Нежное безумие

– Мама? – Я заговорила первая.

– Да, милая? – Я слышу радость в ее голосе, и она заставляет мое сердце трепетать.

– Думаю, что куриный пирог готов.





Глава двадцать восьмая




Любовь – это поле боя.

И думаю, что я мертв.

(последняя запись)





Пенн


Выпускной

Красная мантия и выпускная шапочка такого же цвета делают нас похожими на месячные. Отвечаю, это жестко. Не знаю, кто придумал сделать в одном цвете мантии и нашу футбольную форму, но он точно идиот.

Кэннон и Камило тащатся позади меня в длинной очереди к лестнице, ведущей на сцену, где директор зачитывает наши имена.

– Неужели он побрился? – смеется Кэм, толкая локтем Кэннона и поворачивая подбородок на меня. Его нога все еще заживает, поэтому легкая хромота сохраняется, но, к удивлению, ему это даже нравится. Я говорю «к удивлению», но на самом деле это единственная вещь, которой я научился за год, – когда появляются какие-то обстоятельства, то к ним надо подходить с высоко поднятой головой. Мы намного сильнее, чем нам кажется. Но порой мы можем прожить десятилетия, не имея причин для проверки этого. Дело в том, что жизнь всегда поражает нас. Даже великолепная блондинка, идеально сформированная, популярная и богатая девушка хранит в себе секреты. Даже футбольный капитан. Даже богатая мать двоих детей, которая вышла замуж за своего горячего миллионера – бывшего ученика. Вундеркинд балета. У каждого есть своя история, у каждого есть главы, которые мы не будем читать вслух.

– Хорошо выглядишь, Пенн. – Камило хлопает мне по плечу.

– Я не хожу по этой дорожке, Кэм. Прекрати, – фыркаю я.

– Мелоди и Джейми здесь? – спрашивает Кэннон и хихикает. Что с этим идиотом? Он ведет себя так, будто видит меня впервые в жизни, а я долбаная Тейлор Свифт. Поправляю тупую шапку и выдыхаю:

– Да, да. Бейли и Виа тоже.

– Где они? – спрашивает Кэннон.

– Где-то в толпе. – Перед сценой сотни мест нашего футбольного стадиона – конечно, пластиковые красные, – я даже не стал напрягаться, потому что Мел писала мне ранее, что займет место сзади, чтобы мы смогли быстрее всех проскочить на ужин. Последнее в этой жизни, чего я хочу, так это семейный ужин, но я обещал быть милым с Вией и пока преуспеваю в этом.

– Ты не проверил? Это жестко. – Камило дрожит и потирает руки.

Я разворачиваюсь и резко спрашиваю:

– Да что с вами, идиоты? Если это о Бейли или Вии, то нет, вы не можете подкатить к ним. Бейли еще даже не исполнилось пятнадцать, извращенцы.

Кэннон начинает громко смеяться, девушка позади толкает его в бок, Камило качает головой и улыбается:

– Просто найди их в толпе, ты, кусок дерьма.

Неохотно я начинаю скользить глазами по рядам. Директор называет девушку через двух людей от меня. У меня нет времени на эту фигню.

– Левее, бро. Смотри левее, – Кэннон потерял терпение. Мой взгляд падает на последний ряд слева, а затем звук разбивающегося стекла пронзает уши, наверное, это мое сердце разбилось.

Дарья стоит между Мелоди и Джейми. На ней фиолетовое платье, в котором она похожа… не знаю, на фею или что-то типа того. Так мило, что я боюсь моргать, вдруг она испарится. Она тоже смотрит на меня с робкой, неуверенной улыбкой. Я хочу ответить ей такой улыбкой, которая разорвет мой рот, но мозг отказался функционировать.

Действуй, Пенн. Действуй. Не будь гадом. Улыбнись.

Она встает, потому что может. Потому что на последнем ряду, теперь я понимаю, что это было запланировано. В руках у нее табличка. Обычная коричневая дощечка с одним-единственным словом.

Поговорим?

Я киваю, наконец ощущая улыбку на лице.

Да. Черт. Да.


– Пенн Скалли, – директор Говард кричит, кажется, уже в миллионный раз, так как в голосе ощущается раздражение. Как долго я простоял здесь, глазея на Дарью? – Пенн Скалли, у вас последний шанс, чтобы забрать диплом. Он нужен, если вы хотите поступить в Нотр-Дам. – Она выдыхает, спуская очки ниже на нос. Я спотыкаюсь на сцене, люди аплодируют и свистят. Я все еще смотрю на Дарью. Мой взгляд всегда прикован к ней. Нотр-Дам, на него я согласился не очень охотно после того, как Джейми наорал на меня, сказав, что не позволит мне быть со своей дочерью, и мне снова придется отступить.

Я поступлю туда, куда и Дарья. Даже если эта дорога ведет прямиком в ад.

Я забираю диплом, мямлю благодарности, обнимаю директора и несусь со сцены прямо к ним. Технически мне надо вернуться на место к остальным студентам и бросить выпускную шапку в воздух. Но технически я выживал весь последний семестр, хотя любой, кто знает меня, скажет, что это не так.

