Напряжение сходится
Часть 77 из 89 Информация о книге
– Тут гости у нас… – озадаченно добавил он под конец. – Кто именно? – Княжич Борецкий, Павел Викторович. Я сказал, что вас нет, но он настоял, что дождется в машине, на улице. Заходить не пожелал. – Принято, – недоуменно пожал я плечами и добавил скорости. Возле моего здания действительно стоял бронированный лимузин с гербом Борецких вместе с еще одной машиной сопровождения; обе с работавшими на холостом ходу моторами. Не самая лучшая ночь для визитов, а также возможных разбирательств о моей роли в судьбе их семьи. Но как оказалось, Пашка приехал не за этим. Вышагнув из задней двери лимузина, он заспешил к моей машине еще до того, как я остановился. А как только я вышел навстречу – с силой обнял меня за плечи, отстранился и, глядя мне в глаза, произнес со всей серьезностью: – Максим, я знаю, где ее держат. Глава 25 Преодоление больших расстояний приносит с собой новые знания. Например, Аймара Олланта, патриарх и старейшина клана Аймара, ранее не знал, что в Минске целых два аэропорта – Минск-1 и Минск-2. До той поры, пока Российская империя не отказала трем самолетам с гербами клана Аймара на ливреях в посадке на своей территории и их путь продлился на добрые семь сотен километров. Хотя, быть может, в этом был отголосок вины его людей. Для начала им сообщили, что небо над Москвой и областью закрыто для полетов в связи с чрезвычайными обстоятельствами, и столичные воздушные гавани не принимают лайнеры. Пилоты отреагировали стандартно для статуса первых бортов Южной Америки, с пафосом и угрозой сообщив на землю титулы и ранги высокопоставленных пассажиров, а также непрозрачно намекнув на их возможное неудовольствие. Ну а на земле поразмыслили и логично решили, что совершенно не хотят видеть ни в столице, ни где-либо еще на своей территории боевое крыло целого клана, прибывшего с неизвестными им целями. Самолетам вежливо и крайне дипломатично порекомендовали покинуть воздушное пространство империи. А на очередную попытку возмутиться отреагировали уже наземные средства ПВО, дав плотную засветку на средствах обнаружения. И только на этом этапе обнаглевшие у себя на родине слуги догадались сообщить о происходящем господину… Все, что удалось сделать самому Олланта после этого – добиться прохождения паспортного контроля в герцогстве Беларусь. Им нужно было в Россию, они не спали всю ночь во время маетного и нелегкого двенадцатичасового перелета из Лимы с дозаправкой в Амстердаме, но готовы были двигаться и дальше – по небу ли, а если его так и не откроют, то по земле, ведомые верными сведениями и фотографиями с их Тинтайа, купленными за золото. Момент перехода границы ознаменовался потерей к ним интереса со стороны вооруженных сил империи. И немедленного возникновения паники приборов от пристального внимания средств противовоздушной обороны герцогства. Никто не обещал им теплого приема – равно, как оказалось, и вообще какого-либо желания принимать на своей земле троих «виртуозов», шестерых «мастеров» и два десятка «учителей». Да, наличествовало согласие Российской империи на прохождение таможенных процедур, но для этого надо было приземлиться на территории суверенного государства… И это уже всерьез приводило в бешенство уставших, морально измотанных людей, желавших спасти свою родственницу. Вплоть до того, что с виду спокойный Катари поделился мыслью, что этот город с сегодняшнего дня вполне сможет обходиться и одним аэропортом… Вновь Аймара Олланта занял кресло рядом с телефонной трубкой, отогнав слишком молодых и горячих – даже если тем шел пятый десяток лет. Раз продолжают думать титулом и рангом, игнорируя простые истины, то пока что они слишком молоды, недостойно молоды… Никто в этой части земного шара не обязан знать, насколько вы могущественны, богаты и имениты. Все, что может объединить до того незнакомых людей, – это эмоции от горя потери, ощущаемые одинаково всеми людьми, вне зависимости от их происхождения и боевого ранга. Его сын желал разговаривать с самым главным, а вот Олланта искал союзника за напряженным и неуверенным голосом авиадиспетчера. Великий человек совершенно не боялся показаться слабым, старым и уставшим. Патриарх рассказывал все как есть, говоря просто как дед, желающий вернуть внучку домой. Он спокойно давал клятву за себя и своих людей, гарантируя безопасность, хотя чувствовал изумление от своих людей рядом: патриарх редко давал слово даже императорам. Кто-то произнес вслух, что даже и одного аэропорта этому городу будет много. Но в итоге – им дали зеленый коридор. А когда самолеты остановились после рулежки возле здания терминала, вышло так, что даже самым агрессивно настроенным членам карательной команды стало неловко. Их встречали у трапа – с эмоциями, как встречают близких родственников, попавших в беду. Им заглядывали в глаза, аккуратно брали за руку, пожимая, словно боялись передавить, – и массивный мужчина в военной форме с большими звездами на погонах заверил с деликатностью, которую искренне пытался передать переводчик