Небесный шкипер

Часть 5. Сиянье хрусталя и зеркало паркета




Глава 1. Мы гуляли




После назначения даты свадьбы, время полетело как сумасшедшее, а меня захватили дела, среди которых, как ни стыдно признать, подготовка к торжеству оказалась далеко не на первом месте. Куда больше внимания требовала подготовка к отъезду в Шотландию. Очередной осмотр «Мурены», приёмка закупленного через Клауса, и весьма востребованного на Оловянных островах груза, пополнение кладовых и реммастерской яхты, пополнение боеприпасов, сборку которых, как и заказ некоторых деталей в мастерских Меллинга, мне пришлось взять на себя. Хорошо ещё, что братья Алёны не отлынивали от работы и, забыв о положенном отпуске, вкалывали как проклятые, разрываясь между подготовкой «Мурены» к отлёту, и мастерской. Зато за три дня до даты венчания, яхта вновь обзавелась полным комплектом «зубов», и это были совсем не те торпеды, которые я когда-то испытывал в заброшенных переходах Китежа.

На самом деле, от использования классической взрывчатки в части боеприпасов я отказался едва ли не в первый год наших скитаний по миру. Точнее, после первого же столкновения с пиратской «акулой» в небе над Балтикой. Тогда, пришлось высадить по преследователю целых шесть торпед, чтобы остановить упрямого охотника. Оценив результат первого серьёзного боя, я и взялся за перевооружение «Мурены», результатом которого стало значительное уменьшение общего количества боеприпасов, при серьёзном увеличении их габаритов и массы, соответственно… Ещё и диаметр труб яхтенных «нагнетателей», то есть, пусковых установок торпед пришлось увеличивать.

Модернизация вооружения принесла мне целых три варианта боеприпаса разной мощности и типа воздействия. Но если первые два типа торпед отличались от опытных образцов лишь большими размерами и типом используемого взрывчатого вещества, то третий… Основой для его создания послужил тот же принцип, что используется для удержания куполов от схлопывания, но сильно, очень сильно упрощённый… и, по сути, вывернутый наизнанку. Боевой частью послужили баллоны с водородом и кислородом, с нанесённой на них рунной цепью укрепления материала, по сути своей, являющейся обращённой формулой укрепления купола. В отличие от своей «прародительницы», она содержит в себе лишь дюжину основных рун и две дюжины рун второго уровня, то есть, общее энергопотребление такой цепи составляет всего четыре единицы, правда, оно постоянно, а значит, в те моменты, когда яхта втягивает «брюхо», торпеды приходится запитывать от бортовой сети. Но это же мизер, сущий мизер! Другое дело, что добиться такой оптимизации мне удалось, лишь благодаря тому, что сами баллоны изначально рассчитаны на высокое внутреннее давление.

Да, одной этой цепью дело, конечно, не обошлось, ещё пять единиц отобрал механизм подрыва газовой смеси, и десяток единиц ушёл на нагнетатель двигателя. Но эти системы включаются единожды, и при хранении «есть» не просят. Боеприпас объёмного взрыва получился весьма и весьма эффективным орудием борьбы с пиратами и каперами. Как показал недавний опыт, для уничтожения каботажных переделок хватает одного-двух попаданий такими торпедами, а вот против бронированных гигантов военной постройки, боюсь, они не потянут. Разве что при выстреле повезёт, и торпеда попадёт в стык броневых плит, тогда да, есть шанс нанести серьёзный урон противнику.

Впрочем, сражаться с «настоящими» боевыми дирижаблями, я не собираюсь. А если вдруг всё же, судьба столкнёт нас на узкой тропинке, у меня найдётся, чем удивить такого противника… Зря, что ли, в куполе «Мурены» хранятся четыре торпеды с алмазными накопителями, мощностью в восемь тысяч единиц, каждая? Одно попадание такого воистину золотого боеприпаса, гарантированно вынесет десяток квадратных метров купольного покрытия линкора, а промазать по такой «дуре» с расстояния в милю-другую, просто невозможно. Не с нашими прицелами.

