Нож
Часть 71 из 85 Информация о книге
Добраться от Осло до Тронхейма. Без чертова гроша в кармане. – Без комментариев, – сказала Катрина Братт. – В настоящее время я не могу ничего вам сказать. – И добавила: – На этот вопрос должен ответить Крипос. Сон Мин сочувствовал Катрине, на которую градом сыпались вопросы. Ну и видок у нее: как говорится, краше в гроб кладут. А кстати, призадумался Ларсен, правда ли, что хуже смерти уже ничего быть не может? Вот Харри Холе, например, явно так не считал. Сон Мин выбрался из пустого заднего ряда, он услышал вполне достаточно. Достаточно, чтобы убедиться: Винтер устроил все так, как хотел. Достаточно, чтобы понять: сам он, скорее всего, не сможет бросить вызов этому альфа-самцу в ближайшем будущем. Это дело еще больше укрепит позиции Винтера, и теперь, когда Ларсен впал в немилость, он должен задаться вопросом, не стоит ли подать заявление о переводе в другой клуб. Катрина Братт казалась ему начальником, на которого он смог бы работать. Вернее, вместе с которым он смог бы работать. Ларсен способен начать там, где остановился Харри Холе. Ведь если сам он – Месси, то Холе – Марадона. Сыщик от Бога, талантливый мошенник. Поэтому, как бы Месси ни старался, ему никогда не стать такой же легендой, как Марадона. И Сон Мин знал, что, несмотря на нынешние сложности, его собственной истории будет не хватать падения, трагедии Холе и Марадоны. Его жизнь станет скучной историей успеха. Каско надел солнцезащитные очки от «Оукли». Он стащил их с прилавка в окошке кафе, куда заходил, чтобы разжиться бумажным стаканчиком для выклянчивания денег на наркотики. Владелец очков снял их, чтобы рассмотреть девушку на улице. Солнце сияло, отражаясь от снега, поэтому странно, что он снял очки. Наверное, хотел, чтобы девушка заметила, что он на нее смотрит. И поделом дураку, нечего хвост распускать! – Идиот! – громко простонал Каско, адресуя этот возглас всем и никому конкретно. Бедра и ягодицы словно онемели. Совсем непросто долго сидеть на заднице на твердом холодном каменном полу и прикидываться страдальцем. Хотя он и правда страдал, ведь уже давно настала пора сделать вечерний укол. – Благодарю! – пропел он, когда очередная монетка упала в бумажный стаканчик. Каско напялил на себя солнцезащитные очки, поскольку считал, что они делают его неузнаваемым. Нет, Каско не боялся полиции, он честно рассказал все, что знал. Но они еще не нашли и не взяли Давида, а если Давид прослышал, что именно Каско сдал его тому китаезе-полицейскому, то, вполне возможно, он прямо сейчас его разыскивает. Поэтому безопаснее всего сидеть здесь, в толпе людей перед билетными кассами на Центральном вокзале. По крайней мере, тут никто не станет угрожать тебе убийством. Наверное, сочетание прекрасной весенней погоды и более редких, чем обычно, задержек поездов приводило людей в отличное настроение. Во всяком случае, они часто бросали деньги в стоявший перед Каско простой бумажный стаканчик. Даже пара парней из тусовки эмо, которые собирались в уголке у лестницы, ведущей к платформе № 19, кинули ему денежку. Вечерний укол был уже почти у него в кармане, так что сегодня не придется продавать солнцезащитные очки. И тут Каско обратил внимание на человека в камуфляжной форме. Не только потому, что тот хромал, его голова под шапкой была перевязана и он в целом выглядел паршиво, а потому, что мужик держал курс, нарушающий схему движения, шел против течения, как хищная рыба в косяке пожирателей планктона. Короче говоря, он двигался прямо на Каско. И Каско это не понравилось. Те, кто бросал ему деньги, шли мимо него, а не к нему. «К нему» никогда не сулило ничего хорошего. Мужчина остановился перед ним: – Можно одолжить у тебя несколько монет? – Его голос был таким же хриплым, как и у самого Каско. – Прости, друг, – сказал Каско. – На свой укольчик сам бабло собирай, моего хватит только на один. – Мне нужно всего двадцать-тридцать крон. Каско, фыркнув, рассмеялся: – Вижу, что ты нуждаешься в лекарстве, но лишних денег у меня нет. Мужик присел на корточки рядом с ним, вынул что-то из внутреннего кармана и показал Каско. Удостоверение полицейского. Ну вот, не было печали. Человек на фотографии отдаленно напоминал мужчину, который стоял перед ним. – Настоящим я конфискую твои доходы как незаконные, поскольку заниматься попрошайничеством в общественных местах нельзя, – объявил он и протянул руку к стаканчику. – Да