принимающей стороны, что им окажут всю возможную помощь. Более того, сам герцог уже в курсе и скоро лично прибудет. Только, будьте так добры, выберите двух или трех представителей для решения формальностей; совсем не нужно всем – трем десяткам боевиков и полусотне технических специалистов и дознавателей – ожидать в общем зале, раз небо в Россию совсем скоро откроют. Олланта и Катари переглянулись и согласились с этим доводом, проследовав за встречающей процессией к отдельному входу в терминал – для высокопоставленных гостей. Их обгонял тихий шепот сочувствия – открывающий перед ними двери, расчищающий путь и смотрящий без насмешки и праздного любопытства вслед двум седовласым господам в красно-бело-золотых накидках. За шесть сотен шагов по холлу, затем на лифте и до отдельного помещения в ВИП-зале – ни одной фальшивой улыбки, обязательной в иных местах по корпоративным стандартам. Только деловитость, серьезность, тревога и искреннее желание помочь. Краем глаза увиденное табло пестрело красными линиями задерживающихся или отсроченных вылетов – и даже некое неудобство посетило Олланта. Хотя конечно же ситуация с рейсами была вызвана соображениями безопасности, а не отражала уважение к Аймара, ради которых заблокировали всех остальных. Но в этом-то и дело… Им предоставили довольно симпатичную комнату, отделенную от общего зала высокими стеклянными стенами, нижние полтора метра которых были матированы и скрывали от остального пространства. Шесть на восемь метров доступного помещения занимали два жестковатых дивана с подушками и установленный между ними стол, выполненный будто бы из среза векового дерева – кольцевые меры лет были запрятаны под тонкий слой прозрачного лака. У дальней стены над головой еле шелестел звуком большой плазменный телевизор, прикрепленный к кронштейну на бетонной колонне. – Консул Российской империи уже едет, – перевел молодой юноша в дешевеньком сером костюме, делавший два шага за то время, когда генералом Александром Рогволдовичем, шефствовавшим над аэропортом, делался один, – герцог будет в это же время. Постановка фразы ставила вопрос о формате приема, а демонстративное отсутствие инициативы разрешало гостям самим выбрать, в каком порядке и с кем им лучше встретиться в первую очередь. – Я бы желал переговорить с консулом, – на мгновение переглянувшись, произнес за двоих Олланта. – Мой сын, глава клана Аймара, будет рад встрече с вашим господином. – В таком случае прошу вас располагаться, – указал ему генерал на предоставленную гостям обстановку. – Переводчик останется с вами. Понадоблюсь я – вызывайте через него. Мы вместе с уважаемым Аймара Катари и герцогом будем недалеко, в этом же крыле. Если у вас появятся разногласия с консулом… – Мы благодарны, – кратко вымолвил Олланта, дождался перевода и слегка наклонил голову. И это действительно была правда. Олланта встретил взгляд сына и напутственно смежил веки, отправляя его на встречу с хозяином этих земель. Кроме слов приветствия нужно передать подарки, прихваченные из самолета, – и делать это должен нынешний глава клана. Когда сын с генералом ушли, патриарх расположился на краешке дивана, выдерживая идеальную осанку, и приготовился терпеливо ждать – прошло уже пять дней ожидания, и если к ним добавятся еще несколько… то главное – чтобы они нашли тех, кто сторицей заплатит за каждый час, минуту и секунду. Переводчик остался стоять в ожидании работы, хотя его в любом случае выставят первым и разведка герцогства не получит ни слова от грядущей беседы. Так и получилось – у консула был свой переводчик, мужчина лет тридцати в форме кадрового военного с цепким взглядом, прекрасно знавший английский, которым Олланта также в совершенстве владел. А еще до начала беседы, после дежурных приветствий и рукопожатия, по инициативе консула на столешницу легла антрацитового цвета пирамидка, убившая любую возможность прослушивания. Хотя в общем-то Аймара нечего было скрывать. Посольский думный дьяк Заборовской Алмаз Семенович, в имени и титуле которого Олланта с маху запутался, пытаясь отличить одно от другого, к счастью, попросил звать себя просто Алмазом Семеновичем. Был он шестого десятка лет, серьезного и умного облика человеком – чуть поседевший, с невысокой прической, зачесанной назад и вбок, в старомодном коричневом костюме в темную полоску, из которого выглядывали безукоризненно белоснежная сорочка и строгий галстук с золотым зажимом. Длинные пальцы пианиста, украшенные гербовым перстнем, удерживали тонкую укладку бумаг, извлеченную из кожаного портфеля, отставленного на диван. Еще до начала беседы укладка легла на стол, рядом с ней были неспешно разложены писчие приборы, футляр с очками и солидного вида книга, на обложке которой на двух языках было написано: «Законы Российской империи. Краткий справочник путешественника». И только после этого не особо затяжного – всего на пару минут – ритуала, на Олланту посмотрел взгляд чуть блекловатых синих глаз. Спокойный, как у ветерана, вновь вставшего в первую линию – и осознававшего, что за ним