Нефритовая война

– Если вы считаете, что можете меня подкупить или шантажировать, то ошиблись. Я не знаю чего-то особенного про Равнинный клан, а даже если бы и знал, не рассказал бы вам ни за какую цену и как бы вы ни угрожали. Давайте, расскажите всем, что я полукровка. Поднимите шумиху, раздувайте ксенофобию, как вы поступили с Коул Шаэ. Я не боюсь потерять работу, мои труды говорят сами за себя.

Человек с узким лицом поднял руки в притворно примирительном жесте.

– Расслабьтесь. Я что, похож на человека Горных? Я и мои друзья не имеем никакого отношения к мерзким обвинениям против вашей подружки. Нам не нужна информация.

– Тогда что вам нужно? – спросил Маро.

– Представьте нас Коулам. Только и всего. Как я и сказал, мы не из Горного клана. Вы лично знакомы с Коулами. Мы хотели бы с ними встретиться.

По спине Маро пробежал холодок. Маро распахнул дверь кабинета.

– Убирайтесь, – сказал он, стараясь, чтобы голос не дрогнул. – И не вздумайте вернуться.

– Это неразумно, – сказал незнакомец, его голос внезапно стал ледяным. – Чем вы обязаны Равнинным, что так грубо отвергаете просьбу? Подумайте об этом.

Кивком головы он сделал знак двум молодым громилам. Они пожали плечами и отошли от стены, к которой прислонялись.

– Помните, – бесцеремонно заявил их предводитель, по-прежнему на шотарском, – мы знаем о вас больше, чем вы о нас, доктор Тау. Подумайте над этим, прежде чем сделать или сказать какую-нибудь гадость.

Они неспешно удалились. Маро закрыл дверь кабинета и рухнул в кресло. Он вздрогнул от соприкосновения с еще теплой после незнакомца кожаной обивкой.





Глава 38. Ненастоящий




Мадт вошел в пивную «Два кабана» в Монетке и сел у барной стойки.

– Тарелку маринованных креветок и кружку эля «Бревня».

Бармен скептически осмотрел Мадта, оценивая возраст, но, раз Мадт был увешан нефритом как Зеленая кость, спросил:

– Обычную кружку или большую, цзен? По вторникам большая всего на пять дьен дороже.

– Тогда большую, – ответил Мадт.

Принесли маринованных креветок и пиво, и Мадт неторопливо приступил к еде. Он был в приподнятом настроении – сегодня ему впервые удалось совместить Легкость и Броню, он добежал до края крыши над своей квартирой и перепрыгнул на соседнее здание, стоящее в двадцати метрах. Он ударился о бетон, перекатился и упал на спину, сердце бешено колотилось от адреналина, из легких вырывалось тяжелое дыхание, но он был цел, даже ни единого синяка не получил. Долгие часы упорных тренировок начали приносить плоды. Мадт знал, что впереди еще долгий путь, прежде чем он сможет сразиться с кем-то вроде Маика Тара, Зеленой костью, за чьими плечами много лет тренировок. Нужно время, а еще стоит подумать о том, как получить неожиданное преимущество, вроде того случая, когда он отравил пиво Беро.

После убийства Мадта мучили угрызения совести, и даже через несколько недель он скучал по Беро, ему хотелось с кем-нибудь поговорить, поделиться сегодняшним успехом. Его все еще преследовал образ Беро, корчащегося на полу в предсмертной агонии, с вытаращенными в бессильной ярости глазами. Но с каждым глотком эля эти чувства отступали. В этом мире нет места слабости. Достаточно взглянуть на кланы Зеленых костей. Настоящая Зеленая кость ни на секунду не задумается, убивая врага и отбирая у него нефрит. Таким должен стать и Мадт, если хочет отомстить Маику Тару и Равнинным.

Мадт заказал еще одну большую кружку пива и взбодрил себя мыслью о том, что мир не много потерял со смертью Беро. В голове Мадта даже прозвучали отцовские слова: «Наверное, он псих». В их мире это не всегда плохо. Мадт долго старался брать пример с Беро. В отличие от Мадта, тот был таким уверенным в себе и твердым, никого не боялся. Это восхищало в нем Мадта.