Я бегу вдоль узких рядов между сиденьями, зная, что все взгляды прикованы ко мне. Я не имею ни малейшего понятия, что она ответит мне, когда я встану перед ней.

Она все еще стоит. Мел встала прямо на моем пути к ней и даже не думает двигаться. Поэтому я просто встаю и смотрю, как она смотрит на меня, стараясь не замечать, как все вокруг улыбаются. У меня перехватило дыхание, пульс на грани.

– Ты здесь. – Очевидно, я по-прежнему интеллектуально слаб, даже в сравнение с дикой природой, когда она рядом.

Она хихикает в ладонь и смотрит на свои ноги. Я чувствую в воздухе, как она изменилась. Чувствую, в своих кишках, что я тоже. Мои глаза блуждают по ее лицу и телу, пытаясь понять, где еще она изменилась. Появился ли у нее еще больший загар, татуировка, новая стрижка или другой гребаный парень, привязанный к ее руке. Но она просто кажется хорошенькой Дарьей.

– Я здесь, – говорит она.

– Спасибо.

– Я не пропустила бы это ни за что в мире. Ты же знаешь?

Нет, не знаю. Я пытаюсь убедить себя не надеяться сильно, хотя она уже стучит во все двери моего мозга, желая вырваться наружу. Она здесь, чтобы поддержать меня. Церемония Вии на следующей неделе, возможно, она хочет быть там, в школе Всех Святых. Но тогда почему я вижу ее здесь как сюрприз, а не дома, откуда мы уехали пару часов назад?

Она наконец хочет поговорить. Мне так много нужно сказать ей, хочу записать все в телефон, чтобы не забыть все самое важное. Но впереди еще этот тупой ресторан. Еда для слабаков. Прямо сейчас я вряд ли могу переварить что-то, кроме сока Дарьи. Но сомневаюсь, что ее родителям нужно это знать.

Я поворачиваюсь к Джейми и Мел:

– Есть ли шанс, что мы можем перенести этот выпускной ужин?

– Ни за что в жизни, – сухо отвечает Джейми, глаза прикованы к экрану телефона, он пишет что-то, ноги скрещены. Брюки приподнялись снизу, и миру представились смешные цветные носки.

– Черт.

– Язык! – кричит Мел, хлопая брошюрой, которую она взяла у входа, но не читала.

Я поворачиваюсь к Дарье и беру ее за руку, не обращая внимания на Мел между нами. Дарья кивает в сторону сцены, не отрывая взгляда от меня.

– Тебе лучше вернуться, чтобы подкинуть шапочку выпускника.

В последний раз, когда мы разговаривали, она пообещала не уходить, но сделала это. Так что никаких шансов. Она может повторить то же самое и в этот раз, так что я не выпускаю ее из виду. Усмехаюсь и притягиваю ее к себе через Мел, Джейми и Бейли и крепко сжимаю в объятиях.

– Держи себя в руках, здесь ограничения по возрасту есть, – Джейми кашляет в кулак, и мы смеемся.

Последнее, что я сказал ей, прежде чем она отстранится, – это самое верное, что я когда-либо говорил:

– Я скучал по тебе.





Ужин какой-то нереальный.

Все сидят, будто ничего не произошло, хотя это не далеко от истины. Я включаю внутреннего Теда Банди[9], пялюсь на Дарью без перерыва и размышляю над тем, возможно ли, чтобы Мел, Джейми, Бейли и Виа испарились в воздухе. Ведь подобное бывало раньше, хоть и в паранормальных фильмах.

Я наблюдаю, как Дарья нарезает стейк на кусочки с видом, будто она изобрела посуду. Восхищаюсь тем, как она украдкой бросает на меня взгляды, чтобы посмотреть, смотрю ли я (а я всегда смотрю), и как она протирает губы салфеткой.

Я за всем наблюдаю. Ничего не ем. Они обсуждают погоду и городские сплетни, как я вдруг решаю спросить Дарью о том, где она была.

– Где ты живешь? – Переживаю, что голос подведет меня, но оставляю гордость за порогом.

Она поднимает взгляд на мгновение и улыбается, но не говорит ни слова. Решаю больше не спрашивать.

Фоллоуилы оплачивают счет и выходят на улицу, останавливаясь перед «Теслой» Джейми. Я обхожу свой «Приус», так как мне надо заехать в школу. Хватаю Дарью за рукав кардигана и прочищаю горло:

– Прокатимся?

На какое-то мгновение все затихли. Дарья бросает осторожный взгляд в сторону Джейми, спрашивая разрешения, Джейми поднимает бровь.

– Перефразируй, парень.

– Прошу меня простить. Сэр. Мисс Фоллоуил, не окажете ли вы мне честь проехаться в моей карете? У меня чертовски большая шпага…

Джейми врезал мне подзатыльник и засмеялся. Он подтолкнул неуверенную Дарью ко мне.

– Идите. Поговорите. Подеритесь. Обвините родителей во всех бедах. Но к тому моменту, когда вы вернетесь домой, чтобы не устраивали никаких сцен.