Неоновые росчерки
Часть 138 из 184 Информация о книге
— Значит, я был прав?! Она из них?! Эта синеглазая девочка, одна из Первых?! Амалия отвернулась и замотала головой. — Я не знаю… — Но, ты о ней уже знаешь, — Мирбах не спрашивал. — Амалия, ты же могла бы… уговорить её… — Что?! — хмыкнула Марсова. — Спасти твою задницу? Она один раз, пусть и случайно, уже это сделала. Ты здесь стоишь и говоришь со мной, только потому, что девчонка прикончила гончую, которая явилась по твою душу. Мариан недовольно скривился. — Вообще-то я потратил не мало усилий помогая её дяди, а ещё, рискуя вызывать гнев многих влиятельных людей, пытаюсь его покрывать. — Мариан, — с презрением в голосе, протянула Амалия, — я тебя отлично знаю. Ты бы палец о палец не ударил, если бы чье-то спасение не было бы выгодно лично тебе. Мирбах не стал оспаривать это заявление. — Но, этого не отменяет того факта, что я помог Сигизмунду Лазовскому, защитил его племяшку от упырей опасного авторитета и даже дал ей охрану, когда она уезжала. А ещё эта малолетка отобрала у меня мой единственный Майбах! И я теперь понятия не имею где моя самая дорогая машина! — И что ты от меня хочешь?! — резко спросила Амалия. — Эта девчонка, вероятнее всего, действительно обладает силами, о которых я могла бы лишь мечтать. — Вот видишь… — обрадованно вставил Мариан. — Но, вряд ли имеет представление, как ими управлять, и я сама, тоже не знаю! Поэтому на её помощь против Шантоса, на твоём месте, я бы не рассчитывала. От её слов лицо Мариана заметно осунулось. Марсова своими словами выбила у него из-под ног шаткий табурет надежды, который мог бы спасти его от петли на шее, в виде разгневанного Шантоса. — И потом, с чего ты решил, что Шантос собирается в Россию за тобой? — Амалия спрятала руки в карманах. — Чтобы ты не натворил, представительница Первых из Белого Двора для него точно в гораздо большем приоритете. Шантос Первый из Красного Двора и Вероника Лазовская, если она действительно та, кем кажется, представляет для Шантоса куда большую опасность, чем твое бесполезное существование, Мариан. Мирбах помолчал несколько секунд, раздумывая над словами Амалии. — Тем не менее, ты могла бы помочь ей просто рассказав о том, что знаешь сама, — он пожал плечами и добавил. — Да и потом, сколько бы ты не отрицала, я знаю, Амалия, что ты если и не встречалась никогда с другими Первыми, то как минимум знаешь, где их искать. Глаза женщины опасно сузились. — Круговорот Мироздания мне свидетель, Мариан, я подпустила тебя слишком близко к себе. Мариан виновато, но с ехидной лукавость, скупо улыбнулся. — А мне казалось тебе нравилось… — Да, — не стала отрицать Амалия, — в постели ты хорош, но на этом твои лучшие человеческие качества и заканчиваются. Улыбка Мирбаха свернулась, сжалась, превратившись в узкую линию недовольно поджатых губ. — Спасибо за информацию и сведения, Мариан, — Амалия развернулась спиной к Мирбаху. — Удачи тебе в побеге от Шантоса Йорга. Она уже собралась уйти, но сделав пару шагов, остановилась. Запрокинув голову, Амалия вдохнула ночной снежный воздух и раздраженно, но вынужденно проговорила: — Я встречусь с Вероникой Лазовской… Если я увижу, что она готова я попрошу у неё защитить тебя от Шантоса. Но, на большее не рассчитывай — уговаривать её ради тебя я не стану! Запомни!.. Она в последний раз оглянулась на него и повторила, с каплей сожаления в голосе: — Удачи, Мариан. Не говоря больше ни слова Амалия, ринулась прочь и вскоре её фигура затерялась меж ночного антуража пригорода. — Спасибо, — едва слышно пробормотал Мариан, глядя вслед Амалии. Эпизод двадцать девятый. Оборотни, обыкновенные ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ Вторник, 24 марта, поздняя ночь. Я не могла это прекратить… Его воспоминания кружили вокруг меня, утягивали в свою глубину и плотно оплетали меня фрагментами ярких, переливающихся событий. Один за другим, перед моими глазами представали фрагменты из жизни водителя Майбаха. Его смеющаяся жена, которая целует его у двери, его маленький