Напряжение сходится
Часть 88 из 89 Информация о книге
Согретые жаром, шедшим от мертвой земли, снежинки таяли на подлете и падали на щеки и лоб мелкими каплями воды. Падали они и на воротник серого пальто, чтобы тут же заиндеветь под порывами холодного ветра. – Он очнулся! – донеслось заполошное глуховато через высокую ноту, звучавшую в голове. Сколько проигравших вот так смотрели на небо? Искали ли они знаки в высоте или уже привыкли, что облакам наплевать на мельтешение под ними? И сколько из них в этот миг улыбались открыто и искренне? – А я говорила – давайте добьем, пока тихо лежит… – где-то рядом нервно отреагировала на мою улыбку Инка. Над головой показалось лицо Артема. – Нам бы отступить… – склонился он надо мной. – Идти можешь? – Где Ника? – спросил я в ответ. – Я здесь, – ворохнулись под головой теплые коленки, а сверху на меня посмотрели тревожные глаза невесты. – Голова не кружится? Не тошнит? – Это я тебя должен был спасать… – ворчливо принялся я подниматься, игнорируя возмущение и попытки удержать меня за плечи. – Куда! А ну лежи тихо! Сейчас в больницу поедем. – Это ты лежи тихо, сейчас поедем в больницу!.. – возмутился уже в голос, осторожно убирая ее руки с плеч, поворачиваясь в движении, чтобы присесть рядом и с силой обнять. Огляделся, отметив целых и живых Инку, Го Дейю и Артема – в одной футболке и брюках, с перебинтованной и прижатой к груди рукой. Выглядел мой друг неважно – сероватая кожа лица, широкие пластыри по всему телу, налепленные наспех поверх запекшихся ран на коже. Ботинок не было, но холод на нем всегда слабо сказывался. Сказался кризис одежды – не мультяшный супергерой, что поделать: габариты второй формы легко рвут любую тряпку, а карманов в медвежьей шкуре как-то не предусмотрено. За спиной Артема работали на холостом ходу наши машины, перегнанные поближе к месту боя. – Где Федор? – не нашел я брата. – Ушел переходом в Румынию. Вместе с князем Виидом. – А этот что тут тогда делает? – приняв к сведению, заметил я стоявшего за Никой одного из лысых свитских Федора. – Теперь он охраняет Нику, – сухо пояснил Артем. – Навсегда. А невеста, смутившись, отвернулась. – Что тут вообще происходило? – потер я занывшую от движения шею. – Тебе лучше не знать. – Друг был весьма мрачен. После чего отвернулся и направился к нашей машине. – Так… – задержал я на равнодушном охраннике взгляд, – если у меня будут лысые дети, я его грохну. – Все дети рождаются лысыми! – задохнувшись от возмущения, произнесла моя девушка. – А я о чем!.. – Я принялся подниматься и помог с этим Нике. Лысый совершенно индифферентно отнесся к моим комментариям и тут же встал чуть позади и по левую руку от девушки. – И ждать девять месяцев не буду, – оценил я мрачно его маневры. После чего махнул рукой на неловкие комментарии о том, что «Веня хороший» и вообще «нам сейчас пригодится любая помощь», и направился за Артемом. Следовало уточнить детали. С дороги посторонились Го Дейю и Инка, завороженно наблюдавшие за нашей перепалкой. Разве что китаянка негромко отметила, что за нами пристально смотрят, указав на край перепаханного поля. В том направлении обнаружился княжич Мстиславский, то ли не желавший пачкать безукоризненный облик попыткой прошагать через месиво, в которое постепенно обращалась земля под таявшим снегом, то ли вполне довольный своей позицией наблюдателя. – Давно стоит? – чуть задержался я. Го Дейю неопределенно пожала плечами. – Ника, – обратился я к девушке и указал на Мстиславского, – этот человек поклялся забрать тебя и целой доставить в Москву. Если не сдержит клятву, ему придется весьма скверно. Будем думать, что явился он именно за этим. – Его проблемы, – равнодушно отметила невеста, также направившись к машинам, – я тебя больше одного не оставлю. Последствия такого решения были вполне банальны – в Москву мы направились на самолете с гербом Мстиславских, а место второго пилота занял сам Иван Семенович. Крайне удобно с точки зрения безопасности – можно не опасаться «случайных срабатываний» средств ПВО и прочих воздушных неприятностей. Свита же владельца отправилась в столицу грузовым вертолетом – чтобы спешно доставить раненых и кости. Впрочем, это уже их хлопоты – Ника добилась стабильности состояния освобожденных пленников, а для полного исцеления у могущественного рода найдутся свои люди. Салон личного «эмбраера» на пятнадцать весьма комфортабельных мест, обладал кроме всего прочего полноформатной постелью – для отдыха