Напряжение сходится
Часть 78 из 89 Информация о книге
Олланта взвесил предложение, сравнил с другими возможными перспективами и хмуро вымолвил: – Я хотел бы говорить с вашим господином. – Безусловно, вы встретитесь с императором в Москве, – заверил его дипломат, – даю вам слово. – В таком случае это приемлемо. Ну а два крупнейших на своих континентах землевладельца обязательно договорятся. – Рад видеть вас гостем нашей земли, – чуть поклонился Алмаз Семенович. – Остались небольшие формальности. Надо написать заявление, – тронул он бумаги на столе. – Заявление? – Бюрократия, – словно извиняясь, повел ладонью консул. – Чтобы запустить механизм поиска вашей глубокоуважаемой дочери, необходимо заявление от родственника. Будучи заявителем, вы получаете доступ к результатам расследования. Никто иной не будет знать деталей следствия, все материалы останутся навсегда закрыты от постороннего взгляда. Никому не нужна огласка. А раз так, то регламент стоит соблюсти. – Я готов, – кивнул Олланта. – Андрей Константинович, это ваша компетенция, – обратился консул к угрюмому и до того молчавшему военному переводчику. Тот деловито пододвинул бумаги к себе, взял ручку со стола и поправил стопку листов, выравнивая. – Начнем? Фамилия, имя, год рождения. – Аймара Олланта, тысяча девятьсот первый. – Место работы в настоящее время? – Анды. – Занимаемая должность? – Стоящий на вершине пирамиды черепов. – Думаю, достаточно, – чуть нервно прервал их консул, аккуратно перехватив ручку и бумагу. – Остальное мы заполним сами. От вас требуются только две подписи, где галочка, на последней странице, – передвинул он бумагу к Олланте. – Что тут написано? – хмыкнул старик, глядя на незнакомые буквы и слова. – Что вы несете ответственность за сообщение ложных сведений, – махнул рукой, обозначая пустяк, Алмаз Семенович. А вот Олланта всерьез озадачился: – У меня есть еще должность почетного палача. Это следует записать? – Не стоит беспокоиться, одной указанной вполне достаточно! – горячо заверил его дипломат. Олланта пожал плечами и подписался размашисто, на пол-листа, – не желая уступать его визави, изобразившему подпись, смахивающую на букву Z с чертой посередине. – Был рад встрече, – осторожно забрали у него бумаги и поместили в портфель. Книга с законами империи так и осталась на столешнице. Олланта в знак уважения поднялся вместе с ними на ноги и автоматически оглянулся на пространство зала за стеклом кабинета, с удовольствием отметив приближающегося к ним сына рядом с шагавшим сбоку высоким мужчиной – обладателем седой шевелюры и усов, в окружении богатой свиты, шедшей чуть позади. Значит, сын также уладил свои вопросы. Только взгляд у Катари какой-то заторможенный… – Всего наилучшего, – поклонился консул и вышел вместе со спутником из кабинета. А в момент открытия двери из процессии отчетливо донесся звонкий голос переводчика, который все равно уступал внушительному тону герцога: – …и картошечку с лучком на шкварки. Главное – не пережарить! Катари заторможенно кивнул. А Олланта отчего-то забеспокоился. Впрочем, почти сразу процессия замедлила шаг и остановилась, герцог пожал руку Катари и заторопился по своим делам. Олланта не оскорбился таким невниманием к своей персоне – он равноценно проигнорировал встречу чуть ранее. Кроме того, двух великих Аймара на одного герцога все-таки будет многовато. – Как прошла встреча? – поприветствовал патриарх сына и указал на диван напротив. В комнату прошмыгнул переводчик генерала, но разговор все равно велся на родном диалекте, так что заново выставлять его за порог не было нужды. – Отлично, – вновь механически кивнул Катари. – Подарки приняли и отнеслись со всем уважением. Теперь город Могилев – побратим Уанкайо. – Прости, что?.. – недопонял Олланта. – Братство городов, – словно тоже не понимая, но силясь понять, поднял