поднос с кусочками мяса.

– Индейка со специями и сахаром. Немножко острая, немножко сладкая.

Я кошусь на Дженну.

– Классно, – отзывается дочь.

– Обязательно попробуйте индейку. Уверяю вас, вам захочется заглядывать к нам почаще! – говорит Денис.

Мы берем два сэндвича с латуком и томатами.

Оказывается, при гастрономе имеется патио под открытым небом, невидимое с парковки. Чистое и аккуратное, но неколоритное. Впрочем, через минуту это становится неважно, потому что индейка действительно очень вкусная.

Даже Дженна ест.

– Ты узнал об этом месте в сети? – спрашивает она.

– Нет, с чего ты взяла?

– Это в твоем стиле. Искать заведения со странными сэндвичами.

– Они не странные. Они вкусные.

– Мама бы и пробовать их не стала. Это не органическая пища.

– Не говори ей, что мы здесь были.

– Ты хочешь, чтобы я лгала?


Я игнорирую этот вопрос.

– Что ты думаешь о твоем докторе? Он тебе помогает?

Дженна пожимает плечами.

– Вроде бы.

– Ты все еще боишься?

Дженна кивком показывает на боковую дверь гастронома. В ее проем она видит телеэкран над стеклянным прилавком. Сидя на стуле у кассы, блондинка Денис смотрит новости. Ведущий объявляет, что Джейн Доу завтра ночью проведет пресс-конференцию.





42




Мы с Миллисент стоим на пустой парковке торгового комплекса «Ферндейл». Тишину вокруг нарушает только шум, доносящийся с автострады за нашими спинами. Пятничная ночь. Дженна на девичнике, Рори у друга играет в видеоигры.

Пресс-конференция с участием Джейн Доу закончилась час назад. Мы с женой смотрели ее в популярном ресторане со спортивным баром, примыкающим к торговому комплексу. Конференция транслировалась по всем телеканалам. Неожиданный поворот в драме нашего серийного убийцы стал «гвоздем» пятничной ночи вкупе с куриными крылышками и пивом. Мы смотрели конференцию с еще одной семейной парой, с Райнхартами, которые верили каждому слову, сказанному Джейн Доу.

Миллисент прислоняется к машине, скрестив руки на груди. Выбившуюся прядку ее волос колышет ветерок. Моя жена всегда одевается подобающе случаю. И в спортивный бар на просмотр конференции она пошла в черных джинсах и футболке с надписью: «ЕДИНСТВО ВУДВЬЮ» (этот слоган возник после исчезновения Наоми). Волосы собраны в хвост и оплетены шнурком, если не считать той выбившейся пряди.

– Мне она не понравилась, – качает головой Миллисент. – И ее рассказ мне не понравился.

Я вспоминаю о Линдси, которую она держала в плену. Возможно, она тоже ей не нравилась.

– Это не важно, – говорю я.

– Как знать.

– Так что же нам тогда…

– Нам нужно больше информации.

– Ты думаешь…

– Я ничего не думаю.

Мы стоим молча несколько секунд, а потом Миллисент поворачивается и открывает дверцу машины. Я также молча наблюдаю, как она садится на пассажирское сиденье. Миллисент захлопывает дверцу и вскидывает на меня взгляд. Я не двигаюсь с места. И почти слышу, как она вздыхает, когда снова открывает дверцу и вылезает из автомобиля. На ногах Миллисент ботиночки на резиновой подошве, и они приближаются ко мне совершенно бесшумно.

Положив свою ладонь мне на грудь, Миллисент заглядывает мне в глаза.

– Эй, – окликает она меня.

– Что?

– Ты в порядке?

Я пожимаю плечами.

– Это значит «нет», – констатирует моя жена.

Теперь моя очередь вздохнуть. Тяжело вздохнуть:

– Мы облажались.

– Облажались?

– Да, я так думаю.

– Поясни.

Я не знаю, с чего начать. Все так запуталось. И все настолько взаимосвязано, а мне не хочется ненароком сболтнуть лишнего. Например, о Петре, о которой я никогда не рассказывал Миллисент. Или о шантаже Рори. Жена знает о Дженне, но опять же не все. И о причине самоубийства Тристы я тоже не хочу ей говорить. Как, впрочем, и о маячке на ее машине и гастрономе «У Джоя».

Миллисент многого не знает. И все-таки меня не покидает ощущение, что мне тоже многое предстоит еще только узнать.

– Дело Оуэна, – наконец бормочу я. – Оно выходит из-под контроля.

– Я так не думаю.