Ночной смотритель

Велесов оторвался от изучения содержимого папки и посмотрел на оперативника как можно серьезнее, хотя понимал, что тот все равно будет посмеиваться над ним за то, что он вообще заговорил об этом в контексте расследования.

– Вообще это просто легенда, которую рассказывают о каждом втором кладбище. Я нашел в интернете минимум десять вариантов «реальных историй», каждая происходила в каком-нибудь небольшом городе, все в разных.

– Подождите, но что именно он делает? – не понял Логинов. – Душит людей на могилах их тезок? Зачем?

– Находясь на могиле тезки, как говорят, можно его позвать, – пояснил Велесов. – Но если ограда участка не закрыта, он тебя за такую наглость убьет. Задушит.

– На хрена ж его тогда звать? – не понял Петр Григорьевич.

– А вот позвать его можно, чтобы «заказать» ему своего врага, например, – оживился Велесов, почувствовав интерес коллег. – Зовешь Смотрителя, он появляется, ты ему называешь имя. Если сам ты при этом все сделал правильно, то Смотритель отправляется искать указанного человека, находит его, убивает, а тело оставляет на могиле его тезки.

– Опять тезки, – фыркнул Петр Григорьевич и прихлебнул чай.

– Так я не понял, какую версию мы берем в разработку, – едко отозвался Соболев. – Парень сам пытался вызвать Смотрителя, но облажался, или его «заказала» подружка, после чего смоталась подальше, чтобы отвести от себя подозрения?

– Учитывая нитразепам в крови, первая версия совсем неправдоподобна, – заметил Логинов.

Соболев возмущенно повернулся к нему.

– Димыч! Ты сам себя слышишь? То есть ты на полном серьезе допускаешь, что подружка нашей жертвы вызвала на кладбище сверхъестественного мертвого убийцу, а тот подсыпал ее бывшему парню нитразепам в чай и задушил на кладбище?

Логинов невозмутимо пожал плечами.

– Я этого не говорил. Но вариант, в котором человек идет на кладбище, чтобы вызвать сверхъестественного мертвого убийцу, напившись предварительно нитразепама, кажется мне куда менее возможным.

Соболев демонстративно прижал к лицу растопыренную ладонь и покачал головой, Петр Григорьевич многозначительно хмыкнул, а Велесов закашлялся, старательно зажимая рот новой салфеткой.

– Я не предлагаю вам искать сверхъестественного мертвого убийцу, – обиженно заявил он, когда кашель отпустил. – Я лишь говорю, что именно эту легенду пытался вспомнить, когда был на кладбище, именно ее напомнило все, что мы там увидели. Возможно, кто-то просто использовал ее…

– Для чего? – не понял Соболев.

Однако Велесов ничего ему не ответил, вместо этого выбрал одну из фотографий трупа и протянул Логинову.

– Дмитрий, вам это ничего не напоминает? – поинтересовался он.

Логинов взял фотографию, на которой могила с трупом были взяты крупным планом, долго смотрел на нее, но в конце концов пожал плечами.

– Что именно это должно мне напомнить?

– Убийство девушки в Грибово, – подсказал Велесов и шумно высморкался.

– Да вроде бы ничего общего, – пожал плечами Логинов и тут же сам себя опроверг: – Разве что поза трупа немного похожа, но…

– Именно! – радостно перебил Велесов. – Поза не просто похожа, она такая же: этот парень точно так же раскинулся «звездочкой».

– Но тут нет никакой пентаграммы! – возразил Логинов. – И в самих убийствах нет ничего общего: разный пол жертв, разный способ лишения жизни, разные места…

– Только вот оба преступления так или иначе связаны с мистической городской легендой, в обоих случаях жертва была предварительно одурманена и не сопротивлялась: в первый раз девушку напоили до потери сознания, а нашего парня – усыпили, – не сдавался Велесов.

– Ты притягиваешь факты за уши, – возразил Соболев недовольно. – Миш, вот серьезно: зачем тебе это? То убийство раскрыто, виновные понесли наказание. Мы боялись, что это серийник, но пронесло. Так нет, ты опять ищешь следы серии там, где их нет!