От этих милитаристских размышлений-воспоминаний, меня отвлёк шум во дворе. Прислушавшись, но так и не поняв по звукам сути происходящего за стенами мастерской, где я, кажется, уже провожу больше времени, чем в доме, рядом с невестой, поднялся со стула и, выглянул за ворота. М-да…

Нет, я предполагал, что слово «свадьба» является своеобразным триггером, что-то такое переключающим в головах женщин, отчего те превращаются в существ с другой планеты, логика которых неподвластна человеческому пониманию. Один только недельный пост, к которому меня обязали, чего стоит! Про отселение из нашей с Алёной спальни я и вовсе молчу. Но с чего вдруг в ересь ударилась мужская часть семьи Трефиловых? Их что, Марфа с Алёной покусали?!

— А я говорю, на «Мурене»! — Фёдор аж кулаком в ладонь ударил от избытка чувств.

— Три тройки, в цветах, с валдайскими колокольчиками, — упрямо настаивал на своём Георгий Алексеевич.

— Бать, ты не прав! Ещё бы предложил на телеге венчаться ехать, — гудел Алексей.

— Федька, да кто нам разрешит?! — воскликнул Вячеслав.

— А мы и спрашивать не будем, — запальчиво отозвался младший из братьев.

— Хочешь шкипера под штраф подвести? — урезонивал Фёдора старший.

— Что за шум? — не выдержал я этого гвалта. Трефиловы умолкли и дружно уставились на меня. Вздохнув, я потёр лоб ладонью. — Итак, поведаете мне о чём вы так рьяно спорите?

— О поездке в храм, — куда тише, чем говорил до этого, ответил будущий тесть. — По нашим традициям, жениха и невесту на венчание должен доставить свадебный поезд. Народу у нас немного, потому и предлагаю составить поезд из трёх ландо, запряжённых тройками. Красиво же будет!

— А я говорю, на «Мурене» лететь нужно! — вновь разгорячился Фёдор. — Ну, кто ещё похвастаться может, что на венчание в храм, прибыл на яхте?!

— Штраф, — рявкнул Вячеслав.

— Да и что? — мотнул головой Федька. — Подумаешь, десяток венедок заплатить придётся. Найм рыдванов с кучерами дороже встанет. Или ты умеешь лошадьми править, а, братишка?

— Стоп! — я поднял руки вверх, и распалившиеся братья умолкли. — Никаких полётов на «Мурене» над Меллингом. Никаких троек с бубенцами. Я уже нанял мобили с шофёрами, они прибудут утром в день свадьбы. Так что, эту тему можно считать закрытой. А сейчас, братцы-матросы… у вас что, нет никаких дел? Так я найду! Да, Григорий Алексеевич, там, в окне, случаем, Марфа Васильевна не вам рукой машет?

На этом спор и утих. Не сказать, что мужская часть семьи Трефиловых была довольна моим демаршем, но высказываться по этому поводу никто не торопился. А после поездки в храм на четырёх огромных, глянцево сияющих чёрными боками и надраенным хромом, мобилях, ни о какой критике моего решения у них и мысли не возникло.

Венчание в церкви заняло куда меньше времени, чем я думал. Управились меньше чем за час… или мне так показалось? Честно говоря, не помню. Что по дороге к храму, что у алтаря, я больше любовался невестой, и ни до чего иного мне дела не было. Учитывая же, что я никогда не был особенно религиозен, и даже в том мире посещал родовую церковь Громовых, лишь когда мне не оставляли иного выбора… в общем, думается мне, что присутствие рядом светящейся от счастья Алёны, спасло меня от непременной скуки.

А вот пир удался на славу. Как и предсказывала Алёна, круг наших гостей оказался невелик. С моей стороны был Клаус со своей смешливой подругой Лоттой, этакой задорной пышечкой, выстреливающей по доброй тысяче слов в минуту, и всё на немецком языке. Алёнка пригласила пару невесть как образовавшихся у неё за время пребывания в Меллинге, подружек, явившихся на праздник под руку с ухажёрами, среди которых я с удивлением узнал одного из портовых чиновников. Да и братья Трефиловы прибыли на пир со знакомыми девицами, тут же защебетавшими о чём-то своём в компании Алёнкиных подруг. Ну, я и не сомневался, что они друг друга знают. Меллинг хоть и разросся с некоторых пор, но до размеров того же Новгорода или Стекольны ему ещё ой как далеко, а значит, нет ничего удивительного в том, что подавляющее большинство местных жителей знает друг друга, если не лично, то через общих знакомых или родственников, точно.