на него взгляд Катари. – Культурные связи. Год Могилева в Андах. Год Уанкайо в Беларуси. Развитие туризма, проведение конференций. – А-а… – покивал Олланта. – А что-нибудь более существенное? – Еще нам в знак почтения с хорошей скидкой продали пять горнопроходческих машин, сорок комбайнов и две сотни тракторов, – медленно моргнул Катари. – Очень интересно. Еще о чем вы говорили с герцогом? – ласково уточнил Олланта. – Всемерная помощь с поисками Инки! – словно очнувшись (или вовремя почуяв грядущий разнос), резко выпрямился Катари и доложил по всей форме: – Нам передадут контакты ключевых людей герцогства в Москве, завязанных на сеть информаторов в различных сферах на территории империи. Любые наши запросы будут иметь высочайший приоритет. – Ну хоть что-то… – проворчал патриарх клана. – Как ты вообще собирался доставить к нам эти машины и трактора? Не говоря про невысказанный вопрос – зачем вообще их покупать за полмира от дома. – Так морем! – возмутился сын. – Каким морем? – Тут же Европа! Тут везде – море, – пожал тот недоуменно плечами. Олланта только горестно покачал головой. – Как таможенные формальности? – чуть неловко уточнил глава клана. – Не требуются, – буднично ответил Олланта. – Ныне мы почетные гости империи. Без права расследовать, но с правом ждать и наказать виновных. Катари дисциплинированно промолчал, не став обсуждать решение старшего. Хотя настроение после таких новостей стало откровенно скверным. – Нам откроют небо и помогут разместиться в Москве, – продолжил патриарх клана, после чего на английском с любопытством обратился к стоящему у дверей переводчику: – Вы не объясните, что случилось у вашего соседа? – Разрешите включить новости? – после секундной заминки ответил юноша. – Это произошло вчера вечером, и с каждым часом добавляются новые подробности, – словно извиняясь, произнес он. Но так было правильнее, чем узнать его личную точку зрения, и Олланта покровительственно кивнул. Юноша извлек из кармашка за спинкой дивана пульт и переключил телевизор на канал с новостной передачей, сделав звук погромче. Выпуск новостей уже шел, и на экране демонстрировались руины и потемневшие белые стены в ансамбле сооружений, в которых вполне просвещенные Олланта и Катари с удивлением признали Московский Кремль. – Там что, произошел переворот? – приподнял бровь Катари. – Нет. Говорят, девушку, невесту некоего юноши похитили, и он ракетным ударом снес башню клана влиятельного чиновника, которого посчитал виновником. – Почему какой-то мальчишка может это сделать, а мы нет? – холодно произнес Катари на родном языке. – Потому что консул смог меня убедить, – меланхолично ответил старший Аймара, глядя на обломки камней, огороженные бело-красной лентой по широкому периметру. – А мальчишку, видимо, не убедили. – Передают срочные сведения, – чуть озадаченно произнес переводчик, озвучивая диагональную полосу с крупной надписью, вдруг загородившую экран. – Диктор говорит, что в распоряжении телеканала оказались уникальные кадры с места похищения. Картинка на экране тут же сменилась изображением обычного московского двора, чистого и безликого – как бывает в каждом недешевом районе крупного города. Картинка, наверняка взятая с веб-камеры, была чуть наклонена набок и нацелена ровно на парковку у соседнего дома, забирая широкоугольным объективом часть заднего двора – как делают это рачительные хозяева автомобилей, цена за которые порою запросто уравнивается со стоимостью квартиры, а значит, требуется пристальное наблюдение. Но кадры, попавшие в память устройства, хранили преступление куда более мерзкое и отвратительное – на глазах бесстрастной техники высокий и широкоплечий мужчина заставил подняться с травы, а затем повел перед собой, понукая пистолетом в спину, золотоволосую девушку в маске. А когда переводчик было уверился, что это