Напряжение сходится
Часть 74 из 89 Информация о книге
Аймара ловко перелезла через перегородку, оперлась подошвами о стык в бетонном блоке и прыгнула вперед, уже через мгновение коснувшись ногами и руками земли. Падение вышло удачным – все целое, да и земля мягкая, не успела еще промерзнуть. Мигом выпрямившись, Инка отошла с места приземления и повернулась к дому. – Прыгай! – произнесла она в пустоту. Потому что даже балконные окна второго этажа оказались закрыты. Дейю не было. – Коза, – безэмоционально выдала Инка, немедленно поднимая щиты. А мгновением позже – такое ощущение, что на плечи навалилась тяжесть всей громады дома, тень которого накрывала внутренний двор. Прижала вовсе не метафизически – ноги девушки, обутые в сапожки на коротком каблуке, стали погружаться в землю, а каждый шаг вперед давался с огромным трудом. Но Инка продолжала идти – просто потому, что с ее нынешнего места она не видела врага. Много Силы было в ее руках, много накопленного – и усовершенствованного! – знания она могла применить. Но знать бы, где скрывалась та сволочь, что бросила на нее, казалось, тяжесть всего мира и ушла… Как бороться с невидимкой?! Рядом с кожей все еще был блокиратор – но противная суть артефакта в первую очередь уничтожила бы защитный конструкт самой Тинтайа, а ежели противник был далеко вне действия блокировки, то ее просто раздавит в пыль. – Где ты?! – прорычала девушка, двигаясь дальше и пошатываясь от усилия. Но даже ветер молчал, не шевеля желтой осенней листвой. Никакого движения и звука, и только ощущение близкой границы собственных сил, которая отчего-то ассоциировалась с границей света и косой тени, падающей от дома. – Трус! – выдавила из себя Аймара, продолжая упорно шагать. И все-таки вышагнула в заходящий свет солнца, немедленно ощутив невероятное облегчение от пропавшего с плеч груза. Невольно покачнувшись, Инка упала на колени, опершись руками перед собой и внимательно оглядывалась по сторонам, тщась заметить врага. Пока какое-то движение не тронуло взгляд на периферии зрения, моментально заставив дернуть головой. Только вот обычно так бывает, когда кто-то мелькнет слева или справа. Пусть даже сверху. Но движение почудилось прямо перед ней. С каким-то равнодушием, под которым до поры прятался самый настоящий ужас, Инка смотрела, как тени от собственных ее рук неторопливо протянулись к тому месту, где у девушки было горло. Только, в отличие от собственной тени – эфемерной и невещественной, прикосновение и боль от сжавших шею ладоней она почувствовала самые настоящие. Никакой щит не спасал. Резкий бросок в сторону завершился тем, что от боли в шее потемнело в глазах, а сама она захрипела, не имея возможности вздохнуть. Руки – настоящие ее руки – царапали собственную шею в надежде отцепить руки призрачные, но никак не могли уцепиться за тень – за то, чего быть не могло, но оно было и убивало Аймара… Уже в отчаянии Инка попыталась слепо нанести по двору удары молниями и всполохами Силы, но после первой же попытки боль в шее стала такой, что на мгновение потерялось сознание. И Аймара притаилась. Ведь врагу все равно придется подойти, чтобы забрать пленницу? – а Инка сможет притвориться беспамятной и ударить. Пусть даже оковы резко охватили не только шею, но и руки, ноги, торс. Пусть неведомая сила прижала лоб и закрыла глаза – Аймара упрямые и не забывают обидчиков. Шаги неизвестного соперника послышались метров за шесть, не более – тот явно умел ходить тихо. Он приближался от края дома, от той самой парковки – и вполне может быть, все это время смотрел на нее через тонированные стекла авто. Что же мешало подстраховаться и не пожалеть чужое железо… Бережливость, быть может… – Артефакт, – произнес низкий мужской голос, в котором, казалось, не было ни малейшей эмоции. Даже удовлетворения от исполненной миссии и победы. Инка попыталась открыть глаза, но не преуспела. Разве что сверкали