На краю бездны

– Может, и есть…

Ответ прозвучал с таким высокомерием, что Мойра ясно расслышала его из своего укрытия.

– Невероятно, что полиция Мина все никак не может его поймать, не находишь? Наверное, он чертовски умен… Я просто шляпу снимаю, – продолжил Игнасио тем же самодовольным тоном.

Голос Регины рассек воздух, словно хлыст.

– Да он просто фрустрированный псих, дегенерат. Всего-навсего свихнувшийся недоумок.

Мойра затаила дыхание и замерла, ожидая, что мадридец сейчас взорвется раздражением и злостью.

– Вот как? Да что ты-то об этом знаешь? У тебя у самой-то психиатр есть?… Ну да, я забыл, ты ведь спишь с психологиней… Она что, тебя анализирует, когда киску тебе щиплет или когда ты ей задницу вылизываешь? Ну, скажи, Регина…

Мойру передернуло: ей совсем не понравился тон, каким заговорил Игнасио, и еще меньше – выражения, которые он позволил себе в разговоре с начальницей службы безопасности. К ее великому изумлению, Регина никак на это не отреагировала.

– А Мойра, что ты о ней думаешь? – продолжил Игнасио как ни в чем не бывало.

Ее охватил страх.

– Я вообще не понимаю, почему Мин ее пригласил, – прибавил он.

– Я тоже, – согласилась китаянка.

– Я имею в виду: она не такая, как мы.

– Мне непонятно, как Мин может ей доверять? – поддакнула Регина. – Она – змея. Она слишком любопытна…

– В каком смысле?

– Задает слишком много вопросов DEUS’у: о Лестере, об убитых девушках, обо мне, о тебе…

Мойра сглотнула. Регина знала содержание ее бесед с DEUS’ом. На этот раз молчание тянулось дольше.

– Тебе известно, что она ищет? – спросил Игнасио, явно заинтересованный в ответе.

У Мойры вдруг пересохло во рту.

– Полагаю, хочет узнать, кто убил девушек… Я думаю, она боится. А боящиеся для нас опасны.

– Думаешь, она что-то сказала полицейским?

Ответа не последовало. Возможно, начальница службы безопасности уже свое суждение высказала. Сердце Мойры так сильно колотилось в груди, что, наверное, его было слышно.

– Что думаешь делать, если она пойдет дальше?

– Рассказать Мину, – ответила Регина.

– И всё?

– Нет, конечно, – ответила китаянка. – Но до этого пока дело не дошло…

Мойра почувствовала, как волосы у нее на затылке встали дыбом. Она осторожно закрыла дверь и нырнула в темноту кабины. Ноги у нее дрожали, по спине струился холодный пот.





* * *


ОНА ЖДАЛА ПОЧТИ ЧАС, прежде чем отважилась выйти и дойти по залу до коридора. Был час ночи. Мойра шла по пустому кампусу, и сердце ее сжималось, как в тисках. Стояла теплая, ласковая ночь, и она брела мимо недвижных деревьев и домов, ни капельки не похожих на дома. Ни ветерка, ни дуновения. Мойра включила телефон, открыла приложение вызова такси и оставила заявку на машину для одного пассажира. Ответ пришел, когда она уже миновала ворота:

Свободных машин нет.

Вот черт! Ну и что ей теперь делать? Есть ли в Центре помещения для сна, Мойра не знала… А если такси вообще не придет? А если все двери будут закрыты? Идти пять километров пешком через полуостров Сай-Кун в поисках гостиницы ей вовсе не улыбалось. Она не заказала машину вовремя, да еще и ждала… Мойра огляделась, стоя посреди площадки. Ни души. В свете луны асфальт напоминал черный лед.

Еще две попытки заказать машину ничего не дали. Ответ был все тот же: «Свободных такси нет».

Вот чертовщина! Она не собиралась провести ночь здесь. Адреналин и беспокойство пересилили усталость, и Мойра топнула ногой. Она что угодно отдала бы сейчас, только б появился кто-нибудь знакомый; но компанию ей составляли лишь луна и облака, плывущие в ночи. Да еще шелестели листвой деревья вокруг площадки. Вдруг за спиной справа она уловила шорох автомобильных шин и обернулась. К ней приближалась пара фар. Мойра всегда терпеть не могла это ощущение, когда к тебе ночью приближаются фары неизвестного автомобиля. Ей пришлось загородиться рукой: яркий свет резал глаза. Машина затормозила и остановилась напротив нее. Водительское стекло опустилось.

– Что ты делаешь на улице в такой час? – спросил Игнасио.

Она смутилась и опустила глаза.


– Я работу заканчивала, а ты?

Мадридец поднял голову и пристально на нее уставился. Но сесть в машину не предложил.

– О как!.. Работу закончила? Я все время торчал в Отделе искусственного интеллекта, но тебя там не видел.

Мойра чуть не брякнула, что задремала в кабине DEUS’а, но вовремя сдержалась.

– Я ходила прогуляться к морю.

