Отчаянный холостяк

– Да, он тогда был весь из себя самодовольный, самоуверенный и много на себя брал.

– Да он до сих пор такой, – пробормотала Гвин.

– Ну, не настолько, как тогда, как мне кажется. Возможно, тебе следует прямо спросить у него, почему он решил заплатить энсину Мэлету. А если у него были веские доводы и действовал он не на основании своей обычной самоуверенности, то, возможно, тебе следует задуматься… и оставить прошлое в прошлом? Ведь что прошло, то быльем поросло.

– Может быть, – сказала Гвин.

После слов мамы ей стало любопытно. Она никогда не говорила об этом с Торном из-за всего остального, что произошло в ее жизни после того, как Лайонел исчез. Затем уехал Торн, и они так и не помирились, и их отношения из-за этого пострадали.

И далеко не в первый раз Гвин задумалась о том, как сложилась бы ее жизнь, если бы она вышла замуж за Лайонела. Вероятно, она была бы несчастна, судя по тому, каким негодяем он оказался. И она могла только представлять, каким ужасным отцом он бы стал и как бы относился к их детям.

У нее все скрутило внутри от этих мыслей. Нет, она не будет об этом думать. Это было слишком больно, даже по прошествии стольких лет.

– Подожди минутку, – вдруг сказала мама. – А ведь жену Хейвуда и ее кузину пытался похитить тип по фамилии Мэлет. Тогда, в период рождественских праздников?

– Да, – мягко ответила Гвин. – Это тот же самый человек.

– Ну, если и нужны доказательства, что он был негодяем с самого начала, то вот они, налицо. – Мама сделала глубокий вдох. – Так, если вы оба доели мороженое, то нам, вероятно, уже пора домой. Как вы считаете? Вы, наверное, захотите немного отдохнуть перед тем, как вечером отправляться в оперу.

– У нас сегодня запланирована опера? – спросил Джошуа, который в эти минуты выглядел так, словно кто-то только что пригрозил убить всех охотничьих собак в Эрмитэдж-Холле.

– Тебе не обязательно идти, – сказала мама. – Я уверена, что Грей не будет возражать против того, чтобы взять на себя Гвин. Полагаю, что Элиза будет только благодарна за вечер отдыха, когда ей не нужно играть роль дуэньи.

– А Грей любит оперу? – скептически спросил Джошуа.

– Кто же не любит оперу? – ответила мама.

Джошуа фыркнул.

– Беатрис говорила мне, что единственное, что ей самой не нравится в Лондоне, – это опера. И, насколько я понимаю, Грей не любит выходить в свет, если моя сестра его не сопровождает.

– Да, эти двое до сих пор безумно влюблены друг в друга, – сказала Гвин, стараясь подавить в себе зависть. – Если честно, мама, то я сама не очень расположена к тому, чтобы ехать. – Все зависело от ее разговора с Джошуа. – Хотя у меня приготовлено совершенно очаровательное платье, как раз для оперы…

Джошуа в удивлении уставился на нее.

– Ты готова идти в оперу, чтобы надеть новое платье?

– Конечно, нет, – она заставила себя говорить легким тоном, хотя никакой легкости не чувствовала. – Я готова идти в оперу, чтобы меня увидели в новом платье.

Когда Джошуа рассмеялся, услышав ее ответ, Гвин немного расслабилась, впервые за этот день. Если она все еще может заставить Джошуа смеяться, то, значит, он не слишком сильно сердится на нее, правильно?

Хотя она с ужасом думала не о его злости, а о презрении к ней, как к нецеломудренной женщине. Гвин не считала, что заслуживает презрения к себе, но если Джошуа окажется таким типом мужчины, который считает, что заслуживает, Гвин не знала, как это вынесет.

Мама встала, собрала их креманки и вручила лакею, который их сопровождал, а также попросила его найти извозчика. Когда слуга побежал на другую сторону улицы, мама обратилась к Гвин и Джошуа:

– Надеюсь, что вы не станете возражать. Мне не хочется идти домой пешком. Однако, если вы хотите прогуляться, отправляйтесь вместе с нашим лакеем.

– Мы поедем с тобой, мама, – ответила Гвин. Ведь если они с Джошуа пойдут пешком, ему захочется поговорить, а она не собиралась обсуждать Лайонела в общественном месте.

