Отчаянный холостяк

Теперь Джошуа тяжело и отрывисто дышал.

– Значит, тебе это нравится.

– Очень.

И Гвин не стала сопротивляться, когда он принялся расстегивать пуговицы на жилете, который составлял часть ее костюма для верховой езды. Она даже бесстыдно помогала ему справиться с крючками, которыми жилет прикреплялся к юбке, из-за чего его не так-то просто было раскрыть.

Теперь Джошуа смотрел на ее шемизетку[14]. Он потянул за нее, шемизетка не поддалась, но он явно понял, что это не обычная сорочка.

– Ради всего святого, что это за сложное творение и как оно расстегивается?

Гвин тоже была разочарована, как и он, из-за того, что приходится ждать, но при этом Гвин не могла не рассмеяться.

Джошуа нахмурился.

– Ты находишь забавным мою неспособность справиться с предметом одежды, да? Ты надо мной смеешься?

– Я бы не осмелилась, – ответила она с притворной серьезностью, затем рассмеялась при виде его сердитого взгляда и завела руку за спину. – Расстегивать нужно пуговицы, но делать это придется тебе.

– Покажи мне как, – проворчал он, эхом повторяя слова, которые она неоднократно произносила в течение последних нескольких часов, требуя действий от него. Но теперь в них звучало что-то порочное.

Гвин взяла его руки в свои и поднесла к единственной пуговице, до которой могла дотянуться сама. Но очевидно, что ему больше ничего и не требовалось, поскольку Джошуа быстро и ловко справился со всеми застежками и развязал завязки, чтобы снять с Гвин шемизетку.

Наконец Джошуа добрался до того, до чего хотел. Он смотрел на раскрывшуюся верхнюю часть ее груди голодными глазами, и это приносило Гвин невероятное удовольствие. Оказалось, что она все-таки его привлекает и ее чары на него действуют. И хотя ей не следовало бы по этому поводу беспокоиться (поскольку, как она знала, он никогда на ней не женится, если узнает о ней всю правду), Гвин все равно получала удовлетворение от происходящего.

Но Джошуа еще не закончил то, что собирался сделать.

– Я хочу попробовать тебя на вкус.

«Да, пожалуйста!»

– Если это доставит тебе удовольствие, – произнесла Гвин вслух.

Второго приглашения ему не потребовалось. Он стянул вниз чашечки ее корсета, потом развязал сорочку, чтобы и ее спустить вниз и полностью обнажить грудь Гвин. Джошуа долго смотрел на обнаженную женскую грудь с восхищением, в его глазах горело желание. А затем он склонился над ней, коснулся губами одной груди и положил руку на вторую.

Гвин почувствовала какое-то дикое, звериное желание, застонала и выгнула спину, словно подталкивая свою грудь еще ближе к мужчине. Она находилась в полубессознательном состоянии и хотела большего. Джошуа посасывал ее грудь так, как голодный человек может наброситься на яства, выставленные перед ним на пиру, при этом он нежно поглаживал вторую грудь, и от этих ласк Гвин почувствовала, что между ног у нее стало жарко и влажно. Она слегка содрогнулась и выдохнула. Это было одно сплошное удовольствие. Лучше этого могло быть только одно – если Джошуа стал бы ласкать то место внизу, которое болезненно жаждало его прикосновений.

А он может определить, что ей в прошлом доводилось заниматься тем же самым с мужчиной? Нет, не совсем такими восхитительными ласками. Лайонел был слишком нетерпелив и ничего не делал тщательно. Да и нежным он не был.

К огромному удивлению Гвин, Джошуа оказался самим воплощением неторопливости. Он уже перешел ко второй ее груди, полизывал ее и дразнил, не забывая про первую, где продолжал играть большим пальцем руки с влажным, затвердевшим соском, который он только что посасывал. Гвин схватила его за плечи и позволила возбуждению, в которое приводили ее его действия, курсировать по всему ее телу, охватить ее всю, пусть даже и на короткое время.