Нефрит на шее Мадта был теплым и тяжелым. Камни перекатывались по коже, словно живые, словно давали жизнь. Чтобы все это носить, он увеличил ежедневную дозу «сияния». К счастью, он знал, где Беро хранит заначку, и, в отличие от Беро, знал, где раздобыть еще. Как-то раз Мадт чуть не признался Беро, тому надо было только спросить.

Поначалу в пивной было тихо, но ближе к ночи народ все прибывал. Пришли пять студенток в коротких юбках и на высоких каблуках. Они собирались напоить свою подругу, которую бросил «этот козел, ее приятель».

– Зеленая кость, – воскликнула одна из них, сверкнув жеманной улыбкой, после того как Мадт заказал ей выпивку. – Я тебя раньше не видела, ты же наверняка Кулак. Ты здесь недавно?

– Он не Кулак, – закатила глаза другая девушка в ответ на такую наивность подруги. – Он же слишком молод. Это наверняка подделка, а не нефрит.

– Он настоящий, – возмутился Мадт, вспыхнув.

Никогда прежде девушки не обращали на него внимания, он с ними почти и не разговаривал. В голове уже гудело от выпивки, а живот раздулся от съеденного. С таким количеством нефрита Чутье отвлекало, было слишком сильным. Девушки выглядели стоящими рядом вспышками энергии, Мадту с трудом удавалось сосредоточиться на лицах.

– Я что, похож на какого-нибудь позера-барукана? Каждый камушек настоящий.

– И откуда у тебя столько, тебе ведь и двадцати нет? – спросила вторая девушка, что постарше, притворившись заинтересованной. – Ты выиграл его на дуэлях? Твоя фамилия Коул?

Ее подруга засмеялась. От девушек пахло духами, они были накрашены и похожи на фотомоделей, каких показывают по телевизору, хотя и смеялись над Мадтом. Ему в голову одновременно ударили смущение и злость. С Зелеными костями следует вести себя с уважением. Так полагается, так было всегда. Никто не смеет спрашивать Зеленую кость, каким образом он заработал нефрит, или говорить с ним снисходительным тоном, как эти девушки.

Но в нынешние времена не каждый носящий нефрит заслуживает почтения. Повсюду в Жанлуне и по телевизору можно было увидеть новых зеленых, баруканов, бандитов-иностранцев или эспенских военных, которые убивают даже женщин и детей.

У Мадта был нефрит, но он не Зеленая кость, его не воспитывали и не тренировали как Зеленую кость, и он таким не выглядел. Он вел себя осторожно и нервно, это становилось очевидным любому, кто проговорил бы с ним несколько минут. В глубине души он и сам со стыдом это признавал и знал, что девушки в баре тоже это чувствуют. В это мгновение он вспомнил, как в ту ночь в лесу, когда их должны были убить, Беро поднялся на ноги, вызвав удивление и смех Зеленых костей. Беро был эгоистичным и безрассудным, но он не боялся.

Мадт повернулся к девушкам и буркнул:

– С чего это вы решили, что Коулы какие-то особенные? Хотите знать, откуда у меня нефрит? Я его выиграл. Я лично снял его с тела Коула Лана.

Девушки вытаращились на него. Мадт понял, что зашел слишком далеко. С таким же успехом он мог залезть на стойку и объявить себя реинкарнацией Цзеншу. В отличие от Нау Суэна и других Горных, здесь его бравада ни у кого не вызвала смех, с ним предпочли не связываться. Девушки потихоньку попятились, как будто он признался, что болен страшной заразой, их глаза стреляли по сторонам в поисках настоящих Зеленых костей, которые могли это услышать и тотчас же переломают Мадту ноги за подобную ересь.


Мадт тут же громко рассмеялся и заулыбался. Он не особо умел улыбаться, так что получился скорее оскал.

– Вы бы видели свои лица! – воскликнул он.

– Ты пьян, – сказала девушка постарше, уже не улыбаясь, и потащила подругу обратно к остальным.

Мадт признал, что она, вероятно, права. Он расплатился и ушел, прежде чем успел наговорить еще каких-нибудь глупостей.

Бармен работал здесь всего месяц, но обладал острым слухом и не был новичком в квартале. После ухода Мадта он вернулся на кухню и позвонил со служебного телефона, висящего у туалета.





