Невеста по службе

— Зачем этот маскарад? Вроде бы сегодня не воскресенье.

— Как зачем? — удивился принц. — Я хочу расследовать с тобой это загадочное дело, которое занимает все твои мысли, и в своем обычном облике это будет крайне проблематично.

— Расследовать со мной? — простонала я. — А нельзя ли просто ненадолго выпустить меня из дворца? Уверяю, так получится намного лучше, нежели я буду водить за собой толпу мужиков.

— Нельзя, — Максимилиан нахмурился. — Из дворца я изымаю тебя под свою личную ответственность, причем тайком. Вот так совершишь ты преступление, а у тебя будет алиби. Да и вообще, у меня образовалась пара свободных часов, и мне хотелось бы развеяться.

— «Развеяться», — недовольно фыркнула я, но спорить не стала. Вместо этого включила навигатор автопомощника и задала курс на Ригарийское общество пунитов. Максимилиан приподнял брови, удивляясь выбранному пункту назначения, но промолчал.

В машине мы были одни — охрана двигалась в соседнем автомобиле, ни на сантиметр не отставая. За это я была безмерно благодарна принцу, ведь какими бы родными не были ему братья-охранники, оказывать им полнейшее доверие для меня было бы преждевременно.

Дорога заняла гораздо больше времени, чем мы рассчитывали, и, помня о том, что принц свободен всего пару часов, я нервничала, что на середине разговора с председателем Общества нам придется встать и уйти. Максимилиан же был в полнейшем восторге — он впервые ехал на машине без правительственных номеров, кортежа и мигалок, и длинная автомобильная пробка для него была в новинку. Принц отвечал на все мои вопросы, и с удовольствием задавал свои, о службе и друзьях, о хобби и соседях. Пробовал было расспросить о родителях, но заметил мое нежелание обсуждать их и свернул на тему расследования. Пообещав рассказать об этом деле чуть позже, я осмелилась выяснить один факт, не дававший мне покоя уже несколько дней.

— Чтобы стать императором, тебе приходится жениться. А твой дядя женат? Или для него такие правила не действуют?

— Был женат, — Максимилиан не заметил, как я напряжена. — Его жена умерла семь лет назад. Да и не сказать, чтобы они были особенно близки. Дядя женился, потому что того требовал долг. Я надеюсь, у меня будет по-другому, — и принц тепло мне улыбнулся.

Общество располагалось в двухэтажном грязно-сером здании на окраине Центрального района. По-хорошему, здание давно полагалось сносить, так что думаю, лишние деньги Общество потратило бы на переезд в другую, более пристойную, резиденцию, а не платило бы за злобного соотечественника.

За нами последовал только один из охранников. Покосившись на него, я призадумалась, но уточнять имя постеснялась. Изнутри здание выглядело немного лучше, чем снаружи — заметно было, что здесь регулярно убирают, и стараются как-то облагородить вверенное имущество.

Истертые половики покрывали деревянный пол, в котором порой даже отсутствовали половицы.

Стены окрасили свежей краской, вернее, ее остатками, потому что я насчитала девять различных цветов, и каждый из них совершенно неожиданно переходил в другой. Маленькие окна хоть и были начисто вымыты, пропускали очень мало света, и в комнатах царил полумрак.

Вечером, наверное, включали свет, но днем, в целях экономии, как-то обходились. Навстречу зазвеневшим колокольчикам, висящим над дверью, вышел седовласый пунит в серебряном костюме. Я, кстати, давно заметила, что пуниты предпочитают светлые тона в одеждах.

— Приветствую вас, — степенно сказал пунит. — Я Кирро Путч, председатель Ригарийского Общества пунитов.

С Кирро я не встречалась, ограничиваясь направлением запросов насчет Хопсвуда по почте, но слышала о нем только положительные отзывы, что для пунита, безусловно, было достижением.

— Я Старший сержант Службы имперской безопасности Рэйя Адальстан, а это, — я замялась. — Стажеры.

Небольшие опасения вызывала возможность того, что Кирро потребует мое удостоверение, которое благополучно осталось лежать в квартире, но пунит смерил меня настороженным взглядом и кивнул:

— Вы расследовали дело насчет нашего соотечественника Плиса Хопсвуда. Я помню имя на запросах.

— Действительно, — обрадовалась я. — И именно по этому поводу я и пришла сегодня к вам.

— Он еще что-то натворил? — скривился председатель. — Учтите, Общество не несет никакой ответственности за деяния своих членов, к тому же Хопсвуд только раз здесь появился, и…

— Тогда почему вы внесли за него залог? — вклинилась я в возмущенную речь пунита. Кирро осекся, пожевал губами, не зная, что ответить, и я даже издали заметила, как он вспотел.

— Мы иногда помогаем нашим согражданам.

— Конечно, конечно, — я мило улыбнулась. — Принесите пожалуйста ваши бухгалтерские документы.

— Зачем это? — председатель насторожился.