Гуляли долго и с удовольствием. Даже непонятные мне свадебные традиции и приметы, которых оказалось куда больше, чем можно было бы себе представить, не смогли испортить нам с Алёнкой настроения, хотя споры из-за них за столом поднимались нешуточные. Оно и понятно. Несмотря на то, что подавляющее большинство присутствовавших на свадьбе — православные христиане, у них этих самых примет и традиций, по-моему, в каждой деревне по сотне, и все разные. У нас же на пиру собрались и жители Венда, и выходцы из Новгорода и Твери… ну как тут не сравнить и не поспорить? А нам с Алёной — хлебай. Эх…

Из Меллинга мы вылетали под мой долгий и облегчённый вздох. А что? Свадьбу отгуляли… за три дня! Родителей жены проводили, посадили на поезд и помахали вслед платочком, братьев-матросов из кутузки вытащили даже без штрафа, за что спасибо тому самому портовому чиновнику, что был на пиру, и за которого, на второй день гульбы, уже в городе, братья заступились, намяв бока каким-то идиотам, при виде чиновника, с чего-то полезшим в амбицию. Как там дело было, и с чего вдруг матросы каботажной «селёдки» взъелись на отдыхавшего в компании Трефиловых портового служащего, я не в курсе. Мы с Алёной в это время наслаждались друг другом в лучшем из номеров самой дорогой гостиницы Меллинга, и нам было совсем не до приключений.

Как бы то ни было, к отлёту братья были на борту «Мурены», довольные, трезвые, свежие, в чистой форме… и подсвечивающие себе дорогу солидными бланшами. Тогда же они и поведали о перипетиях своего отдыха, но кратко и без подробностей. Да и чёрт бы с ними. Я был настолько рад окончанию свадебной суматохи и настолько доволен прошедшей ночью, что только рукой махнул, и отдал приказ готовиться к подъёму.

Предупреждение о рассчётном времени прибытия в Шотландию, мы отправили эрлу Морею, когда Меллинг скрылся из виду, а небеса уже были залиты чернилами, сверкающими блёстками по-летнему ярких, близких, но по-прежнему недостижимых звёзд.

Ответ от Алистера пришёл, спустя ещё час, и до того уютно устроившаяся у меня на коленях, Алёна переместилась к штурманскому столу, чтобы отметить на карте назначенную эрлом точку встречи, где нас должен был дожидаться ял лоцмана. Оно и к лучшему. С толковым проводником будет куда проще добраться до нужного нам замка, и отпадёт необходимость расспрашивать о маршруте в каком-нибудь из портов Альбы, тем более, что есть риск нужной информации просто не получить. Это ведь только кажется, что Шотландия маленькая. Замков и мыз там, не меньше, чем в том Рейхе, и метаться между ними в поисках нужного, дело неблагодарное. Нет, длинный язык, он, конечно, до Киева доведёт, вопрос лишь в том, когда?!

Рисковать и идти в Альбу напрямик, через территории Германии я не хотел, и потому маршрут наш был проложен так, чтобы обогнуть земли надменных тевтонов. Кругаля, конечно, пришлось дать порядочного, но в бывших владениях австрийцев таможни, по-моему, вообще нет, а Итальянские княжества и Французская империя, по крайней мере, в своей континентальной части, к иностранным судам относятся куда лояльнее, и плевать им на порт приписки гостя. Главное, чтоб документы на груз были в порядке. Ну а то, что из-за вынужденного зигзага, пришлось переваливать через Альпы… мелочь, право слово. «Мурена» вполне способна летать на «китовых» высотах, несмотря на свой «каботажный» вид, так что проблем с преодолением горного хребта у нас не возникло. А там, яхту подхватил долгий «тягун» и, ощутимо прибавив ходу, «Мурена» понеслась к Ла-Маншу.

