Неизвестным для меня способом

– Вот этого я и не понимаю. Как может существовать страна, которую выдумал ребенок пяти лет? Где? На какой планете?..

– Некорректно сформулированный вопрос, – усмехнулась принцесса. – Не «на какой планете», а в «каком пространстве». Вселенная вообще довольно сложно устроена. Зато красиво и весело. Для чего угодно место найдется. Просто поверь мне на слово, долго объяснять.

– Ладно, – растерянно согласилась Карина. – Не на планете, в пространстве. Пусть так. Но даже страшно подумать, как там у вас все устроено. Какие порядки, какие законы физики, и так далее. Я же, когда сочиняла, совсем маленькая была!

– Нет, ну что ты! Так дела не делаются, – отмахнулась принцесса. – Что ты там сочиняла, дело десятое. Фантазии мало на что влияют. Честно говоря, почти ни на что.

– А что же тогда влияет? – удивилась Карина.

– Да много чего, – неопределенно сказала принцесса.

Карина думала, сейчас она многозначительно замолчит, как самая настоящая старшая сестра, решившая помучить младшую ожиданием, но принцесса тут же продолжила, загибая пальцы, как делают дети, едва научившиеся считать:

– Во-первых, сам человек. Просто бывают такие люди, от мыслей которых могут рождаться целые миры. Сами они, конечно, об этом не подозревают. То есть не подозреваете. Вы. Во-вторых, его возраст. Чем младше, тем лучше. У детей почему-то легко получается, достаточно пару раз перед сном пофантазировать, и готово, где-нибудь во Вселенной появился новорожденный мир. А взрослых, которым удалось что-то подобное, по пальцам можно пересчитать. Ну и в-третьих, очень важно, какой у человека характер. Мир всегда похож на своего создателя, и это, кстати, не всегда хорошая новость. Такие встречаются демиурги, что ой-ой-ой! Но ты на этот счет можешь не беспокоиться, у тебя характер что надо. Говорят, Хрустальная Айорли – один из самых прекрасных новорожденных миров.

– «Говорят»? – опешила Карина. – А ты что, сама не видела? Но ты же оттуда! Тамошняя принцесса! Ну, то есть я думала, что ты оттуда. А получается, нет? Ты вообще кто?

– Поехали лучше, – вздохнула принцесса. – Зеленый, а ты стоишь. И машины сзади бибикают. А говорила: «автопилот, автопилот».





* * *


Это же надо было – на ровном месте так вляпаться. Говорю же, я совсем не умею врать. Знаю, что надо, стараюсь придерживаться легенды, но все равно постоянно путаюсь и чем-нибудь себя выдаю. А если учесть, что у меня всегда много дел одновременно в работе, такое порой выходит – ууу! Сейчас еще ладно, хотя все равно очень глупо вышло, а вот одному старику я полчаса втюхивал, что являюсь его любимой покойной женой, пока не заметил, что выгляжу при этом вовсе не красивой пожилой человеческой женщиной, а ярко-лиловым драконом с серебряной гривой – образ, предназначенный для встречи с совсем другим человеком, вот уж перепутал так перепутал – называется, утешать пришел. Все тогда, как ни странно, очень неплохо закончилось, то есть, старик подумал, что его жена после смерти превратилась в дракона, и решил, главное, чтобы ей самой нравилось, сказал: «По крайней мере, это не так ужасно, как то твое лохматое сиреневое пальто с огромными пуговицами», – и закрыл вопрос. Но мне все равно до сих пор стыдно, как вспомню, так вздрогну. И вот опять налажал.

Впрочем, – думаю я, – может, оно и к лучшему. Девочка все-таки очень хорошая. Такой может пойти на пользу откровенный разговор.





* * *


Пробок и правда не было, как будто город заколдовали. Так пусто на этом маршруте не бывает даже в выходной. Принцесса сидела рядом, молча, даже слегка надувшись, как самая настоящая девчонка-подросток, пойманная на каком-нибудь безобидном вранье. Наконец сказала:

– На твой вопрос есть два ответа. Первый – я просто скромно сослалась на свидетельства очевидцев, со стороны виднее; по крайней мере, так говорят. А второй правдивый. И ты, как назло, такая отличная, что мне неохота его от тебя скрывать. Поэтому предлагаю сделку: ты сейчас доедешь до своей работы и аккуратно где-нибудь там припаркуешься. А потом я тебе все расскажу.

– Ты что, правда боишься попасть со мной в аварию? – невольно улыбнулась Карина.

– Еще как боюсь! – серьезно кивнула принцесса. – Мне-то, если что, ничего не сделается. А человек – существо хрупкое. Да и машины ваши ничем не лучше. Поэтому осторожность не повредит.

– Ладно, – кивнула Карина. – Принято. Будь я каким-нибудь волшебным существом, тоже, наверное, боялась бы всех остальных как-нибудь нечаянно повредить.