— Хотелось бы подтверждения ваших слов. Мы взглянем, как часто за последний год вы помогали своим землякам, на какие суммы, а главное, откуда вы такие деньги берете.

— Нам выделяет государство, — проблеял пунит.

— Вранье! — отрезал Максимилиан, и председатель вовсе испуганно сжался.

— Я не понимаю, чего вы добиваетесь! Общество имеет право вносить залог, я имею право вносить в его бюджет собственные средства. Да, Хопсвуд единственный кому мы помогли, но осудить меня за это вы не можете.

— Кто вас надоумил внести за него залог?

Мышиные глазки Кирро забегали, он насупился, собираясь заплакать, но молчал.

— Я спрашиваю, кто? — я повысила голос, а охранник красноречиво размял кулаки.

Председатель взвизгнул, и, вытирая вмиг покрасневшие глаза, бессвязно закричал:

— Я засужу вас! Сначала СИБ требует помочь следствию, затем СИБ допрашивает меня! Что вы за существа такие? Деньги, деньги, нет их у меня больше! Все для ваших нужд выложил! Вон, идите вон, помогите!

И председатель упал на колени, разразившись рыданиями. Я бросила было ему на помощь, но Максимилиан потянул меня за рукав.

— Пойдем, не думаю, что он в состоянии нам еще что-то поведать.






ГЛАВА 9




В машине я уперлась руками в колени, и устало опустила лицо на ладони.

— Какие нервные в нашей стране председатели Обществ, — задумчиво произнес принц, постукивая пальцами по стеклу. — Мне показалось, или он кричал что-то о помощи, которую оказывал СИБ? Интересно, о какой такой помощи идет речь.

— Я тоже заметила, — глухо произнесла я. — Вполне возможно, что речь идет о всяких справках, но из-за них он бы вряд ли так паниковал. А с учетом того, что упоминались деньги… — я замолчала.

— Я так понял, речь идет о залоге, который вопреки всему, заплатило Общество пунитов. И, скорее всего, на председателя надавил кто-то из СИБовцев, — подытожил Максимилиан. — Может быть, есть смысл надавить сильнее?

— Нет, — покачала я головой. Так как лица от рук я еще не подняла, мои метающиеся из стороны в сторону косы, наверное, смотрелись очень забавно. — Вряд ли сообщник Хопсвуда выходил на Кирро напрямую, только зря время потеряем, да и спугнем их. Я и так знаю, что в деле с пунитом замешан кто-то из своих — из уголовного дела пропали кое-какие бумаги.

— Важные?

— Нужные. Но легко заменимые. Поэтому и не понимаю логики преступника.

В этот момент в голове моей мелькнула мысль, или догадка, проскользнувшая так быстро, что я не успела задержать ее, и потому просто отмахнулась.

— Я, конечно очень умный, и, безусловно, сообразительный, но не пора ли рассказать мне, в чем состоит это уголовное дело?

— Пора, — я глубоко вздохнула, подняла голову и, глядя на Максимилиана, начала рассказ.

— Больше года назад в Думаре начались странные исчезновения девушек. Возраст и внешность их были различны, года варьировались от 16 до 40 лет, и объединяло этих несчастных одно — раса. Пропавшие девушки неизменно оказывались людьми, коренными ригарийками. Хоть женщинам других рас можно было и не волноваться, в городе объявили о таинственном маньяке, призвали потенциальных жертв к осторожности, но девушки все равно регулярно исчезали. Девять месяцев назад одну из пропавших девиц удалось найти. Она сама сбежала из таинственного дома, где ее насиловали, долгое время блуждала по лесу, и через несколько дней вышла к людям. Найти то место ей так и не удалось. Через месяц обнаружили труп одной из девушек. Характерные и для той и для другой повреждения давали основания предположить, что похитителем, а заодно и насильником было одно и то же существо, или человек. Описать своего мучителя уцелевшая жертва также не могла.

Через два месяца удалось спастись еще одной девушке, а через две недели в полубезумном состоянии отыскали четвертую. К первому месяцу зимы в совокупности нашлись семь девушек — две мертвы, пять выжили. Но за весь период поступило 47 заявлений о пропаже женщин!

Конечно, какой-то процент можно было списать на «загуляли» и бытовые преступления, но различные улики, показания свидетелей, даже простая логика давали основание предполагать, что панику мы подняли не зря. Не зря, но ни один из криминалистов не мог объяснить, почему одних девушек до сих пор не нашли, а другие найдены, живые или мертвые. В последний месяц зимы все женщины нашего отделения отправились по паркам, ловить маньяка на живца. Долгое время ничего не получалось, но однажды я, в свой выходной, без дополнительного согласования с начальством, да и без уведомления кого бы то ни было, отправилась на прогулку вокруг озера.