и есть похищенная, и собрался самостоятельно озвучить лишенную звука картинку, диспозиция в кадре изменилась кардинально – из подъехавшей на парковку машины вышла другая девушка, наверняка отметившая пистолет и факт преступления. Ну а поскольку у той не было ничего в руках, кроме синего ведра, то справедливость вершилась именно посредством его, вызывая уважение к сноровке и ухваткам девушки, – и воспринималась зрителями с такими же эмоциями, как от хорошего боевика в индийском стиле. А бандита, получившего носком острой красной туфли в пах, было вовсе не жаль. Но потом вмешалась проза жизни – и героиню, которой сопереживал наверняка каждый смотревший это видео, оглушили и потащили в припаркованный автомобиль. А золотоволосая девушка, убежавшая, видимо, за помощью, могла только бессильно смотреть на удалении, как подходит к похитителям полиция – и тут же уходит, прочитав текст в раскрытом перед их глазами удостоверении… Запись видеокамеры тут же сменилась взволнованным голосом диктора, уточнившего, что, по словам прибывшей полиции, удостоверение выдано министерством внутренних дел, клановая башня главы которого была уничтожена вчерашним вечером. Отчего-то не последовало самое главное – официальный комментарий недоумения, который обязан был прозвучать от лояльного к власти телеканала. Ведь как может быть виноват лично министр и его род, если удостоверение выдано канцелярией, а то и вовсе может оказаться подделкой?.. Только-только переводчик хотел пояснить данный момент от себя лично, как пришлось снова переводить. – А сейчас – эксклюзив! – вновь сменился голос, но диктор так и не появился в кадре. – Из достоверных источников мы получили сведения о личности предполагаемого похитителя. Экран заняли фотографии невыразительного, чуть сероватого лица – на левой половине, и увеличенный кадр с похитителем – справа. А голос с новым тембром стал сухо вещать о судьбе наследника рода Черниговских, подростком угодившего в неприятную историю за границей и на долгие шесть лет оказавшегося в одной из тюрем королевства Таиланд (хотя светило ему там пожизненное). О судьбе его ничего не было известно, равно как не отмечено появление на родине. Но если внимательно присмотреться к архивным фото… Сходство действительно присутствовало – надбровные дуги, форма носа, подбородок. Для сравнения был приведен облик князя Черниговского – что было вовсе моветоном для прессы, традиционно опасающейся трогать высокородных – особенно такой значимости. Габаритами два человека не походили вовсе, но вот цвет глаз, форма ушей… Очень, очень опасное сравнение – так можно и живьем сгореть вместе с телецентром. Хотя с Долгорукими, по мнению переводчика, так поступать вряд ли станут – но решительную ноту и судебный иск отправят точно, а там как бы до холодной стадии войны не докатилось… – Вообще это больше похоже на слухи и домыслы, – переведя все с экрана, все-таки неуверенно отметил переводчик. – Хотя «ДолТВ» считается хорошим телеканалом. Произнес это – и не услышал ничего в ответ. За спиной была тишина, невольно заставившая аккуратно обернуться. Переводчик слабо разбирался в мимике индейцев Аймара. Можно сказать, не разбирался вовсе – и потому не смог отличить равнодушие от окаменевших лиц людей, узнавших в кадрах видеосъемки купленные ими фотографии двора дома, на которых украдкой была запечатлена их родственница. Но более того, они прекрасно узнали в движениях, походке, привычке держать голову и манере бега ту девушку, лицо которой было сокрыто золотой маской, равно как изменен цвет волос. Их Тинтайа – наверняка сбежавшая и чуть было вновь не попавшая в плен. Если бы не случайная свидетельница, поплатившаяся за свой подвиг свободой. – Тот молодой человек, снесший башню, совершил большую ошибку, – неторопливо произнес Катари. Потому что снести ее он теперь желал сам.