Глава 39. Встреча Колоссов




Чтобы встретить Хило, Анден поехал в международный аэропорт Порт-Масси вместе с Роном Торо. Рейс задержался на час. Во время ожидания Рон принес из буфета чашку кофе и покопался в книгах на крутящейся стойке в магазине со всякими мелочами. Анден сидел на желтом пластиковом стуле и безуспешно пытался читать журнал. Он не виделся с кузеном со дня похорон деда, когда Колосс изгнал его из Жанлуна, последний разговор Хило и Андена был резким и болезненным. Когда Анден позвонил домой Шаэ, объяснил ситуацию и передал просьбу Дауков о помощи, он меньше всего ожидал, что кузина перезвонит через две недели и скажет, что в Порт-Масси прилетит сам Хило.

Потребовался еще месяц, чтобы получить все необходимые для поездки бумаги и освободить место в расписании Хило. Тем временем в Порт-Масси уже пожелтели листья, а небо потемнело до буровато-серого цвета. Город украсили ко Дню урожая гирляндами из желудей и сушеных яблок, куклами и изображениями Соломенного Джека, в окнах выставляли шеренги желтых свечей. Улицы и стены города усеяли листовки и объявления, магазины и рестораны приглашали на праздники кукурузного пирога и откормленного кролика, универмаги объявляли о крупнейших в году скидках.

В Южном капкане Бригады все так же нападали на кеконцев и их заведения. Когда в реке Камрес нашли тело одного из наркодилеров Босса Кромнера, трое громил с пистолетами ворвались в ресторан, где обедал Рон Торо. Зеленая кость почувствовал их приближение и ускользнул через заднюю дверь, но теперь Анден почти всегда видел на Роне черные перчатки. Они и сейчас были на нем, даже в аэропорту. Рон низко нахлобучил кепку с козырьком и часто отвлекался, чем бы ни был занят, взгляд становился расфокусированным – Рон напрягал Чутье в поисках угрозы.

Чтобы скоротать время, Анден попытался втянуть Рона в разговор.

– Кто-нибудь из родных приедет вас навестить на День урожая, Рон-цзен?

Рон ненадолго оторвался от путеводителя, который листал.

– Дочь приедет на несколько дней.

Анден не знал, что у Рона есть дочь или другие родственники, он был знаком с Роном столько же, сколько с Дауками, но инстинктивно держался на почтительном расстоянии и мало что знал о нем как о человеке.

– Она старше тебя. Живет в Ивенфилде, рядом с матерью. Мне бы хотелось видеться чаще, но это зависит от нее. – Ивенфилд находился в пяти часах езды на автобусе или поезде. Рон на мгновение задумался, а потом передернул плечами. – Наверное, были времена, когда я мог бы стать лучшим семьянином. Но я в долгу перед Дауками. Теперь они – моя семья.

Наконец-то приземлился рейс из Жанлуна, начали выходить пассажиры. Одними из первых появились Хило и Маик Тар. Анден нервно встал и пошел навстречу кузену. Они остановились в десяти шагах друг от друга, словно их одновременно одолели сомнения.

– Коул-цзен, – произнес Анден, опустив взгляд и прикоснувшись сомкнутыми ладонями ко лбу в приветствии.

Потом снова поднял голову. Хило выглядел старше, бурная энергия как будто стала сдержанней, хотя, возможно, это потому, что Анден смотрит на него здесь, посреди оживленного аэропорта в чужой стране, где Хило кажется просто очередным уставшим пассажиром. Хило перебросил пиджак через руку, но пуговицы голубой рубашки были застегнуты до самого верха, скрывая нефритовые вставки в ключице, которые обычно гордо выставлялись напоказ. Колосс не улыбался, но через мгновение в его глаза невольно закралась нежность. Губы нерешительно дернулись, словно он разрывался между желаниями болезненно поморщиться и радостно ухмыльнуться. Хило пересек оставшееся между ними пространство и поприветствовал Андена горячими объятьями.

– Энди, – сказал Хило и поцеловал кузена в щеку.