еще десяток таких же. Нет смысла пугать и пытаться купить. Да, его можно ликвидировать – но какой смысл, если придет такой же? – Коллеги передали нам о приключившейся в вашей семье беде, – на хорошем английском начал консул голосом, полным участия. – От лица Российской империи я уполномочен высказать самые глубочайшие соболезнования. Рядом ворохнулся было переводчик, но посчитал неуместным вмешиваться. – Они нам не нужны. Нам нужно разрешение пересечь границу. – Хочу подчеркнуть общность неприятия такой мерзкой практики, как похищение людей. Мы глубоко возмущены, что в просвещенном двадцать первом веке еще встречаются такие пережитки мрачного темного прошлого. Пережиток мрачного темного прошлого чуть повел плечом. – Вызывает негодование сама мысль об использовании преступниками территории нашей страны с целью сокрытия похищенной. Выражаем готовность провести тщательное и объективное расследование. – Вы предлагаете нам ждать вашего правосудия? – слегка напрягся Олланта. – Стоять на пороге дома, зная о беззащитной девушке внутри? – При всем уважении, но это порог нашего дома. Мы обязаны сами навести в нем порядок. – Но девушка – наша родственница. – Внутри дома – ваша родственница и двести миллионов наших граждан, – разумно отметил консул. – Вы желаете лишить нас права на месть? – нахмурился старейшина. – Никто не вправе этого сделать, – словно подхватив его возмущение, согласился Алмаз Семенович. – Уважая ваше право на месть, мы готовы сообщить имена виновных после завершения следственных процедур. – Я желаю самостоятельно определять степень вины. Со мной два десятка специалистов, способных найти девушку и наказать виновных. – Мой господин вершит суд на своей земле сам, – стал строже голос консула, обозначив принципиальную позицию. – Его на то право столь же древнее, как и право мести за родича. Олланта нахмурился и поджал губы. Крыть, откровенно говоря, нечем – ему вполне внятно объяснили, что никто не позволит лезть с его правосудием на чужие земли. И вокруг, к сожалению, была не привычная Южная Америка, где это сошло бы с рук. И не Северная, где любое право можно было купить. Хотя… – Со всем уважением к вашему господину и признавая его исконные привилегии, мы хотели бы купить право свободной охоты. – Данный термин отсутствует в практике нашего законодательства. Но я понимаю, о чем вы. Мой господин не торгует своими правами и не желает их уступать, – был непреклонно тверд представитель империи. – В таком случае мои люди вправе рассчитывать на участие в вашем расследовании. – Это невозможно, – развел консул руками. – У нас на борту криминалисты и медиумы с огромным опытом. – Не сомневаемся в профессионализме ваших людей. Безусловно, мы прибегнем к их помощи, если таковая понадобится. – Мне начинает казаться, что вы не заинтересованы в результате, – стал заводиться Олланта. – Вы считаете нас пристрастными или некомпетентными? – похолодел голос Алмаза Семеновича. – Я желаю видеть свою внучку дома! – Мы приложим к этому все усилия. – Их может оказаться недостаточно! – Послушайте, уважаемый, – примирительно поднял ладони консул. – Вас шестьдесят человек, готовых выложиться и потратить все силы, чтобы добиться результата. А у нас десятки тысяч профессионалов на родной земле, от штаба спецопераций до городовых, которые знают каждый камешек в своем районе и наверняка отметят новое лицо на своей улице. Уверен, что расследование будет проведено в кратчайшие сроки. – А если вы не справитесь за неделю? – Тогда придется еще немного подождать, пока император вершит правду на своей земле, – смотрел на него взгляд без эмоций, – иные ваши действия будут расценены как неуважение к титулу его величества. – Алмаз Семенович, у вас есть дети? Внуки? Вы на мгновение можете себя представить на моем месте? – уже готовый взорваться, произнес Олланта. – Если они пропадут, я обращусь к императору. Равно как рекомендую поступить и вам. – Послушайте, вы! У нас есть фотографии места преступления, его координаты, изображения сообщников похитителей! И мы не желаем ждать! – С радостью примем имеющиеся у вас материалы. Безусловно, они поспособствуют наибыстрейшему завершению следствия. – Я начинаю подозревать, что вы ни во что не ставите клан Аймара… – зло процедил Олланта. – Я бы не рекомендовал вам совершать эту ошибку. – Полагаю, что во взаимоотношениях великих стран не следует совершать ошибки как одной, так и другой стороне. Ждать – мерзко. Я понимаю. Бездействовать в такой ситуации – угнетающе тяжело, – уловил его эмоции консул, но остался рационален и спокоен. – Может, погостите в Москве? Мы устроим приемы в вашу честь. Посетите музеи, прогуляетесь по исторической части города. Вашей дочери, если до нее донесется звук телевидения или радио о визите делегации клана Аймара, безусловно, станет легче. Но принять мы готовы вас только в качестве почетных гостей. Без права участвовать в расследовании и влиять на его ход. Если эти условия неприемлемы, вы вольны подождать результатов в герцогстве или в ином месте вне территории империи.