сын, с которым погибший мужчина, по выходным, собирал и клеил модельки самолетиков. Скорость мелькающих вокруг фрагментов жизни, возрастала с назидательным и обвиняющим выражением. Смотри, как бы говорили воспоминания этого водителя, смотри чего-то лишила этих людей. Смотри, кричали воспоминания, чью счастливую жизнь ты навсегда разрушила! Это по твоей вине этот мужчина уже никогда снова не переступит порог дома, никогда не прижмет к сердцу сына и никогда не поцелует жену. Это все — ты! Это всё — из-за тебя! Ты! Ты!.. Я закричала, но воспоминания растаяли и отпустили меня, лишь когда сидящая рядом, за рулем, Лерка потрясла меня за плечо. — Роджеровна! Уймись! Всё порядке! Хвати орать, как гребаная Баньши!.. За своим легким раздражением, с толикой пренебрежения, Лерка, на деле, прятала страх, а точнее, пыталась прятать. Потому что, когда я взглянула на неё, лицо у моей подруги было бледным, взгляд в округленных глазах настороженный, да и голос слегка подрагивал. Сейчас она, вцепившись в мою левую руку, пристальным цепким взглядом взволнованно заглядывала мне в глаза. Я, ощущая, как неприятно горит гожа на лице, словно при горячке, быстро моргала и так же часто дышала, с легким присвистом. Неприятная давящая тяжесть на груди, которая зародилась во время видения, постепенно отступала. Я успокаивалась и мое дыхание замедлялось до нормального темпа. — Ты как? — боязливо скривившись, спросила Лерка. — Но… Нормально, — нервно сглотнув, ответила и бросила на неё встревоженный взгляд. — Я… я видела его семью. — Семью кого? — непонимающе нахмурилась Логинова. — В-водителя… — я зачем-то кивнула на руль Майбаха, за которым сидела Лерка. Логинова рассеянно посмотрела на руль, затем перевела взгляд на меня. — Я видела его жену и сына, Лер… — я слёзно всхлипнула, — и они больше никогда… никогда его не увидят, и это моя вина… — Это вина бандитов, которые перехватили нас на дороге, — суровым голосом возразила Лерка. — не ты, Роджеровна, взрывала машины с охранниками и стреляла в головы раненым. — Но уехать из безопасного дома Мирбаха… это была моя инициатива, — чувство вины, за осознание сколько жизней я погубила своим дебильным поступком, как будто цепью обматывалось вокруг моего горла, груди и живота, и затем медленно, неотвратимо сдавливало, душило и сжимало. — Эй! — прикрикнула на меня Лерка, пощелкав пальцами перед моим отстраненным взглядом. — Заканчивай, Роджеровна! Какой у нас с тобой был выбор? Сидеть там, в доме Мирбаха и ждать, когда за нами явиться вторая такая зверюга?! Ты сама сказала, что не сможешь справиться с ещё одной такой. Так, что нам было делать?! Сидеть, ждать, надеяться и верить, что все будет хорошо?! Лерка гневно фыркнула. — Я уверенна, что мы правильно сделали, что свалили из дома Мирана! — она гневно встряхнула головой. — Пусть даже и такой печальной ценой, но… мы правильно сделали. — Почему ты так считаешь? — если честно, мне было не столь важно, услышать доводы Лерки, сколько почувствовать её поддержку. — Потому что если бы я послала какую-то зверюгу убить неугодного мне человека, и кто-то её бы прикончил, я бы очень заинтересовалась, кто это там такой умный и вездесущий образовался! Я задумалась над Леркиными словами. — Если так, то тот, кто послал это существо, наверняка захочет лично разузнать, что произошло… — проговорила я. — А я о чём! — всплеснула руками Лерка. — Не факт, что этот кто-то уже не приперся туда по наши души. А если так, то… Договорить она не смогла, потому что над дорогой раздался продолжительный, надсадный и нервирующий автомобильный сигнал. Лерка чертыхнулась и, прежде чем я успела её остановить, опустила стекло, высунулась в окно и прокричала: — Кому ты там сигналишь, на своем задрыстаном паркетнике?! У меня одно колёсо стоимостью, как пять твоих телег, в максималке! Разорался он тут! Машину купи нормальную, а потом права на дороге качай! Ездолюб! — Лера, прекрати кричать! Пожалуйста! — я наклонилась в бок и легонько коснулась её спины. Логинова спряталась внутрь салона и подняла стекло.