белые вспышки в глазах, когда чужая сила нажимала на веки слишком сильно. «Артефакт!» – порадовалась Аймара. Раз этот смертник стоит рядом и верит в свою всесильность – пусть так! И девушка, ощутив свободу от оков в левой руке, осторожно потянулась к мешочку с артефактом. Уже, казалось, притронулась и была готова направить в него Силу, когда в лоб уперся холод металла и прозвучал характерный щелчок взводимого курка пистолета. Тем не менее Силу в блокиратор она все-таки пустила. Просто чтобы на секунду обрести власть над своим телом, открыть глаза и запечатлеть в памяти врага. Враг был невзрачен. Гигант ростом и размахом плеч – но словно больной и стремительно исхудавший. Или же бывший спортсмен, некогда поддавшийся всем порокам мира, но теперь пытающийся вернуть прежнюю форму. Он был неприятен в своем переходном процессе, но в стальном взгляде были смертельная опасность и равнодушие к чужой судьбе. Все это было запаковано в черное пальто, в вороте которого проглядывались деловой костюм с рубашкой. Похититель что-то произнес на русском и передвинул ствол пистолета к правому уху Инки, вдавив в него. Мигом почуяв намерение, Аймара немедленно передала артефакт в чужие руки. Тот не стал его отключать – отправил к себе в карман, а Инку вздернул за шиворот, поставив на ноги и подтолкнув вперед, к машинам. На попытку замешкаться тут же болезненно отозвалось болью плечо, по которому без затей ударили рукоятью пистолета, добавив еще и в поясницу. Аймара побрела вперед, пусть и неспешно. Как можно торопиться, когда собираешься уронить дом на врага? Брела, понукаемая болезненными тычками, и звала. Только отозвалось не небо, а словно сама судьба. На парковку, дальняя часть которой теперь была видна куда лучше, въехала дорогая представительская машина. С водительского сиденья выпрыгнул мужчина при галстуке и галантно открыл правую заднюю пассажирскую дверь, выпуская девушку, в которой Аймара без труда и как-то меланхолично узнала Нику, отчего-то сменившую цвет волос на черный и сделавшую каре. Водитель тут же завозился у багажника, и Ника тоже отступила за кузов, скрывшись из виду. «Странно… А меня она перекрасила в рыжий… Будто поменялись цветом…» От догадки, возникшей из ниоткуда, Аймара даже приостановилась на мгновение, вновь получив болезненный и обидный удар. «Какой же он подлец! – метнулась мысль, а ярость захлестнула с головой, ломая все призывы к Небу. – Это же все подстроено! Эта скотина и сволочь специально подставил меня под удар!» Подлецом, скотиной и сволочью на женском диалекте Анд традиционно назывался некий Самойлов Максим. Конвоир Инки, впрочем, на подъехавшую машину не обратил никакого внимания, продолжая вести пленницу к тонированному джипу, стоящему у края дома. «А этот говорил со мной на русском… – как подтверждение своим мыслям, раскочегаривала свою ненависть Аймара. – Он считает меня Никой! Да еще эта маска… Маска – тоже специально!!! Максим знал, что я ее надену, знал, что от нее не откажусь! Бандит не видит мое лицо, иначе бы сразу уловил подмену!» Те два идиота были не в счет – они вообще вряд ли заметили что-то, кроме рыжих волос. Да и в тумане от отравы им было не до этого… Между тем, откланявшись, водитель привезшей Нику машины с довольным видом сел за руль и отъехал, оставив пассажирку стоять с синим пластиковым ведерком, прикрытым сверху тряпкой, в руках. Еремееву все еще загораживали несколько машин. Она была одета неброско, сменила прическу и ныне была брюнеткой. Но все это могла видеть только Аймара. «Они хотели похитить ее, но по ошибке схватили меня. Хотя она стоит совсем рядом! Просто руку протяни и скажи!» В этот момент Тинтайо столкнулась взглядами с Никой, и та ощутимо дрогнула. Быть может – дрогнула еще и потому, что оказалась в зоне действия блокиратора. А значит – теперь тоже была бессильна атаковать и обороняться. «Ну же! Это не твоя война, не твоя беда, не твое