Напряжение сходится
Часть 85 из 89 Информация о книге
– Отпусти!.. – рыкнул он, глядя на очередной шаг князя. Ровно треть пути. – Стой на месте, а то «Градом» зацепит… – шикнул я на него. И он все-таки услышал, застыл на полшаге и с недоверием посмотрел на меня. Дейю недоуменно посмотрела в небеса. – Град – в конце сентября? Где-то там, вдали, почти неслышно захлопали в ладоши. – Случается, – вежливо ответил я китаянке. – Особенно часто рядом с железными дорогами нашей страны. А бледная, как полотно, Инка отчего-то взбесилась от наших бесед на русском языке: – Почему? Почему мы не прилетели на вертолете, как тот князь?! Мы были бы тут еще вчера! Мы бы уже уехали! – Мы ехали не быстрее грузовых железнодорожных платформ, – нашел я и для нее толику вежливости. А где-то недалеко словно оторвало крепление кровельного профлиста, и дикий ветер извлекал из него тревожный и нарастающий звук, стуча о чердачные стропила. – Я все поняла! – настигло Аймара очередное прозрение, а лицо стало серым. – Ты понял, что все потерял, и специально сделал так, чтобы Черниговский убил меня, а мои родители убили его! Трус, ты пытаешься скрыться в смерти от моей мести! Какой же ты трус!!! Князь Черниговский прошел уже половину пути, но вдруг замер, повернув голову на юго-восток, задумчиво глядя туда и прислушиваясь. – Артем, угомони ее, – добавилось в моем голосе усталости, и я убрал руку с его плеча. – Пожалуйста, а? И тот мягко улыбнулся Инке – ободрительно и успокаивающе, отчего очередные ругательства сменились тишиной и осторожным взглядом на него исподлобья. Сразу три защитные пуговицы рассыпались прахом – не стоит считать Черниговского недалеким, – а вокруг завертелась карусель теней, заходящих по параболе и беззвучно врезающихся в пока еще целый щит. Но мы все смотрели, как Артем молча демонстрирует Инке раскрытые и пустые ладони и медленно шагает к ней – чуть быстрее, чем недоверчиво отступает Аймара от него. Гасли щиты, расслаивалась защита, нагревались кольца и падали последние бастионы. Но мы улыбались, глядя, как Артем подступает к девушке, словно к недоверчивому олененку, и протягивает к ее голове ладони. Инка невольно обернулась назад и впала в ступор от вида того, как расплывается по щиту мерзкой человекоподобной гримасой жадная до души грязно-черная тень. Испуганно дернувшись, девушка посмотрела на Артема уже совсем иначе – с испугом и надеждой на защиту, замерев и подняв к нему лицо. А Артем мягко повел ладонями у ее головы, остановив их возле висков. – «Град» – это реактивная система залпового огня, – произнес он ей мягко, как признание в любви, за мгновение до того, как осторожно и нежно прикрыл могучими ладонями ее ушки. Я деловито проделал то же самое со своими ушами, слегка приоткрыв рот. И мудрая Дейю моментально повторила мои движения. В мире Силы, авторитетном и давным-давно устоявшемся, рейтинги выстраивали без учета снарядов калибром сто двадцать два миллиметра, усиленных рунной вязью и десятком алых самоцветов с «Искрой Творца». Мир вокруг давно уже потемнел от мириад теней. Но когда рядом грохнуло так сильно, что чуть не подломились в коленях ноги – поднятая ввысь земля обратила день в самую мрачную ночь. А жар, пробившийся сквозь почву, на мгновение обернулся мыслью о преисподней. И тут же грохнуло снова, еще раз и опять без малейшей передышки – титаническими молотами целого цеха молотобойцев, отразившись акустической болью в черепе даже сквозь прижатые ладони. Рухнул предпоследний защитный рубеж, но плечи больше не давило чужой волей, а внешний щит не пыталась прогрызть призванная мерзость. – Артем, щиты! – крикнул я в ухо другу, не слыша себя. Но тот кивнул и на мгновение прикрыл глаза – и впервые вдох обошелся без боли под сердцем, а плечи распрямились. Артем – он самый сильный среди нас. Он выдержит последствия. Двадцать секунд длилась вечность громового ада, а жар внутри защитных щитов уже пропитал одежду и стекал по спине. Но даже после них не было внезапной тишины – уши оглохли еще раньше, а ноги продолжали чувствовать удары залпов, которых уже нет. Только опадал пепел, в который обратилась горемычная земля, и ветер сдувал пожары всего того, что еще могло гореть после битвы «мастеров», явления «виртуоза» и работы пяти артустановок. – Отвратительная погода! – орала Го Дейю, не слыша себя, и слегка потряхивала головой. – Да, есть такое! – попытался я проморгаться, прогоняя из глаза неведомо как залетевшую соринку. – «Грады», «Смерчи», «Тайфуны»… Так что – только туризм! Никакого постоянного проживания здесь! Хотя то и дело приходится объяснять это на границах страны… – Если ты