Найдите Ребекку

Подписи не было. Она была не нужна. Кристофер сжал письмо в руке. Она выходит замуж. Что плохого во встрече? Том спросил, от кого письмо, теребя тремя пальцами несуществующую бороду.

— От Ребекки. Она хочет встретиться.

— Будь осторожен. Она помолвлена, и не с кем-нибудь, а с чертовым Джонатаном Дарреллом.

— Я знаю, что делаю, — ответил Кристофер. Он не рассказал о записке отцу, хотя и хотелось. Он заранее знал, что скажет Стефан, и понимал, что тот прав.

Он пришел на десять минут раньше, но Ребекка уже ждала его. Новое платье подчеркивало изгибы ее тела. Приближаясь, Кристофер судорожно поправил галстук. Он не мог оторвать взгляда от ее лица. Глаза влекли, словно песня сирены. Она сидела на скале с видом на Львиную Гриву.

— Кристофер, прекрасно выглядишь. Как же здорово снова оказаться с тобой.

— Почему мы вообще назвали это место Львиной Гривой? По-моему, больше напоминает пучок торчащих из моря черных морковок.

— А по-моему, Львиная Грива звучит лучше.

Оба любовались бесконечным очарованием моря. Было сложно подобрать слова. Нужно было столько сказать друг другу…

— Расскажи, что ты делала в Англии. Где ты была?

— Мавис жила в Кенсингтоне. Она вышла замуж за барристера[6], и я жила с ними и их маленьким сыном Альфредом. Работала няней за жилье и еду, пока не нашла работу в одном из местных ресторанов. Ужасно было, когда она умерла. Так внезапно. Я рада, что этого не видела. Ее нашел Эдвард.

— Что было после похорон?

— Я встретила Джонатана за несколько месяцев до этого. К тому времени мы уже встречались, хотя я еще не была готова к свадьбе. — Слова вонзились в него, словно лезвия. Кристофер пытался этого не показывать, а Ребекка, даже если и заметила, продолжила говорить: — Он нашел для меня работу в яхт-клубе и квартиру, которую я делила с другими девушками, которые там работали. Я прожила в этом месте больше года, и вот я снова здесь, с тобой.

— Каково тебе пришлось, когда ты уехала? Тебе было всего пятнадцать. Наверное, ты была в ужасе.

— Сначала да, но, думаю, тогда я могла привыкнуть практически ко всему. Мавис была ко мне очень добра. Заботилась обо мне сильнее, чем мои собственные отец и мать. Я очень ей благодарна.

— Но теперь ты снова живешь с родителями.

— Только до свадьбы. Они стали вести себя лучше, большую часть времени. Отец больше не смеет поднимать на меня руку. Знает, как будет выглядеть перед Дарреллами, его новыми дорогими родственниками. Меня тошнит, как мать и отец перед ними лебезят, но это мои родители — я не могу от них отказаться. — Она смотрела на водный простор перед ними. Солнце раннего июля блестело на гребнях волн, которые вздымались, словно золотистая глазурь на огромном торте. — Они стали меньше пить, а ведь казалось, хуже было уже и некуда. Я видела, как это на них сказывается. Они стали больше похожи на моих бабушку и дедушку. Когда-то они были такими красивыми, я видела на старых фотографиях.

Он сидел рядом с ней на скале, и его рука лежала лишь в нескольких сантиметрах от нее.

— Твой отъезд стал для меня шоком. Помню, мне казалось, жизнь кончилась. А сейчас эти детские мысли кажутся такой ерундой, правда?

— Нет, разумеется, нет. — Они все еще не прикасались друг к другу. — Нет, Кристофер, мы были друг для друга центром вселенной. По-моему, это очень мило.

— Но мы были очень молоды.

— Да, разумеется, все в жизни меняется.

— Забавно, мне казалось, ничто не изменилось. Кажется, на этом острове все всегда по-прежнему.

— Но я вернулась, верно?

— Да, и выходишь замуж. И, пожалуй, ты права. — Он был снова рад, что она выходит замуж. Сказав это вслух, он возвел для них обоих границу, которой следовало придерживаться. — Так расскажи, как вы познакомились? Где?

— Я рассказывала тебе, что работала официанткой. Нас познакомила подруга, когда услышала, что он тоже с Джерси. Не могу сказать, что он сразу запал мне в душу. — Из ее голоса пропали эмоции, словно она повторяла историю, рассказанную уже много раз. — Но он добивался меня, как это делают, наверное, все мужчины. Узнал, где я живу, посылал мне цветы и даже подружился с Эдвардом, мужем Мавис, чтобы узнать меня получше.