дело!» Девушка шла к машине и смотрела на Нику. И Ника тоже смотрела на нее – на рыжую Аймара, которую, понукая прижатым к пояснице пистолетом, вел мерзавец. Совсем близко ревели сирены пожарной машины и полиции – на той стороне дороги, куда наверняка выскочила ловкая Дейю, не желавшая умирать на чужой войне. И Аймара тоже не должна. Всего-то надо – поднять руку. Крикнуть. Или сказать тихо, на английском – этот человек наверняка его знает. Произнести свое имя – и все ее беды, вполне возможно, кончатся вовсе. Ведь враги Максима – ее друзья. Задумчивость обернулась замедлением шага, и вновь последовал сильный удар в спину. Вернее, не друзья. Но у нее нет и никогда не было друзей. До двери машины оставалось всего несколько шагов. Еще немного, и будет поздно. Будут боль, страх и судьба, предназначенные не ей, а этой дурехе, что стоит и продолжает смотреть на нее широко распахнутыми глазами. Даже не бежит, а значит, ее совсем не придется ловить. Просто показать рукой. Это ведь так легко. Среди хребтов Анд много воистину диких и пустынных мест, куда не ступала нога человека. Есть и с десяток иных, куда человека не пустят вовсе. Но только одно, в сосредоточии Силы гор, закрыто даже не человеческой волей, а чем-то более древним, название которому мудрые Аймара не стали придумывать. Потому что осознание непонимания и непостижимости того, что следовало с ними все существование их рода, и было отражением истинного уважения. Хотя в иные часы было откровенно страшно. На дне глубокого каменного колодца, попасть в который можно разве что спрыгнув с высоты сотни метров, в самом его центре, ярко освещенном зенитным солнцем, сидел мужчина в украшениях и вышитой алым белой накидке. Он мог бы и стоять все это время на ногах, отдавая дань уважения Колодцу душ, но этому месту не нужны были почести. Оно существовало вместе с Аймара, было углублено и расширено силами Аймара, но никак не изменило своих свойств. И как было сотни и тысячи лет назад с его предками, вокруг мужчины медленно кружились в воздухе крупные камни и каменные осколки, сброшенные ветром и дрожью земли на самое дно. Только в последние дни в них более не было спокойствия и умиротворения, привычного главе клана. Ныне они сталкивались в воздухе между собой, выдавая тоскливый и протяжный скрип, будто жалуясь и скуля – словно верный слепой пес, который перестал ощущать запах хозяина в опустевшей квартире. И этот стон камней болезненно отзывался в сердце сидящего среди них человека, тоскующего по своей дочке столь же сильно. Перед его закрытыми глазами стоял светлый образ вечно непоседливой девчонки, слишком быстро выросшей и возомнившей себя достаточно самостоятельной, чтобы жить где и сколько пожелает. Она была достаточно сильна, чтобы постоять за себя, и ей благоволили духи Неба, что рождались на дне этого колодца, так что отец не видел причин ей отказывать. Когда-то он и сам желал посмотреть мир и искал ответы вне гор. Только все Аймара возвращались. Вернется и она. «Обязательно вернется», – сжались его ладони в кулаки. Неожиданно камни замерли, а потом и вовсе рухнули на землю, поднимая столп мелкой пыли. А Аймара Катари, что сидел среди них, раскрыл глаза. – Нашлась… – выдохнул он. Но в тоне его не было радости и облегчения. Только гнев, ожесточение и жажда видеть города в огне. Глава 24 У небольшой записной книжки с кожаной обложкой было свое место на большом столе – возле самого края слева, рядом с серым кнопочным телефоном. Совсем редко брали в руки эту книжку с номерами телефонов и датами различных событий, ориентируясь больше по памяти. Даже пыль образовалась. Я взял книжку в руки и протер обложку. Повертел, взвешивая, да так и вернул на место, не открыв. Желтоватый свет ламп над головой освещал просторный рабочий кабинет – вернее, его заготовку, представленную некогда дизайнером и воплощенную строителями в жизнь. Два застекленных шкафа слева, в которых