* * *


«Да ты и есть волшебное существо», – хочу сказать я, но вовремя прикусываю язык. Потому что, во-первых, люди вкладывают в понятие «волшебное существо» довольно странные смыслы, причем каждый – какие-нибудь свои. Во-вторых, вообще все существа волшебные, просто по факту своего существования, но хрен это вот так сразу кому-то из них объяснишь. А в-третьих, она как раз начала в левый ряд перестраиваться, а значит, мне лучше помалкивать. Осторожность не повредит.





* * *


– У нас почти пятнадцать минут, – сказала Карина, вынимая ключ из замка зажигания. – Офигеть, как быстро доехали. За это тебе спасибо до неба. А теперь давай, выкладывай свой правдивый ответ. Ты никогда не была в Хрустальной Айорли? Только от других о ней слышала? Но почему? Как так?

– Просто одни люди обладают способностью рождать новые миры, а другие – новых людей, – выпалила девчонка с зелеными волосами. – То есть не совсем настоящих «людей», а примерно таких, как я; в общем, на самом деле неважно. Важно, что это совершенно разные специализации: вымышленные миры и вымышленные друзья. У тебя талант к первому. Поэтому волшебное королевство Хрустальная Айорли есть, а принцесса Лалайна… ну, в общем, теперь тоже есть, как видишь. А раньше… ну, как-то не очень. Я – совсем недавно она.

– Но зачем? – изумилась Карина.

– Специально, чтобы тебя порадовать, – объяснила та. – Поднять тебе настроение. Работа такая.

– Работа?!


– Ну да, – вздохнула принцесса. – Это моя работа – поднимать настроение людям, у которых нечаянно получилось создать миры. Пока они новорожденные, от вас очень много зависит. Я имею в виду, как вы себя чувствуете, так и они…

– Ужас какой, – содрогнулась Карина. – У меня в последнее время…

– Знаю, – кивнула принцесса. – На самом деле нормальный экзистенциальный кризис, как шеф говорит. Со всеми людьми время от времени такое бывает. Но все люди – это все люди, а ты – это ты. Хозяйка Хрустальной Айорли, так тебя называют.

– «Хозяйка»?

– Ну да. Это временное звание. Ненадолго. Пока созданный тобой мир очень молод, а ты живешь в том человеческом теле, в котором его придумала. Потом новорожденная реальность станет постарше, окрепнет, а ты умрешь… ну что ты так на меня смотришь? Неужели не знала, что человеческие тела не живут вечно?

– Знала, – мрачно сказала Карина.

– И это для всех хорошо! – заверила ее девчонка. – И для тебя, и для Хрустальной Айорли. Созданный тобой мир станет самостоятельным, настоящим и совершенно независимым от тебя. А ты, если сама захочешь, сможешь там родиться и пожить в свое удовольствие. Это не обязательно, по желанию, но все обычно хотят.

Карина смотрела на девчонку с зелеными волосами как громом пораженная. Ясное дело, я все-таки чокнулась, – обреченно думала она. – Надо же, какая хитрая, раздобыла себе галлюцинацию, которая говорит именно то, о чем я мечтала услышать. И теперь могу думать, что папа живет в своем удивительном горном королевстве Баратта, которое выдумал в детстве, а потом рисовал чуть ли не до восемнадцати лет. В общем, чего хотела, то и получила. Не мытьем, так катаньем, не во сне, так в галлюцинации. Ай да я.

– Что ты сейчас думаешь всякую ерунду, это понятно, – вздохнула девчонка. – Все люди примерно так реагируют, мне не привыкать. С другой стороны, веришь не веришь, а настроение у тебя уже стало такое как надо, хочешь ты этого, или нет. То есть, я все-таки молодец!

– Да уж, – растерянно согласилась Карина. И посмотрела на часы. Семь минут до начала работы. Самое время, конечно, об устройстве Вселенной поговорить.

– Иди на свою работу, – улыбнулась девчонка с зелеными волосами. – У меня, между прочим, тоже куча дел.

Карина уставилась – то ли на свою выдуманную принцессу Лалайну, то ли на незнакомую, невесть откуда взявшуюся девчонку с зелеными волосами, черт ее разберет. Спросила:

– И что? И все? Больше не будешь мне сниться… мерещиться… ладно, твоя взяла, не сниться и не мерещиться. Вот так просто наяву возьмешь и уйдешь?

– Уйду, конечно, – кивнула та. – У меня же действительно куча дел. Мальчик сорока восьми лет, который решил, что жизнь – слишком гадская штука, и в Белой Земле Гуйяри по этому поводу с неба падают раскаленные валуны. И девочка, примерно твоя ровесница, думает, что больше никогда в жизни не сможет писать картины, а на Счастливом Острове Турри-Шокка готовятся вылезать из-под земли ожившие мертвецы. А от другой девочки ушел муж, в связи с чем на Синей Планете Кубури может в ближайшее время начаться что-то вроде чумы.