уставшей и не спавшей двое суток Ники. До того подали поздний завтрак, и разморенная от еды и усталости девушка задремала прямо в кресле… В этой связи иных присутствующих просили не шуметь – равно как и мы с Артемом, отсевшие подальше, вели беседы негромким голосом. – Я не совсем понимаю твоего спокойствия, – размеренным голосом начал Шуйский, поглядывая в иллюминатор на проплывающие внизу пейзажи, слегка обезличенные первым снегом. Ему, как и всем нам, предоставили новые одежды – и теперь на его широких плечах был серый, однотонный и чуть растянутый свитер вместе с широкими брюками максимального размера, который удалось отыскать. У меня же пострадало только пальто, которое в самолете было без необходимости, поэтому я все еще оставался в собственном костюме. – Как я должен себя вести? – чуть устало прикрыл я глаза. – Например, как я. Сообщить родным, что началась война. – Мои родные уже два месяца на военном положении. Мало что изменится, кроме дополнительной тревоги и лишнего страха. – Отправь их в Румынию. К этому… этому… – задохнулся невысказанной фразой Артем и сжал ладонями подлокотники. – К моему брату, – мягко продолжил я за него. – Хоть какой-то от него будет толк, – жестко завершил он. – Расскажешь, что произошло? – поспешил я разобраться в изменениях его отношения к Федору. – Тебе помешали убить князя Черниговского, – был напряжен его голос. – И что дальше? – не понимая, уточнил у него. Артем хмуро посмотрел на меня, затем покосился в сторону спящей Ники и шумно выдохнул невысказанную, но наверняка громкую фразу. – Я и не собирался его убивать, – пожал я плечами. – Шутишь? – фыркнул Шуйский. – Отнюдь. Он мне кучу денег должен. Сдохнет раньше времени – кто вернет? – скупо и практично выразил я свою точку зрения. – Знаешь, ты был весьма убедителен в своей попытке его убить, – все же слегка эмоционально завелся Артем. – Я бы сказал, ты почти добился успеха. И никакой такой бережливости я отчего-то не наблюдал! – Тише, – примирительно повел я ладонью, – разбудишь… – с тревогой покосился я на дальний конец салона. – Извини, – поумерил он тон. – Если ты считаешь, что я пытаюсь выгородить брата, то это не так, – произнес я, глядя ему в глаза. – Я не злюсь на него и рекомендую тебе поступить так же. – Это уж вряд ли… – раздраженно дернул Артем плечом. – Такой роскошный шанс!… – Который запорол бы мне ты, если бы это не сделал Федор. А может, вмешался бы Мстиславский. А может, упал бы метеорит… – Чуть поморщившись от вновь возникшей боли в затылке, я вновь прикрыл глаза и отклонился к спинке кресла. – Помнишь, что я тебе говорил про талант Ники? – Чушь это все, – категорично произнес Шуйский то же, что раньше выражал крайне деликатно. – Невозможно сломать еще несбывшееся! – Тем не менее я настолько сильно хотел убить Черниговского и имел на это все шансы, что он ушел на своих ногах, а я огреб по шее, – возразил я, не открывая глаз. – Всего лишь знание о таланте и использование его в собственных интересах. Хочу одно – а происходит совершенно противоположное. – У тебя так с восьмого класса. – Все, что я хотел взорвать, – всегда взрывалось! – наставительно поднял я палец. – Лучше бы Черниговский был мертв… – недовольно проворчал Артем. – Хочешь, попросим Нику постоять рядом и крайне тщательно спланируем, как сохранить ему жизнь? – приоткрыв глаза, покосился я на Шуйского. – Как думаешь, он свернет себе голову сам, поскользнувшись на мокром полу, или кто-то другой разрушит все плоды наших с тобой усилий? – Федор сказал, когда уходил, что найдутся те, кто его сожрет… – задумавшись, пробормотал Шуйский. – Может, и так, – пожал я плечами. – Не собираюсь ничего планировать, пока нахожусь с Никой на одном самолете. И тебе не советую. – Как-то мистикой попахивает!.. – уже обеспокоенно, без тени насмешки, произнес Артем. – Это говорит мне медведь-оборотень, – прокомментировал я. – Ты рассказал ей о таланте? – хмурился друг. – Иногда человеку не стоит знать о том, что принесет только лишние печали. Я же не говорю ей, что уже женат. – Послушай… Что-о?! – изумленно посмотрел Артем. Ну хоть скользкая тема перестала его интересовать… Не ровен час, набредет на мысль, что рядом с Никой могут запланировать что-нибудь хорошее персонально для них… – Да на Белевской Лене; помнишь такую? – Погоди, но как же так?.. – По другому комплекту документов, еще год назад. Она ведь давно совершеннолетняя. Я думал, у нас все серьезно… – вздохнул я чуть разочарованно.