– Я просто считаю, что мы должны иметь это в виду, – настойчиво повторил следователь, забирая фотографию у Логинова и возвращая в папку. – Это совпадение кажется мне странным. Вы сами сказали: в жизни парня не было никаких конфликтов, никаких проблем. У нас нет ни мотива, ни подозреваемого. Найдите мне что-то из этого в его жизни – и я признаю, что ошибался.

– Легко сказать: найдите, – фыркнул Петр Григорьевич и одним махом допил оставшийся в кружке чай. – Уже не осталось, где искать. Никаких зацепок.

– Надо восстановить хронологию его передвижений после работы, тогда поймем, где искать, – пожал плечами Велесов. – Данные геолокации телефона?

– Так не нашли при нем телефона, – развел руками Петр Григорьев. – Очевидно, убийца об этом подумал. По картам операции не совершались. Если он куда-то ходил или ездил на такси, то платил наличкой. А для нас он словно провалился в черную дыру.

– Надо искать, – упрямо заявил Велесов. – Вскрывать аккаунты в соцсетях и мессенджерах, может быть, он в них договаривался с кем-то о встрече. Распечатку звонков и сообщений в телефонной компании запросили?

– Да, сегодня должна быть, – хмуро буркнул Соболев, как будто был недоволен поведением следователя. Или собственным результатом.

У него внезапно и настойчиво зазвонил телефон. Снова закашлявшийся Велесов милостиво кивнул, мол, разговаривай, не стесняйся, а сам Соболев удивленно посмотрел на номер: тот в контактах записан не был, но казался смутно знакомым.

– Да? – лаконично бросил он в трубку. Помолчал немного и уже более протяжно добавил: – Да-а… Что?.. А зачем?.. А по телефону нельзя?.. Ну, ладно, думаю, я смогу. Где и когда?.. Хорошо, договорились.

Соболев скинул звонок и снова непонимающе уставился на аппарат в своих руках.

– Что там? – поинтересовался Велесов, вытирая нос. Когда ж там подействует чудо-средство, снимающее одним махом все симптомы простуды так, словно их и нет?

– Это был Владислав Федоров.


– Кто? – не понял Логинов.

– Он у нас проходил по делу об убийстве в Грибово, – как будто сам себе не веря, объяснил Соболев.

– И чего хотел? – с подозрением прищурился Петр Григорьевич.

– Пригласил на обед.

Три пары глаз удивленно уставились на него, а Петр Григорьевич, хохотнув, озвучил общее недоумение:

– Мы чего-то не знаем о ваших отношениях?

– Очень смешно, – огрызнулся Соболев, убирая телефон в кобуру на ремне. – Он говорит, что это касается нашего трупа с кладбища.

– Вот и еще одно совпадение, – пробормотал Велесов растерянно. Такого даже он не ожидал. – В прошлое расследование он тоже оказался втянут по уши, а теперь, кажется, собирается влезть и в это.

– Ну, если он что-то знает, нужно с ним поговорить, – пожал плечами Соболев. – Зацепок у нас не так, чтобы много, пренебрегать помощью добровольца мы себе позволить не можем. Сегодня не так много людей сами идут к полиции со своей информацией.

– Тут ты прав, – кивнул Велесов. И строго велел: – Работайте, господа. Надо поскорее разобраться в этом деле, а то как бы и оно не потянуло за собой новые смерти.

Все трое поднялись со своих мест, Соболев даже шутливо отсалютовал, мол, так точно, товарищ следователь, разберемся. Велесову в его жесте почудилась обычная для оперативника насмешка, поэтому он насупился и проводил следственную группу очень строгим взглядом. Лишь когда все трое вышли и закрыли за собой дверь, позволил себе уронить голову на сложенные на столе руки и тихонько застонать.

Чудо-средство помогать не торопилось.



14 октября 2016 года, 10:25

К началу занятий Галка опоздала, поэтому просидела первую лекцию где-то в последнем ряду, тогда как Юля всегда выбирала место не дальше третьего, чтобы хорошо слышать преподавателя, видеть доску и не отвлекаться на шушуканья других студентов. Так что вопрос вечернего похода в клуб встал только на первой перемене.