Андена окатила волна неожиданного облегчения, так что даже коленки задрожали. Ровный гул мощной нефритовой ауры Хило так близко к нему был настолько ослепляюще знакомым, и вместе с голосом Хило, вместе с запахом его одежды – слабым ароматом сигаретного дыма, смешанным с не поддающимся описанию пряным благоуханием Жанлуна – вызвал у Андена острый приступ тоски по родине. Он, запинаясь, начал что-то отвечать, но потом вспомнил о своей роли. Он отпрянул и поприветствовал Маика Тара, который тоже тепло его обнял, пусть и менее пылко, а затем Анден обернулся через плечо и сказал:

– Коул-цзен, это Рон Торо, он… – Тут Анден понял, что не знает официальный титул Рона в клане и есть ли вообще у других Зеленых костей, помимо Дауков, какие-либо титулы. – Считайте его Штырем. Здесь, в Порт-Масси, он второй по старшинству среди Зеленых костей после Даука Лосуньина, с которым вам предстоит встретиться.

– Здесь мы не придерживаемся ритуалов, – сказал Рон, как всегда, ровным, слегка настороженным голосом, – но я польщен, что принимаю вас в Эспении, Коул-цзен.

Он уже начал наклоняться в приветствии, но Хило удивил его, протянув ладонь для крепкого и дружеского рукопожатия. Когда их нефритовые ауры скрестились, Рон и Хило обменялись взглядами, и Анден понял, что Хило тут же признал в Роне Торо человека определенного сорта, который есть в каждом клане, в точности как Анден признал его, когда Рон вошел в столовую Дауков после ужина.

– Я много слышал об Эспении, но впервые сюда приехал, – сказал Хило с улыбкой – дружелюбной и обезоруживающей, но все же достаточно официальной. – Я гость в вашей стране и благодарен, что меня принимают друзья моего кузена. – Он кивнул в сторону Тара. – Это мой помощник и шурин Маик Тар.

Рон и Тар поздоровались с одинаково легкими поклонами, как два пса одного размера.

– Как приятно, что вы сразу откликнулись на просьбу Андена, – сказал Рон.

Улыбка Колосса не изменилась, и он сказал, не глядя на Андена:

– Энди не стал бы просить без причины. Кому же еще доверять, если не родным?

Анден знал, что хотя Хило и рад его видеть, но не простил окончательно.

Хило и Тар получили багаж, и Рон Торо повел их через парковку к взятой напрокат черной машине. Рон объяснил гостям, что Даук Лосун забронировал им номера в отеле «Крествуд» в центре Порт-Масси. Хотят ли они сразу поехать туда и немного передохнуть? Хило с интересом смотрел в окно, пока Рон вел машину по шоссе. Хило ответил отрицательно – он выспался в самолете и сейчас не хочет ехать в гостиницу, заставив другого Колосса ждать, лучше сразу встретиться с Дауком Лосуном.

Рон проехал через центр Порт-Масси, специально выбрав более длинный маршрут, чтобы гости могли посмотреть на городские пейзажи. Бо́льшую часть пути Хило молчал, но несколько раз толкал Маика Тара в бок и показывал на то, что его заинтересовало – знаменитый на весь мир небоскреб «Мачта», пестрые оранжевые автобусы, названия знакомых брендов на рекламных щитах. Андену столько всего хотелось рассказать кузену, он ощущал странное желание выступить гидом, отмечая любопытные факты, которых не знал, когда впервые прибыл в Порт-Масси, но выяснил позже, а Колоссу это может понравиться. Но он не понимал, как вести себя с кузеном, порадуют ли того его комментарии или рассердят.

Анден развернулся на сиденье и сказал:

– Это колледж Порт-Масси, Хило-цзен. А вон те арки – вход на территорию общежитий. – Когда они въехали в Южный капкан, он отметил: – Я живу примерно в трех кварталах отсюда. Если у тебя будет время, ты мог бы навестить Хианов – ту пару, в чьем доме я живу.

Хило не ответил, но когда через несколько минут машина остановилась у дома Дауков, наклонился вперед и похлопал Андена по плечу, а потом открыл дверь и вышел. Анден несколько секунд сидел в машине, чувствуя себя идиотом. Он прожил в Порт-Масси почти два года, хорошо учился, говорил и читал по-эспенски, работал и получал неплохие деньги. У него были друзья и своего рода дом. Но все же в присутствии Коула Хило он снова чувствовал себя пацаном. До сих пор он не осознавал, насколько нуждается в одобрении кузена и его прощении. Вероятно, это было очевидно не только для Хило, но и всем в машине. Анден вылез и последовал за остальными.