Наяль Давье. Ученик древнего стража

– Но… – хотел возразить мальчишка.

– Молчи, ради Лодара, – посоветовал мужчина, оглянувшись на меня.

А я что? Я шел спокойно чуть позади, не собираясь никуда деваться. Зачем, если мне все равно, по всей видимости, нужно попасть в обитель этих черных жрецов.

«Это ведь они?» – уточнил я у Арагура.

«Да», – коротко ответил тот и замолчал, явно тоже наблюдая за тем, что происходило.

Ну вот, я так и думал, что это и есть те самые черные жрецы. Нетрудно догадаться, учитывая, что они носили черные плащи. Вообще, их одежда больше напоминала рясы священников.

Если так подумать, когда я впервые услышал о черных жрецах, я представлял их себе немного иначе. Вот этот мальчишка совершенно точно не вписывался в мои представления о черных, злобных, ужасных, коварных, почитающих темного бога Лодара жрецах.

Впрочем, кто его знает. Может быть, в жизни он вот такой, неуклюжий и неловкий, а по ночам людей на алтаре режет только так, а потом их кровь пьет.

Сразу вспомнились маги, которые поклонялись древнему неисправному артефакту плетельщиков, а потом пили кровь, которая из него вытекала. Да уж, вроде недавно все это было, а такое ощущение, что с того времени прошел не один десяток лет.

Тряхнув головой, выбросил из нее мысли о прошлой жизни, хотя что-то в подсознании всё-таки успело царапнуть меня. Но мысль поймать я не успел, так как перед нами возникло еще два человека.

– Братья? – спросил один из них.

– Поймали недалеко, – ответил мужчина. – Просто шел куда-то. Когда остановил его, не сопротивлялся. Вел себя спокойно, удрать не пытался.

– Хорошо, брат Нолан сам разберется, можете продолжить патрулирование. Идем, – сказал он, повернувшись в мою сторону.

Меня передали из рук в руки, и мы пошли дальше. Парень с мужчиной развернулись и потопали обратно. При этом мужчина что-то недовольно ворчал, время от времени толкая мальчишку в спину, отчего тот то и дело запинался и едва не падал носом в землю.

Вскоре мы вышли к небольшой крепости, окруженной каменной стеной. Я с любопытством осматривался, понимая, что крепость построена очень давно. И, судя по всему, когда-то вокруг нее было свободное пространство, сейчас же все заросло лесом. Проходя по мосту, выполняющему еще и функцию ворот, я заглянул в заросший, заболоченный ров. Долго любоваться мне не дали, подтолкнули в спину.

Когда мы вошли внутрь, то я снова принялся вертеть головой. В крепости кипела жизнь. Жрецы занимались хозяйственными делами и не выглядели воинственно. Заметив нас, многие провожали меня любопытными взглядами, но вступать в разговор со мной или с моими сопровождающими не спешили.

В скором времени я уже стоял внутри крепости напротив пожилого мужчины, прожигающего во мне дыру своим суровым и вопрошающим взглядом.

– Ну, и кто ты таков? – спросил он минуты через три. К тому времени я уже успел оглядеть не слишком богатую обстановку комнаты. Больше всего меня заинтересовало нечто вроде карты на стене. Правда, долго любоваться ею мне не дали.

– Наяль Давье, – ответил, как есть, рассматривая теперь и человека перед собой.

Мужчине на вид было лет пятьдесят. Широкие скулы, делающие его лицо квадратным, были покрыты недельной щетиной. Длинный нос, явно не единожды сломанный, имел внушительную горбинку. Глаза широко расставлены, отчего лицо мужчины производило слегка отталкивающее впечатление.

– Это мне ни о чем не говорит, – сказал он хмуро, а потом окинул меня еще одним пристальным взглядом. – Ты почитаешь Лодара? – спросил он прямо, явно намекая на мою одежду.

– Почитаю, – ответил я. А что тут такого? Я и Хокана почитаю, и Лодара. Мне вообще оба божественных брата импонируют. Конечно, жертвоприношения я не поддерживаю, но темную сторону своей души не отрицаю.

Из-за моих слов взгляд мужчины слегка потеплел, правда, ненадолго.

– Да? Тогда проверим это сегодня же. А пока, – он глянул на моего сопровождающего, – запереть его. Да понадежней.

Меня отвели в подземелье и заперли в одной из тесных, каменных камер. Веревку снять с моих рук никто даже не подумал. Хмыкнув, я скинул ее самостоятельно сразу же, как за моей спиной закрылась дверь и загрохотал металлический засов.