Лицо Игнасио осветила широкая улыбка.

– В час ночи?

– А мне очень нравится гулять ночью. Когда все тихо и спокойно…

Улыбка Игнасио стала еще шире. Он не отрывал от нее взгляд. Казалось, испанец вдруг оценил эту неожиданную встречу и теперь задает себе вопрос, почему же она все-таки здесь оказалась в столь поздний час.

– А как думаешь добираться до дома?

– Я рассчитывала вызвать такси…

Игнасио указал на пассажирскую дверцу.

– Тебе повезло, что я тут проезжал. Садись. Хэппи-Вэлли, Козуэй-Бэй – крюк невелик.

Мойра уселась на пассажирское кресло, плотно прижавшись к спинке. Манера Игнасио водить ее убаюкивала. Не то что сумасшедшая езда Джулиуса. И она начала потихоньку клевать носом. С тех пор как они стартовали, испанец не сказал ни слова. Несомненно, понял, как она устала, и не хотел ее тревожить.

– А ты не боишься ходить ночью одна, если учесть все, что происходит? – сказал он вдруг, наполовину разбудив ее.

Мойра окончательно открыла глаза и теперь следила за лентой шоссе в свете фар. За пределами яркого луча простиралась совершенно черная ночь.

– Что?

Наверное, соседство слов «боишься» и «одна» заставило ее так напрячься. Она взглянула на Игнасио. Лицо мадридца выражало самое искреннее любопытство.

– Несмотря на всю эту историю, ты идешь на пляж в час ночи…

Она ничего не ответила. Он мягко и ловко входил в повороты, и яркие лучи фар стегали густые заросли зелени. Сквозь листья Мойра различала силуэты зверьков, удиравших в лесную чащу.

– Ты разве не в курсе? Все жертвы работали в Центре… Все были примерно твоего возраста, и все, как и ты, жили в одиночестве…

– А кто тебе сказал, что я одинока?

– А разве нет? – парировал испанец, быстро, почти с вожделением взглянув на нее, и глаза его блеснули в темноте.

Она не ответила.

– Хочешь узнать мою теорию? – бросил Игнасио.

Она медленно кивнула головой, любуясь пейзажем за окном.

– Я думаю, что Присцилла Чжэн, Сэнди Чэн, Элейн Ло и последняя жертва – все они имели при себе устройства «Мин», а убийца, поскольку он тоже работает в Центре, считывал информацию с этих устройств. Следовательно, шпионил за ними и все о них знал… Он достаточно умен, чтобы искусно уничтожать следы, поэтому никто из сотрудников «Мин» до сих пор не мог его засечь. Я думаю, он часто пересекался с этими девушками в Центре, и они вызвали у него интерес. Полагаю, он обладал достаточными полномочиями, чтобы заметать следы и получать доступ к любой информации. Иными словами, он был тогда среди нас в засекреченном зале собраний. Он один из нас, Мойра: один из тех, кто входит в последний круг…

По телу Мойры прошла дрожь. Присцилла Чжэн, Сэнди Чэн, Элейн Ло… Игнасио знал их имена наизусть.

– А у тебя есть предположение, кто это может быть? – рискнула она.

И тут же пожалела, что задала этот вопрос: голос ее прозвучал излишне сдержанно и приглушенно.

– А у тебя?

Мойра покосилась на Игнасио. И то, что она увидела, ей не понравилось. И голос у него противный. И растрепанная борода, подсвеченная снизу приборной панелью. Она придавала ему вид сатира из лесной чащи. Да еще эта темнота вокруг… До чего же темно! С того момента, как они выехали из Центра, им навстречу не попалось ни одной машины.

Мойра вздохнула.

И неожиданно приняла решение. Когда они окажутся в районе, где живут люди, она выпрыгнет из автомобиля, даже если придется переломать себе кости. Мойра знала, что, стоит отстегнуть ремень, как панель приборов запищит. Тут требуется точная координация движений. Надо выждать, когда он притормозит. Отстегнуть ремень. Открыть дверцу. Выпрыгнуть… И все должно уложиться в одно движение. А если дверца заблокирована? Конечно, в машине существует общая блокировка дверей. В наше время любое ведро можно превратить в полицейский автомобиль, иначе говоря, в настоящую западню. В наше время, при наличии хитроумных систем безопасности, сбежать из автомобиля практически невозможно…

Да нет, бред все это. Не могло все это быть реальностью. Не мог Игнасио быть убийцей, он просто пытался собрать разные гипотезы… Но Мойра помнила и то, как он взорвался, когда Регина предположила, что убийца – просто-напросто дебил, и то, с каким высокомерием он заявил, что восхищается этим парнем. «Умный» – вот какое слово он тогда употребил.

– Мне надо тебе кое в чем признаться, – вдруг заговорил испанец. – Обещаешь, что никому не скажешь?

Было нечто такое в его голосе, отчего Мойра похолодела. Словно он знал, что ей в любом случае не представится возможности с кем-то об этом поговорить. После этой ночи.

– Никому не скажу о чем?