Неоновые росчерки
Часть 105 из 184 Информация о книге
Вместе с цепенящим страхом, меня обуяла ярость и восторг. По бронированному фургону застучали автоматные пули. Лерка вскрикнула, и наполовину сползла с сидения. Я и не подумала последовать её примеру — бронированное стекло Спринтера выдержало попадание целой очереди пуль. На максимальной скорости фургон отбил, отгрыз и оторвал распахнутые дверцы двух внедорожников. Я проехала мимо них, помня о наставлениях дяди, заложила широкий, но быстрый поворот и ринулась к ближайшему зданию, используя его, как укрытие. Выстрелы по нам прекратились. Лерка, взлохмаченная и перепуганная, вылезла обратно и с диким видом посмотрела на меня. — Роджеровна… — выдохнула она. — Ты в-вот, вроде бы, н-нормальная, просто принцесса… но, ин-ногда… в-в-ведешь с-себя… как еб… Фургон подскочил на яме, и я услышала, как у Лерке клацнули зубы. — Не трудись договаривать, — вздохнула я, — я поняла. Логинова лишь ошарашенно покачала головой. Ощущая адреналиновую лихорадку в крови, я вырулила на дорогу и встроилась в общее движение. Лерка, шумно выдыхая, всё ещё приходила в себя. Я бросила на неё обеспокоенный взгляд и виновато проговорила: — Прости… Но Логинова лишь махнула рукой. — Забей… Просто давай доедем до пункта назначения… — Не надо было произносить эти слова. — Какие? — «Пункт назначения». Лерка мгновенно побледнела. — Фак! — выдавила она. — Так, Роджеровна! Любые грузовики и с брёвнами… — Объезжаем… — кивнула я. — Издалека и по краешку! — договорила Лерка, выразительно качая головой. Я молча кивнула. Я пыталась сосредоточится на дороге и не думать о дядя Сигизмунде. Происходящее повергало меня в дикое потрясение. Я не могла до конца осознать, что вот это вот всё творится на самом деле. Только что нас обстреляли, а за спиной я оставила дядю Сигизмунда с его друзьями, и не знаю увидимся ли мы снова! Чёрт возьми!.. Я сейчас везу раненных… бандитов, будем называть все своими именами, которые пострадали в перестрелке с другими лицами из криминального мира. И по адресу, по которому мне сказали доставить раненных друзей дяди, наверняка проживает тоже далеко не самый порядочный и законопослушный гражданин. Нет, я всегда знала, кто такой мой дядя и какое у него прошлое, но его бандитское прошлое никогда, серьёзно, меня не касалось и даже не задевало. А сегодня — я в самом эпицентре! В самой гуще этого эпического криминального хаоса! От чувство накаленного напряжения внутри меня всё перекручивало, тянуло и сжимало. Чувство опасности влажно и горячо дышало в лицо и стремилось просочиться в сознание. Я бросила взгляд на спидометр и немного сбросила скорость. Не хватало ещё, чтобы нас полиция притормозила и осмотрела фургон… Вид у нашего фургона, после обстрела, с чуть треснувшим в правом углу стеклом и побитым пулями кузовом, и так весьма «импозантный». Если я ещё и гнать под сотню с лишним буду, даже самые ленивые стражи порядка обратят на нас, совершенно ненужное внимание. Но, похоже, я поздно спохватилась: не прошло и двух минут, как мы выехали на скоростную автомагистраль, а в боковом зеркале Спринтера я уже увидела сверкающие мигалки полицейской Лады Веста. А следом раздался нагнетающий звук полицейской сирены и сухой мужской голос в громкоговорителе велел нам остановиться. Я чертыхнулась, сидящая рядом Лерка заметно побледнела и шепнула мне нервным голосом: — Роджеровна, а может оторвёмся? Это же Веста… очередной нелепый франкенштейн отечественного автопрома… — Лер, — ответила я, — мы не герои фильма «Форсаж» или игрушки «Need for Speed». Если бы мы тут вдвоем сидели, я бы может ещё и рискнула, но у нас пассажиры, которым никак нельзя попадаться полиции. Логинова покачала