Страховал меня Икер, и нам улыбнулась удача — кто-то прижал к моей шее нож, и попытался затащить в припаркованный у деревьев автомобиль. Нож мне удалось выбить, главным образом потому, что серьезного отпора нападавший не ожидал, на самом деле он оказался очень силен — Икеру, с моей посильной помощью едва удалось его скрутить. Выжившие девушки опознали голос и даже запах задержанного Плиса Хопсвуда, а с учетом биологического материала, который был найден под ногтями одной из погибших девушек, срок ему был обеспечен. Но на всех допросах пунит нагло улыбался, не признавался в совершенных преступлениях, и обещал всем долгую и мучительную смерть. Судьба десятков девушек оказалась неизвестной, пунит не признавался, несмотря на все наши ухищрения, начальство торопило с завершением расследования, и судить Хопсвуда будут только за некоторые эпизоды.

— А почему ты сейчас начала что-то предпринимать? — не понял принц. — Решила все-таки отыскать девушек? В обход начальства.

— Почти. Мне кажется, Хопсвуд замешан еще в чем-то. В чем-то, более массовом, нежели изнасилования. И пропажа документов, и этот залог, вкупе со странным поведением Кирро, наводят на мысли, что у Хопсвуда есть покровитель. А ты когда-нибудь слышал о покровителе маньяка?

— Может быть, насильников было двое? Никто не знает, до каких зверств может дойти извращенное сознание. А если оно объединяется с точно таким же, зверства увеличиваются не в два, а в три раза.

— Выжившие девушки говорят только об одном насильнике. Конечно, может быть, они развлекались вдвоем не всегда, а в те моменты, когда Хопсвуд выходил на охоту в одиночку, жертвам удавалось сбежать. Но тогда тем более нужно искать сообщника. Где-то на свободе бродит еще один злобный маньяк, к тому же, обладающий властью и деньгами.

— Стоит официально возобновить расследование.

— И какой в этом толк? Хопсвуда официально отпустили на свободу, несмотря на тяжесть вменяемого преступления. К тому же, мне кажется, преступники и добиваются задержки дела. И именно поэтому мы не имеем права идти на поводу у преступников, и увеличивать количество дней, оставшихся до суда.

Во дворец мы вернулись уже после обеда. Максимилиан взглянул на часы и помчался снимать бороду. Я в крайней задумчивости, сопровождаемая охранником, направилась в спальню. Но в галерее спален меня уже ожидали невесты. Впереди всех, сложив руки на груди, стояла Реци Арнан. Остальные девушки, выдвинув ее в качестве ударной силы, сгрудились позади.

— У нас к тебе разговор, Рэйя, — серьезно заявила Реци. Охранник, попрощавшись, ушел. — И отказаться от него мы тебе не позволим.

— Я вас слушаю, — я потерла нос, стараясь не рассмеяться.

— Что происходит? Почему тебя где-то водит охрана, хотя свидание сегодня будет у Нирары? И почему Кларисса ничего об этом не знает?

— Девушки, успокойтесь, — повысила я голос. — На свидание Нирары я не претендую. Сегодня принц позволил мне покинуть дворец, — я подождала, пока гул возмущенных голосов невест стихнет, и продолжила: — Как вы помните, я служу в СИБ, и дворец покинуть мне пришлось для допроса в качестве свидетеля по одному уголовному делу.

— Разве ты не расследуешь преступления? — нахмурила белый лобик Кароль.

— Всякое бывает, — уклончиво ответила я. — По некоторым делам я прохожу свидетелем. Поэтому, со всей ответственностью могу заявить, что никакой романтической подоплеки в моем отсутствии нет.

— И принца ты не видела? — ревниво уточнила Бруниса.

— Я видела какого-то бородатого мужика, — улыбнулась я. И не солгала ведь! В машине со мной и впрямь был мужчина с бородой и в затемненных очках. Даже не обладавшая особым умом Кароль помнила, что у Максимилиана растительности на лице нет, поэтому девушки, удовлетворившись моими объяснениями, разошлись по спальням.

— На скрипке поиграть можно? — в пустоту задала я вопрос. Смутившиеся из-за беспочвенных подозрений, невесты, в большинстве своем ответили утвердительно.

Я приняла душ и в крайней задумчивости взяла в руки скрипку. Настроение способствовало тому, чтобы музыка неслась вперед, сметая и погребая за собой мои тревоги, опасения и заблуждения. Я закрыла глаза и представляла себя лодкой в бушующем море. Меня подбрасывали вверх волны, и я кружилась на месте, как в воображении, так и в реальности, пользуясь тем, что меня никто не видит.

Когда я отняла руку со смычком от скрипки, услышала, как кто-то стучит в дверь. И, по-видимому, стучит довольно давно, потому что удары были сильные и промежутков между собой не имели.

— Иду, — недовольно крикнула я, и, взяв скрипку и смычок в одну руку, распахнула дверь. На пороге, в своей излюбленной позе — сложив руки на груди, застыл Виктор.

Свое сердце я почувствовала где-то в горле. Отступила на шаг, и почувствовала, как из повлажневших рук выскальзывает инструмент. Я перехватила его поудобнее и спросила: