Нефритовая война

Глава 41. Охренительно зеленый




До отъезда Колосса в Жанлун Анден встретился с Хило еще раз. Хило появился в желтом доме Хианов утром в субботу, он приехал на такси один и был одет в широкие брюки и новый спортивный пиджак, купленный в дорогом магазине у отеля «Крествуд» на улице Бейлис.

– Дядюшка Хиан, тетушка Хиан, – сказал он, – я рад возможности лично поблагодарить вас за то, что вы так заботитесь о моем кузене.

Он преподнес Хианам щедрый денежный подарок и прекрасный рисунок на шелке от известного жанлунского художника. Хианы перепугалась так, что едва могли говорить, только беспрестанно бормотали благодарности и кланялись.

– Давай сходим куда-нибудь позавтракать, Энди, – предложил Хило.

Они пошли в степенскую кондитерскую и кофейню в Лохвуде.

– Когда я ездил в Либон за Нико, рядом с гостиницей было похожее место, – объяснил Хило. – Мне нравятся их пирожные. А в Жанлуне я их не нашел. Кто-нибудь должен открыть у нас такую кондитерскую.

Подошла официантка, и Хило кивнул Андену, чтобы тот заказал, что хочет.

– Все это окупится, Анден, – сказал Хило, когда официантка удалилась. – Я про твою учебу.

– И что, по-твоему, теперь будет с Бригадами? – спросил Анден.

– Я заключил сделку с Кромнером. Это рискованно, потому что придется отдать часть нефрита в руки преступникам. Я делаю это лишь потому, что считаю необходимым и думаю, что это принесет нам пользу, но с ходу никогда не поймешь. Теперь ты должен держать уши востро и рассказывать нам, что происходит, даже если это не кажется важным. Но только ни во что не впутывайся. Хорошо, что у тебя есть тут друзья, но это не семья и не клан, а Равнинные не могут обеспечить твою безопасность, когда ты так далеко.

Официантка принесла заказ. Анден попробовал пирожное. Оно оказалось сладким и слоеным. Хило глотнул кофе, поморщился и сурово посмотрел на Андена.

– Я беспокоюсь о тебе. Если людям здесь приходится скрывать нефрит, это паршивое место. Знаешь ведь поговорку – «Слишком темно, чтобы разглядеть зелень»?

Анден кивнул. Поговорка относилась к таким трудным и отчаянным ситуациям, что даже Зеленые кости не рисковали в них соваться. Сейчас так обычно описывали особенно мрачные книги или фильмы, без морали и с гибелью героя в конце, в отличие от традиционных приключений геройских Зеленых костей. Андена кольнула ирония – Хило в гневе изгнал его из клана и долго отказывался разговаривать, а теперь, когда эти чувства отступили, Колосс был преисполнен братской заботы.

– Ты должен звонить домой почаще, – сказал Хило. – Звони за наш счет, не беспокойся об оплате.

– Хило-цзен, – начал Анден. Он не знал, как приступить к тому, что засело у него в голове, и решил, что лучше высказаться напрямик. – Я старался изо всех сил и преуспел в учебе. Следующим летом я закончу курс с дипломом и сертификатом о свободном владении языком. Может, поговорим о том, что будет дальше?

Хило немного помолчал. Потом повернулся к окну и постучал по стеклу.

– Видишь вон то здание? – На другой стороне улицы строился новый жилой комплекс. – Мы владеем им через одного Фонарщика клана. И не только этим зданием. Впереди большие перемены, Энди. Шаэ открыла в Порт-Масси отделение офиса Шелеста. Он продвигает наши интересы в этой стране и помогает Фонарщикам проникнуть на эспенский рынок. Шаэ поставила во главе отделения Хами Тумашона, но нам нужно больше людей, знакомых с обеими культурами. Для нас важны связи с кеконо-эспенской диаспорой, это одна из причин, по которой я сюда приехал, – наладить личные связи. Получив диплом, ты будешь работать в новом офисе.

В голове у Андена зародился рев недовольства.

– Посылая меня сюда учиться, ты сказал, что я смогу вернуться через два года.

– Я сказал, что мы обсудим возможные варианты. Этим мы сейчас и занимаемся, – ответил Хило.

– Мы не обсуждаем варианты. Ты говоришь, что я буду делать, воспринимая это как должное. – Анден сжал кулаки под столом и теребил край скатерти. – Сколько мне здесь еще оставаться? Еще год? Пять лет? Всю оставшуюся жизнь? Ты хочешь, чтобы я приносил пользу Равнинным, но жил в изгнании, и тебе не придется видеть меня или разговаривать со мной чаще, чем раз в пару лет?

Глаза Хило угрожающе сверкнули, и даже через разделяющий их стол Анден почувствовал горячую вспышку нефритовой ауры Колосса. Анден невольно вздрогнул, но не отвел взгляд и не извинился за свои слова. Все это время в Эспении он вел себя послушно, делал то, что от него требовали. Хило обнял его в аэропорту и назвал кузеном, за ужином у Дауков посадил за столом на сторону Коулов, проводил с ним время и показывал фотографии племянников. Все это обнадежило Андена, он предвкушал прощение клана и возвращение в Жанлун. А теперь не знал, что и думать.

Болезненно долгую и напряженную минуту они смотрели друг на друга, позабыв о слоеных пирожных и остывающем кофе. К удивлению Андена, Хило громко вздохнул и первым прервал тишину.

– Я должен был попросить Шаэ объяснить это тебе. Это ее предложение, а не мое, но она решила, что роль плохого парня сыграю я. И все же я с ней согласен. Знание эспенского полезно, только если ты можешь его применить. Ты же не хочешь потерять последние два года впустую? Что ты можешь сделать для клана в Жанлуне, на что не способен здесь?

– Наверняка мне найдется дело, – не сдавался Анден.

– Скажи мне, что наденешь нефрит, – холодно произнес Хило, – я куплю тебе билет, и завтра утром мы улетим вместе.

Анден сглотнул, но промолчал. Ему следовало знать, что дело по-прежнему в этом.

Хило на секунду прищурился и провел ладонью по лбу. В это мгновение он выглядел гораздо старше, чем несколько лет назад, когда был могущественным молодым Штырем Равнинных и казалось, будто ничто не способно изменить его энергичную натуру. Открыв глаза, он больше не сдерживал гнев.

– Ты думаешь, что я упрямлюсь, наказываю тебя без необходимости, принуждаю тебя быть Зеленой костью. – Анден опять не ответил, Хило угрюмо кивнул и сказал: – Я понимаю, почему ты так думаешь, Энди, но это не так, уже нет. Жанлун – город Зеленых костей. Конечно, большинство его жителей не носят нефрит, но это все равно город Зеленых костей, а ты – не большинство. Прошлого не изменишь. Если ты сейчас вернешься в Жанлун, то навсегда останешься не только самым незначительным из Коулов, но и тем, кого погубил нефрит и кто больше не способен его носить. С тобой будут обращаться как с завязавшим алкоголиком или отпущенным на поруки преступником – с жалостью. Ты этого хочешь? Если ты хочешь быть кем-то бо́льшим, то сам должен проторить себе путь. И здесь тебе это удастся, здесь некому тебя осуждать.

– Ты беспокоишься обо мне или о репутации семьи?

– Моя жена – каменноглазая, из семьи, имевшей ужасную репутацию, прежде чем я сделал Кена и Тара своими ближайшими Кулаками. Думаешь, это имеет для меня значение? – Он снова разозлился. – Тебе двадцать один, Энди, ты слишком молод, чтобы похоронить свое будущее в охренительно зеленом городе вроде Жанлуна.

Подошла официантка, Хило улыбнулся ей и расплатился за завтрак, а потом снова повернулся к Андену.

– Ты уже здесь осел, выучил язык, начал новую жизнь. Как насчет Даука Кору? Разве ты не хочешь остаться с ним?

Анден почувствовал, что краснеет, он не мог посмотреть кузену в глаза. Он чуть не выдавил: «Мы просто друзья», но осекся – Колосс тут же понял бы, что это ложь, Андену стало бы только хуже. Хило не считал, что гомосексуализм приносит неудачу или влечет наказание богов, как не осуждал Маиков за историю семьи, а Вен за то, что она каменноглазая.

Но Анден никогда не разговаривал с кузеном о личных отношениях, да и ни с кем не разговаривал, и первым порывом было все отрицать. Он не хотел остаться с Кори, он просто хотел видеться с ним чаще, чем сейчас. Вопреки всему, Порт-Масси начал ему нравиться, противоречивая натура этого города и странные обычаи, по-своему удивительные и живые. Но Андену хотелось и вернуться домой, услышать родной язык на улицах, оказаться в окружении запахов и знакомых видов Жанлуна, среди которых он вырос и всегда принимал как должное. Неразрешимое противоречие.


Анден заставил себя поднять взгляд.

– Кори знает, что я собирался учиться здесь всего два года. А он некоторое время проведет в юридической школе. Мы не разговаривали о будущем. – Хило упорно смотрел на него, а Анден чувствовал замешательство, но продолжал говорить, решив, что теперь ему все равно: – Я не знаю, захочет ли он жить в Жанлуне, но если у нас всерьез, то он может об этом задуматься. В конце концов, он же кеконец.

– Да, в какой-то степени, – передернул плечами Хило.

– Это еще что значит?

– Энди, может, внешне ты и не отличаешься от местных, но ты больше кеконец, чем когда-либо станет сын Даука. Он носит нефрит, только ему никогда не приходилось убивать ради него или бояться смерти. Он не смог бы стать Зеленой костью в Жанлуне, ты сам это понимаешь. Ты зеленее здесь, – Хило похлопал себя по груди, – и здесь, – он постучал по виску, – вот почему ты нужен клану. Вот почему ты нужен мне… в качестве человека Равнинного клана в Эспении.

Слова Колосса звучали властно, но в них чувствовалась искренность. Когда Коул Хило отдавал трудный приказ, он показывал, что понимает, насколько его трудно выполнить, вот почему люди делали все, о чем он попросит. Анден не знал, что ответить.

Они вышли из кофейни, и Хило остановил такси, чтобы добраться до отеля «Крествуд», встретиться там с Маиком Таром и собрать вещи перед отъездом в аэропорт. Анден не знал, как попрощаться, он даже не знал, увидит ли еще Хило. Обнять кузена, или поклониться ему, либо развернуться и уйти, не посмотрев вслед? Когда перед ними остановилось такси, Анден промямлил:

– Счастливого пути, Хило-цзен. Передай от меня привет дома.

Хило положил руку Андену на затылок и на мгновение притянул его ближе.

– Береги себя, кузен, – сказал он.

А потом сел в такси и захлопнул дверцу, машина тронулась и затерялась в плотном потоке.

Анден стоял на углу улицы долгую минуту, а потом вернулся в кофейню, к платному телефону у двери. Он поднял слегка липкую трубку и опустил в щель монету. После трех гудков раздался сонный голос Кори:

– Алло.

– Это я, – сказал Анден. – У тебя есть сегодня дела?

– Нет, только собираю вещи. – Кори возвращался в Адамонт завтра утром. Что-то в голосе Андена, видимо, звучало странно, потому что Кори спросил: – Что случилось, чувак?

Анден прижался лбом к металлическому корпусу телефона.

– Я в кофейне в Лохвуде, на углу Терлоу и Пятьдесят седьмой. Если ты сейчас не занят… ты не мог бы меня забрать?

– Да, конечно. Только оденусь. – Раздался шорох. – Тебе что-нибудь нужно?

– Мне нужен секс, – яростно выпалил Анден.

Через секунду молчания Кори ответил:

– Я за тобой приеду.





Глава 42. Тяжелое положение




Шаэ потрясло, сколько сложностей создал ее брат за такой короткий промежуток времени. Она решила, что отпускать Хило с Кекона опасно. Каждый раз он возвращался из поездки за границу с новостями о чем-то шокирующем и непоправимом, что он там натворил. В этот раз он хотя бы никого не прикончил, хотя Шаэ все равно ожидала неизбежных кровавых последствий.

– Хорошая была поездка, – сказал ей Хило. – Поговорил не без пользы.

– Ты продал сотню кило нефритового сырья эспенскому преступному боссу и пообещал резной нефрит, людей и, судя по всему, статус Фонарщиков людям, с которыми только что познакомился.

– Ты не согласна с моим решением? – прищурившись, спросил Хило. – Я решил их проблему с Бригадами и получил именно то, чего ты хотела, – информацию и союзников в Порт-Масси. Способ приобрести крепкий плацдарм в Эспении и расширить бизнес клана в этой стране, не полагаясь исключительно на прохиндеев-политиков.

– Продав нефритовое сырье известному криминальному авторитету?

Хило присел, чтобы завязать Нико ботинок.

– КНА контролирует официальную добычу, а благодаря Королевскому совету теперь вся эта деятельность тщательно документируется. Но и Горные, и Равнинные конфискуют нефрит у контрабандистов, а этот нефрит нигде не декларируется. Он проходит через Штыря и считается завоеванным, как после сражения или дуэли. У меня целый мешок в шкафу кабинета. Этот нефрит не отражается в записях КНА. Нау Суэн устраивает рейды на людей Запуньо в точности так же, как и мы, и что, по-твоему, делает Айт Мада со своим нефритом? Думаешь, она перестала производить «сияние», после того как ты выдала ее фабрики на Югутане эспенцам? – Хило покачал головой. Он посадил Нико на качели, установленные на лужайке, и начал раскачивать. – Могу поспорить на собственную зелень, что Горные по-прежнему обогащаются, хотя мы не знаем как и не можем этого доказать. Айт всегда считала, что Кекон должен поставлять нефрит обеим сторонам конфликта.

Шаэ села на каменную скамейку у пруда и задумчиво посмотрела на воду. Хило сказал правду – одна из Белых крыс Вен принесла записи телефонных соединений, показывающие, что Иве Калундо и старшие Барышники Горных звонят в Югутан.

Другой информатор сообщил, что Шелест Горных недавно ездил в эту страну. Айт Мада, безусловно, прекрасно знала о договоре Равнинных с Эспенией и искала пути для расширения бизнеса собственного клана, как законные, так и незаконные. Учитывая прежнюю деятельность и связи Горных в Югутане, вполне естественно, что Айт Мада решила сосредоточить усилия на державе, чей рынок может посоперничать по величине с эспенским. Шаэ не удивило бы, если сейчас Горные заново отстраивают фабрики по производству СН-1, вероятно, в том месте, где их сложнее обнаружить и уничтожить, к примеру, в демилитаризованной зоне на границе Туна и Югутана, а может, Айт замыслила даже более изощренную схему.

Но хотя Шаэ соглашалась со словами Хило, ее беспокоило то, куда это может их завести.

– Айт Мада подрывала деятельность КНА, отдавая нефрит иностранцам и преступникам, которые его не заслуживают и не умеют с ним обращаться, – сказала она. – Но, продав нефрит Кромнеру, ты последовал ее примеру. Мы действуем в точности так же, как и враги.

Хило гортанно хмыкнул.