Неоновые росчерки
Часть 139 из 184 Информация о книге
— Роджеровна, я первый и, вероятнее всего, последний раз езжу на Майбахе последней модели, в максимальной комплектации и с премиальным тюнингом! — И это повод оскорблять людей? — тихо спросила я. — Это повод удовлетворить собственное ЧСВ, — нахально заявила Лерка. Я только вздохнула и проговорила: — Полагаю, того, что ты сделала уже достаточно для достижения твоей цели. — Ладно, ладно, — проворчала Лерка, — чтобы я без тебя делала, совесть ты моя белобрысая! — Возможно, совершила бы поступки, за которые потом корила бы себя… — тихим опечаленным голосом, ответила я. — Роджеровна, — простонала Лерка, — ну, хватит! Реально!.. Что случилось, то случилось! Мне их тоже жаль! Правда! Но… Что нам теперь пойти с обрыва прыгнуть или что?! Тем более, я уже сказала: что ты не виновата в их гибели! Поэтому, убедительно прошу, перестань вздыхать, реветь и взваливать на себя вину за всех и вся. А то у тебя, уже походу это начинает входить в привычку! Она по-сестрински погладила меня по голове и посоветовала: — Лучше набери ещё раз своего Стаса и скажи, что мы застряли тут на Мкаде и… Она огляделась, цокнула языком и проворчала: — И похоже на долго! Я посмотрела вперёд и только сейчас обратила внимание, что мы уже никуда не едем, а несколько минут, как стоим. Обочины дороги покрыты снежными сугробами. Промерзшие снежные горки с каждой стороны скрадывали солидную часть проезжей части. Из-за чего площадь движения заметно сужалась и заставляла автомобили жаться друг к другу. Впереди, насколько я могла рассмотреть и вовсе были настоящие снежные завалы, как будто на МКАД вывалилась свирепая лавина с каких-нибудь Швейцарских Альп или вовсе с Гималайского хребта. Я отстегнула ремень и чуть приподнялась в сидении, стараясь увидеть округу, как можно дальше. Поднимающиеся по обе стороны от дороги деревья были не просто засыпаны снегом, они в нем утопли чуть ли не по самые нижние ветки! Да и на верхних ветвях лежали гористые снежные слои. У многих деревьев ветви были безжалостно сломаны или оторваны, что называется «с мясом». Над городом нависало беспросветно серо-белесое пасмурное небо. С него по-прежнему опадали кружащиеся вихри снежинок. Это уже был не тот снежный шторм, который я устроила пару-тройку часов назад, но снег продолжался… Метель и снежные вихри, пусть и не такие бурные и яростные, как в прошлый раз, продолжали виться и кружить над столицей и пригородом. Из-за снега, накрывающего МКАД видимость была едва ли лучше, чем в густом тумане — кружащий над дорогой снег вынуждал водителей включать фары, дворники и ехать крайне медленно, с осторожностью. Это приводило к настоящим заторам и гигантской пробке, каких, пожалуй, Москва ещё не видела. Хуже всего приходилось там, где на дороге застряли громоздкие грузовики. Именно там дорожное движение было самым проблематичным. Дальше пары десятков метров МКАД, в обе стороны, растворялся в снежно-туманной серовато-сумрачной пучине. И только расплывчатые красные и желто-белые тусклые огни позволяли понять, сколько впереди автомобилей. Город был поглощен и захвачен зимой. Той снежно-бурной, ненасытной и безграничной зимой, которая пришла из-за меня. — Господи… — выдохнула я, глядя по сторонам. — Лер, это… всё из-за меня? — Похоже, — постукивая пальцами по рулю, ответила Лерка. — Знаешь, несмотря на то, что тебя часто сравнивают с динеевской Эльзой из Холодного Сердца, мне кажется, она тебе в подметки не годится, Роджеровна. Лерка была на удивление спокойна и даже преисполнена какого-то саркастического веселья. Словно, она каждый видит, как люди вызывают свирепые метели, морозы и устрашающие снегопады, а на последок погружают город (хорошо если только Москву) в подобие снежного катаклизма. — Лер, — я покачала головой, с хмурым беспокойством глядя перед собой, — это не смешно… Ты посмотри, что я натворила!.. И я понятия не имею, как вернуть всё обратно! — Ну, может оно со временем, само уйдёт, — предположила Лерка. Хотя, уверенности в её голосе я не услышала. Я встревоженно поджала губы, с сожалением и чувством вины, глядя на зимнее торжество, что разыгралось из-за меня. Мне было страшно представить, что будет, если это