— Какой он? Я слышал, что его родителей очень уважают на острове. Незнаком лично, но отец с ними встречался.

— Не такой выдающийся, как они. Застенчивый и довольно серьезный, но мне было очень хорошо с ним в Англии. Уверена, он станет прекрасным мужем.

— Мои поздравления.

— Спасибо. Ну а ты? Наверняка за тобой бегают все девушки острова. Ты вырос таким красавчиком.

Она положила руку ему на плечо и сразу же убрала ее.

— О да, все девушки острова. Знаешь ли, замучился отваживать их, чтобы не будили по ночам мою семью. Целые толпы дежурят возле моего дома.

— Нет, серьезно. Я слышала, ты встречаешься с той девушкой из «Красного Льва», Сандрин? Я с ней незнакома, но слышала, что она настоящая красотка.

— Встречаюсь — слишком сильно сказано.

— Ты говоришь прямо как Ули. Ты что, собираешься быть вечным холостяком, как и он?

— Сейчас он женат.

— Ты понимаешь, о чем я. Не уходите от ответа, мастер Зелер.

— Я чувствую себя как на полицейском допросе. Скажем так, я все еще жду свою единственную. Сандрин замечательная и очень хорошая, но… Не думаю, что она та самая — во всяком случае, сейчас.


Солнце село, и с моря потянулись облака. Кристофер глубоко вздохнул. Что я теряю?

— Если честно, я думал, что моя единственная — ты… Знаю, звучит глупо, особенно теперь, когда ты нашла человека, с которым действительно хочешь быть.

— Ах, Кристофер, ты такой хороший. Твоей девушке очень повезет, кем бы она ни была. Возможно, все могло быть иначе… — Он встал, и она схватила его за запястье. — Сядь, пожалуйста.

— Так когда праздник?

— Мы еще не выбрали дату, — теперь она говорила почти шепотом, едва слышным на усилившемся ветру. — Мне тебя не жаль, в этом нет нужды. Я любила тебя очень долго, но не думала, что сюда вернусь. Когда ты не стал отвечать на мои письма… Я пыталась тебя забыть. Думала, так будет лучше, особенно для тебя. Удерживать тебя было ни к чему. Твой отец был прав.

— Ты никогда меня не удерживала.

— Я уехала, Кристофер. И не хотела отрывать тебя от дома и от семьи. Я была к этому не готова. Просто это было не наше время.

— Понимаю. У нас с отцом наладились отношения. Но не сразу.

— Я рада.

Закапал дождь. Сначала мелкие капли заставили их подняться на ноги, а потом превратились в ливень, промочивший их насквозь. Одежда намокла и прилипла к телу, и они двинулись в сторону домов. Ребекка сняла туфли и зашагала впереди него босиком. Остановилась возле дома родителей и дождалась его. Все еще лил дождь, волосы Ребекки прилипли к голове, и струйки воды стекали по гладкой коже ее лица.

— Давай зайдем ко мне, родителей нет. Точно говорю.

Она поспешила к входу. Он стоял в нерешительности. Она открыла дверь и исчезла внутри.

Дверь оставалась открытой. Он пошел за ней следом. Горела лампа, слабо освещая темнеющий вечер. Он никогда не видел никого прекраснее Ребекки. Без размышлений он направился к ней, обхватил ее и крепко прижал к себе. И почувствовал, как его обнимают ее руки. Его ладони легли ей на спину, он нащупал мокрые складки платья. Снаружи лил дождь, но они были в безопасности в доме ее родителей. Из всех мест, где можно переждать дождь, они выбрали это. Прошло полминуты, прежде чем она откинула голову назад, и они разомкнули объятья. Она пробормотала:

— Нужно тебя высушить.

Ребекка провела его через коридор, явно обклеенный новыми обоями, к лестнице с новой ковровой дорожкой. Он остановился возле ступеней. Она махнула рукой, приглашая его идти следом. Света было совсем мало, лишь от тусклой лампы из коридора. Ребекка подошла к двери своей комнаты, взялась за ручку. Кристофер еще никогда не был в ее спальне. Она распахнула дверь, и он увидел железную кровать, стоявшую под окном и не убранную с прошлой ночи, и старый комод с зеркалом. Они по-прежнему молчали. Она подошла к нему, взяла его за руки. Он почувствовал, как участилось его дыхание, и слышал, как часто задышала она. Ребекка подняла руки вверх.