не было ни одного листка бумаги. Массивный стол, отделяющий начальника от просителя тяжелой и длинной столешницей, украшенный пеналом с писчими принадлежностями и ноутбуком, ныне закрытым и выключенным. Белого цвета стены и немаркий темный паркет. Моего тут было, наверное, только та самая записная книжка да лично принесенные из других кабинетов и расставленные перед столом четыре кресла. Дизайнер отчего-то посчитал, что перед этим столом полагается только стоять. За панорамными окнами был уже вечер – по-осеннему пасмурный и не дающий света. Воскресенье, почти восемнадцать – как показывали стрелки ежесекундно отщелкивающих на стене часов. Раздражающий звук в пустом кабинете, который мне никогда не нравился. Примиряло с ним то, что сюда можно было не приходить, работая где-то еще. А еще всю обстановку можно было потом снести, стирая и эту часть воспоминаний о событиях, которые тяжело будет назвать светлыми. Где-то сорок минут назад нервничающий и не находящий себе места Димка доложил, что машины сопровождения, отправленные за Никой, умудрились синхронно попасть в ДТП и потеряли из виду ее такси. Две машины – специально, чтобы подменять друг друга и не примелькаться, иногда обгоняя и сопровождая цель по параллельным улицам. Но в Москве достаточно поворотов, которые можно пересечь только одним возможным способом. Равно как хватает и людей, которые считают моргающий желтый поводом прибавить скорость. Нелепая случайность. Двадцать минут назад позвонила Го Дейю, заплетающимся от переживания голосом вещая о большой беде, приключившейся с Аймара. А через пять минут мой номер набрал Шуйский Артем и сообщил, что с Инкой все в порядке. И с Го Дейю тоже все замечательно – она жива и цела. Но некие люди, прикрываясь красными удостоверениями с грозными печатями, забрали для дознания мою Нику, предварительно ее оглушив, и он просто не успел ничего сделать. Говорил это княжич потерянным тоном, словно в том, что он не успел доехать, была его вина и все сложилось бы иначе, прибудь он туда раньше. Наверное, сложилось бы. Равно как если бы я отправил туда своих людей для подстраховки, но этого не сделал. Или позволил бы Федору надарить девушкам украшений, достаточно могущественных, чтобы в одиночку дождаться любой помощи – даже самой запоздалой. Сейчас друзья приедут в этот дом, поднимутся на этот этаж и, заняв кресла передо мной, быть может, зададут этот вопрос – почему же так вышло? Я бы хотел, чтобы задали. Но, вероятнее всего, промолчат. Несмотря на нелюбовь к обстановке, была она все же достаточно добротной, чтобы шаги из коридора не проникали за плотную дверь кабинета. Одним словом, створка открылась внезапно, впуская резко шагнувшего в помещение Артема, горящего энергией и жаждой действия. Был он в знакомой белой кофте, надетой явно наспех поверх синей рубашки и брюк, а взъерошенная прическа виделась слегка приглаженной массивной пятерней. Вслед за ним в комнату степенно вошла Аймара Инка – в расстегнутом плаще поверх платья, с золотой маской в левой руке. Сразу за ней зашел Федор в том самом наряде, в котором прибыл в столицу, растерянно оглядел кабинет и сразу выбрал себе кресло подальше от меня и в углу кабинета. Из коридора робко заглянула Го Дейю – в своей парадной одежде, с зонтиком в руках, она присела на краешек кресла возле двери. За ее спиной в коридоре виднелась свита брата, самостоятельно и без подсказок закрывшая дверь с той стороны. Аймара предпочла кресло прямо передо мной, положив ногу на ногу и глядя прямо мне в глаза. А вот Артем усидеть на кресле не мог, оттого с ходу навалился на стол руками и требовательно надавил голосом: – Почему ты запретил отправить человека к деду? Была такая просьба, высказанная вместе с приглашением ко мне в башню. Хотя друг, судя по голосу в телефоне, немедленно ожидал меня увидеть на месте происшествия. – Они празднуют. Зачем им портить праздник? – Я был спокоен.