– Господи боже, вот настолько все с нашим настроением связано? – ужаснулась Карина. – Тогда, конечно, иди.

– Вот настолько, – серьезно подтвердила девчонка с зелеными волосами. И, подмигнув, добавила: – Но к ночи я буду совершенно свободна, и снова тебе приснюсь. Примерещусь. В смысле, если ты не против, в гости зайду.





Как его угораздило




Сам не знал, как его угораздило.





* * *


Магазин закрывался в восемь, на сборы уходило примерно десять минут, еще столько же было идти до остановки; в общем, обычно Анна Валентиновна успевала на автобус в двадцать двадцать пять, а когда задерживалась, приходилось ехать экспрессом в двадцать тридцать семь. Экспресс она отчетливо недолюбливала, хотя даже себе не могла объяснить почему. По идее, наоборот, приятно ехать почти без остановок, и дома оказываешься примерно в то же время, как если бы не задержалась, с разницей всего в пару минут. Однако Анна Валентиновна не любила экспресс, считала чем-то вроде дурной приметы и ждала от него подвоха. Всегда была внутренне готова к тому, что если приедешь домой экспрессом, там обязательно что-нибудь сломается, или запачкается, или разобьется, или, к примеру, пригорит ужин, или кошку стошнит на любимый плед. Причем не то чтобы такое действительно постоянно случалось; было пару раз, ну так оно и без всяких поездок на экспрессе время от времени происходило, включая те дни, когда вообще не ездила на работу и, соответственно, оттуда не возвращалась. Человеческая жизнь – череда мелких неприятностей и неполадок, странно было бы всерьез верить, будто если ездить домой каким надо автобусом, удастся всегда их избегать.

Анна Валентиновна все это прекрасно понимала. Она вообще не была суеверной, только по неизвестно откуда взявшейся привычке машинально плевала через левое плечо, просыпав соль. Но возвращаться домой экспрессом все равно не любила. Ничего не поделаешь, нелюбовь – точно такое же иррациональное чувство, как любовь.





* * *


Сам не знал, как его угораздило. Начать с того, что вообще не собирался так рано уходить с праздника. Тем более, уезжать из центра – куда? Зачем? Но встретил Славку и Маркуса с какими-то незнакомыми девчонками в костюмах ведьм, потом подошел Славкин брат с приятелем и коньяком, слово за слово, так отлично разговорились, так смеялись, так здорово с ними было, что расставаться совсем не хотелось, и тут Маркус позвал в гости, сказал, сестренка простужена, сидит дома, грустит, печет пирожки и пишет, что совсем не против выпить в хорошей компании, так что давайте, приезжайте, пока не передумала и спать не легла.

Нийоле ему очень нравилась, еще когда была замужем, и он не решался к ней подступиться, только думал: какая же у Маркуса красивая сестра. Но теперь-то, наверное, можно попробовать к ней подкатить? Она уже полгода как от мужа ушла, снимает квартиру с братом, так что, наверное, все-таки да, – думал он, пока ждали автобуса. И еще думал: когда и попытать счастья, если не сегодня, пока я пьяный, веселый и храбрый, а не как всегда, и мне – все знакомые девчонки, кого встретил на празднике, это сказали, да я и сам вижу – очень к лицу этот карнавальный костюм и седой кудрявый парик, хоть всегда его носи, не снимая, крутая все-таки была мода в старину.





* * *


В этот вечер Анна Валентиновна слишком долго провозилась, запирая витрины и шнуруя ботинки, а потом еще поневоле замедлила шаг из-за столпотворения на центральном проспекте – в городе праздновали Масленицу. Анна Валентиновна надеялась, что к восьми костюмированное ликование уже рассосется, но какое там, праздник и не думал угасать, среди палаток с горячей едой сновали ряженые и просто сочувствующие, на специально построенной сцене горланил народный хор, и вокруг собралась такая толпа, словно населению пообещали бесплатное выступление The Rolling Stones; в общем, пока толкалась, любимый автобус уехал, пришлось смириться с экспрессом. Настроение сразу испортилось; впрочем, не слишком. Слегка.

Нетрезвой компании ряженых Анна Валентиновна скорее даже обрадовалась: если это и есть обязательная неприятность, прилагающаяся к поездке на экспрессе, то еще ничего. Они, конечно, шумят, так что толком не почитаешь, но если в обмен на это дома все будет в полном порядке, кран на кухне не начнет снова капать, любимая чашка не выскользнет из рук, компьютер не станет перегреваться, Марыська не промахнется со свойственной ей дурковатой лихостью мимо лотка, и даже суп не сбежит, залив всю плиту – ладно, пусть.