чуть сильнее сдавишь ей череп, то лично я ничего не видел! – по-прежнему громко, но мягко порекомендовал я Артему, все еще защищающему ладонями ушки Инки. Тот чуть дрогнул и, недовольно глянув в мою сторону, очень медленно отвел свои лапищи от головы Аймара. А та тоже словно очнулась и стала нервно поглядывать по сторонам, пряча от нас взгляд. – Никому не дозволено называть меня трусом, кроме моих сестер! – веско заявил я Шуйскому причину в ответ на его осуждающий взгляд. Потому что «Открой дверь, трус!» – это не повод впускать экспериментаторов, которым жалко кота и собаку для испытания их очередной гениальной придумки, но не жалко старшего брата. Под действием щита Артема жар отступал, а набежавший ветер на секунду снес дымные столбы в сторону. Но толком все равно ничего не было видно. Разве что чадило определенно там, где был лимузин князя Черниговского. Ну да и площадь накрытия была смещена в ту сторону, уничтожив как бы не половину садового компаньонства и вызвав многочисленные чадные пожары… Скоро к владельцам даже самого маленького домика придут из страховой компании и соврут, что все было застраховано на огромные суммы. Выйдет мне дорого, но не критично. Однако отсутствие новой атаки радовало и пересиливало любые финансовые потери. – Там кто-то едет… – прислушался Артем и повернул голову в ту сторону, откуда мы прибыли. Го Дейю, испросив разрешения, что-то сделала с воздухом, и первым освободила интересующий нас сектор. – Она должна была улететь… – упавшим голосом произнес я, глядя на машину с Федором и Никой на переднем сиденье. Как она уговорила Мстиславского, клятвенно обещавшего ее увезти?.. Как она смогла уговорить двоих свитских Федора сесть с охраняемым лицом в одну машину?.. Не важно… – Максим… – осторожно тронул меня за плечо Артем. Уже все не важно. В который раз… – Максим, – произнес он уже напряженно, а плечо откровенно затормошил. Я повернулся в сторону разрытого, распаханного, сожженного, утрамбованного и развеянного поля, ставшего просто серо-черной пылью, на которой никогда и ничто более не вырастет. И в центре которого – уже не скрытого дымами, старательно отведенными Дейю в сторону, сидел на земле, в припорошенном пылью костюме, мужчина в возрасте, растерявший куда-то и роговые очки, и самообладание. Князь Черниговский держал на коленях голову сына, то прижимая его к груди, то проводя по его лицу и волосам ладонью. Его тело сотрясала дрожь, а пыльные щеки расчертили дорожки слез. – Он жив, – глухо произнесла Го Дейю. – Ненадолго, – размяв шею, зло выдохнул Шуйский. Но я вновь его остановил. – Максим?.. – недоуменно вопросил друг. – Он прощается… – голос звучал глухо и неестественно. – Какая разница? Это же такая мразь… – Для его сына это важно. Тем более это ничего для нас не изменит. – Тот еще бо́льшая мразь. Он чуть не убил твою невесту, меня, тебя, Федора – всех на турнире! – По-английски! – вдруг возмутилась Инка. Но Го ткнула ее локтем и принялась тихо переводить. – Он стал мразью ради этого момента, – чуть повернул я голову. И Артем, пусть и покачав головой неодобрительно, все же не сдвинулся с места. – Сентиментальный злодей! – с пониманием кивала в стороне Инка. – Два сентиментальных злодея! Хлопнули рядом двери машины, и в наш коллектив вклинилась Еремеева, с тревогой осмотрев меня на наличие повреждений, а не обнаружив – врезала по печени. Я, лишившись почти всех щитов, аж охнул. – Говорил ей – не надо сюда ехать! – возмущенно всплеснул руками Федор. – Но там у Мстиславского вся аппаратура в вертолете сдохла, так что пока чинят – отпросилась. – О, так у нас новый рекорд, – перехватил я Нику и прижал к себе, не давая выражать чувства кулаками, – именной княжеский вертолет! Убытков – на два-три «боинга»… – мрачно констатировал я. Ника осознала, пискнула и прекратила дергаться. – А вы тут точно победили? – деловито добавил брат. – Ведь ваш клиент вроде как шевелится. Я бы даже сказал, полон сил… Мы синхронно посмотрели в ту сторону. Князь Черниговский надел перстень со своей руки на руку сына, и тело бывшего наследника исчезло в темной дымке. Сам он стал медленно и неторопливо подниматься на ноги. И мир вокруг давануло чуть ли не материальным ощущением лютой ненависти. – Федор, не одолжишь пару защитных артефактов? – усталым тоном попросил я, глядя на повернувшегося к нам князя. – А я все-таки пойду… – нахмурился Шуйский и сделал несколько шагов в сторону врага. – Он ведь ослаблен и подавлен. Легкая цель. Вокруг «виртуоза» Черниговских начали расплываться во все стороны длинные черно-красные тени. Будто источник красного цвета бился прямо внутри него.