Огляделся. Небольшая камера явно еще недавно была обитаема, об этом говорил тяжелый запах немытого тела и испражнений. К тому же от тонкого матраца на полу тянуло кровью, отчего садиться на него не хотелось.

Воплотив себе походный стул, я сел на него и вытянул ноги.

«И что дальше? Где лист?»

«Здесь», – ответил Арагур.

«Я уже понял, – фыркнул я. – Где именно?»

«У главы этой общины в кабинете».

– Хорошо, я понял, – прошептал, прикрывая глаза.

Я мог бы пойти прямо сейчас, забрать лист и уйти, но внутреннее чутье заставляло меня сидеть ровно и ждать дальнейших событий.

В ожидании я погрузился в свой сон, но в этот раз он длился не больше минуты (для моего восприятия, конечно). Когда засов с той стороны загрохотал, я встрепенулся, возвращаясь в реальность. Встал, позволяя стулу развеяться.

– Выходи, – рявкнули с той стороны.

Жрец держал перед собой факел, будто готов был отмахиваться им от меня. Глупо, ведь свет не дает ему толком видеть мои движения. Если бы я хотел убежать, то обязательно этим воспользовался.

Выйдя из камеры, потопал в сторону выхода. На улице стояла ночь. Посреди двора горел громадный костер, вокруг которого собрались жрецы. В своих черных одеждах они выглядели довольно зловеще.


Возле костра стояло нечто, напоминающее большую наковальню. Я так и думал. Сейчас заставят меня кого-нибудь резать. Скривился. Такое извращение мне совершенно не нравилось. Ладно, посмотрим, что будет дальше.

А дальше один из жрецов вышел чуть вперед и принялся вещать. По голосу я распознал главу. Он говорил о том, что я якобы желаю вступить в их ряды (когда это я такое желание высказывал? что-то не припомню), что они должны испытать силу моей веры, силу моей любви к Лодару. Все молчали, внимая словам своего лидера.

– Сегодня, в ночь, когда ночное небесное светило набрало максимум силы, мы примем в свои ряды еще одного брата. Ежели нет, то принесем нашему темному богу еще одно подношение. Во славу Лодара!

– Во славу! – крикнули жрецы со всех сторон.

Я хмыкнул, подходя к наковальне. Это у них алтарь такой, что ли? Внимательно рассмотрев его, пришел к выводу, что лежать человеку на нем не слишком удобно. Хотя крючки кое-где явно предназначены для того, чтобы привязывать непокорную жертву, отрицающую подобную милость и честь.

– Да начнется ритуал! – снова крикнул глава, а я неодобрительно на него поглядел. И чего так кричать, все и так ведь слышно.

В небе громыхнуло. Странно, я думал, дождь еще днем начнется, а он все никак не соберется. Черные тучи медленно наползли на луну, закрывая ее. Если бы не костер, то двор точно погрузился бы в темноту. Кажется, жрецам такое понравилось. Они то и дело поглядывали на небо, которое время от времени рассекали молнии, и одобрительно гудели.

Вскоре мне притащили курицу.

– Малая жертва, – пояснил глава, протягивая мне нож. – Пусти ей кровь. Покажи, что дух твой силен. Слабых Лодар не привечает.

Сдержав пожатие плеч, я спокойно отрезал курице голову, потом поднял ее за ноги и дал крови стечь на алтарь. Странно, мне казалось, что он просто куча железа, но стоило крови коснуться его, как алтарь покрылся алым маревом, которое в один момент схлынуло и потекло по земле к жрецам. Те застыли столбиками, отмерли только тогда, когда алый туман впитался в них.

«Что это за ерунда?» – спросил у Арагура.

– Тело можешь бросить в огонь, это тоже подношение Лодару, – сказал жрец чуть хрипловатым голосом.

«Магия крови, – ответил Арагур. – Светлые увеличивают свои годы благодаря магии жизни, а эти пошли по иному пути, практикуя магию крови. Они как вампиры, выкачивают из своих жертв жизненную силу, через их кровь. Среди них иногда встречаются маги смерти, но таких крайне мало».

Я молчал. С одной стороны, мне хотелось узнать подробности, ведь это что-то новенькое. Судя по всему, все жрецы каким-то образом связаны с алтарем, ведь именно он превращает кровь в жизненную силу и передает ее людям. Как они это сделали? С помощью обряда какого-нибудь? Думаю, все именно так. К тому же алтарь, вероятнее всего, совсем не простой кусок металла, а артефакт.