А вот здесь нам уже пришлось немного схитрить. Как Рейх недолюбливает визитёров из Венда, так и ставшие в не таком уж давнем прошлом подданными французской короны, англичане с изрядным недоверием относятся транзитёрам, держащим курс на Альбу или Эйр. Грызутся меж собой островитяне с завидным постоянством, и подложить соседям свинью всегда готовы, пусть даже и за счёт проплывающих над их территориями торговцев. Именно поэтому, добравшись до пролива, мы не стали переть напролом, а взяли курс на Северное море. Учитывая, что в документах на груз, точкой разгрузки были указаны Шетланды, такой маршрут не вызвал удивления ни у французских таможенников, ни у голландских, прибывших с досмотровой партией на борт «Мурены», едва дирижабль их коллег из империи, исчез из виду. Как и франки, голландцы не стали устраивать тотальный обыск яхты. Посмотрели коносаменты и судовой журнал, заглянули в трюм и откланялись, пожелав счастливого пути. Ну а мы двинулись дальше, всем своим видом демонстрируя, что идём именно к Шетландам, а не куда-либо ещё. По крайней мере, до тех пор, пока не скрылись в «перине» от возможных соглядатаев. Там «Мурена» привычно укуталась в невидимость и, повинуясь штурвалу, легко покатилась в сторону оговоренной с Алистером точки рандеву.

На место мы прибыли вовремя. Сбросив маскировку, яхта вынырнула из одинокого облака и, зависнув напротив болтающегося под порывами утреннего бриза, ялика, отщёлкала «олдисом»[1] оговоренное приветствие. А что делать, если на малявке-ялике попросту отсутствует радиотелеграф?! Судёнышко лоцмана оказалось едва ли больше спасательной шлюпки… Получив ответ, я осторожно подвёл «Мурену» поближе к этой скорлупке, и дал команду ожидающему на открытой площадке Фёдору, крепить брошенный якорной пушкой яла конец. По нему к нам и пожаловал обещанный Алистером проводник.

— Господин Льюис? — удивился я, когда затянутый в высотную «шкуру», гость, наконец, отвинтил свой шлем и снял его с головы.

— Рад, что вы меня не забыли, господин шкипер, — усмехнулся соратник Алистера.

— Приветствую на борту «Морая», — кивнул я в ответ и повёл рукой в сторону кормового салона. — Думаю, вы изрядно продрогли на борту своего яла. Как насчёт чашки крепкого и горячего чая?


— Я бы предпочёл крепкого, но холодного виски, — с шорохом передёрнув плечами, вздохнул Льюис.

— Будет, господин…

— Льюис, господин Бюлов. Если не возражаете, просто Льюис, без «мистеров», «сэров» и прочих «господ», — перебил меня гость, отстёгивая от высотного костюма перчатки.

— Как скажете, но я прошу об ответном одолжении, — согласился я, и, пропустив островитянина вперёд, двинулся к шкафу бара. Выудив из его недр пару нераспечатанных бутылок, я продемонстрировал их с удобством устраивающемуся в кресле Льюису и тот, чуть помедлив, указал на пузатый образчик продукции винокурен Зелёного Эйра.

— Договорились, Рихард, — кивнул гость, принимая из моих рук тяжёлый стакан, на два пальца наполненный ароматной янтарной жидкостью, отсалютовал им и вытянул виски одним длинным глотком. Еле заметно вздрогнув, Льюис потёр ладони и довольно крякнул. — Хорошо… Думаю, минут через десять я буду готов к работе.

— Не торопитесь, Льюис, — улыбнулся я. — Мы же, вроде бы, никуда не опаздываем?

— Хм, вы правы, — ответил он и, подхватив поставленную мною на стол бутылку, наполнил свой стакан. — Точное время прибытия нам никто не устанавливал.

— Тогда, предлагаю для начала позавтракать в нашей компании, а уж потом отправляться в путь.

— Завтрак, это замечательно. Честно говоря, я отказался от еды перед вылетом, поскольку на этой чёртовой скорлупке даже гальюна нет. А сколько придётся ждать вашей яхты, мне было неизвестно. В общем, не рискнул… а сейчас слона готов съесть.

— Ну, слона не обещаю, а вот пироги с зайчатиной и омлет, запросто, — отозвался я. — По крайней мере, Алексей говорил именно о таком утреннем меню сегодня.

— Пирог и омлет… хм, звучит неплохо.

— Не только звучит. Алексей, заведующий сегодня нашим камбузом, очень неплохо готовит, а уж любые мясные и рыбные пироги, и вовсе его «коронка», — заверил я собеседника.

— Как вы сказали? Коронка? — удивлённо приподнял бровь Льюис, забавно исковеркав слово, произнесённое мною на русском языке.

— Уличное словцо. Я имел в виду, что пироги у него получаются лучше, чем иные блюда, — коротко пояснил я, не вдаваясь детали, и наш гость понимающе кивнул.