Галка перехватила Юлю, когда та выходила из аудитории, роясь в сумке. Приближение подруги она не заметила и вздрогнула всем телом, когда кто-то внезапно повис у нее рукой на плечах. Учитывая, что Галка была чуть ниже ростом, со стороны это выглядело весьма комично.

– Ну что, сегодня тусим в клубешнике, как собирались, или снова бегаем по кладбищу ночью? – бодро поинтересовалась Галка. – Все такое вкусное, что я сама не знаю, какой ответ хочу услышать.

Юля криво улыбнулась и вздохнула. Расстраивать подругу не хотелось, но ее саму уже успела расстроить мама. Утром Юля едва успела продрать глаза и выползти из комнаты, когда та безапелляционно заявила, что бабушка придет посидеть с Семкой только на то время, пока идут занятия в колледже.

– Поэтому не задерживайся, хорошо? – велела она, пытаясь вставить сережку в ухо на ощупь.

Хотя сегодня ей не нужно было выходить пораньше, чтобы завести Семку в школу, мама все равно была уже полностью одета и накрашена. И как всегда по пятницам выглядела чуть более нарядно, чем в другие рабочие дни.

Юля сразу поняла, что у нее опять свидание. Она не знала, с кем у мамы роман последние полгода, но встречалась она со своим кавалером строго по пятницам, обычно оставаясь у него до утра субботы.

– Я так понимаю, тебя сегодня не ждать? – буркнула еще не до конца проснувшаяся, а потому очень хмурая Юля, привалившись плечом к дверному косяку кухни, где мама на ходу допивала чашку кофе, параллельно надевая украшения. – А мне с Семкой куковать весь вечер?

– А ты имеешь что-то против? – удивилась мама. В тоне ее почувствовались недовольные нотки.

– Вообще-то у меня были планы на вечер. Спасибо, что спросила, прежде чем распланировать его самостоятельно, – недовольно проворчала Юля.

Мама, наконец разместившая по ушам сережки, выпрямилась и уперла руки в бока, глядя на Юлю одновременно осуждающе и виновато. Но Юля заметила только осуждение и опустила взгляд в пол.

– И какие же такие важные планы на вечер у тебя были? – поинтересовалась мама.

– Мы собирались с Галкой пойти в клуб.

– Думаю, ваш клуб никуда не денется, сможете сходить в другой раз.

– А твой мужик денется? – вырвалось у Юли.

Прозвучало совсем не так, как ей хотелось: слишком грубо. Впрочем, умом Юля понимала, что вообще не стоило затрагивать эту тему, но слова уже вылетели и, как известно, поймать их обратно нельзя.

– У меня что, нет права на личную жизнь? – немного обиженно поинтересовалась мама после небольшой паузы.

Юля не смотрела на нее, но чувствовала, как под строгим родительским взглядом ее захлестывает удушливой волной стыда. Мама умела заставить ее чувствовать себя виноватой.

– А у меня? – вопрос прозвучал совсем тихо, но все-таки прозвучал. – Это ведь твой ребенок, а не мой, почему я все время должна с ним сидеть?

– Потому что ты его старшая сестра, – отрезала мама. – И потому что я беру всего один свободный вечер на неделе. Всего один, Юль. Думаю, вы с тем же успехом можете пойти в клуб завтра. Верно?

Юля насупилась и промолчала, ковыряя большим пальцем ноги пол. Мама допила кофе, поставила чашку в раковину и спокойно изрекла:

– Вот и славно. Бабушка наверняка чего-нибудь наготовит, пока будет тут сидеть, но если вам захочется, можете заказать себе на вечер что-нибудь вкусное. Пиццу там или роллы. Не скучайте.

Проходя мимо, она приобняла хмурую Юлю за плечи и быстро прижалась щекой к виску, имитируя поцелуй: губы уже покрывала помада, поэтому поцелуй реальный мог ее смазать.

Юля вздохнула, понимая, что опять проиграла в этом споре, и слегка злясь. Не то на себя, не то на маму. Но злость улетучилась, едва она обернулась и увидела, что в противоположном конце коридора стоит брат. Грустная мордочка Семки заставила ее почувствовать себя еще более виноватой. Заметив, что Юля повернулась, он тут же прыгнул в сторону, прячась в своей комнате от ее взгляда.