Мама кивнула и направилась в сторону улицы, где их будет ждать экипаж. Джошуа предложил Гвин взять его под руку, и она это сделала. Он замедлил шаг, и они отстали от мамы. Гвин знала, что он сделал это преднамеренно, потому что, даже несмотря на раненую ногу, казалось, что большую часть времени он спокойно выдерживает их темп.

– Ты знаешь группу комнат на третьем этаже, которые сейчас закрыты? – тихо спросил Джошуа.

– Комнаты с гобеленами? – уточнила Гвин.

– Они так называются?

– Да. Там на каждой стене висит гобелен.

Он вопросительно посмотрел на нее.

– Нам нужно поговорить. Без свидетелей. Мне это место кажется подходящим. Встретимся там. Приходи, как только сможешь отделаться от мамы после нашего возвращения в дом Эрмитэджей.

– Хорошо.

У нее внутри все опустилось. Пришел час расплаты. Джошуа в некотором роде предложил ей выйти за него замуж, хотя, скорее, он сказал это, чтобы заткнуть Лайонела. Тем не менее после всего того, чем они занимались вдвоем, он, вероятно, хочет…

Гвин вздохнула. Она не представляла, что он скажет и сделает. Ей придется просто собраться с духом и приготовиться к тому, что ее ждет. Что бы это ни было.

Хотя если Джошуа начнет ее осуждать за ее прошлое, она не была уверена, что когда-либо простит его.






Глава 17




Джошуа ходил взад и вперед по ковру в спальне группы комнат, именуемых «Комнаты с гобеленами», спальня оказалась самой большой из них. Дорогой ковер был закрыт дешевым, вероятно, пока комнаты не использовались, по нему он и вышагивал и уже начал задумываться, придет ли Гвин вообще. Он ждал ее довольно давно, и чем дольше ждал, тем больше вопросов у него возникало. И тем злее он становился.

Она неоднократно врала ему про Мэлета. А учитывая, что ее брат заплатил этому ублюдку десять лет назад за то, чтобы убрался прочь, Торнсток тоже ему наврал. Они оба не сказали ему про ее связь с Мэлетом в прошлом и про ту угрозу, которую он представлял для Гвин.

В любом случае, что было известно Торнстоку о ее прошлом с Мэлетом? И мог ли сам Джошуа верить в то, в чем ее обвинял Мэлет?

Ему приходилось в это верить. Иначе Мэлету было бы нечем ее шантажировать.

– Прости, что так долго. – Гвин зашла, закрыла за собой дверь, а потом еще и заперла, к его удивлению. – Мне было трудно отделаться от мамы. Она наконец отправилась вздремнуть после того, как я отказать говорить… о нас с тобой.

– Почему отказалась?

– Мама надеялась, что мы можем пожениться, – прямо выдала Гвин. – Но не беспокойся. Я подавила эту идею в зародыше.

Проклятье. А он уже начал надеяться… Какой же он был дурак.

– Ты имеешь в виду: потому что ты никогда не выйдешь за меня замуж?

– Не дури. Если бы все сложилось по-другому… – Гвин тяжело вздохнула. – Но сложилось как сложилось. И я не такая идиотка, чтобы заставлять тебя выполнять твое обещание – угрозу – Лайонелу: если он попробует меня публично обесчестить, то ты спасешь мою репутацию, женившись на мне. Для начала я знаю, что ты просто пытался меня защитить. Потом ты заслуживаешь такую жену, которую на самом деле хочешь.

Это застигло его врасплох.

– И какой же должна быть эта жена?

– Ты сам знаешь, – неопределенно махнула рукой Гвин. – Жена с безупречной репутацией, у которой нет… запятнанного прошлого.

– Да уж, потому что я сам такой безупречный, что мне нужна не менее безупречная жена, – саркастически заметил Джошуа. – Не важно, что я не могу нормально ходить, подпрыгиваю, если слышу громкие звуки, я не могу держать себя в руках и справляться со вспышками ярости… Сегодня я чуть не забил человека до смерти во время одной такой вспышки.