Эта мысль напомнила Гвин, что времени у них мало, и от этого ей еще больше захотелось удерживать Джошуа рядом с собой. Она запустила руки ему в волосы, выгнула спину и прижала его к себе. Ее раздражало то, что его длинные волосы стянуты в хвост, так что она его развязала, и теперь уже свободно перебирала пальцами его шелковистые пряди цвета воронова крыла.

То, что сейчас происходило между ней и Джошуа, ломало всю ее так тщательно выстроенную оборону. Ей хотелось его касаться, ласкать его. Господи, спаси и сохрани! Только бы никто здесь не появился, пока они занимаются этим безрассудством, этим безумием.

Джошуа словно прочитал ее мысли.

– Я должен остановиться. Мы должны это прекратить.

– Да, – согласилась Гвин, хотя ей хотелось, чтобы они здесь остались навсегда. Забыли о ее прошлом и его прошлом. Просто… продолжали заниматься этим.

Но Джошуа уже распрямил спину и поправлял ее сорочку. Гвин еще не была готова отказаться от этого удовольствия, схватила его за плечи и прижалась к нему.

– Про это место знает много людей?

– Не думаю. Только члены общества, но они приходят сюда на соревнования или тренировки, и всегда группой. – Джошуа сурово посмотрел на нее, словно пригвождая к стволу дерева. – Но поскольку эта земля принадлежит Грейкурту и он знает, что мы вместе находимся здесь, вероятно, не стоит искушать судьбу.

Гвин вздохнула и отвернулась.

– Нет, не стоит, – согласилась она.

Ее сердце продолжало судорожно биться в груди, пока она помогала Джошуа застегнуть все ее пуговицы и привести одежду в порядок, потом надела перчатки. Что он теперь сделает? Снова притворится, будто они не целовались? Проигнорирует эти волшебные ласки, которые она сама не забудет никогда?

– Нам нужно идти, – сказал Джошуа, не встречаясь с ней взглядом, надел свои перчатки и снова завязал волосы в хвост.

Когда он уже развернулся, чтобы уйти с поля, Гвин схватила его за руку.

– Джошуа, не надо!

Он напрягся.

– Не надо что?

– Вести себя так, словно ничего не случилось. Нам нужно поговорить о…


– Зачем? – Он смотрел на нее со стоическим выражением лица. – Ты хочешь выйти за меня замуж?

Прямой вопрос застал ее врасплох. Гвин боялась раскрыть перед ним душу и предприняла слабую попытку пошутить.

– Не выйду, если каждый раз будешь не воспринимать серьезно то, что между нами произошло.

– Ответить на вопрос, но не шуткой.

– Я просто…

– Если ты пытаешься подобрать объяснение, то я знаю ответ.

Он снова отвернулся.

– Послушай, майор Ворчун! Почему бы тебе не ответить на вопрос? Ты хочешь жениться на мне?

– Я не женюсь на женщине, которая использует свои женские чары, чтобы обвести меня вокруг пальца. Чтобы получить то, что она хочет.

– Ты о чем?

– Мне хватает ума, чтобы понимать: на самом деле ты меня не хочешь. – Джошуа гневно посмотрел на нее. – Ты просто хочешь получить надо мной власть и использовать ее, чтобы в Лондоне заниматься всем, чем пожелаешь, и при этом не сообщать мне, куда ты направляешься, не позволять мне тебя сопровождать, отправляться на прогулки и ездить верхом без должного сопровождения, с одним только конюхом.

Гвин уставилась на него широко раскрытыми глазами.

– Ты так обо мне думаешь? Ты считаешь меня худшим вариантом кокетки, худшим типом женщины, которая готова манипулировать мужчиной, используя свои «женские чары», чтобы получить то, что хочу я? Неудивительно, что ты не желаешь на мне жениться, куда уж там, если ты обо мне такого мнения. И именно поэтому я не собираюсь выходить замуж за такого подозрительного типа, как ты, Джошуа Вулф!

Гвин пошла от него прочь, направляясь к своему коню. С этим человеком невозможно общаться! Невозможно поверить, что такие вообще бывают. Гвин не желала его терпеть и мириться с его беспочвенными подозрениями. Даже подумать страшно, что бы он сказал, если бы знал, почему она на самом деле колебалась!