снежное нашествие не прекратиться без моего вмешательства. Что будет, если зима, которой в конце марта положено отступать, продлится до апреля, мая, перекинется на лето… Я не знала, возможно ли это, я уже опасалась быть в чем-то уверенной и убежденной. Иди знай, чем теперь всё может обернутся! Мелькнула трусливая мысль с надеждой на то, чтобы никто не узнал по чьей милости столица оказалась в снежном плену. В моем рюкзачке ожил мобильник и настойчиво запел голосами известной группы. Я, спохватившись, достала смартфон — судя по мелодии звонил Стас — и быстро приняла вызов. — Ника, — Корнилов говорил быстро и отрывисто, — что произошло? Он старался оставаться спокойным, но в его голосе проскальзывали тревожные ноты. — Со мной всё в порядке, — поспешила заверить я, — с нами обеими… Стас, мне нужно срочно поговорить с тобой. Я не знаю, можно ли это обсуждать по телефону. — О чём речь? — О том, что я встретила полковника Датского в доме Мирбаха. Стас замолчал ненадолго, я, закусив губу, ожидала его ответа. — Любопытно, — изрек Корнилов. — А ты, я так понимаю, уже не в доме Мирбаха? — Нет. — Полагаю по причине… о которой кроме посвященных, лучше не знать, — Стас, похоже, уже научился догадываться о приблизительном содержании того, что я хочу сказать по моему голосу. — Да, — уронила я. — Где ты сейчас? — На МКАДе, недалеко от Лесопарковой. — Насколько я знаю из новостей, там сейчас гигантские заторы, — нарочито будничным тоном, проговорил Стас, — говорят, синоптики не могут объяснить внезапные снежные бури, сугробы и заносы. — Они и не смогут, — с намеком ответила я, не вдаваясь с подробности. Любой разговор, совершенный в сети того или иного оператора, могут прослушать третьи лица. И, учитывая стремительно расползающиеся о нас со Стасом слухи, такая возможно более, чем вероятна. — Понятно, — протянул Корнилов. — Значит вы там в пробке? Есть намеки на разрешение ситуации? — В ближайшее время — вряд ли, — вздохнула я, глядя на тесные автомобильные колоны и непрекрающийся снегопад. — Досадно, — ответил Стас. — Вот что, пока вам с Лерой ничего не угрожает действуйте по ситуации. Потом… я постараюсь договориться, чтобы вас забрали на спец транспорте. — На вертолёте, что ли? — улыбнулась я. — Ника, ты мне понадобишься в самое ближайшее время, — проговорил Корнилов. — Поэтому, если придется, то — да, я потребуют полицейский вертолёт. Если, конечно, погода не станет хуже… — Не станет! — зачем-то взволнованно воскликнула я, и тут же зажмурилась, мысленно ругая себя за глупость. — Хорошо, — спокойно ответил Корнилов. — Пожалуйста, не делай больше никаких резких движений, жди, когда я тебя наберу или звони в случае чего. Предупреди меня, если что-то изменится. Я должен знать, где ты и что с тобой происходит. — Хорошо… — виновато ответила я. — А чем ты будешь занят? — Тем же чем и всегда, — слегка прохладно ответил Корнилов. — По телефону не могу объяснить. Встретимся и я всё расскажу… Вы там не замерзнете? С едой у вас всё в порядке? — Всё нормально, — заверила я Стаса. — Не замёрзнем точно, с продуктами… Лерка помахала мне найденными в салоне Майбаха пачкой чипсов и парочкой шоколадных батончиков. — …Тоже всё в порядке, — ответила я Стасу. — Тогда, до связи и будь осторожна в принятии решений. — Буду, — пообещала я, чувствуя себя пристыженной. Стас прервал связь, а я убрала телефон обратно в рюкзак и обреченно вздохнула. — Может мне выйти и как-то попробовать… вернуть всё, как было? — вслух подумала я. — Неплохая идея, — уже хрустя чипсами, ответила Лерка. — Смотри только, чтобы не получилось ещё хуже… — Что может быть ещё хуже? — удивилась я. — Ещё более низкие морозы? Другие снежные бури? И… — Хрен с ними, с морозами. Главное, чтобы вслед за всем выше перечисленным у нас тут белые ходоки не полезли, — с хрустом откусывая кусок от большой чипсины, ответила Лерка. Я только цокнула языком и отмахнулась от неё. Логинова засмеялась. Лерка… Ничего её не берёт! — Я попробую… — не вдаваясь в подробности, неуверенно проговорила я и открыла автомобильную дверцу. Морозный, наполненные зимней сущностью, воздух обнял меня, распутал, раскидал отдельные пряди волос и небрежно бросил в лицо мелкую горсть крохотных снежинок.