– Из-за меня! – Когда Джошуа вопросительно приподнял бровь, Гвин подошла к единственному окну, имевшемуся в этой спальне, и уставилась сквозь стекло невидящим взором. – Не думай, что я не поняла, почему ты так на него разозлился. Ты понял, что я… не та добродетельная невинная девушка, которую ты себе представлял, и выплеснул всю свою злость на Лайонела. – Гвин стояла с абсолютно прямой спиной, словно аршин проглотила. – И в некоторой степени ты разозлился и на меня.

– Что? Ради всего святого, я не поэтому разозлился, а потому, что Мэлет тебе угрожал, пытался набить свои карманы, шантажируя тебя вашей прошлой связью. Любой мужчина, который это делает, недостоин того, чтобы ходить по земле.

Гвин тяжело дышала, казалось, что она вот-вот расплачется, но так и не смотрела на Джошуа.

– Ты не понимаешь.

– Я все прекрасно понимаю. Этот ублюдок использовал тебя и обманул в годы твоей юности, твой брат заплатил ему, чтобы навсегда от него отделаться и положить конец вашей связи, но он вернулся и попытался снова тебя использовать, но совсем по-другому. – Джошуа приблизился к Гвин. – Мэлет относится к типу мужчин, которые обманывают доверчивых женщин и живут за чужой счет. Мне о нем рассказывал Хейвуд. А то, как он поступил с тобой в прошлом, то, как он ведет себя сейчас, только это подтверждает.

Гвин повернулась к нему. Она смотрела мрачно и неуверенно, и один этот взгляд пронзил Джошуа до костей.

– Кажется, ты говоришь, предполагая, что он силой затащил меня в свою постель. Нет, все было не так. Я позволила ему меня совратить.

Джошуа замер на мгновение. Но затем он понял.

– Это не имеет значения. Он знал, что делает. А ты нет. Вы были в неравном положении. Как и… – Он вовремя замолчал, не успев раскрыть тайну Беатрис о ее взаимоотношениях с дядей Эрми. – Мне доводилось видеть, как работают негодяи типа него. Черт побери, если бы твой брат не женился на Беатрис, я бы ему голову оторвал за то, что он ее использовал, герцог он или не герцог. И я бы точно не стал винить ее за это.

Гвин нахмурилась, явно сбитая с толку.

– Ты все равно не понимаешь. В то время я искренне считала, что влюблена в Лайонела.

Джошуа не стал обращать внимания на боль, которую принесли ему эти слова.

– Я это предполагал. Единственное, что имеет значение, – это считаешь ли ты себя влюбленной в него сейчас. Насколько я понимаю, не считаешь.

Она моргнула, словно Джошуа сказал явную глупость.

– Конечно, нет. После того как он взял у Торна деньги и уехал, маска была сорвана, и я увидела, что он на самом деле собой представляет – худший тип подлеца и мерзавца. Хотя к тому времени, как я это поняла, он давно уехал, оставив меня… больше не целомудренной. На самом деле я только через несколько месяцев после его исчезновения узнала, что Торн вмешался в это дело и что это означало.

– И именно поэтому ты до сих пор злишься на Торна?

– Частично.

Она ничего не сказала о других причинах, и Джошуа с трудом сдержался, чтобы не выругаться. Его мучило то, что Гвин до сих пор полностью не доверяла ему, не раскрывала свои тайны, но он едва ли мог ее за это винить. Мэлет научил ее не доверять мужчинам. В некотором смысле и ее брат-близнец научил ее тому же.

– Есть одна вещь, которую я не понимаю в этом деле, – признался Джошуа. – Когда твой брат платил Мэлету, чтобы он убрался, Торн знал, что этот мужчина тебя совратил?

– Сомневаюсь. Тогда бы он не дал Лайонелу ни пенса. И даже после того, как Лайонел таинственно исчез, я не сказала Торну, опасаясь, что он вызовет Лайонела на дуэль, когда тот вернется. Видишь ли, я не понимала, что Лайонел исчез навсегда. Я думала, что он получил назначение в другое место или… – Она покачала головой. – Если честно, я не знала, что думать. Я просто ждала письма, которое так и не пришло, или что он просто приедет.

Боже, все было гораздо хуже, чем думал Джошуа. Неудивительно, что она злилась на Торнстока. Герцог оставил свою сестру в полном неведении. Да, Торнсток считал, что поступает правильно, но тем не менее…