головой. — Я не знаю, как насчет «Форсажа», но героиней какого-нибудь «Три дня на побег» вполне себя ощущаю… — Вот если мы не остановимся, — проговорила я, аккуратно «пристраивая» фургон возле обочины, — мы рискуем стать персонажами аналогично сюжета. Логинова, в ответ, лишь нервно и судорожно вздохнула. — Ты помнишь, что у тебя нет прав? — спросила она, зачем-то держась за ручку двери. — Помню, — с обманчивым спокойствием процедила я, наблюдая за полицейской машиной в боковом зеркале. В отражении зеркальной поверхности, влажной от капелек талого снега, открылась водительская дверца Лады и вышел полицейский в зимней униформе. Уверенной и грозной походкой, придерживая форменную шапку, он направился к нам. У меня были буквально секунды, чтобы понять, как действовать дальше. Чувство паники сотрясало сознание и безжалостно комкало нервы. Под учащенные толчки сердца в груди, я пыталась сообразить, что делать. Шаги подходящего к моему окну полицейского отмеряли последние секунды на размышление. Лерка что-то торопливо и выразительно шептала себе под нос: то ли молитву, то ли ругательства. Округлое и немного дряблое лицо полицейского появилось перед окном. Я встретилась взглядом с глубоко посаженными серыми глазами и опустила стекло. — Добрый день… — миленьким голоском ответила я. — Лейтенант Митрофанов. Ваши документы? Я выдавила виноватую улыбку, в сочетании с жалостливым и немного кокетливым взглядом: — Простите, пожалуйста, я забыла права дома… Просто нужно было очень срочно ехать, мы страшно опаздываем… — Ничего, успеете, — буркнул офицер. — Из машины выйдите. — К-конечно, — чуть заикаясь, угодливо проговорила я. Из-за нарастающего чувства паники мои легкие, казалось, стремительно сжимаются, лишая меня возможности вдохнуть кислород. Я вздохнула, бросила настороженный взгляд на Леру. Взгляд Логиновой говорил за неё: «Валим! У нас получится!..». Я едва заметно качнула головой и собралась уже открыть дверцу машины, как знакомая белая вспышка, сверкнув перед глазами, погрузила меня в новое видение. А точнее — это было воспоминание стоящего снаружи, около дверцы полицейского. Я сразу узнала его, хоть в этом воспоминании ему было лет четырнадцать-пятнадцать. Пухлый, крупный, уже с заметным животом. Он стоял в полосатой футболке, с мороженным в руке и смотрел на террариум с какими-то крысами. В отличии от одноклассников, которые считали поход в местный провинциальный зоопарк хорошей альтернативой урокам, будущий офицер полиции выглядел бледным и испуганным. Он с неподдельным ужасом во взгляде, опасливо взирал на мечущихся за стеклом агути и бурмизов. Его одноклассники шутили над грызунами, перешептывались и хихикали. Некоторые фотографировали животных на телефоны, а сам будущий лейтенант Митрофанов, дрожа всем телом, нервно и поспешно поедал рожок с фруктовым мороженным… Воспоминание растворилось, осев тающей пылью на морозном мартовском воздухе. — Эй! Девушка-блондинка! Вы уснули или что? — стоящий передо мной лейтенант с раздражением щелкал пальцами у меня перед глазами. Я, вздрогнув, уставилась на него, глупо моргая глазами. — Да… извините, — пробормотала я. Почти мгновенно мне пришла в голову идея, как использовать промелькнувшее перед глазами видение из прошлого этого полицейского. Этот страж порядка, с детства, страдает сильнейшей мусофобией — то бишь боязнью мышей. Хм… не обнаружив у меня прав, он, как пить дать, захочет взглянуть на содержимое фургона. Захочет? Надо сделать так, чтобы он не захотел и подходить к нему. Я обернулась назад и со знающим видом достала из бардачка стопку листов, которые обнаружила случайно, ещё когда мне показывали автомобиль. Я не знала, что это за листы, да это было и не важно.