С другой стороны, бессмертие меня мало интересовало. У меня были сомнения, что в нынешнем состоянии меня можно убить. Если только кто-то знает способ стереть память души или уничтожить саму душу. Надо будет озаботиться этим моментом. К тому же я не слишком люблю всю эту кровавую муть.

– Вторая жертва, – сказал глава, заставив меня выплыть из своих мыслей.

На алтарь передо мной положили связанного барана. Он таращился на меня диким взглядом, дергался и всячески намекал, что он против происходящего.

Неодобрительно глянув на главу, вздохнул и перерезал глотку животному, с исследовательским интересом наблюдая, как его кровь снова превращается в алое марево.

На этот раз все происходило дольше – минут пятнадцать точно. Я все это время наблюдал, как жрецов шатает из стороны в сторону. Они явно ловили кайф от происходящего. Алтарь тоже довольно гудел.

Осторожно прикоснувшись, понял, что тот довольно горячий, словно до сих пор стоял под палящим солнцем.

Барана в костер кидать не стали. Несколько жрецов подхватили его и утащили.

– Осталась последняя жертва! – дурным голосом взвыл глава.

Почти сразу после этого из двери одного из дворовых помещений двое жрецов вывели сопротивляющегося человека. Я тяжело вздохнул. Ну вот, а все так хорошо начиналось.

Человек был одет в длинную белую сорочку. Руки его были связаны за спиной, а во рту торчал кляп. Он сверкал дикими глазами, вертелся и пытался хоть как-то достать своих мучителей.

Вдвоем жрецы никак не могли справиться с верткой жертвой, поэтому к ним на помощь поспешили еще двое. Накинули жертве на шею веревку и привязали ее к одному из крючков. То же самое проделали и с ногами, разведя их в сторону.

Вообще, поза получалась довольно двусмысленная, я, может быть, даже оценил, если бы не одно но! Жертва была мужского пола. К тому же это оказался утренний мальчишка, тот самый, неуклюжий и неловкий.

– Разве это не ваш брат? – спросил я главу, удивившись тому, что они режут даже своих братьев. Мне показалось это довольно странным. Неужели подходящую жертву найти не смогли и решили, что подойдет любая. Тогда кто даст гарантии, что завтра на месте парня не окажусь я?

– Нет, – холодно сказал глава, явно решив ничего не объяснять.

Я посмотрел на парня, у которого в глазах стояли злые слезы. Он часто моргал и жевал кляп, явно желая вытолкнуть его. Мальчишка выгибался, совершенно точно не желая сдаваться без боя. Веревка, удерживающая его голову в одном положении, уже успела натереть кожу до крови. Из чего она, интересно? Из железа, что ли?

Пока я разглядывал жертву, жрецы затянули крайне унылый мотив. Прислушавшись, понял, что они всячески восхваляют Лодара, дарующего им вечную жизнь. Ага, за чужой счет. Нормально, ничего не скажешь. Не знаю, почему, но это вызвало во мне злость.

Оглядевшись еще раз, внимательно изучая местоположение всех жрецов, я снова перевел взгляд на парня. Тот сверкал зло глазами и, вообще, имел крайне несогласный с происходящим вид. Интересно, сколько таких вот молодых глупцов заманивают к себе жрецы, чтобы потом вот так прирезать на алтаре? Жизненной силы в молодом теле явно больше, чем у немощного старика.

– Не медли! – крикнул главный жрец.

Я на это безразлично пожал плечами и прикрыл глаза. Вспомнилось, как я когда-то стал игольчатым шаром, попав в пасть костяного Рекса. Одно небольшое усилие – и со всех сторон послышались сдавленные вскрики.

«Ты убил девятнадцать человек, чтобы спасти одного», – прозвучал в голове голос Арагура.

«Я знаю, – ответил я, открывая глаза. – Ты бы поступил по-другому?»

«Кто знает, – туманно отозвался он. – Вам надо спешить. За пределами крепости есть еще жрецы».

Я кивнул и убрал свои иглы, тут же принявшись развязывать мальчишку. Тот таращился на меня таким взглядом, словно только что увидел пришествие Лодара. И я никак не мог понять, чего в глазах парня было больше – страха или восхищения и благодарности.

– Вставай, – сказал тихо. – Идем за мной, – бросил я, торопливо отправившись в кабинет. Надо забрать лист и уходить отсюда.