– Да разрази тебя гром, Гвин! – проворчал Джошуа, подхватил трость и поспешил за ней. – Подожди, ради всего святого!

Слава богу, она могла сесть в седло без его помощи. Как только она оказалась на коне, то сразу же отъехала, оставив Джошуа с его лошадью.

Гвин слышала поток бранных слов у себя за спиной. Очевидно, Джошуа смог сесть на свою лошадь, используя подставку для посадки на коней, потому что Гвин вскоре услышала, как он галопом скачет за ней. Он явно рассвирепел к тому времени, как догнал ее.

– Ты не должна так сбегать! Мэлет может следить за нами прямо в эту минуту.

– Я не думаю, что мистер Мэлет представляет проблему в эти минуты, – ответила она ледяным тоном. – Я думаю, что проблема – это твои извращенные представления о женщинах, о том, как они себя ведут, как им следует себя вести.

– Это не имеет никакого отношения к поведению, – рявкнул он. – Ты – дочь богатого герцога и сестра другого богатого герцога. А я – солдат на половинном окладе, фактически отправленный в отставку, да еще и хромой. По логике вещей, ты не можешь не видеть разницы между нами.

– Значит, теперь ты считаешь логичным предполагать, что я играю с твоими чувствами? Так? Или тебе просто не нравится сама мысль о том, что женщина типа меня может иметь право голоса в таких вещах, как ее собственные желания?

Не то чтобы его мысли отличались от того, что думают остальные мужчины. Даже Торн начал бы ее презирать, если бы знал обо всем, что произошло между ней и Лайонелом много лет назад.

Джошуа молчал, доказывая тем самым, что он такой же, как и другие мужчины. Гвин холодно посмотрела на него и пустила коня кентером. На этот раз Джошуа позволил ей уехать вперед.

Она скакала в ярости и с трудом сдерживала слезы. Как он смел… разбудить в ней желание, а потом обвинять ее в том, что она играла с ним? Именно он с ней играл. Как и Лайонел, он пытался и рыбку съесть, и косточкой не подавиться. Мужчины! Что с них взять?

Когда они приблизились к таверне, куда Джошуа отправил конюха, майор снова подъехал к Гвин.

– Мы должны здесь остановиться. Мы не можем вернуться в особняк Эрмитэджей без конюха.

Это на самом деле было так. Если они вернутся без конюха, это вызовет ненужные вопросы, а ни он, ни она не хотели на них отвечать.

– Хорошо, – кивнула Гвин и остановила коня.

Она не собиралась спешиваться и осталась в седле, Джошуа спешился, привязал лошадь и подошел к Гвин сбоку.

– Мы должны или зайти вместе, или не заходить вообще. Не знаю, как ты, но я не собираюсь здесь стоять до конца дня.

Гвин тяжело вздохнула и тоже спешилась, затем широкими шагами направилась в таверну, а Джошуа похромал вслед за ней. Но до того как они успели даже просто оглядеться, молодой человек сам подбежал к ним.

– Слава богу, миледи, что вы пришли! – воскликнул он. – Я уже был готов сам отправиться за вами, но решил, что лучше будет, если я не приведу того джентльмена к вам. Поэтому я сидел здесь, тянул время и надеялся, что вы скоро появитесь.

Джошуа отреагировал мгновенно, как на сигнал тревоги. Гвин видела, как он напрягся, как сжал трость и как сурово посмотрел на нее.

– Какого джентльмена? – спросил он у конюха.

– Он не представился, хотя одна из служанок называла его «Капитан». Он сказал, что является другом миледи. Правильно назвал ее имя – все, как полагается.

Проклятье, это наверняка Лайонел. Да зарази его чума! Гвин никогда не удастся передать ему деньги, если Джошуа постоянно будет настороже. Лайонел не должен привлекать внимания.

– Не знаю, как он сюда добрался, – Джошуа почесал подбородок. – Он совершенно точно не ехал за нами, когда мы сюда направлялись.