— Поможешь? — прошептала она, и он наклонился назад, чтобы расстегнуть крючки на спине ее платья, один за другим. Она стояла молча, пока он возился с крючками, а потом — с поясом. Он потянул платье вниз, но она мягко перенаправила его, и он стянул его через голову. Потом точно так же стащил нижнюю юбку, и она опустила руки и приблизилась к нему, оставшись в одном нижнем белье. Грубо сорвала с него галстук и принялась за рубашку. Тщательно расстегнула каждую пуговку, а потом стянула ее, обнажив его голый торс. Взяла со стула полотенце, вытерла его грудь и руки, а потом волосы. Она была всего в нескольких сантиметрах и передала ему полотенце. Сперва он вытер ей руки, потом переключился на волосы и наконец перешел к груди и плоскому животу.

Он вернул ей полотенце, и она снова положила его на стул позади себя. Несколько секунд они стояли, замерев. Он думал, что делать дальше. Она потянулась к нему, расстегнула ремень, и тот со стуком упал на пол. Помогла ему с брюками, и они сползли вниз. Он поочередно поднял ноги, она подняла брюки с пола и швырнула в другой конец комнаты. Потом она сняла с него трусы, и он остался совсем голым. Ребекка закинула руку за спину и расстегнула бюстгальтер. Стянула белье и оказалась перед ним нагой. Он положил руку ей на плечо, почувствовал ее тепло. Она накрыла его ладонь своей, он шагнул к ней и обнял ее за талию. Их губы соприкоснулись, ее язык скользнул к нему в рот. Секунды сливались в минуты, снаружи слышались лишь звуки дождя и моря. Они все еще стояли возле кровати, когда раздался шум подъезжающей к дому машины. Он отпрянул.

— Ты же говорила, они не вернутся.

— Я правда так думала. Тебе нужно уходить, немедленно. Тебя не должны здесь застать.

Она уже надевала нижнее белье.

Теперь шумели возле двери, и она открылась. Внутрь вошли несколько человек.

— Как я отсюда выберусь? Не могу же я спорхнуть вниз по лестнице и прошествовать мимо них.

Кристофер надел брюки.

— А окно? Ты можешь спуститься по водостоку.

Он подошел к окну. Высота была меньше шести метров. Внизу звучали голоса обоих ее родителей и Джонатана. Через несколько секунд Кристофер уже полностью оделся. Она подошла к двери, крикнула, что спустится через минуту. Он открыл окно, вытащил одну ногу и втянул обратно.

— Что ты делаешь? Уходи, пожалуйста.

Он прошел по комнате и снова ее поцеловал.

— Я должен был как следует попрощаться.

Он открыл окно и спрыгнул в хлюпающую влагу по-прежнему неухоженного заднего сада. Она не подошла к окну. Не помахала на прощанье рукой. Кристофер срезал путь через кусты и побежал к дому отца под проливным дождем.





Глава 10




Он переоделся ко сну. Залез под одеяло и выключил лампу. Но решение было уже принято. Нужно ее увидеть. Кристофер выскочил из кровати и нащупал одежду, аккуратно сложенную на стуле рядом с кроватью. Через полминуты он был уже одет и готов идти. Свет луны покрывал квартиру тонкой мерцающей белой пленкой, и этого было вполне достаточно, чтобы найти путь из квартиры.

Он ехал на велосипеде сквозь огни города. Фара высвечивала перед ним тоннель белого света, подсвечивая узкую дорогу и растущие вдоль нее кусты. В ночном воздухе висело густое летнее тепло.

Кристофер подъехал к дому отца и слез с велосипеда. От его рук на руле остались влажные и липкие следы. Он прислонил велосипед к кусту и направился в сторону дома родителей Ребекки. Дорогу освещали лишь месяц и звезды.

Кристофер остановился и достал из кармана пачку сигарет. Положил одну в рот. Коробок спичек у него в руке был из бара, где работала Сандрин. Кристофер убрал его обратно в карман и выбросил сигарету. Он понимал, под каким давлением находится Ребекка, но, несомненно, правильнее всего было отклонить предложение Джонатана Даррелла. Кристофер положил руку на затылок, взял прядь волос и потянул. Боль вернула его обратно в реальность, где он стоял посреди темной дороги. Он пошел дальше и вскоре увидел дом за растущими по периметру черно-зелеными кустами.