Завтрак в компании команды и Льюиса прошёл тихо и спокойно. Алексей, чья вахта только что закончилась, клевал носом, Алёна о чём-то мечтательно молчала, и только Фёдор с гостем о чём-то тихо переговаривались. Судя по доносившимся до меня обрывкам фраз, обсуждали модели различных «китов» и их характеристики. «Мурена» же, под управлением Вячеслава, всё это время медленно ползла к шотландскому берегу и тянула за собой пузырь яла, словно ленивый воздушный шарик.

На мостике «Мурены», Льюис оказался впервые, и, пока я перенимал у зевающего Слава управление, наш проводник с интересом оглядывал обстановку. Заметив штурманский стол, он удивлённо цокнул, а когда Алёна сменила масштаб карты под стеклом, заинтересовался агрегатом всерьёз.

— Интересная штука, откуда она у вас, Рихард? — поинтересовался Льюис, понаблюдав за манипуляциями моей жены со штурманским столом. Ну, на этот вопрос у меня всегда найдётся честный ответ… почти.

— Новгородцы изобрели, сейчас ставят на боевые «киты», но, думаю, года через три-четыре и купцы обзаведутся подобными, — проговорил я.

— Вот как? — Льюис задумчиво провёл пальцами по лакированному деревянному боку стола. — Ставят на боевые дирижабли и не засекретили?

— Понятия не имею, — я равнодушно пожал плечами. — Мне этот стол достался по случаю, и интенд… продавец ни словом не обмолвился ни о чём подобном.

— Хо-хо! — лоцман не сдержал смешка. — Тоже предпочитаете закупаться на военных складах, а Рихард?

— Когда выдаётся возможность, — смиренно согласился я. — Жаль, что с уходом моего знакомого, эта лавочка прикрылась, а договариваться с кем-то другим… дорого. Да и повода для визита к новгородцам мне давно не выпадало.

— Полагаю, как раз с тех времён, как ушёл ваш… продавец? — понимающе кивнул Льюис.

— Да, есть такое совпадение, — сохраняя невозмутимое выражение лица, ответил я гостю. Ну а что, отмазка для отказа лететь в Новгород, буде у Алистера возникнет такая необходимость, вполне неплохая. Почему бы и не воспользоваться?

— Понимаю, — протянул он, но тут же встряхнулся и улыбнулся моей жене. — Что ж, пора за работу, а? Госпожа штурман, разрешите занять место у стола?

— Прошу, господин лоцман, — посторонилась Алёна, но от стола не отошла. А вдруг Льюису понадобится помощь?

[1] «Олдис» — здесь, обиходное название лампы Олдиса, прожектора с управляемыми вручную узкими створками, служащим для передачи сигналов на морском и воздушном флотах.





Глава 2. Вечер, свечи… здрасьте




Путь к замку Баллиндалох оказался не так долог, как я ожидал. Три часа нам потребовалось, чтобы преодолеть двести пятьдесят миль от места встречи с ялом Льюиса у Доггер-банки, до портового города Баки, где весь таможенный досмотр свёлся к короткому обмену парой радиотелеграмм между нашим лоцманом и портом, а ещё через полчаса неспешного хода вдоль русла реки Спей, «Мурена» зависла над замком Баллиндалох, расположившимся в живописной долине среди холмов Морея.

— Добро пожаловать во владения клана Грант, Рихард, — улыбнулся Льюис, едва сработали якорные пушки и яхту, под мерное гудение лебёдок прижало к земле.

— Грант? — удивился я. — Мы думали, что здесь земли эрла Алистера.

— Так и есть, — невозмутимо пожал плечами наш проводник. — Этот клан вот уже почти шестьсот лет является вассальным родом эрлов Морея, а замок, который сейчас так увлечённо фотографирует ваша подруга, был построен Джоном Грантом с разрешения сюзерена в тысяча пятьсот сорок шестом году. С тех пор, он и является родовым гнездом клана Грант.

— Не подруга, — поправил я Льюиса. А когда тот недоумённо взглянул на меня, уточнил: — жена. Мы венчались перед вылетом из Меллинга.

— О… как интересно, — с едва заметной заминкой произнёс наш лоцман, и неожиданно озорно улыбнулся. — Это замечательная новость. Рихард, Алёна, позвольте поздравить вас.