пошел ты! – заорал Каско, схватил бумажный стаканчик и прижал его к груди. На них стали оборачиваться. – Лучше отдай по-хорошему, – сказал полицейский. – Или же я отведу тебя в участок, посажу под арест, и тогда ты не сможешь уколоться до завтрашнего вечера. Как тебе такая перспектива? – Да ты блефуешь, чертов легавый наркот! Городской совет отменил постановление о незаконном сборе средств, то есть о попрошайничестве, шестнадцатого декабря две тысячи шестнадцатого года. Высокий мужчина хмыкнул и вроде бы задумался. Потом он пододвинулся так близко к Каско, что полностью заслонил его от прохожих, и прошептал: – Ты прав. Я блефовал. А вот это уже не блеф. Каско смотрел на него. Мужчина засунул руку под камуфляжную куртку и теперь держал в руке пистолет, направленный прямо на него. Ну и хрень: большой, страшный пистолет прямо посреди вечернего столпотворения на Центральном вокзале! Да этот парень спятил, у него, видать, совсем крыша съехала. Повязка на голове и бордовый шрам ото рта к уху. Каско слишком хорошо знал, что́ потребность в наркотике делает с людьми; совсем недавно он видел, что может натворить железный прут, а тут еще черти принесли этого отморозка с пушкой. Лучше уж он продаст очки. – На, – простонал он и протянул мужику бумажный стаканчик. – Спасибо. – Тот взял его и заглянул внутрь. – Сколько хочешь за очки? – Чё? – Солнцезащитные очки. – Он вынул все лежавшие в кружке купюры, оставив себе лишь монеты, и протянул Каско. – Этого хватит? А затем выхватил у него очки, надел их, поднялся и похромал поперек людского потока к старому телефонному автомату у магазина «Севен-элевен». Сперва Харри позвонил на собственный автоответчик, набрал код доступа и убедился, что Кайя Сульнес не оставляла для него сообщений, то есть даже ни разу не пыталась ответить на его многочисленные звонки. Единственное сообщение было от вечно занятого Юхана Крона: Это Юхан Крон, и я вынужден попросить, чтобы этот разговор остался между нами. Свейн Финне шантажирует меня. И мою семью. Я… э-э-э… пожалуйста, свяжись со мной. Спасибо. «Придется тебе позвонить кому-нибудь другому, я ведь умер», – подумал Харри, глядя, как кроны проваливаются в автомат. Он позвонил в справочную, узнал три телефонных номера и записал их на руке. Первым делом он связался с Александрой Стурдза. – Харри! – Не клади трубку. Я ни в чем не виноват. Ты на работе? – Да, но… – Что им известно? Он слышал, как Александра замешкалась, принимая решение. А затем вкратце пересказала ему свой разговор с Сон Мином Ларсеном. Казалось, она заплачет, не договорив до конца. – Я понимаю, как все это выглядит со стороны, – сказал Харри, – но ты должна доверять мне. Сможешь? Молчание. – Александра, ну подумай сама. Если бы я и впрямь убил Ракель, то разве стал бы сейчас восставать из мертвых? По-прежнему тишина. Вздох. – Спасибо, что не бросаешь трубку, – сказал Харри. – Помнишь тот последний вечер, что я провел у тебя? – Да. – Она шмыгнула носом. – Или нет. – Мы лежали в постели. Ты еще попросила меня воспользоваться презервативом, потому что я наверняка не захочу снова стать отцом. А потом мне позвонила женщина. – Ах да. Кайя. Жуткое имечко. – Значит, вспомнила. Хорошо, – сказал Харри. – А сейчас я кое-что у тебя спрошу, но ты наверняка не захочешь отвечать. – Вот как? Харри задал вопрос, на который надо было ответить «да» или «нет». Александра явно колебалась, и это уже само по себе почти было ответом. А потом она сказала: «Да». Отлично, именно это и требовалось доказать. – Спасибо. И еще одно. Я оставлял тебе окровавленные брюки. Можешь сделать анализ крови? – Ракели? – Нет. У меня кровоточили костяшки пальцев, так что на брюках есть и моя кровь, помнишь? – Ну да. – Прекрасно. Хочу, чтобы ты провела анализ моей крови. – Твоей? Но зачем? Харри объяснил, что именно он ищет. – Для этого потребуется время, – ответила Александра. – Скажем, час. Я могу тебе куда-нибудь перезвонить? Харри задумался. – Пришли результаты эсэмэской Бьёрну Хольму. Он дал ей номер Бьёрна, и они завершили разговор. Харри скормил автомату еще несколько монет, отметив, что кроны летят быстрее, чем слова. Ему следует поторапливаться. Номер Олега он помнил наизусть. – Да? – Голос звучал отстраненно. То ли потому, что место, где находился Олег, было очень далеко, то ли потому, что его мысли где-то блуждали. А может, и то и другое. – Это я, Олег. – Папа? Ты жив? В горле у Харри появился ком.